Она ощущает всем сердцем тоску, но скрыта надежно причина от этих, от этих и даже от тех, но, прежде всего, от себя. Всеядная, словно енот-полоскун, не зная ни ранга, ни чина, тоска не приемлет обычных потех от слишком веселых ребят.
Препакостно видеть как перед тобой все комики вахтой трехсменной в покоях, окрашенных в персик и беж, вертляво частушки поют. От скрытого ужаса перед любой убийственной переменой, печаль превратилась в последний рубеж, за коим таится уют.
Зачем защищать ненавистный редут? А может быть попросту надо, бочком обойдя заостренный рожон, расправить унылую стать? Но каждое утро пред очи ведут раскрашенных клоунов стадо, а ей-то, наверное, трагик нужон, чтоб клиньями клин хлобыстать.