I
жизнь как бессмысленный выстрел из пушки,
странный полет на ядре бронебойном.
Если попали тобой по макушке
трем генералам в томлении знойном,
то жизнь твоя промелькнула не зря,
коль ты не в пруд улетел, не в поля...
II
В легкую смерть, как в бескрайние дали...
Вновь не трепещем, входя в неизвестность.
Также, как мы до рожденья не знали,
кто мы, и что за волшебная местность
нас одаряет небесной столицей,
эхом, звенящем о скалы ущелья,
кто напоил нас загадочным зельем -
жизнью, чье сердце стучит и стучится
в новое счастье, в беспечные своды
светлых церквей и сверкающих линий,
там, где рождаются лучшие годы,
и исчезают на карте пустыни.
III
Сижу над каналом, впадающим в море,
И слышу, как лодки, касаясь бортами,
скрипят и храпят под ночным фонарем.
Спускаются с гор незнакомые тени,
в них легкие брызги уснувших мгновений
и грустный рельеф умирающих волн.
Средь острых и круглых антенн на балконе
все мысли о темном далеком Плутоне,
где должен родиться мой следующий сон.
IV
Кипарисы. Подражание Марку Шатуновскому.
1. Кипарисы нанизывают на макушки
Призраков кляксы и духов сгнившие облака.
Кипарисы, как монахи, одетые в рясы,
завернуты на векав их мутное подчиненье,
где ветошь простых одежд
свисает с крестов сомненьем и гибелью всех надежд.
2. Кипарисы в состоянии как ракеты
навестись на любую цель,
поражать могут даже кометы,
разрушая их лучше, чем липа
или мощная русская ель.