Жорж и Ленон направлялись в сторону старых ангаров. Мокрая, морозная влага наполняла легкие при каждом вдохе. Налоговые шерифы, как они часто себя называли, двигались размеренным, немного вольяжным шагом. Они любили эти сладкие моменты психологической атаки. Там стоят представители торговой федерации. Они видят приближение их – непреклонных, хладнокровных стражей казны. Черные одеяния, начищенные туфли, короткие и непременно аккуратно расчесанные волосы, выбритые лица. Их сердца, с каждым ударом, гнали такую же черную кровь.
Возможно они сегодня смогут вдоволь напиться страхом. Как нечто черное, которое не может жить без ужаса в глазах окружающих. Они – чертовы винтики большого антрацитово черного механизма.
Проходя вдоль складов, они успевают заметить кое-что интересное. Жорж был когда-то отличным следаком, по меньшей мере вторым по навыкам в дальнем районе местного феода. Хотя с этим они разберутся позже – сейчас важен эффект прибытия и первое впечатление. Если собрать воедино всю алчность и ненависть «шерифов» феода, можно было бы изничтожить всю торговую федерацию, подмять ее под себя. О, как они мечтали выкинуть этих жалких торгашей из их дорогих машин, и больших красивых домов. Зачем они нужны, если можно все поглотить системой. Да – именно она – «новый завет» для ищущих мекку мессий, она – меч Робеспьера для карательных отрядов, она завлекает своими черными благами, высасывая всю энергию из законников. СИСТЕМА жрет страхи второго уровня, не те жалкие боязни обычных людей за свое имущество, деньги, свободу… нет! Она питается страхом, выжатым из черных сердец, иногда извлекая их из покорных грудных клеток, и засунув их в соковыжималку. Все это знали и шерифы. Они ненавидели и боялись систему, но преклоняли пред ней головы, как послушные чада перед суровыми отцами. Сейчас им было не до этого – они наслаждались моментом, делая это в сотый раз, их инстинкты были отточены до безукоризненности.
«Ты слышишь, чем пахнет?» большое, вытянутое лицо Ленона расплылось в самодовольной улыбке… «Я чувствую запах денег!» на этот раз он даже обнажил передний ряд слегка пожелтевших от никотина зубов.
Жорж в ответ пустил короткий смешок.
Но что-то было черт возьми не так. Что-то было фальшиво и высокопарно, как будто они попали в театр, где главные роли отдали вовсе не им. Странное чувство тревоги холодом пробежало по спинам. «Пустяки – на улице мороз» как будто прочитав их мысли вдруг произнес один из тех, кого пришли проверять на праведность. Его лицо излучало спокойствие, но взгляд… Ледяной и бездушный, и на мгновенье Жорж увидел себя внутри зрачка. Не просто отражение, нет – увидел себя, бешено молотящего руками, сбивающего носки вычищенных туфель об невидимую внутреннюю преграду, с ужасом наполнившим, его всего. Через секунду видение исчезло.
«Заместитель старшего налогового шерифа Жорж Килман. Именем системы! Открывайте ваши чертовы хранилища и преступим! Ваше право…не разевать рот и не таращиться на нас, иначе носок моего туфля я засуну вам туда же, куда старики засовывают гемморойные свечки, когда больно срать!» Резко и ехидно продекламировал он. Хотя вспомнив свое секундное видение, он был уже не так уверен в своих словах. «Так что советую вам всем поберечь свои ватные задницы» выдавил из себя Ленон.
«Мы вас уже давно ждем» - не изменившимся тоном произнес все тот же смельчак. «проходите внутрь и начинайте свою работу, добрые люди». Произнеся это, как будто по мановению чьей-то воли, окружающий мир начал меняться. Появился густой туман, очертания, даже близких объектов стали теряться, земля дрожала, и начинала кружиться. Еще через минуту, исчезла вовсе. Шерифы пытались бежать, но в итоге лишь дергали ногами в воздухе. Так продолжалось не долго. Состояние невесомости в миг сменилось резким падением. Все вокруг потемнело, стало пульсирующее черным. Их крики сменились протяжным воем, падающего в бесконечную бездну…
«Итак, что у нас там по плану на сегодня? Скоро приходят новые суда федерации, нужны песо!» все тем же ровным голосом спросил парень со стальным взглядом у своих подчиненных.
«Давайте – за работу, и не думайте о шерифах. Им предстоит ночь длинною в саму жизнь. »
«А теперь сделайте мне наконец кто-нибудь чаю!»