Сейчас ситуация в стране такова.
Россия, как страна, это ГУЛАГ,(благодаря матершине) большая зона,
где правят бал бандюки и диктуют всей зоне (стране) свои правила.
Но в зоне, как и в старые времена, оказались политические,
которые даже в этих гнусных условиях сохранили нормы морали.
Итог.
Как и в зоне, кодла пошла на кодлу.
Кодла, это общность людей, на зэковском языке и обьединённая общими понятиями.
А в зоне, если ей правят бандиты и отморозки, живут не по законам, а по воровским понятиям.
Разжёвываю для всех бездарей. Читайте ГУЛАГ Солженицына.
Был в России такой писатель. Так вот туда, в зону и скатилась вся страна.
Результат на лицо.
Зэки навязывают и диктуют свои условия, а это и есть мат и похабщина,
как высшая норма морали и проживания в обществе.
Делаем выводы.
Победят зэки, будем жить в зоне по понятиям воровского общества.
Победят политические, возможно вернемся в общество где живут по человеческим законам.
Просто есть нормы и правила приличия выработанные человечеством
за всю свою многовековую историю.
Так стоит ли их разрушать? Полагаю, не стоит.
Разжевываю, демократия, не есть вседозволенность.
Она добровольно принятые правила и нормы общения в любом обществе.
В России всё это превратилось во вседозволенность.
Всё, что не запрещено, разрешено. А это мораль быдла и уголовщины.
Это называется жить по понятиям.
Внутренние ограничители не срабатывают, ввиду общего разложения народа
и наличия двойной морали притащенной из лагерей и тюрем
и внедрённой в сознание общества нынешней пропагандистской машиной
в угоду правящему классу.
А там мораль стара, как мир и она одна. Разделяй и властвуй.
Основной вывод.
Мат был, есть и будет существовать вне зависимости от всех наших запретов.
А равно и будет существовать жанр, направление в поэзии, матерные стихи.
Это надо признать и это имеет право на существование.
В этом жанре отметились все великие авторы, жившие до нас.
Каждый по своему, кто в лёгкой изящной манере, кто-то в слегка хамоватой,
а кто-то в нарочито грубой форме.
Не в этом суть, а суть в том, что никому из великих не пришло в голову пропагандировать этот жанр.
Многие из великих авторов впоследствии стеснялись своих произведений,
написанных в данном жанре, а некоторые и отрекались от них,
ввиду щекотливости данного жанра и его тематики.
Сделаю акцент на этом и повторюсь, но никто из великих поэтов,
повторяю, никто не опустился до низости пропагандировать этот жанр.
В завершение поднятого вопроса.
А уж если совсем неймётся, напишите стих в этом жанре, у вас у каждого есть своя страница.
Ваш читатель придёт к вам и оценит ваш труд и ваше произведение.
Но это не значит, что на эту тему надо устраивать конкурсы
и превращать ГС в нужник, или сортир, где на каждой стене есть мат.
Заключение.
Свобода и Демократия, не есть вседозволенность, Свобода и Демократия, это добровольно, подчёркиваю, добровольно, а не по принуждению, принятые на себя правила и нормы поведения в обществе, и выработанные обществом за всю его многовековую историю.
"Русский мат крутая штука".
Русский мат крутая штука, слово в слове, как наука. Сквернословье потаскуха, иль с навоза злая муха.
Как репей прилипчив сразу, все больны им, как проказой. Он, как вроде, прост несложен, всяк владеет и обложит.
Походя, иль просто так, иль для связки и в сердцах. Сгоряча, иль спонталыку, каждый выдаст заковыку.
Усмехнёшься, рассмеёшься, иль быть может, засмеёшься. Иль отправишь сгоряча, далеко и просто на….
Иль по матушке чуток, а по батюшке потом. Каждый скверным матюгом, хлёстко вроде о своём.
Я им тоже овладел, стих сложил, как песню спел. Дед послушал речь мою, мне сказал, порю хе..ню.
Папироской затянулся, смачно, походя, ругнулся. Кольца дыма к потолку, хитрый глаз в мою строку.
Пятернёю лист прикрыл, мне, как в сказке говорил. Обложил за будьте нате, дед сидел в своей кровати.
С перехлёстом, с подковыром и с коленцем, вот проныра. Материл стишок, меня, на лоб вылезли глаза, не его, а у меня.
Челюсть брякнулась об пол, матюгом мне нос утёр. Смачно снова затянулся и с прищуром улыбнулся.
Мне сказал, что я сопляк, завернул в матюг за так. Объегорил, обмишурил и с меня спустил три шкуры.
Походя, отправил на, как оттрахал проходя. В лист мой снова заглянул и такое мне загнул.
Что глаза мои со лба, вновь на место, где всегда. Челюсть с пола поднялась и от хохота тряслась.
Слёзы брызнули из глаз, русский мат меня потряс. Я от хохота упал, дед неспешно продолжал.
Спел частушек пару мне, все со смыслом в матюге. С пола я хотел подняться, дед загнул тогда про бля..ство.
Табурет от матершины, вдрызг аж на две половины. А внучок годочков трёх, мы забыли про него.
Шепелявым язычком, нас по батюшке вдвоём. И по матушке потом, стали с дедом мы скотом.
Дверь закрыл и был таков, дед примолк не стало слов. Нам урок он преподал, я о нём вам рассказал и о мате написал.
Мат в уме своём сдержал, я ведь вроде не нахал. Он и так во всей красе, на заборе, на стене.
Правит бал по всей стране и из телика к тебе. Грешен я, как грешны все, он застрял в моём стишке, сволочь с точками в строке.