Тот, кто любит пряности да сладости,
утончён и моден, спору нет.
Но иной упрямец – нету сладу с ним:
он предпочитает чёрный хлеб.
Ты цени тот хлеб, да не из милости:
он хоть чёрен, но предельно чист.
По земле, по матери-кормилице
босиком ходить не разучись!
Труд над словом сходен с вешней пашнею –
труд, что в осень колосом окреп.
Вечное, заветное, всегдашнее:
слово – полноценное как хлеб.
Можно стих строгать острее острого,
круче, чем Кручёных, закрутить.
Только, как без хлеба, без Твардовского
силу слова трудно ощутить.
Пусть иные пишут сложно, мнительно,
чтобы переплюнуть всех коллег.
А литература Солженицына –
это мой насущный чёрный хлеб.
Можно доскакать в стихах до скотского.
В мистику, коль хочешь, провались!
Но живут везде стихи Высоцкого –
негасимой силы реализм.
Что же ты в непримиримой крайности
говоришь про светоч, что он слеп?
Лучше не кривляйся да не кланяйся –
научись давать съедобный хлеб!
И пашу я, судари-сударики –
и пишу я между прочих дел.
И сушу я сухари-сухарики –
чёрный хлеб сушу про чёрный день.
1974