Ничто так не выдавало его одиночества,
Как пустота холодильника,
Небольшая надменность отчества
В совокупности с именем.
Борис.
Ты не сдаешься,
Ты спускаешься медленно вниз
По лестнице, где остается
Терпкий парфюм и виски.
Ведь совокупление со взрослыми женщинами,
Это как посетить ломбард -
Для тебя это давно не преступление,
А поступление на MasterCard.
Небольшой перебор в фигуре,
Но им даже нравится.
В этом бизнес мире за сорок
Не каждая тоже красавица.
Зато как ухожены ногти:
С долей метеро-эгоизма.
С таким оружием мог ты
Озвучить любой каприз.
Борис!
Они платят за свое одиночество,
А не за твой баритон.
Они платят штуку за ночь и сто
За то, чтоб потом.
И вся твоя эрудиция
Меркнет за вялой судорогой,
Но дошедшая до кондиции
Шепчет "суй, дорогой".
Борис, давай на бис!
Сколько ты помнишь лиц?
Сколько ты помнишь мест?
Каков был квартальный приз
За вычетом НДС?
Ничто так не выдавало его одиночества,
Как двуспальная под гардиной.
98 ночей из ста
Она прогревалась наполовину.
Две ночи из ста
Ее согревала та.
Моложе всех остальных.
Из кожаных, не из стальных.
Без вкуса ментола во рту.
Без телефона vertu.
Она думала- ты ее друг.
Ты думал - они все врут.
Хотя, у всех в жизни расчет.
98 ночей из ста
Она согревала кого-то еще.
На сто первой устала.
Уходя окликнула имя и отчество,
И, помолчав, сказала:
Ничто не выдавало твоего одиночества,
Больше, чем твои глаза.