Катя зашла бледная, растрёпанная, неловкая: уронила в прихожей кошелёк – мелочь рассыпалась по вымытому полу, зацепила ногой зонтик, кинула на стул куртку и спросила:
- Тёть Зин, а любовь – это счастье или крест?
Тётя Зина повесила куртку, подняла зонтик и сказала:
- Паштет только что сделала. И оладьи есть.
Катя макала оладьи в сметану и рассказывала:
- Мама считает, что всё это слишком рано и не к чему, папа вообще ничего не знает. А у него распределение через месяц. Зашлют в какую-нибудь попу мира.
- А ты что считаешь? – спросила тётка Зина.
- А я…я не знаю, - задумчиво сказала Катя, - я не уверена …
- Если не уверена, тогда не надо.
- Так крест или счастье? – повторила Катя.
- Счастье, - сказала тётка Зина.
Она положила в пиалу малиновое варенье и поставила чайник.
- Тёть Зин, - тихо начала Катя…я всё спросить тебя хотела…
- Спроси, - кивнула тётя Зина.
- А ты того…ну, того…что на снимке у тебя….любила?
- Любила, - не оборачиваясь, ответила тётя Зина.
- У, - протянула Катя и положила в чашку несколько ложек варенья.
Тётя Зина сняла чайник с плиты, осторожно налила Кате кипяток в кружку.
- А потом? – спросила Катя.
- Что, потом? – сказала тётя Зина.
- Почему ты не вышла за него?
Тётя Зина открыла холодильник и достала фарш.
- Посидишь ещё, котлеты сделаю.
Катя замолчала. Тётя Зина зажгла плиту, поставила сковородку.
- Он не был уверен, - ответила она и принялась за фарш.
Катя отодвинула варенье. Включила радиоприёмник старой модели, послушала трескучую песню, убрала звук.
- И всё? – наконец, не выдержала Катя.
- И всё, - ответила тётя Зина.
Катя пододвинула к себе варенье.
- Ну. а что дальше было? Потом?
Сковородка ожила, зашипела. Руки тёти Зины творили чудеса.
- Потом я ненавидела, – тётя Зина положила на сковородку несколько сделанных котлет, - год ненавидела, два… строй сменился.
- Можно, я ещё чаю? – спросила Катя.
- Можно, - тётя Зина бросила на сковородку ещё две котлеты.
Катя взяла чайник с плиты, пролила на стол, вытерла ладонью, ошпарилась.
- Тёть Зин…- снова начала она, - но всё же проходит!
Глотнула. Обожглась. Шумно поставила чашку.
- Это же все знают!
- Проходит, - подтвердила тётя Зина.
- Так прошло? – взволнованно спросила Катя.
- Прошло, - кивнула тётя Зина.
- Простила?
- Простила.
Катя подула на руку, подумала, макнула в сметану последний кусок оладья.
- И ничего не осталось? – поражённо протянула она. – Совсем ничего?
- Ну почему же. – Тётя Зина повернулась к Кате. – Любовь осталась.
Взяла тряпку и вытерла крошки со стола.