Я видела только его ладони. Его ладони
с бледными линиями судьбы, что боялись смерти
и обрывались, не доходя до запястий. Тонкой-
тонкой линии горизонта хотелось верить
больше, чем солнцу, сокрытому за облаками.
Я обнимала его ладони своими руками.
я чахла над ними, словно Кащей над златом,
и не желала делиться ни с кем святыми дарами,
при этом совсем не чувствовала себя виноватой.
Как другие боятся, что кто-то уйдет, я боялась,
а вдруг он наденет перчатки и станет чужим, столиким,
и я разгляжу глаза из нержавеющей стали
И кровь на губах, испачканных земляникой.