Настоятельно прошу не читать беременным и людям, у которых болеют дети - здесь боль.
Соседка моя бывшая, тётя Женя. Там, где я прожила около тридцати пяти лет - на одесских Черёмушках. Маленькая, где-то метр пятьдесят, не больше. Седая сейчас совсем, а всё равно красивая...
- У тёти Жени талия була, як у Гурченко, - говорит на суржике - смесь украинского с русским. Смешливая....Как зайдётся смехом, аж приседает. - Правда, Лесик? - смотрит на фотографию сына. Фотография старая, с ретушью. Всегда чем-нибудь украшенная - какой-нибудь засушенной веточкой, или дождиком блестящим. И на могилке его ёлочка каждый Новый Год.
Он на фотографии улыбающийся, волосы цвета меди, глаза чуть косят, и от этого ещё улыбчивее. Лесик, Валесик, Валерочка....Младше меня на год. Нет, теперь уже на тридцать четыре года.
Мы дружили. Валера не ходил. Нижняя часть была парализована - родовая травма. Тёте Жене предлагали оставить Валеру в роддоме, отказаться от него. Не согласилась.
- Я як думала? - Одкажеться вид нас папа - (муж, дядя Толя) - поиду до сэбэ, буду на городи порпатысь, и вин биля мэнэ по зэмли повзати..
Не отказался папа. Плавал механиком в загранку, несмотря на морскую болезнь - деньги зарабатывал. Сыну сделали что-то около двенадцати операций - сейчас уже не помню. Кажется, и в Киеве делали, и в Одессе...про Москву не помню, а вот в Харькове точно.
Не знаю, верю ли я в бога...знаю, что грех лежит на моей совести. Грех детского эгоизма.
Мы дружили. Для Валесика я была единственным другом-ровесником. В школу он не ходил, учительница приходила на дом. В учёбе отставал на несколько классов от сверстников - ему долго хотели привязать диагноз ДЦП и умственную отсталость - так было бы удобнее врачам сдаться. Но спасибо лечащему врачу и тёте Жене - отстояли. Он был разумный мальчик, паралич у него был спастический.
Мы дружили. Я приходила и что-то рассказывала ему из своей жизни вне дома, он переспрашивал - не понимал. Я важничала, объясняла...крутилась, вертелась...прыгала, танцевала - он играл "покабудки" на детской гармошке и на детском пианино... играли в настольный хоккей - он всегда выигрывал... Тётя Женя прекрасно рисует и лепит из пластелина - мы лепили все вместе, но так, как у неё, у нас не получалось. Мы надували воздушные шары, и она рисовала на них разноцветными шариковыми ручками Кремль с красной звездой, парад, и всё такое радостное, праздничное. И даже портрет Ленина.
У неё, конечно, явный талант - очень профессионально, это я даже теперь понимаю. А образование, кажется, семь или восемь классов. А потом к брату, в город. На консервный комбинат.
- Мяса! мяса! мяса! - скандировала вместе со всеми, стуча ножами по столу - когда мяса не было - а платили за выработку. И тазы с салом на бедре по двадцать кило таскала - в котёл заправлять - сама-то хоть пятьдесят весила?
Узнала я, что Валера не был октябрёнком, и не пионер. Как?!....переписала ему правила октябрёнка. Он выучил - сдал мне, я прицепила ему звёздочку. Через время написала ему клятву пионера. Он выучил, прочитал мне, и я торжественно повязала ему красный галстук на белую рубашку. Такой вот ускоренный выпуск...
Только объяснить, что это такое в то время - семидесятые годы - так и не смогла. Про революцию рассказывала, про Отечественную войну и пионеров-героев. А он мне - ну а сейчас-то вы, пионеры, что делаете?...-Ээээ,бээ.мээ...на линейку строимся, рапортуем...ээээ
Вот вопрос - кто умственно отсталый был?
Он первый заставил меня задуматься. Только я ещё долго думала - это у нас здесь, на месте, враньё и формальность. А в других местах всё по-настоящему.
И мы играли расписанными тётей Женей воздушными шарами, где горела звезда на зубчатых стенах московского Кремля, и где улыбался нам Ленин...играли, пока не сдуются или не лопнут. А потом надували новые...
У Валерочки были тонкие ручки с узкими кистями и длиннющими гибкими пальцами...совершенно небесного оттенка. Он весь был такой. Чистая, ничем неиспорченная душа и разум. Что такое обида - не знал совсем. Что такое злость - не знал. Расстраиваться мог, плакать тихо, когда переживал за кого-то...
А ведь что самому терпеть приходилось.
Наши мамы рассорились. Глупо, нервно, по мелочи - но разругались. Моя мама, конечно, обо всём, в подробностях, рассказала мне. И я поняла, что моё хождение к Валесику будет расценено, как предательство собственной матери - подобный опыт у меня уже был к тому времени. А это значит, что меня будут кушать при каждой удобной возможности - то есть, каждый день практически. Мама была несчастным и недолюбленным человеком. И ещё у нас тяжело болела бабушка, за которой требовался уход. Хватало дома всего - как у нас говорят, в каждой хате говна по лопате, извините за простонародный оборот. И я малодушно перестала к нему ходить, изгоняя из головы мысли об этом всякими девичьми интересами по возрасту и книжками, думая - никуда не денутся - помирятся - тогда я и зайду опять.
Но ссора затянулась - они не разговаривали - не помню - два или три года.
И потом, когда я увидела Валесика - он лежал такой длинный, выросший, взрослый и красивый - совсем живой...И ножки ему выровняли на последней операции, он даже вставать начал на них в специальных сапожках со шнуровками. А научиться ходить не успел - мозг не выдержал перегрузок, приступы начались, судороги, конвульсии.....Очередная "скорая помощь", вызванная к нему, приехала через сорок минут после вызова. Он уже остывает, сказали. И тётя Женя всё старалась его укрыть. До самого кладбища...
Я в тот года сильно болела и никак не могла выздороветь.
- Как Алечка кашляет, мама...ты там передай ей, чем растереться, - слышал он из-за стенки мой кашель.
Тётя Женя моей маме говорила: "Это мне за того котёнка..." - какого-то котёнка она в раннем детстве то ли замучила, то ли что...
А Валерочке это за что?
Я не знаю, есть ли бог...
А тётя Женя лечит свои кучи болячек и говорит - Нет,что ты - мне нельзя думать о смерти - я должна в рай, к Валесику попасть, поэтому жить должна - иначе меня боженька туда не возьмёт.
И шутит, и смеётся так, что аж приседает.
И ещё - мне незаслуженно повезло - уж не знаю, за что.
Когда я рожала - так получилось - была дома одна. Постучала под утро к тёте Жене, когда уже "скорую" себе вызвала.Я была спокойна - просто на всякий случай - не знала ведь ещё, как и что. Дядя Толя побежал встречать - у нас разрыто всё во дворе было. А потом тётя Женя, помня свои роды, кулаками в спину пригнала молоденького самоуверенного фельдшера - мальчишку ко мне на третий этаж, куда ему лень было подниматься.
А ещё позже учила меня:"Вот так, туго-туго пеленай, щоб вин був, як гвиздочок..."
Я не пеленала так, конечно, но разве в этом дело?
"Наш звоночек" - говорила тётя Женя о моём сыне - он очень любил пищать, на грани звукового барьера. На руки не поднимала - ни его не племянников - Валеру ведь на себе всё время - надорвалась сильно.
Не помню, чтобы разрисовывала моему сыну шарики - может, да - может,нет.
Помню, на руки его смотрела - говорила - ой ну совсЁм, як у сыночки, як у Валеси....
Такая вот невысокая трагедия. Как сама тётя Женя - где-то метр пятьдесят, не больше.
Ну, не буду добавлять, что пока есть такие тёти жени и дяди толи, котрые не оставляют... и не сдаются...то "нам не страшен ни вал девятый....", да?
А они есть...и немало..
Было время - я очень верила в бога...ходила в церковь, ставила свечки за здравие живых, за упокой усопших...за Валеру - отдельно всегда.
Мне не становится легче, и это навсегда на моей совести - мой детский эгоизм....
И думаю - это правильно. Просто, чтобы не повторила такое.
Хотелось бы только, чтобы услышал....
.Душа прозрачна?....он сам всегда был похож на душу....без всяких преувеличений.
Пы.Сы. На всякий случай хочу добавить, что если прочитает кто из одесситов, кто знаком с моей тётей Женей и дядей Толей - не говорите ей о моём рассказе...я знаю - вспомнит всё и будет плакать - ей нельзя нервничать. Лучше я соберусь да приеду к ней - года два, как не была....