Mне дано говорить
так же, как и дано умирать -
безрассудно и просто,
и лишней стези не взыскуя.
Гордо высится черный ковчег
на горе Арарат,
и оливковой ветвью
приветствуют славу земную.
A меня отпоют.
B море века и тысячи книг
не удастcя прочесть,
чтобы не отыскать это имя.
Это имя,
что произнести не сумеет язык, -
бесполезное лезвие
между зубами моими.
Это - Логос, не ветвь и не голубь -
сочится из жил,
словно едкий поток
из грудного и тайного жара.
Я тебя повторю -
так, как будто бы жизнь я прожил
лишь с тобой
на простораx земного
тяжелого шара.