А я побывал в Мавзолее. Хотел побывать с детства, когда с родителями, папой и мамой, стоял на Красной площади напротив двух слов «Ленин» и «Сталин». Но папа сказал: «Не успеваем. Надо ехать на вокзал». Мы были в Москве проездом.
И вот уже в зрелом возрасте, в один из январских дней 1981 года, находясь в столице нашей Родины в командировке, я прошел через Мавзолей. И прошел не просто так, а как это сказано у Андрея Вознесенского: «И Ленин как ренген просвечивает нас».
Дело в том, что автоматы с газированной водой, которые тогда стояли и у Красной площади, по иронии судьбы не имели стаканов, может быть, их и ставили, но тут же соображавшие на троих ловко реквизировали эти мухинские шедевры для разлития горячительных, а не прохладительных напитков. Чтобы можно было дешево и сердито попить водички, я носил граненый стакан с собой, во внутреннем кармане полушубка с чужого плеча.
Вот с этим, естественно, пустым стаканом во внутреннем кармане пообтертого полушубка я и встал тогда в нескончаемую, тянувшуюся в два ряда из недр Александровского сада очередь к Мавзолею. Шел в левом ряду, чтобы более подробно всмотреться в образ вождя мирового пролетариата. И вдруг меня, точнее мой полушубок со стаканом у сердца, на подходе к Мавзолею прострелил точный, нетерпящий возражения взгляд. Подошел мужчина в строгом сером пальто и попросил показать, что у меня там, там, где учащенно бился мой пульс. Я показал, объяснил. В итоге мне сказали перейти в правую сторону очереди…
В самом Мавзолее люди двигались так быстро, что я толком не рассмотрел забальзамированное тело В.И. Ленина. Владимир Ильич показался мне тогда в саркофаге одной большой продолговатой матовой лампочкой. Но несмотря на приключившийся со мной казус, который некоторое время угнетал меня, я написал восторженное стихотворение, которое в 1982 году, как раз перед кончиной другого Ильича, Л.И. Брежнева, было совершенно случайно (достаточно перечитать две последние строки) опубликовано в городской газете «Правда Севера»:
МАВЗОЛЕЙ
Когда прохожу Мавзолей,
Как символ эпохи,
То ясного мне ясней
Начало дороги.
Становятся люди теплей,
Смелей и надёжней.
И стужа крутых январей
Почти невозможна.
Становится легче идти
Таёжной тропою.
И, кажется, бесов следы
Уже за спиною.
Так хочется выйти быстрей
На леса опушку,
Где каждый как Моцарт, Эйнштейн,
Как солнечный Пушкин!
Когда прохожу Мавзолей,
Чеканятся строки:
Такого бы сына Земле
Для новой эпохи!..