Гитара жгла руки, когда
проплывали сквозь снегом изорванный город
холодные листья в подсохшей кровИ,
шедшей горлом
изломанных улиц, красивых на вид,
а у меня в глазах замирали такие же города.
Господи, я же нема,
мой голос душили нитями страха,
никто не спрашивал, больно ли мне,
когда мои храмы ломало кострами,
гадала на дождь, а исполнился снег.
Зима.
Квадратное небо в цветок.
Всё началось ещё осенью. Древа
начали кровоточить,
как запястья Христа или стрелы,
нырнувшие под щит.
Продлившиеся в стон.
У меня всё разрушено. В снег.
Год назад ещё. Вечность.
Пробитые крылья
в бинтах. Не залечишь.
А я говорила
взахлёб, до того, как голос мой стал нем.
По стеклу - руны.
Квартира продрогла, лезет греться в карманы,
мир кувырком.
Свет кончается белым и рваным,
а я пытаюсь в окно прокричать о том,
как гитара жжёт руки.