Первая часть на http://www.stihi.ru/2011/01/20/7726
14
А чем же оправдать хотели
ученика Макиавелли12 ?
Когда племянника послал
в Москву, чтоб царь там подписал
Богданов прежний договор,
с трудом Андрюша Войнаровский13
сумел бежать с тюрьмы московской
Петр Первый был на руку скор...
Потом, командовать назначил
московским войском и казачьим
Лексашку, своего любимца.
Мазепа видел в том обиду,
хоть не показывал и виду,
но было нелегко смириться.
А тут и Дульская прислала
письмо. В нем пишет, что она узнала:
князь Меншиков, что уж скрывать,
сам гетманом мечтает стать.
Да и казацкая старшина
царя России невзлюбила —
То немцы всюду, то князья,
без них уже ступить нельзя.
За что такое униженье!
И лопнуло тогда терпенье.
15
Ночь над Батуриным спустилась,
и у Мазепы засветились
над садом окна во дворце.
От свечек отблеск на лице
у Орлика. Письмо читает:
Король Станислав обещает,
что привилегии вернет.
Петру не видеть Украину,
коль вместе мы ударим в спину,
а Карл тогда Москву возьмет.
Письму внимает вся старшина.
Поверить ли? Иван Сулима,
хорунжий, думал, и не знал.
Мазепа всем тогда сказал:
— Карл на Москву войска ведет,
Лещинский в Украине ждет.
Его велят нам не пускать,
но не придется воевать
нам против войска польской шляхты.
Не тронут ни двора, ни хаты
у нас, союзников своих.
А Петр, считай, против троих.
Не выстоять царю России.
Считайте, без войны добыли
себе свободу. Тут Апостол
сказал: — Коль все так просто,
согласен я. И вся старшина
свое согласье подтвердила.
16
А Карлу очень стало туго.
На Украину, ближе к другу
теперь войска свои ведет.
Мазепе Петр депешу шлет,
на шведов выступать велит.
Совет Мазепа собирает,
стоять на месте предлагает.
Мол, стар уже, и все болит...
Журавль вверху, в руке ль синица?
Мазепа Карлу свиток шлет,
что Украину отдает
под королевскую десницу.
Карл отвечает, что он ждет,
пора войскам объединиться.
17
Прохладно осенью. Дороги,
размокшие, полны тревоги.
Куда идем? Где враг, где друг?
И почему молчат вокруг
пан есаул, и даже сотник,
который поболтать охотник?
Вчера их полк с утра подняли,
куда поедут — не сказали.
Наш Гриша, опытный казак,
в том видел нехороший знак.
18
А в деревушке над Десной
В избушке рубленой, простой
сидит Мазепа возле печи,
внимая Карлу. В Карла речи
тревога слышится и грусть.
Зима подходит. Нет одежды.
На Украину все надежды.
Мазепа молвит: — Не берусь
на Русь поднять всю Украину.
Хоть заложил Петру он мину,
и к Карлу войско приведет,
но против шведов весь народ.
По комнате Карл ходит нервно:
— Пока еще не все так скверно.
Свой опыт, все свое искусство
приложит Карл к разгрому русских.
Потом что пили и что ели,
нам неизвестно. Утром сели
неспешно в седла сердюки,
вслед за Мазепой вдоль реки
туда умчались, где полки
расположились на стоянку,
и ждут команды спозаранку.
19
Холодный ветер по степи
знамена буйно развевает.
В молчании стоят полки,
им гетман свой указ читает.
Пять тысяч их сюда пришло
по воле гетмана седого.
В удачу верили его,
да полагались воле Бога.
Григорий тоже там стоит
и гетмана словам внимает.
Все ясно слышит он, не спит,
но что-то плохо понимает.
— Две бездны на моем пути.
Решил я обе обойти.
Одна — Россия. Эта сила
пол-Украины поглотила.
И если шведов победит,
то навсегда закабалит.
Другая — польские магнаты,
пусть будут все они прокляты.
Коль русских шведы разобьют,
права все наши отберут.
Но я договорился с Карлом,
и со Станиславом немало
об Украине говорил.
Царю Петру не хватит сил,
чтоб выстоять в войне со шведом.
Нас с вами ждут большие беды,
коль Карлу в битве не поможем.
А с Карлом мы свободу сможем
для Украины получить,
мечты Богдана воплотить.
Старшина закричала — "Воля!"
и увела спокойно с поля
свои послушные полки.
А что же сами казаки?
Молчат. Задумался Грицько:
— Где ты, мой атаман Гурко?
Свою Украйну ты любил,
в такой бы ты союз вступил?
Не привелось бы нам опять
против своих повоевать.
Мы с русскими единой веры,
война ж — не время для измены.
Уйти к Булавину мне, что ли?
Он тоже борется за волю,
А пан для нас всегда есть пан,
хоть свой, хоть лях, хоть басурман.
20
Во гневе Петр. Навыкат очи.
В них Меншиков смотреть не хочет.
Закрыл бы уши, да нельзя.
А Петр гремит: — Твои друзья!
Куда смотрел! Как себя вел!
Не полководец ты — осел!
Всех наказать. Четвертовать!
Немедленно Батурин взять,
гнездо измены уничтожить!
Кто верен нам, тех не тревожить.
Поласковее с ними будь,
своих ошибок не забудь.
Всем зачитать мой манифест:
— Вселился в гетмана сам бес.
Его анафеме предать,
а нового скорей избрать.
Старшину в Глухове собрали,
и Скоропадского избрали
там гетманом, как Петр велел.
А после весь народ смотрел,
как вешали Мазепу-куклу.
Серьезно, грозно, не на шутку
архиерей вскричал проклятье,
и чучело в казачьем платье
по грязи крючьями тащили.
Попы плевались, в звоны били,
потом анафему пропели...
Царю понравиться сумели.
21
А сам Мазепа был в Ромнах.
В душе сомнение и страх
закрадывался. Что наделал!
Гонец рассказывал, как смело
Батурин Чечель защищал.
И Меншиков его не взял,
ему победу преподнес
прилуцкий сотник Сенька Нос.
Поутру тайный ход открыл,
когда все спали. Свет не мил
был казакам и вольным людям.
Рубили всех, на радость судьям.
Награбили, кто сколько мог,
а город Меншиков поджог.
Теперь там пепел, трупы, смрад.
Не город, просто сущий ад.
Карл недалеко, под Полтавой,
старинным русским градом Лтавой.
Ему бы на Москву идти,
но стала крепость на пути.
И партизаны досаждают,
все шведские тылы трепают.
Весною предстоит осада.
Тут входит Орлик:
— Вот досада!
Ему Мазепа:
— Что случилось?
И Орлик молвит:
— Сделай милость,
ты близко к сердцу не бери,
ушли полковники твои.
Сулима, Галаган, Апостол...
— Все, Орлик, нет к тебе вопросов,
сказал Мазепа, — ты иди,
да остальных предупреди:
Хоть и ослабло войско шведов,
но есть надежды на победу.
22
Весною, только снег сошел,
Карл с войском близко подошел
к Полтаве. Город осадил,
два месяца из пушек бил,
сто раз пытался штурмовать,
но город был не в силах взять.
А Петр редуты строил рядом,
в лесах устраивал засады,
обозы шведов разбивал,
и с Меншиковым выпивал.
Тогда и новость он услышал,
что Костя Гордиенко вышел
из Запорожья с казаками
Мазепе помощь оказать
против России воевать.
Сейчас в Диканьке он с войсками.
— Опять измена! — Петр взревел.
И Яковлеву повелел:
— Всех порубить! Разрушить Сечь,
дабы предательство пресечь...
Там казакам в глаза туман
пустил полковник Галаган.
Почти без боя взяли Сечь,
и головы летели с плеч...
23
Прекрасен Псел. Нависли ивы
над берегом реки. Красиво!
У плеса моют казаки
своих коней. И у реки
Гурко - Палий на них взирая,
скупые слезы вытирает.
Прекрасен Псел, не Енисей!
А он на родине своей.
С Гурко теперь и наш Григорий.
Теперь он сотник, храбрый воин.
Когда Апостол уходил,
в его отряде Гриша был.
Тех, кто вернулся, Петр возвысил.
Так Гриша в сотники и вышел.
И снова он теперь с Гурко.
Им путь держать недалеко —
их полк идет с Кременчуга,
чтоб под Полтавой бить врага.
Там, под Полтавой, все смешалось,
Недолго битвы ждать осталось.
На чаши там весов ложится
судьба людей, страны, столицы...
24
В конце июня все свершилось.
Фемиды чаша опустилась
на сторону царя Петра
в жестокой битве под Полтавой,
с которой вышел Петр со славой.
Разгромлен Карл, сгорел дотла.
Судьба не всем дарила милость...
Галопом конница носилась,
остатки шведов в плен сдались:
К Переволочной добрались,
но там их казаки догнали,
кто не убит, тех в плен забрали.
Григорий с сотнею своей
метался там среди людей.
Штандарты, трупы и мушкеты
топтали кони. Ищут, где ты,
царя России первый враг?
Куда упрятал тебя страх?
Но нет Мазепы среди пленных,
и нет его средь убиенных.
Сумел он с Карлом улизнуть
и на Бендеры держит путь.
25
Дорогой пыльной мчит карета.
В ней мыслями витают где-то
один — израненный король,
другой — старик совсем больной.
У Карла — только сожаленье,
что так закончилось сраженье,
что из-за битвы той проклятой,
царь Питер станет император.
И злость от этого, и грусть —
попомнится Европе Русь!
Мазепа тоже сожалел:
Не рассчитал, не доглядел...
Зачем Лещинскому поверил,
расчетом точным не проверив,
соотношенье разных сил.
Теперь и белый свет не мил
26
Бендеры. Вечер. Свет луны
сквозь окна ложе освещает.
В печали, горести полны,
друзья за балдахин взирают.
Старик на ложе возлежит,
опершись локтем о перину
и очень тихо говорит:
— Пора готовить домовину...
Я бурно жизнь свою прожил
и в гуще всех событий был.
Пришлось мне много воевать
за землю нашу, Русь святую.
Но... Я хотел бы жизнь другую...
Моих грехов вам не понять...
Хоть к Карлу перешел я зря,
но знайте, предал я царя,
который стал для нас тираном,
забыв про договор Богданов.
Мне только в этом утешенье.
Старшине только униженья
от воевод да от бояр,
и оттого в душе пожар
взыграл с неведомою силой...
Бочонки, мой племянник милый,
с дукатами... Куда их деть?
Дай мне еще раз поглядеть
на те мешочки, что с камнями...
Дай мне потрогать их руками...
Все пригодилось бы для дела,
Да вша проклятая заела.
Боль в теле, словно от кинжала...
Чернь... нас она не поддержала.
Им, видно, не к чему менять
одну, да на другую знать...
Тебе, Филипп, я завещаю
свободу дать родному краю.
Учти последний мой совет...
Погас луны неяркий свет...
27
Есть в Яссах церковь небольшая.
Слезу ладонью вытирая,
у паперти стоит старик,
за скорбным действом наблюдая.
Неспешно катафалк катится
шестеркой белых лошадей.
Отряд из шведских трубачей
ступает маршем. Хмуры лица,
и душу раздирает плач.
В гробу, украшенном в кумач,
везут Мазепу в путь последний.
За гробом — Карл.
Вдоль гроба, в ряд,
казачий, с саблями, отряд
идет, уставши от молений.
Там и казацкая старшина,
которая с Мазепой была
и уцелела под Полтавой.
Бунчужный с поднятой булавой
идет с поникшей головой.
За ними, редкою толпой,
идет неспешно люд простой...
О чем задумался старик?
Души его не слышен крик.
Его угнали на чужбину
давно, но неньку-Украину*
он не забыл. В глазах пожар:
— Найдется ли такая сила,
чтоб Украину защитила
от ляхов, турок и татар?
28
А в Киеве, на Украине,
Григорий в кунтуше, при чине,
в кругу армейском пировал
и о прошедшем вспоминал.
Рассказывает он легко,
как царь беседовал с Гурко.
(Григорий с атаманом был).
И старый атаман просил
Петра, Великого теперь:
— Открыл окно, руби и дверь.
Возьми у Польши Украину.
А Петр в ответ: — Коль будут силы,
тогда за это я возьмусь,
ведь Украина и Россия
имеют общий корень — Русь.
И Киев был Руси столицей,
да из-за княжеских амбиций
в былые наши времена,
разделена, разорена.
А нам держать теперь ответ.
Панам же вашим веры нет.
Продажные они у вас,
за ними нужен глаз да глаз.
Упустишь — продадут тотчас
и свою веру, и страну,
набить бы лишь себе мошну.
И наши господа не хуже,
за ними тоже глаз мой нужен.
У них заботы о себе,
а мне, скажу я так тебе,
про всю державу думать надо.
Державы мощь — царю отрада.
Настанут времена другие,
окрепнет слабая Россия
и Украина вместе с ней.
И лучше не найдешь друзей,
чем у славян-единоверцев.
Поверь, я говорю от сердца!
А за столом "Ура" кричали.
Драгуны с казаками знали,
что суждено судьбой опять
за Русь им вместе воевать.
1 Пасек — приближенный короля Яна Казимира, при котором Мазепа был пажем. В своих “Воспоминаниях” написал о любовной связи Мазепы с молодой женой старого магната, за что был привязан к коню и выпущен в степь. Этот сюжет впоследствии использовали Байрон и Гюго в своих поэмах о Мазепе.
2 Тетеря Павел — гетман Правобережной Украины (1663 — 65 г.г.), ставленник польской шляхты. Потерпев поражение в войнах за присоединение Украины к Польше, бежал в Варшаву, прихватив казну и клейноды.
3 Дорошенко Петр — гетман Правобережной Украины (1665 — 70 г.г.). Категорический противник Андрусовского соглашения, разделившего Украину на две части, одна из которых — Правобережье — оставалась под польским протекторатом. Воевал за независимость Украины и с Польшей, и с Левобережьем. Его союзниками были (о, святая наивность!) турки и татары. Эти войны привели к полному опустошению Правобережья.
4 Палий — (наст. Гурко) Семен — Белоцерковский (Фастовский) полковник. Организовал заселение Правобережья. Организатор освободительной войны против польской шляхты.
5 Самойлович Иван — гетман Левобережья (1672 — 87 гг.) и Правобережья(с 1674 г.)
6 Сирко Иван — кошевой атаман Запорожской Сечи, активный участник освободительной войны 1648 — 54 гг., гроза для турок и татар. Инициатор известного письма Запорожцев турецкому султану Мухаммеду IV. Во время описываемых событий был союзником Самойловича.
7 Голицын Василий, князь, фаворит царицы Софьи. Заключал “Вечный мир” с Польшей (1686 г.). Возглавлял два похода на Крым против татар.
8 Иваненко Петр (Петрик) — возглавлял антифеодальное восстание на Украине (1692 — 95 гг.). Запорожцы избрали его гетманом. Убит пикой наемником Мазепы.
9 Август ІІ, Сильный. Курфюст саксонский. С 1697 г. — король польский. В Северной войне был союзником Петра.
10 Иезуит Заленский и княгиня Дульская — агенты Мазепы в переговорах с королем Польши Лещинским и королем Швеции Карлом ХІІ.
11 Искра Иван — полтавский полковник, друг и единомышленник Кочубея, с которым бежал от мести Мазепы в Витебск, где находилась ставка Петра І. Вместе с другими “заговорщиками” отправлен на главную квартиру Мазепы в Борщаговку (под Киевом), где был казнен вместе с Кочубеем.
12 Макиавелли Никколо — политический мыслитель и историк (Италия, 1469 — 1527 гг.). Оправдывал любые средства для достижения цели и утверждал, что политик не должен руководствоваться нормами морали. Увы, и современные политики недалеко ушли от него.
13 Войнаровский Андрей — казацкий старшина, племянник Мазепы. Выполнял его важные поручения. Был с Мазепой до его последнего часа.
14 Орлик Филипп — генеральный писарь казацкого войска (1702 — 1708 гг.). Доверенное лицо Мазепы. Карл ХIІ после смерти Мазепы объявил Орлика гетманом. Вел широкую дипломатическую и военную деятельность по отделению Левобережья от России и присоединению ее к Польше.