Я слишком долго спала,
И проснулась в камере пыток.
Я так долго чего-то ждала,
Я хотела одетой быть, сытой.
Но, очнувшися здесь, ужаснулась:
Люди злятся, а денег в убыток,
Люди мечутся, ходят снуло,
Зла, бесчестия и недовольства - в избыток.
И когда я встала, взглянув в решётку,
Я узрела толпу людей:
Вся толпа разрывала глотку
И кричала страшней и сильней:
"Мы работаем до изнеможения,
Мы трудимся только для них!
А они, чуть ли ни с рожденья,
Кричат: «А ту, а ту их!»
И толпа разрасталась сильнее,
Я из клетки глядела на них,
И, казалось, о боли своей
Толпа кричала лишь мне.
Я стояла, молчала, дрожала,
Наблюдая сочувственно вниз.
Мне казалось, что это глюки,
Я вижу все это во сне.
А толпа вверх тянула рук
И кричала о боли, о муке:
"Мы работаем до изнеможения,
Мы трудимся только для них!
А они, чуть ли ни с рожденья,
Кричат: «А ту, а ту их!»
Я с боязнью сильнее стала,
Страх умнее сделал меня:
Я утробно потом хохотала -
Не зря вы так, люди, не зря!
Но толпа давно рассосалась,
Все работать уже ушли.
Лишь вдали где-то издавалось,
Это крики были слышны:
"Мы работаем до изнеможения,
Мы трудимся только для них!
А они, чуть ли ни с рожденья,
Кричат: «А ту, а ту их!»
18.02.11