Это сраженье затянулось в три столетья,
Если вообще сраженьем назовёшь.
Об этом с горечью смогу лишь говорить я
Ведь это правда чистая не ложь.
Мы шли на верных конюшках конях
В поникших от жары-тоски полях.
Я шёл со своим другом Местиславом,
Он не любил ни шутки не забавы,
Он был серьёзен и в бою был зол.
Это сраженье затянулось в три столетья,
Если вообще сраженьем назовёшь.
А у села была уж схватка третья,
Скажи-ка, брат, ты до четвёртой доживёшь?
Мне в щит попало три стрелы подряд,
Монголы окружили наш отряд.
И вот услышан первый звон клинка,
И потекла горячая река,
Нас разгромили и втоптали в пол.
Это сраженье затянулось в три столетья,
Если вообще сраженьем назовёшь.
Конечно же, не мог врага громить я
До боя столько сил я не донёс.
Осталось, троя нас, бессильных копьеносцев.
Сражаться будем, мол, до капли крови донца!
Но паренёк вдруг крикнул «Уходи!
И всех своих в селе предупреди!»
И мы тогда на конюшках рванули.
Это сраженье затянулось в три столетья,
Если вообще сраженьем назовёшь.
И сколько крови мог бы я пролить я,
Если бы сил немного хоть донёс!
В село мы с воеводой уходили,
А паренька монголы подстрелили.
И конь и я, от беготни устав,
Остановились. Где друг Местислав?
Ни трупа, ни живого, - он исчез!
Это сраженье затянулось в три столетья,
Если вообще сраженьем назовёшь.
Спокойно мог на землю уже лечь я,
Но конь спешил и терпеливо меня нёс.
И крикнул воевода: «Пригибайся!
Беги быстрей! Врагу не поддавайся!»
Я думал – то – поддержка духа боевого,
И воевода говорил мне бестолково…
Но он был прав и я был окружён!
Это сраженье затянулось в три столетья,
Если вообще сраженьем назовёшь.
О том лишь с горечью смогу вам говорить я,
И был я там и это всё не ложь!
И воевода пролетел так ловко,
А я попался на монгольскую уловку,
В мой щит стрела десятника попала,
Упёрлось в грудь копьё мне Местислава
И я погиб от дружеской жести!