ПОВЕСТЬ ДЕВЯТАЯ
ТАЙНЫ ГОР (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
НОВЫЕ ВИДЕНИЯ
Меж тем закат кроваво-красный
Уже давно пылал вдали,
За этой повестью ужасной
День пролетел, как быстрый миг.
Но здесь, в горах, недолги зори,
Темнеет быстро всё окрест,
И звёзды появились вскоре
В глубокой синеве небес.
Да и в пещере мрак сгущался,
У входа вспыхнул огонёк
И заплясал, – с горы примчался
Ночной, холодный ветерок
И, греясь, у костра крутился.
Стал ярче звёзд далёких блеск
И всё яснее становился
Холодной бездной свод небес.
И стала тишина гнетущей,
И свод пещеры ниже стал,
И стены ближе, тени гуще,
Лишь только в отблесках костра
Тьма на мгновенье отступала
И тут же вновь своё брала, –
Неотвратимо ночь вступала
В свои законные права.
Аника был не в состоянье
Осмыслить то, что он узнал,
Перемешалось всё в сознанье
Старик, Регина – демон зла,
К ним примешались и виденья,
Княгиня, ведьма, те же дни
Его чудесного спасенья, –
Всё, что связало камень с ним.
И потому, не замечая,
Не ощущая ничего,
Его достал он так, случайно, –
Взглянуть хотелось на него.
Но, что он мог во тьме увидеть?
Тот не светился, не мерцал,
Спокойно, как закладка в книге,
В руках Аники он лежал.
А вот вокруг всё изменилось,
Как в прошлом, вновь не стало стен,
Но что-то новое явилось:
В лучах заката, словно тень,
Цепочкой всадники промчались,
Похоже, мимо той скалы,
Где так недавно умирали
Они от жажды и жары,
Как караван уже ограбил,
Нежданно совершив набег,
И многих к праотцам отправил
Ночной разбойник, Чёрный Бек.
Куда так всадники спешили?
Вдруг, возле каменной гряды,
Они коней остановили.
И тут, вглядевшись в их ряды,
Аника волею-неволей
Средь них тотчас узнал двоих:
Но одного узнал он с болью,
Другой был враг обоих их.
Один из них был Эль-Гареем,
И явно пленником он был, –
Колодка на руках и шее,
Избит, оборван, взгляд застыл.
Второй был в тёмной полумаске,
Но взгляд тяжёлый из-под век
Знаком Анике был прекрасно,
То был разбойник – Чёрный Бек.
Внезапно, словно повинуясь
Немому знаку главаря,
Вся кавалькада повернула,
И первый своего коня
Направил в каменную стену
И вместе с ним ушёл в неё,
За ним исчезли постепенно
И все в невидимый проём.
Такое трудно и представить,
Не то, что видеть, но чудес
На свете, видимо, хватает,
А Бог творит их, или бес,
Не каждый может разобраться.
А вот куда же предстоит
Теперь в дорогу собираться
Аника знал. Но этот вид
Вдруг изменился, стал мрачнее,
Теперь, сквозь время пролетя,
Он снова видит Эль-Гарея,
Но не в колодках, а в цепях,
В огромном, мрачном подземелье,
А рядом с ним его палач, –
Всё тот же взгляд холодный зверя,
На нём всё тот же чёрный плащ.
Но Чёрный Бек уже без маски,
Его Аника узнаёт,
И тут я не сгущаю краски
Сказав, что дрожь его берёт.
Не от волненья, не от страха,
Ведь он увидел, верить, нет?
Того же воина-монаха,
Что и в виденьях прошлых лет,
Когда попался ведьме в сети.
Но тут вниманье и слух
Пришлось напрячь, начало речи
Не слышно было, – звук был глух.
<Напрасно>, – Бек сказал, – <Напрасно,
Стоишь ты глупо на своём,
И чтобы это было ясно,
Мы убедим тебя вдвоём!>
Со скрежетом раскрылись двери,
Когда он слугам подал знак,
И стал спускаться по ступеням
Одетый в чёрное монах,
А вместе с ним, дрожа от страха,
Спускалась девушка, она
Была прикована к монаху,
Как будто улететь могла,
Не цепью, но цепочкой тонкой, –
Как видно дорожил злодей,
Своей добычею настолько,
Что не оставил без цепей.
Он знал, что этим добивался:
<Ты думал, что бессилен я,
Ну, что ж>, – и тут он рассмеялся, –
<Взгляни смелей, – вот дочь твоя!
И если ты мне не откроешь
Дорогу к Храму, то себя
Так просто в землю не зароешь,
Иное приготовил я,
И будешь ты жалеть до гроба…>
<Джаффар!> – Воскликнул вдруг старик,
Возникший словно тень, у входа.
И этот возглас, или крик,
В пещере прозвучал так громко,
Что, показалось, даже Бек
Услышал этот крик и вздрогнул.
И всё исчезло, только свет
Подрагивал на стенах, сводах
От тусклой свечки старика,
Как он дрожит в прозрачных водах,
На дне лесного ручейка.
РАССТАВАНИЕ И ВСТРЕЧА
Старик, почувствовал промашку,
Но в ней винить себя не стал,
Поставил в изголовье чашку,
Свечу, присел и продолжал:
<Ты, верно, ждёшь теперь рассказа
О том, как ты попал ко мне?
Что ж, огорчу, пожалуй, сразу,
Не знаю кто, когда и где
Тебя стрелой смертельной ранил,
Но то, что я тебя нашёл,
Привёз и на ноги поставил,
Распорядились хорошо
Моя судьба с твоею вкупе,
Решив, что вреден нам покой:
Мне сверху постучали в бубен,
Тебе помог твой верный конь.
Он здесь и часто рядом бродит
Едва лишь солнышко взойдёт
И долго-долго не уходит, –
Вот, кто тебя не подведёт.
Ну, что ж теперь ты знаешь боле
И то, что прежде знать не мог,
И то, кто волею-неволей
Завязан в этот узелок.
Но это ничего не значит,
Не я хотел всё рассказать, –
Душа расплакалась, иначе
Тебе об этом не узнать.
Прощай, иди своей дорогой,
Мы вряд ли свидимся опять,
И всё же хочется немного
Тебе удачи пожелать.
Ведь мир давно не совершенство.
Кто знает, что ты встретишь там,
Быть может, райское блаженство,
А, может, ужаснёшься так,
Что волосы поднимет дыбом.
Но не надейся, что судьба
Тебе предоставляет выбор,
Судьба она и есть судьба>! –
Сказал, и с этими словами
Старик поднялся и ушёл,
Анику одного оставив
С его встревоженной душой.
Вся ночь прошла в тяжёлых думах.
Когда дождался он утра,
Своё оружие, еду он
Нашёл у дымного костра,
Но старика следы простыли,
Зато, когда он глянул вдаль,
Забилось сердце, – в клубах пыли
Летел как птица, птицу жаль,
Нет красоты в её полёте,
Такой волшебной, неземной,
Той, что дарил при беге-лёте
Его красавец вороной.
А он то и летел навстречу.
Какие могут быть слова,
Восторги, пламенные речи,
Когда лишь только голова
Кладётся на плечо, а другу
Достаточно её обнять,
Пройтись немножечко по лугу
И всё почувствовать, понять.
Но. всё же торопило время,
Случиться многое могло,
Аника вставил ногу в стремя,
Взглянул на друга – и в седло.
Красавец-конь забыл о прошлом,
Аника был теперь ему
Не тяжкой неприятной ношей,
А старый, добрый, верный друг,
Который попросту не может
Носиться вихрем по степи,
Скакать как он по горным склонам,
И даже долго быть в пути.
ТАЙНЫЙ ХОД
Теперь, уже не наудачу,
А к ясной цели, к той скале,
Что видел он, Аника скачет
На верном, добром скакуне.
Проделав путь совсем не малый,
Уже под вечер у скалы
Остановил он бег усталый
И затаился до поры.
И вовремя, какой-то ропот
Ему послышался вдали,
А вскоре лёгкий конский топот
И рёв верблюдов уловил.
<Кого-то снова Бек ограбил,
Теперь он гонит караван
И через тайный ход отправит
Его в убежище в горах.
Пора раскрыть злодея тайну,
Найти разбойничье гнездо,
Вот только много ли он знает,
Чтоб уничтожить это зло>. –
Так думал про себя Аника
И терпеливо поджидал,
Когда он сможет сам проникнуть
Туда, где скрылся караван.
Что там есть вход, ему известно,
Но, что за ним, ещё не знал
И подошёл к стене отвесной,
Но вид её разочаровал,
Лишь у подножия остался
Едва заметный конский след,
Аника даже растерялся, –
Стена стеной, прохода нет!
Уже глазам своим не веря,
Ощупал камни. Где же вход?
Нигде ни трещинки, ни щели,
Скала сплошная, – <от и до!>
Но от растерянности к мысли,
Что можно разгадать секрет,
Он перешёл довольно быстро, –
<Что если камень даст ответ?>
И не ошибся, это диво,
Едва его Аника взял,
Всё незаметно изменило,
Уже и свет не так сиял,
Движение вокруг пропало,
Мир поглотила тишина
И время, показалось, встало.
Несокрушимая стена
Местами тоже изменилась,
Поблекли кое-где цвета
И в камне тенью проявились
Едва заметные врата.
Туда, рискуя головою,
Но и не голову сломя,
Аника твёрдою рукою
Направил своего коня.
Одно мгновенье пеленою
Предстала перед ним стена,
Обволокла его волною
И тут же схлынула она.
И всё, как есть, опять вернулось,
Движенье, время, звуки, свет,
Но перед ним теперь тянулся
Ущелья узкого просвет.
Его до щели горы сжали
И изогнули, а над ней
Угрюмо скалы нависали,
Пугая тяжестью своей.
К Анике снова возвращалась
Опаска, – было отчего, –
Ущелье гулом отзывалось
На каждый лёгкий шаг его.
Но Бек, как видно, слепо верил,
Что тайну входа разгадать
Никто не сможет, и у двери
Дозор решил не выставлять.
И потому без приключений
Аника путь преодолел:
Проехал мрачное ущелье,
Увидел выход-вход в скале,
Где вновь засады опасался,
И в этом был бы прав вполне,
Но, всё ж рискнул и оказался
В чудесной, сказочной стране.
УБЕЖИЩЕ БЕКА
Она напомнила долину,
Откуда он привёл коней:
На гладкой шёлковой равнине
Прямоугольники полей
Ухоженным, опрятным видом
Невольно привлекали взор,
Огромные стада лениво
Паслись вблизи подножья гор,
Чуть дальше мирные селенья
И их зелёные сады,
Реки спокойное теченье,
Озёра, мелкие пруды.
Он слышал грохот водопада, –
Его стремительный поток
С вершин заснеженных каскадом
Стремился вниз, в водоворот.
Там были замки, церкви, храмы,
Был даже сказочный дворец:
Он сам, сады его, фонтаны,
В которые вложил творец,
Их строя, всё свое уменье
И знал, конечно, в этом толк,
Ввели Анику в изумленье, –
Всё вызывало здесь восторг.
Представить было невозможно,
Что здесь разбойничье гнездо,
А вид обманчивый, подложный.
Но вспомнив про виденье гор,
Где в замке, в мрачном подземелье,
Жестоко Чёрный Бек пытал
Отца и друга, Эль-Гарея,
Он по-другому думать стал.
Но, оглядев свои лохмотья,
Решил, что рано во дворец,
И отпустил из рук поводья.
А конь не думал и конец
Сам положил его сомненьям:
Зашёл от солнца в тень кустов
И скрыл обоих за мгновенье
До появления врагов.
Ничто вокруг не предвещало
Их появления и вдруг
Со стороны скалы сначала
Донёсся приглушенный звук,
Затем и громкий конский топот,
И мимо них во весь опор
Промчались всадники. Лишь опыт
Не дал Анике глупость, вздор,
В порыве безрассудном сделать, –
Тотчас же броситься им вслед,
Он только-только встал с постели
И Беку не нанёс бы вред.
Его, как быстро он не мчался,
Аника сразу же узнал,
Но где, зачем он задержался?
Об этом, молча, рассуждал
Аника по дороге к замку,
Пустившись Бека догонять,
Когда всё стихло, – было жалко
Его из виду потерять.
НЕЗНАКОМКА
Внизу холма, над самой речкой,
Там, где кружил водоворот
Своей спиралью бесконечной,
Увидел он заросший грот, –
Грот, обустроенный беседкой;
А из неё понаблюдать
За замком, бывшим по соседству
Он мог спокойно, может стать
На время даже притаиться.
Ведя коня на поводу,
Аника тихо вниз спустился
И осторожно заглянул
Через листву, – не занята ли?
Да и застыл, дохнуть не мог,
А почему, пусть будет тайной,
Потом распутаем клубок.
В беседке девушка стояла
И всё в ней: руки, плечи, стан,
Одежд богатство выдавало
Высокий род, высокий сан.
Но в этом образе прекрасном
Была какая-то печаль,
Как в ожидании напрасном
Во взоре устремлённым вдаль.
Недолго это продолжалось,
Страницу книги не прочесть,
И вдруг ей что-то подсказало,
Что рядом с нею кто-то есть.
Она с досадой обернулась,
Недоуменный бросив взгляд,
И так же быстро отвернулась,
Но чуть поправила наряд.
И всё же с легким беспокойством,
Душою чувствуя обман,
(Душе присуще это свойство),
Она какой-то талисман,
Висевший на цепочке тонкой
На шее царственной, сняла,
Глаза прикрыла ненадолго,
Вздохнула, снова подняла
И перстень с камушком надела,
Не он ли оберегом был?
Такой же камень, скажем смело,
Он прежде видел, – не забыл
Княгини-ведьмы он колечко,
И в ожерелье был такой,
Само собой крупней, конечно,
И все природы не простой, –
Какой-то силой обладали;
Он, помнится, слегка сиял,
Когда гадали, колдовали.
И тут он тоже чары снял.
Но только в первое мгновенье
В глазах принцессы был испуг,
Его сменило удивленье,
Зрачки расширились и вдруг,
Казалось, в нём она узнала
Того, кого давно ждала,
Смутилась…и прелестней стала,
Хоть и без этого была
Прекраснее любой богини.
И у Аники стала кровь:
Он, кажется, узнал впервые,
Что значит жизнь, что есть любовь.
Вдруг, между ними что-то встало,
Опять в глазах её возник
Немой испуг и словно замер
Готовый с губ сорваться крик:
Там кто-то сзади появился, –
Взметнулась в воздухе петля
И он в мгновение лишился
Сознанья, воли и коня.