Мне кажется порою, что салаги
с корявых не пришедшие полей,
в другое время сгнили бы в ГУЛАГе,
переродясь в дебелых дембелей.
А я сбежал салагой в самоволку
не журавлём в России небеса,
в шинели без ремня – пугливым волком,
а на ногах, как гири, –торбаса
кирзОвые. На Омской пересылке,
где так же и Колчак, и Достоевский
мурыжились… « А все ж не закосил ты!»-
сказал мне позже ты. Что достаётся
кому... Геройство-вам, а мне- обозы.
Кто – в штрафники, а кто –то - в писаря…
Часы с гражданки…Тяжкая обуза.
Домой их сплавить надо втихаря.
Гамзатов подвернулся в ближнем книжном
и, вырезав в нем по размеру дырку,
под взглядом почтальонши дивно нежным,
туда я свои часики затыркал.
Летела в Н-ск с часами бандероль,
в то время, как меня несло на Запад,
шпионка - мама назвала пароль –
и выдали с браслетиком назад.
Расстройство для сержантов –дембелей-
салага, а ничем не обраслечен,
и потому от злобы дебилеют,-
да и наряд на кухню обеспечен.
И вот я в карауле на часах,
штык-нож тревожной стрелкой -к «акаэму».
И что же? Вижу в звёздных небесах
парят мои часы совсем по Лему.
Стекло от циферблата – шлем пилота,
браслеты – крылья звёздных батарей,
да , созданы, конечно, для полета,
и плац, и танк, и даже БТР.
О, тики-, мои, -таки позолоченные!
Вас папа аккуратно заводил.
О вы, секунды временем заглоченные,
уж лучше б в караул я не ходил!