Туман густой-густейший,
Ни что, ни где,
И даже звук, не промелькнёт.
И, человек бесшумный, что в пяти метрах ходит
- Лёгким оттенком белого
Нечаянно вильнёт.
Долго звякав мокрым рельсом,
Где-то свистнув из далече,
Электричка проявилась,
Страшной, нереальной,
- серостью вползла.
Встала и открыла двери,
Пошипев легонько - не со зла.
Я в вагон зевнув-поёжившись зашёл,
Кинул взгляд... в ответ,
Какой-то,
- зазеркалья аромат.
А может это у меня ходячий сон?
А может быть другого мира клон?
Какой-то - зачарованный вагон!
Все молча и зачаровнно сидят.
Ни кто даже не глянул на меня,
Как будто это папа Гамлета - не я.
У всех один общевагонный зрачков взгляд.
Как будто бы не в город,
А на страшный суд летят,
И с болью внутрь себя
ретропридирчиво глядят.
Да точно наваждеье.
В окнах один туман, как на небо поездка,
Как витанье и летанье в облаках,
Только колёса в такт:
Тах-тах, тах-тах, тах-тах, тах-тах.
В нереальность, в адовость, в боль-тоску полёт,
Сейчас перевернётся, этот вот вагоносамолёт.
Ни кто, ни с кем, и ни о чём не говорят.
Все сидят побитостно молчат.
В дальнем углу две бабки поклажные молчат.
Молчат в проходе чьи то в ботинках, спящие ноги.
И мужики, что слева, полноразумнывм взглядом,
В пол с усердием отверженным глядят.
Бабки с поклажею, за поклажу и за жизнь,
Свою всю тяжкую скорбят.
И точно будто бы все вместе на небо
Там в рай, или поближе, в ад летят.
Через две лавочки напротив,
Сидела девушка, собою симпатичная бы вроде.
Взгляд у неё какой-то необычный,
Другой, от всевагонного отличный.
Когда мечтают - глаз в глубине глубокой,
А тут наоборот, наротив, не глубокий,
Какой-то вот безмысленный
- болящей пустотою взгляд.
Глаза не внутрь оборочены.
И не подёрнутые болью даже.
Какие-то засыпанные бол
Во! Как после аборта - болью нааборченны глаза!
И по лица ухоженности, тонким автоматом,
Заметно,
Видно,
Да!
Болит не сёдня только
- болит всегда!
Оно возможно громко сказанно наверно
- ни нет ни да,
Когда болит довольно долго
- болит всегда!
Не вспомню точно -где и когда,
Мягко взохнула,
легко собралась,
легко ушла.
Но что-то всётаки осталось,
- нереальность не ушла.
Остался запах глаз.
Горький полынно-светлый запах и
Лёгкий утренний утратный аромат.
Минут пятнадцать он держался растворялся и ушёл.
Компания мужчин, что слева,
Зашевелилась, как-то тихо ине смело,
До этого лишь в пол
- компания усиленно-осмысленно глядела.
Очнулась. Хи-хи, ха-ха, не глядя в глаз
друг другу. Загалдела.
Мне часто снится одно и тоже
Тихо горько, сон.
Вагон в тумане...
Девушка с глазами...
Глаза такие же больные,
Да только девушка другая,
Девушка любимая родная,
Маленькая, тонкая такая,
Ещё на первом курсе,
- наверно конец мая.
Туман... летит куда-то в вечность
Болью нааборченный вагон...
И просыпаешся крича
Да и не сон,а... совесть есть у палача...