ПРОЛОГ
Послушайте меня, ребята,
Покуда боги благосклонны:
Принцесс по крови маловато,
А по призванью - МИЛЛИОНЫ!!!
ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА
Она ощущает всей кожицей жуть,
царя в близлежащем мире.
Не важен ни гром, ни обрыднувший сплин
для, собственно, бытия.
Весь мир близлежащий несчастен чуть-чуть -
на свете миров нет сирей.
В постылом болоте о неге долин,
признаюсь, мечтал бы и я.
По ряске бы ей пробежаться трусцой,
да только прикрыться нечем,
и некому тут посвятить свой досуг
её неземной красоте.
Не раз среди будней сто тысяч бойцов
трясли андрогенами в сече.
Летали и стрелы, и копья вокруг,
но все не туда и не те.
А годы плывут, промеж тины резвясь.
И просит давно ее ласты
красивый, зеленый, пупырчатый шкрек*,
повеса, увы, из повес.
Но радости не принесет эта связь,
какой бы он ни был горластый.
Придется влюбиться в тритона навек
и общий найти интерес!
*) Шкрек - народ., лягушка-самец. Не путать со Шреком.
ЦАРЕВНА-ЛЕБЕДЬ
Она ощущает под крыльями тьму.
Во тьме - затаившийся некто.
И некто лелеет все ту же мечту,
не зря беспокоилась мать!
Она не должна ничего никому,
но рыскает жизненный вектор.
Я "рыскает" раз восемнадцать прочту,
но все же не стану менять.
Во лбу вдохновенно сияет звезда,
потеет изящная выя,
а из камышей претенденты глядят,
роняя на волны слюну.
Не слышал никто восклицания «да!»,
а «нет!» тут звучит не впервые
рядам средним возрастом под шестьдесят.
А есть и старей. Ну и ну!
А счастье-то рядом! Всего полверсты.
Курлычь, но пиано, пусть меццо.
Сдавай одинокое сердце внаём
с унылой душой наряду.
В полет бы, но голубокровьи понты,
увы, не дают разлететься…
Лишь слышно как шмыгает клювом её
любовь на соседнем пруду.
ЦАРЕВНА-НЕСМЕЯНА
Она ощущает всем сердцем тоску,
но скрыта надежно причина
от этих, от этих и даже от тех,
но, прежде всего, от себя.
Всеядная, словно енот-полоскун,
не зная ни ранга, ни чина,
тоска не приемлет обычных потех
от слишком веселых ребят.
Препакостно видеть как перед тобой
все комики вахтой трехсменной
в покоях, окрашенных в персик и беж,
вертляво частушки поют.
От скрытого ужаса перед любой
убийственной переменой,
печаль превратилась в последний рубеж,
за коим таится уют.
Зачем защищать ненавистный редут?
А может быть попросту надо,
бочком обойдя заостренный рожон,
расправить унылую стать?
Но каждое утро пред очи ведут
раскрашенных клоунов стадо,
а ей-то, наверное, трагик нужон,
чтоб клиньями клин хлобыстать.
ЦАРЕВНА СПЯЩАЯ
Готова, умерив презренье своё,
простить и стесненье, и ляпы.
Но только никто за судьбой не идёт.
Пора пробуждаться. Итак,
разрозненный мир, ты скучал без неё?
Готовь распростертые лапы.
Теперь направление только вперед...
Но что-то не то и не так.
За стенкой скандалы, конфликт за другой,
за третьей с окошком - потёмки.
Тускнеет на кружке надежды финифть,
на полке пылится сонет.
Непросто смириться с дождем и с пургой.
Во власти унылой позёмки
разброс энтропии* нельзя оценить
и даже желания нет.
Искристой мечты животворный бальзам
упал бы на раны не раз, но
реальность массивной, косматой рукой
толкает течение вспять.
И свет незаслуженно бьет по глазам,
и бодрствование напрасно,
и бдение вновь пожирает покой.
Уж лучше по-прежнему спать!
*) энтропия - мера внутренней неупорядоченности системы
ЭПИЛОГ
Послушайте меня, ребята:
И ныне, и в столетья оны
Принцесс по крови маловато,
А по призванью - МИЛЛИОНЫ!