больше здесь никого не будет,
слишком много каких-то невнятностей
и недомолвок.
в этом доме - тень на блюде
на десерт, да и вместо больничных коек,
какие-то сооружения с балдахинами,
как в колониальном госпитале
времен веласкеса.
стены раскрашены словами интимными,
забытыми признаниями,
несказанными в срок.
на крыше - сто тысяч сорок,
шепчутся,
перетирают сплетнями, каждого из нас
представляя, как служителя
холодных и ничего не значащих фраз
про музыку, погоду, сюжеты бездарных фильмов.
здесь сердце билось насильно,
выжимая все соки,
возвращая аорту в истоки
уже умирающих рек
иллюзий.
выдохи и вдохи, скользящие юзом
в груди мимо точки плавленья,
наши невозвращенья,
наше бегство, наше вращение
по орбитам друг друга,
не пересекающимся
ни в единой точке пространства
этого пыльного царства.
больше здесь никого не будет,
мы кажется сделали выбор -
тени, точки, орбиты судеб,
выдох-вдох.
январь все остудит.