;как веет солнцем, и облаками, и персиковым листом,
как дремлет сторожевой, пренебрегая своим постом,
как они идут мимо, и хочется остановить их холстом,
одним махом, одним мазком, под полукруглым мостом,
выгнутым как ребро, к небу, где были, и есть, и будут потом
только синь да белые облака.
как в шумном городе – токио там или какой нью-йорк –
они спускаются лестницей, делают шаг, переходя порог,
и попадают в улицу, полную пиджаков, рюкзаков и ног,
и пройдя проспекты, бульвары и дюжины две дорог,
садятся в зелёном парке, и делят друг с другом пирог
из мёда, и миндаля, и яблока.
как раздвигаются горы, и появляется море, и в нем плывут
косяки дельфинов, и киты пускают фонтаны, и волны мнут
песок и строят из глины пещеры и замки, и в пять минут
разрушают их в пластилин; как они находят себе приют
у самой кромки и громко, и долго, и ласково так поют,
и как уходит от них тоска.
и им в общем-то все равно, где они будут завтра и через год,
что это будет за место, из каких там музыка будет нот,
кто их примет и обогреет, кто вперёд мимо них пройдёт,
им бы только помнить дорогу до божественных тех ворот,
из которых их вывела в этот медовый месяц, в святой поход
невесомо призрачная рука.
10.1.11