Королева, вставайте, вы спите шестнадцать часов,
Даже позавчера вы проспали всего-то пятнадцать,
Я скучаю один, да и мне начинает казаться,
Что вам слишком тепло в мире ласковых, утренних снов.
Королева, не бойтесь, я волка сегодня убил,
Он вас боле не будет тревожить тоскующим воем,
Нас теперь навсегда в этом замке стареющем двое,
Но я должен признаться: он был по-звериному мил.
Королева, не плачьте. Вам жаль серошерстную тварь?
У него по зрачкам было видно: кровища и злоба,
Нет, хотите – идите его вынимать из сугроба
И могилку копайте, пока не наступит февраль.
Это ж надо его так ласкать по примятым ушам,
Как же надо любить, будто душу кому-то вручая,
Королева, пойдемте попьем виноградного чая,
Хоть помянем, а тело снесем за забор к камышам.
Расскажите, вам грустно? А помните прошлой весной
Он вам спать не давал, под окошком скуля, как собака,
Вы бесились, кричали, и он замолчал, бедолага,
А потом я варил аконитово-волчий настой.
Вы забыли про всё, только выйдя за ровный забор
И увидев без маски спокойного, спящего волка,
Сели рядом, по платью из красного тонкого шелка
Пробежали мурашки – и вдребезги наш уговор.
Королева, постойте. Все в жизни привыкли терять,
Только я не убийца, я ваш персональный спаситель,
Вы подумайте лучше и щедро меня наградите,
Подарите на память волос золотистую прядь.
Королева, ложитесь, поспите семнадцать часов,
Чтобы стерлись из памяти карие волчие взгляды,
Он не стоит того, и молиться о звере не надо,
Даже если он лучше любого из смертных сынов.