Он прибежал ко мне в тревоге,
Стал целовать и гладить ноги,
Я говорила, что не надо,
Но всё же в тайне была рада!
Зачем сказал мне о надежде,
А сам срывал с меня одежду?
Ему сказала резко, хватит,
Но он повёл меня к кровати!
Затем снимал с меня колготки,
Как будто с уличной кокотки,
Я упиралась, как могла,
Но, пококетничав, дала!