Бегут с окраин электрички
Навстречу злой метели,
Спешат куда-то по привычке
Растерянные тени.
Скрипят промерзшие вагоны,
В усталом созерцании
В центр едут спальные районы,
Промерзшие сознания.
И вперемежку сон и явь,
Морозы и метели,
О чем-то тихо говорят
Растерянные тени.
У станций выстроен парад,
Эксперты и бухгалтеры
Ввернуть ловчее норовят
Сивуху и бюстгальтеры.
А за стеклом - журналы в ряд,
На титульных страницах
Кругом замерзшие стоят
Раздетые девицы.
А на экранах - маскарад,
Мелькают персонажи,
Тут - коммунист, там - демократ
В подогнанном пассаже.
Вот закрутился барабан,
Хохмачит Якубович,
И язвы социальных ран
Врачует Шендерович.
На подиум бодро и легко
Выходят топ-модели,
Эстеты судят глубоко,
Они собаку съели.
Ни куража, и ни похмелья,
Ни веры, ни отчаянья,
Царит в Останкино веселье,
На улицах - молчание.
Из ЦКБ вывозят тело
На предмет рычания.
-
Уткнулись лица в мех и кожу,
Застывшие глаза,
Усталый город насторожен,
Ни против, и ни за.
Густой эфир разносит факсы
В конторы безымянные,
Крутые там считают баксы,
Простые - деревянные.
Вовне зима, внутри зима,
Ни весело, ни грустно,
Замерзла белая страна,
Пусто.
1998 г