Ну, Корт, ответь же, где ты и что там... Опять ни строчки, опять молчишь...
Здесь тишина... формируют роты... они уходят, и снова тишь,
И вновь иллюзия мирной жизни из сплетен, свадеб, любви, измен,
И снова время ленивым слизнем застыло в замкнутом круге стен...
Все те же лавки, дома и люди, покой и сытость, уют и гниль,
Умолк призывный запал дебюта для не попавших на миттельшпиль.
Тошнит от затишья, от сивухи, тошнит от приторной лжи газет...
Бесцветный вечер... объятья шлюхи... на простынь в пятнах... чулки... корсет...
Она разденется, ляжет в койку, согреет телом без лишних слов,
В мечты о Вечности въестся стойко дешевый запах ее духов.
Окно залеплено снежной ватой, мы выпьем трижды за вечных – нас,
И шлюха с преданностью солдата исполнит молча любой приказ.
А утро встретит холодным ветром, и вновь сушняк, тошнота, мигрень...
Победным маршем до туалета, и дальше – в плесень, в безмолвье, в тень...
Лишь снег с его слишком белым цветом, столь не похожим на цвет души...
За сим прощаюсь и жду ответа... дружище, не пропадай, пиши