Перья

Во-первых, очень длинно, во-вторых, очень сказка. Несерьезная и волшебная. Так что вот!

Глава 1

Я не люблю свою работу.
Понимаю, это довольно частое явление в наше время. Но не в моем случае. Мои коллеги в восторге от этого дела, чувствуют себя причастными к Высшему Промыслу и подобной чуши. Меня же просто тошнит от всей этой беготни с «важными» людьми, от их защиты и спасения их душ. Чувствую себя нянькой, ей-богу. Только вместо детей – взрослые люди, находящиеся «на перепутье».
Ах, да. Я забыл представиться. Меня зовут Алас, или просто Эл.
 И я ангел-хранитель.
В тот день Ментор, мой наставник, пришел ко мне, бросив на стол, на который я сложил свои ноги, тонкую белую папку. Я приподнял брови, вопросительно глядя на него.
- У тебя задание! – бодро сказал Ментор, потирая руки. Почему-то ему нравилось, когда я был занят работой. Наверное, потому что, если я был не занят, я обыгрывал других хранителей в покер, шахматы и бильярд, лишая их денег, которые они зарабатывали, пока приходилось торчать на Земле со своими подопечными. Ангел-хранитель – это вовсе не облачко пара, кружащее за твоей спиной и нашептывающее правильные решения жизненных проблем. Все гораздо хуже. Не у каждого человека есть ангел. Нас назначают к тому или иному человеку, когда его душа находится на развилке. И, если его душа по каким-либо причинам важна, к нему приставляют одного из нас. Мы должны подружиться со своим подопечным, втереться в доверие, если хотите. Чтобы помочь выбрать правильную сторону.  Это довольно утомительная работа. Но мне везет. Смирившись с моим вполне паршивым характером, меня обычно приставляли к веселым людям: торговцам наркотиками, завсегдатаям уличных потасовок на деньги или к будущим членам какой-нибудь дурацкой банды. У них есть отличительное качество – с ними не бывает скучно. Так называемые трудные случаи, на которые все остальные хранители махнули бы рукой. Я же умудрялся находить с ними общий язык. Все потому, что в прошлом, при жизни, я, видимо, был одним из этих веселых малых.
Я протянул руку, взял папку со стола и снова откинулся на спинку дивана. Личное дело будущего клиента.
Открыл первую страницу.
С цветной фотографии на меня смотрела зеленоглазая девчонка лет двадцати с небольшим. Светлые волосы, тонкие черты лица… Слабо верилось, что она участница уличных драк.
Я прочел информацию на первой странице: Лили Нета. Двадцать два года. Приводов в полицию нет. Нарушений общественного порядка нет. Связей в наркобизнесе нет… Работает в каком-то захудалом кафе администратором.
- Это что, шутка? – спросил я Ментора, нахмурившись. – И ее я должен спасти? Да эта девчонка какой-то бойскаут-неудачник. Ничего криминального.. равно как и интересного. Или я должен спасти ее от скуки?
Ментор обошел столик и сел рядом. Он уже успел налить себе в стакан джин.
- Никаких шуток, приятель. Эта девочка-бойскаут – очень ценный экземпляр. Скажу по секрету – в ней заинтересованы высшие инстанции. Обеих сторон.
- Что же в ней такого ценного?
Ментор пожал плечами, показав ладони, типа сдается:
- Нет, нет! Не могу обсуждать эти вопросы, ты же знаешь! Кроме того, сам практически ничего не знаю.
Это было странно. Парень отличался тем, что был настоящим сундуком нужной информации – он знал все и про всех. Всегда. По его нахмуренным бровям я понял, что он сам не рад быть в неведении. Может, поэтому и подкинул мне эту работу – чтобы войти в курс дела.
- Это не мой случай, Ментор, - начал я, швыряя папку обратно на стол.
- Да брось. Плевое дело. Направишь ее на путь истинный. Заодно повеселишься на Земле. Тебе же нравится там, разве нет? Плевое дело, - повторил он.
Он протянул мне руку. Секунду я размышлял.
Он был прав – мне нравилось на Земле. И дело казалось действительно плевым…
Я вздохнул и пожал его руку, тем самым подтверждая свое согласие.
- Идет, - сказал я. – Попробуй выяснить, почему ей так заинтересовались наверху и внизу. Хочу знать подробности.
- Я и сам хочу! – проговорил он, поднимаясь. – Когда приступишь к заданию?
- Завтра, - я лениво вытянулся на диване, взял со стола дело своей новой головной боли, изучая ее серую и непримечательную жизнь. – Сегодня у меня выходной.

Я наблюдал за ней со стороны с самого утра. Сейчас она шла с работы домой. На часах было шесть часов вечера.
Невысокая, нервозная, неулыбчивая, необщительная… ее личность хорошо определялась частицей «не».
Я преследовал ее уже два квартала, выискивая момент, чтобы подойти поближе.
Все дело в том, что, чтобы стать чьим-то ангелом-хранителем, необходимо установить контакт – прикоснуться. Кожа к коже. Тогда устанавливается связь. Хранитель начинает чувствовать, что происходит внутри у его клиента. Конечно, не все время. Только очень сильные эмоции и чувства.
Наблюдая за этой девчонкой, я начинал думать, что внутри у нее опилки. Она раздражала меня заранее. Авансом.
Бесчувственная и совершенно неэмоциональная, она шагала по темной улице, глядя себе под ноги. В ушах – наушники с орущей музыкой.
Она купила пакет мандарин и я подумал, что это мой шанс.
Обогнав ее окольными путями, я, подождав нужного момента, вышел из-за угла, сделав вид, что куда-то тороплюсь. Рассчитал все так, что врезался прямо в нее, толкнув достаточно сильно, чтобы пакет с мандаринами выпал из ее рук и фрукты разлетелись по асфальту. Девушка молча выровняла тело в пространстве, расставив руки в стороны. Несколько секунд она просто смотрела на разорванный пакет и оранжевые шарики, катящиеся в разные стороны.
- О, извини, - проговорил я, присев на корточки и подбирая фрукты, - Я не заметил тебя.
Она села рядом, помогая мне, хмуро скидывая мандарины прямо в свою сумку. Я последовал ее примеру. Кинув последний, она поднялась, застегнула сумку и, даже не взглянув на меня, зашагала дальше.
- Эй, - окликнул я ее. Девушка обернулась, вопросительно глядя на меня. Я протянул руку. В ней был еще один мандарин. Я улыбнулся. Она посмотрела на меня, как на придурка. Затем быстрым движением выхватила мандарин из моих рук, хмуро бросила, явно намекая на мой рост:
- Смотри, куда идешь. Или оттуда не видно?
Развернулась и пошла прочь.
А я стоял, совершенно оглушенный.
Меня будто ударили поддых, выбив весь воздух из легких.
Когда она прикоснулась к моей руке, на меня обрушилось отчаяние такой страшной силы, что ладони дрожали. Безысходность, безнадежность и безумное, всепоглощающее одиночество, будто сжирающее изнутри. Превращающее все внутри в дырявый сыр. Уничтожающее, сжигающее одиночество.
Я стер со лба выступившую испарину и медленно направился в противоположную сторону на дрожащих ногах. Слишком неожиданными и сильными оказались обрушившиеся на меня чувства.
Сделка заключена.
Я стал ее хранителем.
Вляпался.


- Ты подсунул мне самоубийцу! – шипел я в трубку, стаскивая с себя рубашку и швыряя ее прямо на пол.
Квартирка, которую снял для меня Ментор на время выполнения задания, была небольшой и находилась в центре города, довольно далеко от квартиры Лили. Девушка жила на окраине, в спальном районе. Я три часа проторчал в ее дворе, наблюдая за ней в окна. В основном, все это время она торчала перед компьютером, ела какую-то дрянь из банки и разговаривала со своим котом. Наискучнейший вечер пятницы из всех, что я видел за свою долгую жизнь.
В конце концов, мне так надоело, что я поехал домой, оставив ее за просмотром какого-то фильма.
Я слышал, как Ментор переворачивает страницы ее личного дела. Прошел в ванную, включил воду, намереваясь принять душ.
- Ты же знаешь, я бы тебя так не подставил, Эл, - воскликнул он своим самым убедительным голосом. – Нет, в личном деле не сказано ничего про самоубийство. Ни одной попытки.
- Когда я прикоснулся к ней… не может быть, чтобы не было попыток. Я знаю самоубийц.
- Значит, ты до нее дотронулся? – удовлетворенно воскликнул он, игнорируя мои слова. - Отлично, соглашение заключено!
- Ментор, ведь ты знаешь, больше, чем скуку я ненавижу самоубийц…
- Эй, эй! Ты что, не доверяешь мне? Я сам ненавижу этих вскрывателей,  парень! С ними нет никакого сладу, и награда не стоит этих мучений.
Я закрыл глаза, кивая. За самоубийц полагалась серьезная награда. Ангел, спасший самоубийцу, получал «повышение», становился архангелом. Ангелом высшего порядка. Но проблема была в том, что решившего свести счеты с жизнью спасти практически невозможно. Он все равно сделает это рано или поздно.
- Но, говорю тебе, она чиста, - продолжал Ментор. – Да, может быть, были мысли, но кто из людей порой не хочет удавиться?
Он засмеялся в трубку.
Я пошел в спальню, чтобы взять полотенце для душа, обдумывая его слова.
- Ладно, - сказал я, наконец. – Но это не делает ее менее скучной.
Ментор снова засмеялся:
- Кстати, где ты?
- Дома. Собираюсь насладиться душем. Я весь пропах спальным районом, пока наблюдал, как она ест кукурузу из банки и таращится в экран своего ноутбука.
- Хм. Разве ты не должен сопровождать свою клиентку, когда она куда-то идет?
Я достал из тумбочки в ванной мыло.
- Я проводил ее до дома. Она уже видит сны.
- Хм, - повторил он снова с ноткой скептицизма в голосе. – А по моей информации она едет в машине. В бар.
- Нет, не едет, - я повесил полотенце на крючок, расстегивая джинсы. – Она спит в своей скучной постели и видит свои скучные сны.
- Да? В таком случае, ее постель имеет форму Тайоты, и подвозит ее некто Джеф Стоун, в бар под названием «Революция», что на улице Суэрте, дом 13…
Моя рука замерла, успев расстегнуть молнию на джинсах. Я неуверенно усмехнулся, глядя на себя в зеркало и уже зная, что все именно так, как говорит Ментор. Но все же сказал наигранно-бодрым голосом, мысленно прощаясь с душем:
- Да не может этого быть!


Бар «Революция» был определенно не тем местом, где я ожидал бы встретить девушку типа Лили Нета. Небольшое подвальное помещение, до краев наполненное нетрезвыми молодыми людьми, отплясывающими под дикий рок прямо на столиках и барных стойках. Разношерстная публика, одетая, в основном, в джинсы и футболки, без вычурности и лоска. Шумное и веселое, это место было явно мне по душе.
Оглядываясь по сторонам,  я осторожно шел между разгоряченными алкоголем и танцами телами в поисках Лили.
Я сел за барную стойку на свободный стул, заказал стакан колы, и развернулся лицом к большой площадке, где танцевала основная масса людей. Сигаретный дым и светомузыка мешали найти ее. Кроме того, мое внимание здорово отвлекала танцующая в нескольких шагах от меня девушка в облегающих черных брючках и маечке, определенно на размер меньше, чем нужно. Она смотрела прямо мне в глаза, извиваясь всем телом под что-то сексуально-тягучее, раздающееся из колонок, слегка улыбалась, эротично поглаживая свое стройное, высокое тело. Я положил локти на стойку позади себя, наслаждаясь открывающимся зрелищем. Девушка усмехнулась, запустив пальцы в свои длинные, черные волосы, слегка облизнула губы. Я улыбнулся, удерживая ее взгляд.
В этом был еще один плюс пребывания на Земле. Женщины. Моя внешность всегда привлекала их, и они готовы были доставить мне пару минут или часов удовольствия. Сегодня ночью мне явно предстояло приятное приключение…
Кто-то толкнул меня в плечо:
- Извини.
Я повернул голову, привлеченный голосом. Рядом со мной стояла Лили, пытаясь привлечь внимание бармена. Я быстро повернулся лицом к стойке, забыв о пляшущей девице. Хотя успел подумать, что надо будет взять у нее номер телефона на случай скучного вечера субботы или воскресенья.
 Это был мой шанс наладить контакт.  Бегло оглядев Лили, я решил, что она подходит к бару уже не в первый раз. Она была одета в черные узкие джинсы и голубую майку с изображением Пак-Мана, волосы собраны сзади в хвост, чуть влажные. Видимо, она танцевала где-то в этой куче народа. Бармен не обращал на нее внимания, обслуживая других посетителей. Он, кажется, сам был пьян до чертиков.
Я поднял руку, сразу же привлекая его внимание. Он подошел, наклонившись ко мне через стойку.
- Что будешь? – прокричал я Лили в ухо. Она посмотрела на меня, оценивая. Затем, видимо, приняв какое-то решение, прокричала в ответ:
- Текилу.
Я заказал две рюмки. Девушка протянула мне деньги, но я отрицательно покачал головой. Она неопределенно пожала плечами, барабаня по стойке пальцами в ритме играющей песни. Бармен поставил перед нами две стопки с солью по краям и ломтиками лайма. Я повернулся к Лили, взяв свою:
- За знакомство! – прокричал я, и мы чокнулись. Она облизнула соль и залпом проглотила содержимое своей рюмки. Затем высосала сок из лайма. Слегка обескураженный, я выпил свою рюмку. Кажется, первое впечатление об этой девчонке меня подвело.
Она обхватила губами свой большой палец. Я снова прокричал ей на ухо:
- Меня зовут Эл.
Она пожала плечами:
- Поздравляю!
Затем подняла руку, повторяя мое движение и привлекая бармена, заказала еще две рюмки и, придвинув одну ко мне, подняла свою, глядя мне в глаза. Тут же осушила ее и отправилась обратно, танцевать.
Я взял свою колу и поднялся, шагая за ней, чтобы не потерять из виду. Встал возле стены, недалеко от Лили. Она закрыла глаза, извиваясь под Amy Winehouse  «You know I'm no good». Должен признать, смотреть на нее было приятно. И, определенно, я был не единственным, кто смотрел. Какой-то парень схватил ее за запястье, затем прижал к себе довольно грубо.
Почувствовав, что это не вызвало в ней приятных ощущений, я двинулся к ним. В моих руках все еще был стакан с колой, и, сделав вид, что споткнулся, я окатил парня с головы до ног.
- Эй! Смотри, куда прешь! – заорал он, отряхивая испорченную белую рубашку.
- О! Извини!  Туалет в конце коридора, налево. Стакан заодно поставь где-нибудь.
Парень уставился на меня, полный немого негодования.
Я вручил ему пустой стакан и, взяв за руку Лили, покружил ее под своей рукой. Она засмеялась.
- И снова «привет», - проговорил я, прижав ее к себе. Ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Она еле-еле доставала губами мне до ключиц, хотя была на каблуках.
Лили улыбнулась, собираясь что-то сказать, когда меня грубо отдернули от нее.
Я обернулся. Парень в белой рубашке решил не относить стакан на место. Он толкнул меня ладонями в плечи, крича что-то про «разобраться» и «ты на кого наехал». Вокруг нас толпа организовала свободное пространство.
Я обернулся в поисках Лили. Ее оттеснили назад. Парень снова толкнул меня, привлекая мое внимание к себе. Когда он попытался сделать это третий раз, я схватил его запястье, редко дернув на себя и лишая равновесия, и нанес удар в челюсть. Скорее почувствовал, чем услышал тошнотворный хруст его челюсти. Парень согнулся, схватившись за поврежденную часть своего тела, его обступили сочувствующие посетители. Я нашел глазами Лили. Она направлялась к выходу. Расталкивая толпу, я пошел за ней, когда передо мной возникла длинноволосая брюнетка, танцевавшая передо мной возле бара. Она улыбнулась, проведя тонкими длинными пальцами по моей груди:
- Эй, привет. Я видела тебя возле бара...
- Я тоже видел тебя, - Лили взяла в гардеробе свою куртку и, надевая ее, пошла к выходу. Оглянулась возле самой двери, поймав мой взгляд,  – Извини, я должен идти.
Я попытался обойти девушку, но она снова встала передо мной, улыбаясь:
- Я не против уйти с тобой, - ее пальцы скользили вниз по моему животу.
Лили вышла из бара.
- Слушай, я бы рад… но сейчас мне нужно кое-что сделать… извини, я спешу.
Я снова попытался пройти мимо, но она вдруг прижалась ко мне всем телом, будто змея, и прошептала прямо в ухо:
- Тебе не спасти ее, хранитель. Она наша.
Я замер, глядя в ее черные, не отражающие свет глаза. Она улыбалась, чуть извиваясь под музыку, медленно скользя по моему телу.
- Кто ты? – прошептал я. Музыка била по ушам, но она услышала. Рассмеялась:
- Такой красивый и такой глупый. Ты знаешь, кто я. Она наша, - повторила она снова. Провела пальцами по моим губам и ушла прочь, растворившись в толпе.
Несколько мгновений я смотрел ей вслед, а затем вспомнил о Лили, и направился к выходу.

Она была на улице, метрах в 20 от бара. Ловила машину. Возле нее тормозило такси, когда я подбежал, судорожно взяв ее за локоть. Она вопросительно посмотрела на меня:
- Эй. Я тебя провожу? – спросил я. Я попытался улыбнуться и придать своему лицу менее обеспокоенное выражение. Лили осторожно высвободилась из моей хватки:
- О. Нет, спасибо, я доеду сама, - она назвала водителю адрес, наклонившись к окну. Он кивнул.
- Поедешь с незнакомым человеком? Это опасно.
Лили улыбнулась:
- Ты тоже незнакомый.
Она села в машину, захлопнув за собой дверь. Пристегнулась и закрыла глаза.
Я поехал следом. Проследил, чтобы она добралась до дома без приключений. После отправился к Ментору, по дороге обдумывая события прошедшего вечера.
Впервые я столкнулся с представителями другой стороны так открыто. Кажется, она действительно была ценным экземпляром.
И  я хотел знать, почему.

Глава 2.

Ментор ходил из стороны в сторону по своему кабинету, заложив руки за спину.  Я сидел в кресле, положив одну ногу на другую. Откинувшись на спинку, изучал узор на потолке. Это был особенный узор – словно воронка, круг за кругом. Если внимательно всмотреться, можно было увидеть семь кругов ада с поджаривающимися на вертеле грешниками. Они корчили лица в непрекращающейся агонии и протягивали руки, прося о помощи. Забавный потолок. Конечно, это не настоящий ад. Но впечатление производил неплохое.
- Значит, с тобой заговорил демон? – спросил Ментор еще раз. – Расскажи, как все это было?
Я закрыл глаза, потирая переносицу. Я рассказывал ему, как все это было уже четвертый час. Из них два часа он расхаживал по своему кабинету, крайне возбужденный и обеспокоенный, а я рассказывал ему все снова и снова.
Я пришел к нему сразу, как только убедился, что Лили легла спать.
Я был усталым, и меня начинало раздражать это мельтешение из стороны в сторону.
- Даже если я еще раз триста тебе расскажу, как все это было, мои показания не изменятся, Ментор, - произнес я.
Он резко сел в кресло, напротив меня, схватившись за голову:
- Знаю, знаю! Просто я никогда не слышал о таких случаях! Чтобы так открыто… невероятно. Как выглядел демон?!
- Ну, - я вскинул брови в задумчивости. – Она выглядела довольно привлекательно…
- Она?
- Чем ты слушал? Да, это была девушка. Сексуальная, опасная девушка. Из тех, вслед которым оборачиваешься на улице.
- Невероятный случай! – повторил он снова.
- Да, да, я рад, что сумел тебя поразить. Но, слушай, я торчу тут всю ночь. Я устал и хочу спать, так что…
Я поднялся из кресла и направился к двери.
- Ты же понимаешь, что теперь все намного серьезнее, Эл? – я остановился, взявшись за ручку двери. – Ты должен хранить ее гораздо лучше.
- Я догадался. Сделай одолжение, Ментор. Выясни, что в ней такого особенного, что бесы всполошились, идет?
- Это не бесы. Это демоны.
- Да одна фигня, - ответил я небрежно. - Пойду посплю пару часов. Дай знать, если что выяснишь.
- Держи меня в курсе, Эл! – крикнул он мне в спину, в закрывающуюся за мной дверь.


Я сидел в кафе, заливая в себя третью чашку кофе. Солнце светило вовсю, отогревая город от последних остатков зимы.
Лили была в другом конце зала. Перед ней стоял кусок чизкейка и зеленый чай, к которым она так и не притронулась. Все писала что-то в своем блокноте в твердой обложке. Мне бы хотелось заглянуть в этот блокнот. Может быть, в нем бы я нашел ответы…
Я разглядывал ее, не особенно беспокоясь, что она заметит. Потому что, во-первых, она сидела слишком далеко для человеческого зрения и внимания, а, во-вторых, на мне были темные очки и бейсболка, надвинутая на глаза.
Я пытался понять, что же в ней такого особенного, из-за чего все так переполошились. С виду, вполне обычная девчонка. Невысокая, хорошо сложена, чуть вьющиеся светлые волосы сейчас были убраны в хвост, но несколько локонов все равно лезли ей в глаза. Кстати, глаза. Глаза у Лили были что надо. Огромные, зеленые, внимательные. Люблю цветные глаза. У нее они были такие цветные, будто вымазанные краской.  У меня самого цветные глаза – только коричнево-зеленые. В остальном, внешне она была моей противоположностью. Мои волосы были темными, почти черными, и с ростом мне больше повезло. Хотя, наверное, будь она почти два метра, это было бы весьма сомнительным везением.
Я с самого утра пытался придумать, как же мне подойти к ней. Я должен был втереться к ней в доверие, стать ближе, но не мог придумать, как это провернуть.
Ломая голову над этим вопросом, я чуть было не упустил момент, когда Лили вдруг встала и направилась к выходу.  Бросив на стол несколько купюр, я последовал за ней, стараясь, впрочем, держаться на расстоянии.
Дверь кафе закрылась за мной, и я сделал шаг направо, к перекрестку, ища ее глазами. Как же быстро она ходит…
- Ты что, следишь за мной? – раздалось сзади.
Ну, отлично…
Лили стояла прямо за дверью, а я так торопился, что даже не заметил ее сразу.
Она поймала меня. Я повернулся к ней лицом, снимая очки и надевая на лицо свою самую доброжелательную улыбку:
- Привет! Ты, наверное,  не помнишь меня…
- Помню, - перебила она, сложив руки на груди. – Ты толкнул меня на улице пару дней назад. Потом был в баре, ночью. И теперь… Ты следишь за мной?
- Что-о-о? – протянул я как можно более пораженно. Она не поверила мне. – Эй…
Я сделал к ней шаг, но Лили  отступила, наткнувшись спиной на стену:
- Я позову полицию.
- Пожалуйста, не надо. Я все объясню. Тебе не надо бояться меня.
- Я и не боюсь.
Лгунишка.
Я мог бы потрогать ее тревогу, повисшую между нами в воздухе.
- Слушай. Когда я толкнул тебя, это была случайность. Вечером я пошел в клуб и встретил тебя там. Это только совпадение, честно! И вот – снова встречаю  тебя в кафе! Удивительно, правда? – я  развел руки в стороны ладонями вверх, демонстрируя свою безопасность.
Лили молчала с минуту, изучающе глядя на меня.
- Сложно было не встретить меня в кафе, когда ты шел за мной от самого метро, - произнесла она тихо.
Черт! Черт!! Черт!!!
Она меня поймала!
Я уставился на нее, бессильно приоткрыв рот.
Потом резко сложил руки на груди, перенеся тяжесть тела на правую ногу, а левую выставив чуть вбок:
- Ну, уж не выдумывай, - Лили нахмурилась. – Чего ради мне ходить за тобой от метро? Я шел из дома, чтобы выпить кофе. У тебя паранойя.
Она смутилась, растеряв весь свой уверенный вид.
Отлично. Для пущей убедительности я сказал «пффф» и закатил глаза.
- Может быть… мне действительно показалось…, - пробормотала она, смущенно глядя в асфальт.
- Бывает. Это все от недостатка кислорода и солнечных лучей. Кстати, на небе солнце, а я иду в парк. Пойдешь со мной?
Она подняла глаза, нерешительно глядя на меня. Все еще не доверяла. 
- Да брось, - сказал я, чуть наклонившись к ней. – Я недавно в городе, никого не знаю… И при этом трижды умудрился столкнуться с тобой. Это судьба. Карма желает, чтоб ты покормила со мной уточек, точно тебе говорю.
Я помахал рогаликом, который был в кармане моей куртки.
Лили улыбнулась:
- С кармой не поспоришь.
Она отстранилась от стены, и мы направились в ближайший парк.


Она разглядывала мою руку.
Рукава рубашки были закатаны, обнажая предплечья. И взгляд Лили остановился на  татуировке на внутренней стороне моего левого запястья в виде небольших ангельских крыльев. Не удивительно, что татуировка так привлекла ее внимание  - она была выполнена золотой краской, мерцающей в солнечном свете. Точно такая же татуировка была на моей спине, только большая, покрывающая практически всю поверхность кожи. Это своего рода знак отличия всех ангелов.
Я взял молочник и налил немного сливок в кофе. Затем положил руку на стол, ладонью вниз, пряча крылья. Лили моргнула, перевела взгляд на мои глаза.
- Интересный рисунок, - произнесла она тихо.
- Ну, да, - «интересный»?! Он божественный! – Был молодой и глупый.
Я растянул губы в вежливой улыбке.
- Ммм. А сейчас старый и мудрый?
На этот раз я улыбнулся вполне искренне. Если бы я выглядел на свой возраст, она общалась бы с дряхлым скелетом.
Я наклонился к ней через стол:
- А что на счет тебя? Бездумные поступки? Татуировки? Пирсинг в интимных местах?
- Нет, нет и нет.
- Да ладно. Должно же быть что-нибудь?
Она улыбнулась и пожала плечами:
- Ничего, о чем можно было бы рассказать незнакомому парню на первой встрече.
- О! – заинтересованно воскликнул я. – Чую интересную историю!
Лили покачала головой отрицательно, чуть улыбаясь, глядя на поверхность стола. Затем сделала глоток какао из белой, пузатой чашки.
- Ну, брось. Дай угадаю. Воровала подопытных животных из исследовательских центров?
- Не додумалась до этого.
- Попадала в полицейский участок?
- А кто не попадал?
- Тоже верно. Практиковала садо-мазо на готических вечеринках?
Она сморщила нос:
- Не люблю кожаное белье – натирает.
Я  рассмеялся.
- Участвовала во встречах клуба свинггеров??
- Фу!
- Боже мой! – я приложил руку к сердцу, откинувшись на спинку стула. – Я, кажется, догадался… Хотя, это слишком грязно и отвратительно… Ничего хуже, честно говоря, уже и не придумаешь, но.. неужели ты фанатела от Бэкстрит Бойз?!
Лили подавилась какао, закашлявшись. Я дал ей салфетку, хохоча, как дурак. Она легла на стол, закрывая лицо руками, сотрясая все вокруг своим смехом.



Глава 3

Проводить время с Лили было здорово. Первое впечатление оказалось обманчивым - с ней было действительно интересно и легко. Кроме того, теперь ее эмоциональное состояние было гораздо лучше, чем в нашу первую встречу. Когда я случайно прикасался к ней, или не совсем случайно, я больше не  чувствовал того одиночества и безысходности, что буквально сбили меня с ног в тот раз, на улице. Хотя, все же была какая-то потерянность, надломленность. Я не мог понять суть ее происхождения, как не мог и избавить Лили от этого чувства, хотя и пытался. Может быть, в этом и была моя задача – помочь ей преодолеть эти внутренние ощущения самостоятельно.
Ментор так до сих пор и не достал информацию о том, почему Лили считалась настолько значимой. Больше всего меня удивляло, что, кажется, никто не пытался ее убить. Хотя, это частая практика у адских посланников. Если кто-то мешал – они не церемонились. Несчастные случаи, взорвавшиеся самолеты, теракты – жертву буквально направляли на смерть, в ненужное место и в ненужное время. Тут хранителям приходилось попотеть, чтобы отговорить от полета, или от похода в магазин.
Но на Лили никто не покушался. Ни разу. Может быть, потому что я практически все время был рядом?

Мы сидели за столиком в пиццерии. Я встретил Лили после работы и повел ужинать.
- Пойдем потом в кино? Сто лет там не был…, - сказал я, задумчиво пялясь в окно.
На счет ста лет я не преувеличивал…
- Я бы с удовольствием, - проговорила Лили аккуратно, - Но я договорилась встретиться сегодня с подругой. Она волнуется, куда я пропала. Я же все время  с тобой…
- Отлично, - я вытянул ноги под столом. – Я давно хотел познакомиться с твоими друзьями.
Лили подняла бровь:
- Правда? Будешь сидеть здесь и слушать девчачьи разговоры о тряпках, лаке для ногтей и мужчинах?
- Обожаю разговоры о лаках для ногтей! Все не могу подобрать себе нужный оттенок…
Я раздраженно уставился на свои ногти. Лили рассмеялась.
- Хорошо. Она должна скоро подойти…
Лили взволнованно посмотрела в сторону выхода. Она нервничала. Боялась, что я произведу дурное впечатление на ее лучшую подружку? Хм, не такая уж я и свинья… В этом основная проблема хранения – ты чувствуешь эмоцию, но не понимаешь, чем она может быть вызвана.

Я успел заказать себе пасту с грибами и салями, и даже съесть половину, прежде чем Лили воскликнула:
- О! Вот и она!
Проглотив от неожиданности здоровую часть пасты, я промокнул губы салфеткой и обернулся к входу, после чего немедленно охренел: к нашему столику модельной походкой вышагивала та самая демоница из клуба, которая танцевала передо мной.
- Да вы издеваетесь, - прошептал я сквозь зубы.
Ее стройное тело было затянуто в черное короткое кожаное платье, на ногах – сапоги до колен на шпильках. Колготки в крупную сетку и длинные черные, будто смола, волосы довершали образ. Она усмехнулась уголком своих алых губ, оглядывая меня с ног до головы. Кажется, вся пиццерия замерла, провожая ее взглядами…
Лили поднялась со стула для приветственного поцелуя в щеку. Я поднялся тоже. Конечно, она исчадие ада… но воспитание не пропьешь.
Прощебетав что-то вроде «ты так здорово выглядишь», Лили повернула свою подружку ко мне:
- Эл, это Эбби, моя лучшая подруга. Мы с самого детства вместе!
- Эбби? – я слегка пожал протянутую мне руку, с трудом переборов желание вытереть ладонь об джинсы. – Серьезно?
Даже не пытался скрыть пренебрежение в своем голосе.
Демоница вскинула свои идеальные тонкие брови:
- Извини?
Лили непонимающе расширила глаза.
- Я имел ввиду, что рад познакомиться, Эбби. Чудное имя. Присаживайся.
Я выдвинул для нее стул, отодвинув его при этом подальше от себя.
Лили села на свой стул, и я подвинулся ближе к ней в неконтролируемом желании защитить.
Эбби заказала себе кусок пирога и черный кофе. Я хотел было поинтересоваться, дают ли в аду пироги, но вовремя успел заткнуть себя.
- Итак, Эбби, - произнес я бодро. – Чем ты занимаешься? Учишься или работаешь?
Она медленно размешивала в кофе сахар:
- Я работаю… социологом.
Врет и не краснеет…
- Серьезно? - я приподнял брови.
Она взглянула на меня:
- Так удивительно?
- Нет, просто с твоей внешностью..., - я неопределенно махнул рукой в ее сторону. - Никогда бы не подумал, что ты социолог. Я имею ввиду, тебе подошло бы что-то другое. Фотомодель, к примеру...
Лили, улыбаясь, повернула голову к Эбби.
Я воспользовался моментом и одними губами произнес, глядя Эбби прямо в глаза: "Эскорт услуги". Она усмехнулась. Я кивнул, прикрыв на секунду глаза для убедительности.
- Я же говорила, что он милый, - сказала Лили вполне искренне.
- Точно, - проговорила Эбби. - Как щенок шарпея.
Я выдал одну из самых своих обаятельных улыбок.


Чудесный дружеский обед с исчадием ада, наконец-то, через час взаимных интеллигентных оскорблений, подошел к концу. Надо сказать, что удовольствие от него получила только Лили. Она искренне смеялась над нашими подколками и взаимными шутками, очевидно, не понимая их природу.
Лили пошла обратно в пиццерию за своей кофтой, которую умудрилась забыть на вешалке, оставив меня наедине с Эбби. Мы стояли на улице, рядом, оба сложив руки на груди, и смотрели через окно на Лили.
- «Эбби»? – произнес я тихо, с сомнением. – Я думал, у беса должно быть имя поинтересней.
- Ну, «Эл» ведь тоже не отличается оригинальностью. К тому же, я не бес. Я демон.
Да, да. Без разницы.
- Ммм… И какие же у тебя планы, Эбби?
- Все, о чем я сейчас могу мечтать, это разорвать ногтями твое горло и смотреть, как ты будешь захлебываться, булькая, своей кровью на этой чудесной, шумной улице. Но воспитание не позволяет.
Она улыбнулась мне. Я сложил губы в ответной вежливой улыбке:
- Удивительно, как похожи наши мечты!
Лили медленно шла к выходу пиццерии, натягивая на ходу кофту. Когда она вышла на улицу, одна рука уже была в рукаве, второй она никак не могла попасть.
- Э-э-эй! – воскликнул я, наверное, чересчур откровенно радуясь, что наше уединение с Эбби окончилось, и шагнул к ней. – Давай помогу.
Лили смущенно поблагодарила меня. Я застегнул ее кофту на молнию. Она удивленно уставилась на меня.
- Что? – спросил я, улыбаясь.
По нашей связи я ощутил сильный всплеск нежности и ностальгии внутри нее.
Она покачала головой, поджав губы:
- Прямо как  с ребенком…
Я снова улыбнулся, поправляя ей капюшон:
- Просто проявляю заботу… Да, кстати, нам пора. У меня для тебя сюрприз. Эбби, было очень, очень приятно познакомиться, - я показал ей тайком два скрещенных пальца.
- Разве вы не берете меня с собой? – Эбби надула губки. – Я как раз свободна.
- Да, конечно.., - начала Лили.
- Очень жаль, - перебил я. – Но сюрприз на двоих. Мы тебе позвоним. Хотя, очень не скоро. Пока, пока.
Я уже запихивал смущенную Лили на заднее сидение такси. Хотел залезть следом, когда Эбби схватила меня за плечо. Сильная зараза.
- Это еще не конец, малыш, - сказала она, понизив голос.
- Не терпится увидеть продолжение, - парировал я, усаживаясь рядом с Лили.
Машина тронулась с места.
- Она тебе не понравилась, да? – Лили улыбалась, глядя на меня.
Проницательно. Я тщательно подбирал слова:
- Что-то есть в ней… демоническое.
- Она хорошая. Мы с самого детства вместе!
Улыбаясь, Лили посмотрела в окно.
Я нахмурился. Нужно было выбить из нее этот дешевый демонический трюк с внушением…
- Правда? И как вы познакомились?
- Ммм…, - Лили нахмурилась. – Не помню…
- А в школу вы в одну ходили? Как зовут ее родителей? У нее есть собака? Это ее натуральный цвет волос? Фамилия?
Лили потерла висок левой рукой. Ее пальцы дрожали.
- Я… очень странно… не могу вспомнить.
- Когда ты в последний раз ходила к ней в гости? – продолжал я. – Какой она предпочитает чай?
По нашей связи я почувствовал волну смущения и нарастающего беспокойства.
- У меня болит голова, - произнесла Лили, закрыв глаза. – Безумно болит голова.
Чертова демоница! Поставила сильный блок. Ненавижу фокусы с сознанием – их очень сложно остановить. Потому что человек должен сам их прервать, поняв, что та информация, что демон внушал ему – ложь.
Я прижал ее к себе:
- Тшшш, успокойся, Лили. Все хорошо.
Я погладил ее по волосам.
- Но я ничего не могу вспомнить. Эл, что со мной?
Паника в ней нарастала с каждой секундой. Мне нечего было ответить. И как я ей объясню? «Твоя подружка – демон из ада, которая внушила тебе, что вы друзья, хотя ты ее знаешь примерно неделю. И когда пытаешься что-то вспомнить – срабатывает блок. Головная боль. Чем больше пытаешься – тем сильнее болит. Что? Откуда я все это знаю? Потому что я твой ангел-хранитель!». Н-да…
- Ты просто устала. Поспи немного. Закрой глаза, Лили. Усни…
Она послушно закрыла глаза, прижавшись к моей груди.
Ангелы тоже умеют внушать. Правда, не так сильно. И не нарушая свободы воли. Но, если очень надо, мы можем. Мне было очень надо…
Через минуту Лили спала.


Таксисту пришлось час кататься по городу.
Сначала он ворчал, но я дал ему денег, слишком много для этой услуги, и он заткнулся. Я смотрел на темнеющий город из окна автомобиля, на прогуливающихся людей… Лили спала у меня на плече, мне не хотелось ее тревожить, поэтому я заставил таксиста колесить по пустеющим с каждой минутой улицам.
Когда машина остановилась возле дома Лили, я осторожно погладил ее по плечу:
- Лили, проснись. Ты дома.
Она открыла глаза, удивленно уставившись вокруг.
- Черт, я уснула?
- Ты устала, - я погладил ее голову.
Она села, потянувшись. Затем потерла щеку:
- Я себе челюсть отлежала. У тебя такие твердые плечи!
Я рассмеялся:
- Ну, прости.
Она открыла дверь автомобиля, поставила одну ногу на асфальт, затем повернулась ко мне:
- Ты зайдешь?
Секунду я раздумывал над этим вопросом. Но желание увидеть, как и где она живет взяло верх. Я подумал, что, может быть, это поможет мне понять ее лучше. Она оставалась для меня неразрешенной загадкой. Не знаю, почему. Но она производила впечатление некоторой скрытности.
Ее квартира была маленькой, однокомнатной. Небольшая гостиная, кухня и спальня. То, что сразу же поразило меня – книги. Кипы книг были везде: на старом журнальном столике, на комоде, на диване, на кухонном столе. Стопки книг на полу…
Лили швырнула сумку на диван и ушла в спальню, чтобы переодеться.
Я аккуратно перешагивал книги, разглядывая обложки и корешки. Они все были разные: классическая литература вперемешку с каким-то ширпотребом, жвачкой для мозга, книги по искусству и архитектуре, тут же что-то вроде «100 лучших домашних тортиков», биография Че Гевары, женский роман, научная литература. В основном, это были книги в бумажном переплете, но иногда попадались и в твердой обложке.
Лили вышла в тренировочных штанах и черной футболке.
- Ты все это прочитала? – спросил я ошарашено.
Она прошла на кухню, включила греться чайник.
- Нет. Не все. Видишь, в дальнем углу? Там лежит то, что я бросила, не дочитав. Откровенная чушь. А другие.. читаю время от времени.
- Что, все сразу?
Теперь я видел. Некоторые книги выглядели так, словно были вчера куплены. Страницы же других были загнуты. Видимо, так Лили отмечала наиболее интересные места.
- Ну, не все…
Она дернула плечом, оглядываясь вокруг так, будто только что проснулась, только что увидела, что живет в небольшой личной библиотеке:
- Да, кажется, я поняла, куда деваются все мои деньги,  - произнесла она задумчиво.
Я улыбнулся, поднимая одну из книг:
- Должен сказать, не самая плохая статья расходов.
Я открыл книгу на одной из загнутых страниц. Тонкой линией карандаша были подчеркнуты слова: «Иногда мне кажется, что меня уже нет. Я лишь плод чьего-то воображения. Искорка чужого сознания. Кто-то выдумал меня, выдумал мир, в котором я живу». Я посмотрел на обложку: Мацуо Монро, «Научи меня умирать».
Оптимистично.
Я перевел взгляд на Лили. Она стояла ко мне спиной перед открытой дверцей холодильника. Ее худые плечи были напряжены. Внутри нее была усталость. И где-то на заднем фоне по-прежнему маячила потерянность. Безнадежность. Они всегда были в ней. Иногда – будто тихие колокольчики на ветру. Иногда – словно звон колоколов, оглушающих и безумных.
- У меня есть вчерашние пирожные, - сказала она, достав из холодильника пластиковый контейнер.
Я кивнул:
- Они становятся лучше, когда полежат немного…


Меня разбудил стук во входную дверь.
Я ушел от Лили поздно вечером, убедившись, что она собирается лечь спать. Домой добрался настолько вымотанным, что сразу же упал в кровать и уснул. А теперь кто-то меня будил настойчивым, как комар, стуком.
Я накрыл голову подушкой.
Стук в дверь повторился.
Ворча отборные ругательства себе под нос, я вылез из кровати и, натянув джинсы, пошел открывать.
Мельком взглянув в зеркало в прихожей, заметил, что мои волосы торчат в разные стороны, как у сумасшедшего профессора. Я взъерошил их рукой еще больше.
Открыв дверь, удивленно замер.
- Что ты здесь делаешь, дьявольское отродье?
Эбби улыбнулась:
- Позволишь войти?
- Нет.
Она сделала шаг внутрь, игнорируя мою невежливость. На ней был темно-красный короткий плащ, красные высокие сапоги, сетчатые чулки. Красные губы и ногти. Черные, густые волосы убраны сзади в высокий хвост.
- Ты бы так по улице не ходила. Подумают, что работаешь, - сказал я, захлопывая дверь.
Покачивая бедрами, Эбби дошла до дивана в гостиной и обернулась ко мне. На ее лице застыла усмешка.
Я подошел к ней, скрестив руки на груди.
- Чем я обязан столь поздним  и столь неприятным визитом?
Она пробежала взглядом по моей голой груди и расстегнутой ширинке джинсов:
- Кто бы мог подумать, что хранитель может быть так сексуален.
Смысл ее слов не сразу достиг моего мозга:
-  Да, конечно, но… Подожди. Что?
Но Эбби продолжала невозмутимо:
- Тебе не спасти ее, хранитель. Оставь попытки. Эта партия тебе не по зубам.
- О, это очень мило, что ты зашла предупредить меня. Только вот, боюсь, не стоило напрягаться.
Я прошел мимо нее на кухню. Налил стакан воды и, сделав пару глотков, обернулся. Эбби стояла за моей спиной.  Я скривился:
- Дешевый дьявольский трюк, - я облокотился спиной о раковину. -  Кстати, раз уж ты зашла, может быть, скажешь, почему такой переполох из-за простой человеческой девушки?
- Бедного маленького хранителя оставили в неведении? – она надула губки в притворной обиде. – Ах, как некрасиво.
Я кивнул:
- Как и тебя, - она промолчала. – Ладно, слушай. Так как ты довольно бесполезный демон, думаю, тебе пора проваливать.
Я сделал шаг, чтобы обойти ее и отправиться спать. Эбби перекрыла мне дорогу.
Она была со мной почти одного роста на этих каблуках и без труда уставилась мне в глаза. Зашептала, удерживая мой взгляд:
- Я не просто демон, Эл. Я суккуб. И я вижу, как ты смотришь на меня. Я знаю, что ты чувствуешь, - она облизнула губы кончиком языка. – Ты хочешь меня.
Я чувствовал себя довольно странно. Руки и ноги стали тяжелее, перестали слушаться. Ее голос будто раздавался прямо в моей голове. Он был музыкой, заставляющей мое сердце биться сильнее, гнать по венам кровь, усиливать дыхание. Желание было резким, как ожог.
Ее плащ упал к нашим ногам. На ней было красное белье и пояс с чулками. Тело было прекрасным, дьявольски прекрасным. Стройным и обещающим нескучную ночь.
Эбби улыбнулась, приближая свои губы к моим, медленно и неотвратимо. Больше всего мне хотелось бросить ее на кровать и накрыть своим телом, чувствовать под ладонями жар кожи, вгрызаться в нее, проникать до конца, до изнеможения, до головокружения…
Усилием воли я закрыл глаза.
Я чувствовал ее лицо так близко к своему. Еще чуть-чуть, и я потеряю голову.
Мне нужно было снова обрести контроль.
Я лихорадочно прокручивал в голове разные математические формулы, стараясь сосредоточиться на чем-нибудь. Подумал о всех прочитанных мной книгах.
И вдруг вспомнил о Лили.
Ее квартирка, заваленная книгами. Ее улыбка и зеленые глаза. Я не мог сдаться сейчас из-за нее. То, что Эбби пришла ко мне ночью, пытаясь соблазнить, еще раз доказывало, насколько была важна Лили.
Я открыл глаза, быстро отстранив голову назад. Как раз вовремя – ее губы были в миллиметре от моих.
- Хорошая попытка, - сказал я, делая шаг назад. – А теперь, сделай одолжение, убирайся.
В ее глазах на секунду мелькнула растерянность, на смену которой пришла холодная ярость. Она оскалилась и попыталась схватить меня за горло, но я перехватил ее руку.
И когда я коснулся ее, мою голову пронзили вспышки.
Сложно сказать, что это было. Будто обрывки какого-то фильма.
Женский смех. Звук поцелуев и разгоряченного дыхания. Тонкие пальцы, ласкающие мою шею, грудь, живот… спускающиеся все ниже… копна черных, как смоль, волос…
Эбби выдернула свое запястье, и видение кончилось. Стакан с водой выпал из моей руки, разбившись о плитку пола.
Я часто заморгал, стараясь отогнать от себя наваждение, буквально упал на стоящий сзади стул. Эбби, кажется, была удивлена и шокирована точно также, как и я.
- Никогда так больше не делай, - прошипела она и, схватив свой плащ, быстро ушла.
Меня сотрясала дрожь.


Глава 4

Меня разбудила паника.
Я сел в кровати, посмотрел на часы. Половина третьего дня. Мои брови удивленно поползли вверх. Как я мог проспать так долго?
Вчера, после ухода Эбби, я добрался до кровати на трясущихся ногах и сразу же вырубился. Что, черт возьми, вчера такое случилось? Что означали эти странные видения? И как я смог увидеть их вообще?
Новый приступ паники внутри заставил меня подняться с кровати. Паника была не моей. Это была Лили.
 Натягивая джинсы и свежую рубашку я все думал, как мог не услышать ее чувства раньше. Я будто отключился от всего мира, от всех своих чувств и ощущений.

Через двадцать минут я уже был возле ее двери. Она не ходила на работу сегодня, я знал. Внутри нее был полный разнос, полный ад, если можно так выразиться.
Я снова постучал в дверь и позвал ее по имени.
Наконец, послышались шаги и ее голос из-за двери:
- Эл?
Голос звучал почти истерично, надрывно. Но она узнала меня и я выдохнул с облегчением.
- Да, это я. Лили, ты в порядке? Пожалуйста, открой мне дверь.
- Что ты здесь делаешь?
- Я…, - я запнулся на секунду. - Я звонил тебе на работу, хотел позвать на обед. Мне сказали, что ты сегодня не пришла. Я волновался. Ты заболела? Пожалуйста, открой дверь.
Она молчала. Я чувствовал ее страх и нерешительность, но не понимал, что она так боялась мне показать. Наконец, щелкнули замки, и дверь открылась.
В квартире было темно. Все окна занавешаны. Будто в склепе.
Лили стояла на пороге, глядя куда-то в район моих кроссовок. На ней был черный свитер, растянутый, явно больше размера на четыре, и пижамные штаны. Волосы стянуты сзади в узел. Она плакала, и на ее щеке было что-то красное.
Сначала я подумал, что это кровь и испугался, что кто-то поранил ее. Или она сама. Но потом заметил, что ее руки, ее одежда, кожа – все в разноцветных пятнах. Черный, зеленый, красный… Краска.
- Лили, - произнес я, погладив ее щеку.
Она повернулась ко мне спиной, шагая внутрь квартиры как-то нервно, порывисто. Я пошел за ней, закрыв дверь.
- Знаешь, вчера я все старалась вспомнить что-нибудь об Эбби и нашем детстве. Хоть что-нибудь. Но ничего, абсолютно ничего, Эл. Ни одной фотографии. Как будто ее никогда не было в моей жизни.
Я прошел в гостиную и встал, будто к полу прирос. Вокруг творился полный хаос: разбросанные книги, фотографии, какие-то бумаги… а на полу лежали полотна. Краска еще не высохла на них. Три картины, одного взгляда на которые хватило, чтобы у меня все внутри похолодело. На одной из них было изображено кровавое месиво, куски человеческих тел. В центре всего этого – Эбби. С пятнами крови на лице. Сходство было поражающее, будто фотография.
Я сглотнул.
- Я не знал, что ты рисуешь…
Лили подняла брови:
- Рисую? Я не рисую, Эл. Посмотри, посмотри, - она взяла полотно с Эбби и подняла его с пола. Красная краска закапала на пол, будто кровь. – Разве это рисунок? Это ночной кошмар!
Она швырнула рисунок на пол, нервно заметавшись по комнате. Ее чувства зашкаливали, бурлили, выливаясь наружу. Я боялся захлебнуться в них.
- Я не хотела, - проговорила она. – Я не рисую уже больше пяти лет. Это никогда не было хорошо. Это как агония – мне не остановиться, понимаешь? Безумие, я знаю. Звучит, как бред безумного человека… Но когда я держу в руках кисти… будто кто-то управляет мной изнутри. Мне с этим не справиться. Это проклятие.
- Лили, - я шагнул к ней, взяв за плечи. – Это талант. Посмотри, это безумно только с одной стороны. Безумно талантливо.
Она покачала головой:
- Он мне не нужен.
- Но он есть. Он твой. И ты можешь управлять им. Ясно? – я погладил ее щеку.
Она закрыла глаза, слезы капали из-под сомкнутых ресниц. Я погладил кончиками пальцев синяки под ее веками. Как я мог сразу не почувствовать настолько сильные эмоции в ней? Что Эбби сделала с моим восприятием?!
- Ты спала? – спросил я тихо.
Она покачала головой:
- Не могла. Я только утром смогла остановиться. Руки все рисовали, рисовали…
Я прижал ее к груди:
- Тшшш… Все будет хорошо, Лили. Тебе нужно поспать. Пойдем, я уложу тебя.
Я отвел ее в спальню. Уложил в кровать, укрыв одеялом. Лили взяла меня за предплечье:
- Останься со мной, пожалуйста, - попросила она жалобно.
Я погладил ее волосы и лег рядом, прижав ее к себе:
- Конечно, я останусь. Засыпай.

Через два часа мой мобильный завибрировал, заставляя аккуратно вылезти из постели, осторожно сняв Лили со своего плеча. Я вышел на кухню.
- Да, - сказал я тихо в телефонную трубку.
- Наконец-то! – воскликнул Ментор на другом конце провода. – Я не мог дозвониться до тебя все утро! Все нормально?
- Нет. Не совсем…
- Что случилось? – он сразу же навострил уши, сменив тон на строгий и деловой.
- Вчера кое-что произошло… Мне нужно поговорить с тобой об этом.
- Отлично. Мне тоже нужно поговорить с тобой. Новость срочная, мы можем встретиться прямо сейчас?
- Нет, сейчас не могу. Я с Лили. Она не очень хорошо себя чувствует…
Ментор нетерпеливо перебил меня:
- Мои новости касаются именно ее.
- Что? Что случилось? Что ты узнал?
Ментор выдержал торжественную паузу:
- Я узнал, почему вокруг нее такая суета. Она должна изменить мир, приятель! – он засмеялся в трубку, довольный собой.
- Чего?
- Именно так!
- Каким образом? Что это вообще значит?!
- Давай при встрече. Через двадцать минут, в кафе «Шоколад», улица Ньюс, 14.
- Хорошо, - беспомощно согласился я и повесил трубку.
Я вернулся в спальню. Присел возле кровати на корточки, погладив спящую Лили по волосам. Мне не хотелось оставлять ее. Я боялся, что она проснется и испугается, увидев, что меня нет рядом. Даже во сне ее эмоции были нестабильны, переменчивы и черны.
И тогда я решил избавить ее от страхов, воспользовавшись своей силой. Я решил забрать ее воспоминания.
Прикоснулся губами к ее лбу, стирая то, что произошло этой ночью из ее памяти.
Лили вздохнула во сне. Боль, страх, паника отступили.
Она была спокойна.
Я быстро разложил книги по своим местам, собрал фотографии и документы, положив их в одну стопку, в ящик стола. Забрал нарисованные картины и ушел.
На пару часов я был за нее спокоен.



Ментор уже ждал меня в кафе, уплетая шоколадный торт, когда я явился. Мне пришлось завезти картины Лили домой, не мог же я просто выбросить их.
Я упал в кресло напротив него и заказал кофе, подозвав официантку.
- Ты должен попробовать, Эл, - проговорил Ментор с набитым ртом. – Торт божественен.
- Богохульник, - ответил я, потирая глаза ладонью.
Ментор изучающее посмотрел на меня, перестав жевать на минуту.
- Что стряслось?
Я уставился на него в недоумении.
- Не считая того, что моя подопечная – это человек, который должен изменить мир?
Ментор улыбнулся и продолжил жевать. Его черная козлиная бородка двигалась в такт челюстям.
- Один из приближенных ангелов раскололся вчера в баре. Он когда напьется – совершенно не следит за языком.
Я наклонился к Ментору, оперевшись о стол руками:
- Но что это значит? Что значит «должна изменить мир»?
- Откуда мне знать? Такие, как она, рождаются редко. Люди, наделенные даром вести за собой. Таланты. Слышал про Че Гевару?
- Хочешь сказать, революционеры?
- Вовсе нет, не обязательно. Просто привел пример. Книги, изменяющие мир, или фильмы, или музыка, картины, - не важно! Но их появление сродни революции, да.
Я нахмурился:
- Лили рисует. Ты знал?
- Да? Хорошо?
- Фантастически… Но почему демон не убила ее, если она так важна?
- Потому что мир можно изменить в одну из сторон: добро или зло, черное или белое… Лили должна сделать свой выбор сама.  Заставить ее невозможно. Только свобода  воли. Это так волнительно! Редчайшее явление! На моем веку, такое происходит второй раз.
- Кто был первым?
- Не важно, - он махнул рукой. – Там была скверная история. Бесы допекли. Такие люди, знаешь, для них – как питательная среда для бактерий. Бесы чуют их, сводят с ума, если хранителя нет рядом.
Я вспомнил, в каком состоянии нашел сегодня Лили. Кажется, бесы добрались до нее этой ночью…
- Послушай, Ментор. Сегодня ночью со мной случилось нечто странное…
Я рассказал ему о событиях ночи, об Эбби, ее попытках соблазнить меня и тех вспышках в моей голове, которые возникли, когда я схватил ее запястье.
Чем больше я рассказывал, тем меньше Ментор жевал.
Когда я закончил, он спросил очень серьезно
- До какого запястья ты дотронулся, Эл? е
Я нахмурился:
- Не помню. Вроде, до левого. А что?
- Нет, ничего, - пробормотал он. – Это могло бы быть… но для этого она должна быть…
Ментор шевелил губами, глядя на поверхность стола. Он выглядел взволнованным до чертиков. Наконец, он решительно покачал головой:
- Нет, не может быть. Эл, не знаю, что она сделала. Но, думаю, это фокусы суккуба. Я поспрашиваю наверху. Может быть, кто из наших встречался с чем-то подобным, - Ментор взглянул на часы. – Мне пора ехать. Дела. Тебя подбросить до дома Лили? Думаю, не стоит теперь оставлять ее одну.
- Да, спасибо, - сказал я.
Ментор кивнул и прошел к кассе, чтобы заплатить по счету. Я поднялся, чтобы проследовать к двери, и чуть не столкнулся с кем-то.
- Ох, извините, - пробормотал я, отстраняясь.
- Если попросишь искренне, - ответил насмешливый голос.
Я поднял глаза. Передо мной стояла Эбби. На ее лице была вечная, дразнящая ухмылка.
- Следишь за мной? – зло спросил я.
Она невинно округлила свои черные глаза:
- Что за глупость? Вышла на обед с поклонником.
Она помахала мужчине, сидящему за одним из столиков. Он улыбнулся и поднялся, чтобы встретить ее. Эбби перевела смеющиеся глаза на меня.
- Его ты тоже загипнотизировала? – спросил я, вежливо улыбаясь. Эбби пожала плечами. – Это ведь в твоей природе. Обман, иллюзии. Кстати, что ты вчера сделала со мной? Залезла в мою голову?
В ее глазах промелькнула неуверенность и она отвернулась от меня, растеряв весь свой бравый, сексуальный вид.
- Может быть и так, - пробормотала она, неопределенно.
Тогда я подумал, что, возможно, тот эффект, который произвело ее касание, удивил и ее саму тоже. Чтобы проверить эту догадку, я протянул руку к ее обнаженному плечу. Эбби отстранилась, зло уставившись мне в глаза.
- Это не ты, - проговорил я, удивленно. – Ты сама не знала, что я увижу что-то, если коснусь тебя. Так?
- Никогда так больше не делай, если хочешь остаться в живых, - прошипела она зло.
Я отстранился назад, на секунду подумав, что она вопьется в мое горло прямо в этом милом кафетерии.
- Эл, ты идешь? – позвал Ментор от двери.
Я перевел взгляд на него. Эбби обернулась, тоже посмотрев в ту сторону, где он стоял.
Заметив ее, лицо Ментора вытянулось, а затем приобрело такой белый оттенок, что я подумал, что он вот-вот упадет замертво. Эбби напряженно замерла на минуту.
Ментор двинулся к нам, наконец, отмерев. В ту же секунду Эбби проскочила мимо меня к пожарному выходу, оставив своего кавалера недоуменно стоять возле столика.
Ментор последовал было за ней, но я задержал его:
- Эй. Ты куда? Что с тобой?
Он повернул ко мне бледное лицо, затем снова обернулся в ту сторону, куда убежала Эбби.
- Ты не помнишь ее?
- Не помню кого?
- Эту женщину! Габриэла…
Ментор уставился на меня, схватив за плечо. Его лицо было искажено смесью различных эмоций: шок, тревога, страх…
- Ментор, успокойся. Ты с кем-то ее перепутал. Это Эбби. Демоница, которая пришла за Лили. Та, о которой я тебе рассказывал.
Ментор перевел на меня взволнованные глаза. С минуту он смотрел на меня молча. Затем выпустил мое плечо из своих рук, зашагав в сторону выхода, нервно взлохматив свои темные с проседью волосы. От этого он стал выглядеть как сумасшедший.
- Они прислали именно ее... Почему? – бубнил он себе под нос.
Мы спустились на подземную стоянку, и пошли между автомобилями в поисках его машины.
- Ты объяснишь мне, в чем дело? – спросил я, стараясь догнать его. Ментор молча шел вперед, достав ключи из кармана. Я схватил его за руку, разворачивая к себе: - Ментор! Кто она такая? Откуда ты ее знаешь?!
Он избегал смотреть мне в глаза, блуждая встревоженным взглядом по автомобильной стоянке. Я никогда не видел его таким прежде. Всегда спокойный и веселый, он был совершенно не похож на себя.
Наконец, наши взгляды встретились, и он произнес:
- Она бывший ангел-хранитель, - я почувствовал, как мой рот открылся в немом «о-о-о». Ментор облизнул пересохшие губы и добавил: - Твой ангел-хранитель.

- Как это возможно? – спросил я, сидя в кабинете Ментора.
Всю дорогу мы ехали молча, я переваривал полученную информацию. Эбби, на самом деле Габриэла, была когда-то ангелом. И хранителем. И хранила она меня. Но я совершенно не узнавал ее. Конечно, когда ангел-хранитель заканчивает свое задание, он забирает воспоминания о себе у человека. Но почему, став хранителем, я не вспомнил ничего про Эбби?
И главный вопрос…Я поднял глаза на Ментора, сидящего в кресле напротив меня:
- Как возможно, что она… демон?
Некоторое время он молчал, крутя в руках карандаш. Подбирал слова.
- Скажи… тебе не кажется, что все это, - он обвел жестом комнату, в которой мы сидели. – Весь этот… Рай… он немного отличается от того места, что описывается  в книгах. Нет ни полей, ни изобилия пищи… скорее, это похоже на какую-то организацию. Государственную контору.
- Ну, я всегда подозревал, что у поэтов и художников просто больное воображение…
- Это не Рай, - перебил Ментор. – Не все умершие становятся ангелами, Эл. То, что сейчас происходит с тобой, с другими ангелами… это не спасение, не награда. Это наказание.
- За что? – спросил я, поняв, что продолжать ему совсем не хочется.
Ментор смотрел на меня долго, изучающе. Словно решая, готов ли я услышать то, что он собирался сказать.
- За самый тяжелый грех. Самоубийство.
Мои брови поползли вверх.
Самоубийство считается настолько тяжким грехом потому, что у того, кто его совершает, нет возможности покаяться, очистить душу. Ну, плюс убить себя, отнять дарованную тебе жизнь… Подозреваю, это серьезное неуважение к высшим инстанциям.
- Ты хочешь сказать… что я…
- Ты убил себя.
Я отрицательно закачал головой, упрямо и бестолково.
Это не могло быть правдой. Я ненавидел самоубийц, никогда с ними не связывался.
В голове пронеслась мысль: откуда тогда я их знал? Как я так четко узнавал их в толпе, в общественных местах?
Нет, нет, нет.
- Не может быть… я не мог.. я бы не стал!
Ментор вздохнул:
- Твоя левая рука. Посмотри, под татуировкой, на вене.
Я нехотя поднес свое запястье к глазам.
Привычный узор – два крыла, - занимавший кожу запястья от самого основания ладони, необычайно золотого цвета. Я видел этот узор тысячу раз. Но никогда не разглядывал тщательно. Сейчас, присмотревшись, я увидел его. Тонкий белый шрам шел вдоль одной из голубых вен. Странно, что я никогда не замечал его…
Невольно я вспомнил, как Лили разглядывала мое запястье в кафе. Тогда я решил, что она смотрит на татуировку. Но так ли это было на самом деле? Могла ли она заметить этот шрам? Может быть, именно поэтому она так быстро подружилась со мной?
Кто кого в итоге спасал?
- Ты был… ценным экземпляром. Как Лили. Габриэла была опытным хранителем и ее приставили к тебе. Все шло хорошо. Но потом… Она так никогда и не рассказывала, почему ушла. Но она ушла. Оставила тебя тогда, когда оставлять было нельзя. Ты был, знаешь… неустойчив. Внутри какой-то надлом…
Надлом… Тоже самое я постоянно чувствовал внутри Лили. Будто это была часть ее, от которой невозможно избавиться. Лишь ослабить на время.
- Когда Габриэла ушла, - продолжал Ментор, - Бесы добрались до тебя в два счета. Свели с ума. Ты не мог справиться с собой, и... вот. В тебе всегда были предпосылки, понимаешь? Они всего лишь вытащили их наружу, усилили. Но внутри тебя всегда была эта бездна…
Я кивнул. Хотя, не понимал ничего. Меня наказали за то, что внутри у меня была какая-то там бездна? Как будто я мог что-то сделать с ней, закрыть, зарыть, захлопнуть. Это было не честно, так не честно.
Тогда я подумал о Лили.
Если бы я не сделал этого, я бы никогда не узнал ее.
- Все же, как Габриэла стала демоном? – спросил я.
- Ангелов тоже можно наказать, Эл. Это ее наказание.
- Выходит, когда я взял ее за руку тогда, у меня дома…
- Скорее всего, ты дотронулся до ее татуировки. И начал вспоминать. Странно, что этого не произошло раньше. Все остальные помнят.
Но я не был таким, как остальные.
Я поднял глаза на Ментора. Он выглядел смущенным и печальным.
- Я был избранным, - произнес я, вспоминая его слова. – Тем самым, который должен был изменить мир. Тем, который покончил с собой. Тем, которого ты видел до Лили. Что… в чем был мой дар?
Ментор улыбнулся:
- Ты писал музыку.


Глава 5

Лили лежала на моей куртке. Я полусидел рядом, оперевшись на свои локти.
Прошло несколько дней с той ночи, когда она рисовала свои страшные картины в полузабытьи. Несколько дней с того момента, как я узнал, что убил себя…
Она ничего не помнила, чувствовала себя вполне хорошо и спокойно. Я старался проводить с ней все возможное время.
- Так тепло! – Лили подставила лицо под солнечные лучи. Я посмотрел на нее через плечо. Ее глаза были закрыты, солнце окрашивало волосы в медный, веснушки на носу выделялись сильней. Она была вся олицетворение спокойствия и нежности.
Я помолчал, отвернувшись к пруду. Кто-то играл в тарелку, перекидываясь ей туда-сюда, кто-то лежал, как мы, читая. Было очень мирно. С ней рядом всегда было мирно.
- Эй, давай возьмем чего-нибудь пожевать и пролежим здесь до самого заката? – предложил я. Лили открыла глаза. В солнечном свете они казались прозрачно-зелеными, как бутылочное стекло. В них было сожаление:
- Я не могу.
- Боишься сгореть? Думаю, ты очаровательна, когда твоя кожа красная, как помидор, - я улыбнулся ей, но Лили не улыбнулась в ответ.
- У меня встреча…
Я отвернулся, прищурив глаза,  раздраженно сжимая губы. Дети бегали по полянке друг за дружкой, смеясь, играя в догонялки.
- С Эбби?
Мне не нравилось, что я до сих пор не придумал, как бы мне избавиться от этой дьявольщины в юбке. Я чувствовал непонятную тревогу от того, что мне однажды снова придется увидеть Эбби. После того, что Ментор рассказал мне, я хотел бы избежать этого момента всеми силами. Мне не нравилось, что Лили проводила с ней время, несмотря на мое раздражение. Мне не нравилось, что она нравилась Лили. Ничего хорошего из их общения не выйдет, я это чувствовал. Да и как могло выйти что-то хорошее из общения с демоном?
Я сел, положив руки на согнутые колени, стараясь справиться с раздражением.
- Нет, - ответила Лили. Я повернулся к ней. – С одним парнем. Знакомый, знаешь…
Она смутилась моего пристального взгляда.
- О, - проговорил я, снова уставившись в сторону пруда. Я пытался побороть вдруг возникшее ощущение тяжести где-то внизу живота. Словно кто-то положил туда камень. Холодный и твердый. – Это… хорошо.
Я не могу объяснить себе происхождение этих чувств, но мне вдруг разонравилось солнце. В уши ударили звуки проезжающих где-то недалеко машин, голоса бегущих по делам людей. Покой был разрушен. Мне хотелось уйти.
- Ты расстроился?
Я повернул голову, избегая ее глаз. Лили сидела рядом, обеспокоенно и виновато глядя на меня. Я криво улыбнулся, покачав головой:
- Нет. Нет, что ты. Просто… у меня жутко разболелась голова, - Я поднялся. – Я провожу тебя домой, хорошо?
Лили поднялась тоже:
- Ты заболел? – спросил обеспокоенно. – Слушай, я дойду. Иди домой, выздоравливай.
- Я провожу, - сказал я твердо.
Она улыбнулась все же тревожась. Кивнула.
- Вечером мы собираемся в клуб «Стон». Придешь?
Я пожал плечами:
- Может быть.
Я поднял свою куртку и мы зашагали к выходу из парка. Молча.


Шагая в клуб «Стон» я все пытался себя убедить, что иду туда только потому, что это моя работа.
Весь день я был настроен на ощущения Лили, чтобы, если она почувствует страх или отвращение, сразу же вмешаться. Я не мог следить за ней. Не только потому, что она бы заметила меня сразу же. Просто это было бы не честно.
Но все, что она чувствовала – легкое смущение и… удовольствие.
«Она должна быть счастлива», - повторял я себе весь день, стараясь всеми силами удержать себя в квартире. – «Она должна быть счастлива. Он человек, он подходит ей. Он человек…». Эта мысль причиняла почти физическую боль.
Ведь я больше не был человеком.
Клуб был полон отвратительных, расфуфыренных в пух и прах девиц и не менее расфуфыренных мужчин. Они оценивающе смотрели друг на друга, терлись друг об друга…  Танцовщицы гоу-гоу извивались вокруг шестов по всему помещению.
Я подошел к бару, заказал текилу и повернулся лицом в зал, ища глазами Лили.
Я знал, где она. Чувствовал ее смущение и волнение.
Найдя глазами столик, за которым она сидела, я понял, почему она так волновалась.
Столик находился на втором этаже, возле лестницы вниз. Там было пять человек. Три девушки, среди которых Лили и Эбби, и двое парней. Столик охраняли двое здоровых парней, не подпуская никого ближе, чем на три метра. Но я хорошо видел, что происходило. По очереди, они наклонялись к столику, на несколько секунд замирали, а затем выпрямлялись, вытирая носы.
Эбби передала Лили, сидящей ко мне лицом, золотую тонкую трубочку. Теперь была ее очередь.
Лили взяла изделие, рассматривая ее со смешанными чувствами. Ей хотелось уйти. Но одновременно хотелось узнать, что будет, если попробовать наркотик. Она подумала, что, может быть, тогда это чувство вечной потерянности уйдет…
Пытаясь найти решение, она оглядела зал невидящим взглядом, и вдруг посмотрела прямо на меня.
Я буквально сверлил ее глазами, не отрывая взгляд ни на секунду. Лили смутилась. Ее рука дрогнула, роняя золотую трубочку на столик.
Эбби, сидевшая напротив Лили, оглянулась через плечо. Когда она заметила меня, ее черные глаза злобно сверкнули. Можно было буквально потрогать возникшее между нами напряжение. Словно борьба, словно электрическое поле, заставляющее танцующих людей отступить на несколько шагов, оставив узкий, свободный коридор между нами. Я ненавидел ее. И, могу поспорить, это было взаимно.
Лили поднялась, что-то произнеся компании за столиком. Думаю, она приносила свои извинения. Она двинулась ко мне, но Эбби вдруг схватила ее за запястье. Ее губы двигались быстро и жестко, внушая что-то Лили. Я двинулся к ним, пробираясь через толпу танцующих тел. Уже подошел к лестнице, когда Лили четко произнесла Эбби в лицо:
- Я. Не. Хочу.
Секунду спустя рука демоницы соскользнула с ее запястья. Лили выдержала ее взгляд, и зашагала прочь, угодив прямиком в мои руки.  Я обнял ее, прижав к себе, бессознательно закрывая своей спиной от испепеляющего взгляда Эбби, или Габриэлы, или как там ее.
- Пожалуйста, давай уйдем, - попросила Лили в мое плечо. – Туда, где спокойно…
Я кивнул и повел ее к выходу.
Эбби провожала нас взглядом до самого выхода.
Мне показалось, что ее плечи поникли.

Такси остановилось возле парка развлечений, и мы вышли.
- Что мы тут делаем? – спросила Лили, поглаживая свои плечи.
Она была в одной тонкой футболке и джинсах. Я снял свою черную кофту на молнии и надел на нее. Я надел ей кофту на плечи, оставшись в черной футболке. Лили поблагодарила меня, уткнувшись носом в ворот кофты. Я улыбнулся.
- Ну… ты же хотела в спокойное место. А я давно хотел кое-что показать тебе… Идем.
Я взял ее за руку и повел внутрь парка.
Парень, работавший ночным сторожем, был одним из моих  бывших подопечных. Конечно, он меня не помнил… Но на уровне ощущений доверие осталось. Плюс небольшое вознаграждение, и мы с Лили сидели в кабинке Колеса Обозрения, поднимаясь все выше и выше.
Аттракцион вдруг остановился, когда мы были на самом верху. Сторож Джеймс сделал все, как я просил.
Вид открывался просто потрясающий: спящий город, укутанный в одеяло ночи… С минуту на минуту он готовился впустить в себя рассвет. Будто неторопливого любовника, постепенно проникающего все глубже и глубже, шаг за шагом…
- Думаю, отсюда можно увидеть твой дом, - сказал я задумчиво, наслаждаясь тишиной.
- Ммм… угу, - пробормотала Лили неопределенно.
Я повернул к ней голову. Лили сидела, судорожно вцепившись пальцами в перекладину, и закрыв глаза. Я рассмеялся:
- Лили, открой глаза.
Она отрицательно покачала головой, поджав губы:
- Извини, что не сказала тебе. Не хотел портить все, ты так радовался…
- Не сказала о чем?
- Я боюсь высоты. Панически боюсь высоты.
- Открой глаза, Лили, - повторил я нежно. Она отрицательно закачала головой.
Я взял ее за запястья, отрывая их от поручня. Она судорожно выдохнула, когда ее руки оказались в моих, и вцепилась в меня мертвой хваткой.
Я погладил ее запястья большими пальцами, успокаивая.
- Давай я просто посижу так, пока мы не спустимся… а потом сделаю вид, что это было потрясающе. Ага?
Некоторое время я молчал, гладя нежную кожу ее запястий.
- Ты не доверяешь мне? – спросил я тихо и серьезно.
Лили усмехнулась:
- Мне никогда и ни с кем не было так спокойно и хорошо, Эл, - проговорила она тихо. – Хоть ты и сам себе не доверяешь…
Я хотел возразить, но понял, что она права. Я всегда полагался только на свой разум, игнорируя то, что чувствовал. Сейчас же меня охватило лишь одно желание, сильное и поглощающее мою волю.
Я положил ладонь на ее лицо, поглаживая большим пальцем тонкую скулу. И, придвинувшись ближе, осторожно коснулся губами ее губ. Мягкие и нежные, секунду они оставались неподвижными, замерев в удивлении и нерешительности. Но затем она ответила на поцелуй. Несмелый сначала, он становился все более страстным. Реакция моего тела удивляла: мне хотелось быть к ней ближе, еще ближе, настолько близко, насколько это вообще возможно. Мое сердце колотилось все сильней, набирая обороты. До боли в груди. Ничего подобного я не испытывал никогда.
Лили положила ладонь на мою грудь, осторожно отстраняясь. Ее глаза были широко открыты, она смотрела на мои губы, стараясь выровнять дыхание. Затем повернула голову в сторону. Туда, где просыпалось Солнце.
- Это потрясающе, - пробормотала она взволнованно.
- Да, - ответил я, не отводя от нее глаз. – Потрясающе.


Глава 6

Я почувствовал, как это случилось.
Я шел по улице, наслаждаясь первыми летними лучами, ласкающими город. Люди казались добрыми и прекрасными, вышедшими из своих квартир, чтобы встретить лето. Они улыбались. Я улыбался тоже.
Был вечер, около шести. Я шел к Лили на работу, чтобы забрать ее. Я старался больше не оставлять ее одну. Ей все еще грозила опасность, да и к тому же мне просто приятно было держать ее в своих руках.
До кафе, где она работала, оставалось два квартала, когда я почувствовал это. Ужас. Удар. Резкая боль. Они были столь неожиданными, что я упал на асфальт, на колени. Весь воздух внезапным толчком вышел из моих легких. Какая-то женщина наклонилась надо мной, спрашивая, не нужна ли мне помощь. Мои глаза слезились, в ушах звенело. И была лишь темнота на том месте, где раньше жили чувства Лили.
Я с трудом поднялся, поблагодарив женщину за помощь, и бросился бежать. Бежал, расталкивая людей, попутно извиняясь.
Напротив кафе, где работала Лили происходила какая-то суета, кричали люди, кто-то звонил в скорую помощь. Мельком взглянув, я увидел две столкнувшиеся машины на перекрестке. Такси и черный БМВ.
Я вбежал в помещение, нашел напарницу Лили.
- Лили ушла, - сказала он, оглядывая меня с ног до головы с интересом. – Минут десять назад. Сказала, что хочет устроить сюрприз, и ей нужны краски.
- Куда она ушла? – спросил я.
Мой голос дрожал. Я не чувствовал ее. Совершенно. Кромешная пустота.
Девушка пожала плечами.
Хлопнула входная дверь и в кафе вбежала одна из официанток. Кажется, ее звали Натали.
- Анжела! – крикнула она девушке, с которой я говорил. – Скорее, звони в скорую! Лили разбилась!
Мое сердце ухнуло куда-то в район пяток.
Не чувствуя ног, я выбежал на улицу. Вокруг столкнувшихся на перекрестке автомобилей уже собралась толпа. Я расталкивал людей, пробираясь в самую середину, к разбитому такси. Мельком заметил, что внутри БМВ никого нет.
Лили была на заднем сидении. Водителя вытащили, но она все еще оставалась в салоне. Она лежала на сидении лицом вниз, совершенно без движения. Ее голова была разбита, заливая все вокруг кровью. Левое плечо было выгнуто под неестественным углом.
- Дверь заклинило! – крикнул мне какой-то парень.
Меня это мало волновало. Я подошел к задней двери, дернув изо всех сил, вырвал ее с корнем. Люди в толпе удивленно перешептывались, но мне было наплевать.
Я осторожно вытащил Лили и уложил на асфальт, на свои колени. Ее нос был разбит, из него тоже текла кровь. Наверное, сломан…
Она дышала, хотя пуль был очень и очень слабый.
- Лили, - прошептал я, гладя ее щеку. – Пожалуйста, не оставляй меня. Пожалуйста.
Где-то вдалеке раздавался звук сирены скорой помощи.


Я сидел в кабинете Ментора.
Ментор сидел напротив меня, вот уже минут пятнадцать молча меня разглядывая.
Выглядел я действительно паршиво.
С тех пор, как Лили попала в аварию, прошло три дня. Она впала в кому, так и не приходила в себя. Сначала, сидя в ее палате, я не чувствовал ничего. На том месте, где раньше были ее чувства, зияла дыра.
Ночью, когда я уснул в кресле, пришел ужас. Всепоглощающий, дикий ужас. Он заставил меня буквально подскочить, разбудив. Ужас был не мой. Он был Лили.
С тех пор, уже три дня, ее ужас и безумный страх были во мне постоянно. Я не мог спать, не мог есть… Ничего не мог. И я не мог ее разбудить, как ни старался. И излечить не мог.
Она страдала, и я страдал вместе с ней. Как и полагается беспомощному ангелу-хранителю.
- Бесы, - произнес, наконец, Ментор.
Я поднял на него красные глаза:
- Что?
- Когда человек впадает в кому, он находится как бы между мирами. Он больше не может защищаться и бесам легко до него дотянуться.
- Хочешь сказать, Лили в чистилище?
- Ну… можно сказать и так. Они мучают ее. Оживляют все самые сильные страхи, - он пожал плечами. - Поэтому ты чувствуешь постоянный ужас.
- И что будет дальше?
Ментор покачал головой с сожалением:
- Ее разум или ее сердце не выдержат этого… И все будет кончено. Тебе дадут другое задание…
На этот раз головой закачал я:
- Нет.
- Эл…
Я вскочил, оттолкнув кресло с такой силой, что оно опрокинулось на пол.
- Должен быть способ вытащить ее. Я не сдамся. Я не собираюсь оставлять ее там, ясно?!
- Что ты собираешься сделать?
- Я все еще ее ангел-хранитель, Ментор. Я обязан вытащить ее.
Он внимательно изучал меня некоторое время.
- Дело действительно только в этом? Или есть нечто большее?
На секунду я смутился. Мог ли он знать о моих чувствах к Лили?
Ай, да какая разница!
- Я вытащу ее, - повторил я тихо и уверенно.
- Я не смогу пойти с тобой…, - он словно извинялся, опустив глаза на поверхность стола.
- Ты и не должен… Это только мое дело.
Ментор кивнул:
- В таком случае, я бы начал с Габриэлы. За ней должок.

Найти Габриэлу было просто. Она коротала вечер в том самом клубе, где предлагала наркотики Лили. Клуб «Стон». Сидела за тем же столиком, такая расслабленная и ленивая.
Я двинулся прямо к ней. Она не замечала меня, потягивая коктейль и болтая с какими- то мужчинами, сидевшими рядом с ней.
До нее оставалось несколько метров, когда  здоровый охранник скрутил меня, уложив лицом в пол, держа руки за спиной.
- О, посмотрите, кто здесь, - прощебетала Эбби весело. – Малыш хранитель.
Я с трудом поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Она улыбалась, глядя на меня со своего места. Ее друзья тоже смеялись, и я подумал, что они вовсе не люди. Может быть, тоже демоны.
- Ты знаешь, что случилось с Лили? – прохрипел я. Несмотря на громкую музыку, Эбби меня услышала. Она равнодушно дернула плечом:
- Села не в ту машину. Бывает.
- Это ты подстроила?
- Не стоит так сердиться, ангел. Все рано или поздно умирают. Так или иначе. Ты ведь знаешь.
Она посмотрела на меня красноречиво, явно намекая на смерть «иначе». Я попытался вырваться, но мои руки скрутили еще сильней.
- Бесы мучают ее. Я должен помочь ей. Я должен попасть к ней!
- О, бедный малыш. Ей конец. Смирись, - Эбби поднялась. – Прости, я бы еще поболтала. Но меня ждет партия в покер.
Ее друзья поднялись следом за ней, и они зашагали мимо меня, видимо, в зону для особых гостей. Я чувствовал, как единственный шанс ускользает из моих рук. И тогда, подняв голову, насколько мог, я крикнул:
- Габриэла! – Эбби вздрогнула, замерев на месте. – Ты должна мне, Габриэла!
Медленно, очень медленно, она обернулась ко мне лицом.
Не было больше никакой усмешки. Только страх, вина и слезы, застывшие в черных глазах.
- Ты должна мне, - повторил я тише.
Она смотрела на меня, не способная скрыть эмоции, которые я мог читать  с ее лица.
Затем кивнула охраннику:
- Отпустить.
В ту же секунду я почувствовал облегчение. Я снова мог нормально дышать, руки ныли, но были свободны. С трудом, я поднялся, не спуская с Габриэлы глаз. Но она не собиралась меня обманывать,  я видел. Она серьезно относилась к долгам. Во всяком случае, к этому.
- Следуй за мной, - сказала она мне и зашагала в конец зала, приказав своим дружкам оставить нас наедине.
Пройдя сквозь толпу танцующих, мы дошли до простой черной двери, перед которой стоял охранник. Без лишних вопросов он посторонился, пропуская нас внутрь.
Мы оказались в просторном кабинете. В нем был только стол, два кресла и кожаный диван. На стенах висели картины  с изображением ада.
Эбби села в кресло, я сел напротив.
- Скучаешь по дому? – спросил я, кивнув на одну из картин.
- Как ты узнал? – спросила она, игнорируя меня.
- Ментор.
Эбби прикрыла глаза. Она достала сигареты и нервно прикурила одну.
- Конечно. Я должна была догадаться. Что он рассказал тебе?
- Что ты оставила меня. И я убил себя. Сошел с ума. Точнее, бесы свели.
- Это официальная версия, - Эбби прищурилась, глядя на меня. – Когда-нибудь я расскажу тебе, что случилось на самом деле.
- Мне плевать, - резко оборвал ее я. – Скажи, как мне спасти Лили.
Некоторое время она молчала, потирая большим пальцем губы. Затем стряхнула пепел в пепельницу и произнесла:
- Ты должен отправиться за ней в чистилище.
Это не удивило меня. Я так и думал, что должен буду пойти за ней. Поэтому просто кивнул:
- Как мне попасть туда?
Эбби откинулась на спинку кресла:
- Все просто. Один поцелуй.
- Что?
- Ты слышал меня.
- Мне не до твоих чертовых игр!
- Никаких игр, Эл. Я суккуб. Мой поцелуй отправит тебя туда, куда тебе нужно. Но ты не сможешь просто прийти, взять ее за руку и вывести оттуда. Это место пробуждает самые сильные страхи, Эл. Самые ужасные ночные кошмары.
Я кивнул, сжав губы:
- Что я должен сделать?
- Она должна, - поправила Эбби с нажимом. - Она должна взглянуть им в лицо. Пережить свои страхи до конца. Не прятаться. Принять их. Тогда она сможет уйти. А ты должен всего лишь держать ее за руку. Всего лишь встать за ее спиной, - повторила она, горько усмехнувшись. Что-то в ее голосе заставило меня думать, что все будет не так просто, как она говорила.
- Хорошо, - проговорил я взволнованно, поднимаясь. – Сделай это. Сейчас. У меня больше нет времени.
Эбби не стала спорить. Быстро поднявшись с кресла, она оказалась передо мной.
Посмотрела в мои глаза долгим, тоскливым взглядом. Я подумал, что она хочет извиниться. Но она резко приблизилась ко мне, коснувшись губами моих губ. Поцелуй был коротким, сухим и на удивление горячим. Я закрыл глаза, почувствовав ожог на губах.
Когда я открыл их снова, я понял, что попал туда, куда надо. Лили стояла справа от меня, спиной ко мне.

Глава 7

Чистилище несколько разочаровывало…
Простая темная комната, холодная и пустая, в ней не было ничего. Вообще ничего.  Только голые стены и Лили, стоящая лицом к одной из них.
В стене напротив я увидел дверь.
Я подошел к девушке. Ее глаза были полны ужаса, рот скривился в молчаливом крике.
- Лили, - позвал я.
Она вздрогнула. Но не оторвала глаз от стены.
- Эл? Ты здесь?
- Я здесь, Лили. Я пришел за тобой, - немного помолчав, тихо добавил: - Я скучал…
Она выглядела так, будто не было никакой аварии. Такая же маленькая, хрупкая и прекрасная. Только очень-очень напуганная.
- Ты видишь это?
Я посмотрел на стену, на которую она смотрела. Стена была пустой.
- Там ничего нет, Лили.
- Все эти люди… Они мертвые, - прошептала она.  – Мои родители… мои бабушки и дедушки… мои братья и сестры… мои друзья. Они все мертвы. Все, все, все… Из-за меня.
- Лили, - я взял ее за руку. Она была холодной и безжизненной, не ответила на мое пожатие. – Там никого нет. Пожалуйста, посмотри на меня.
- И ты, - проговорила она обреченно. По ее щекам струились слезы.
Я попытался повернуть ее к себе лицом, попытался потянуть за руку к двери. Но все было бесполезно. Она словно приросла к полу в одном положении. Ничто не могло ее сдвинуть. Тогда я вспомнил слова Габриэлы и встал за спиной Лили, положив ладони ей на плечи.
Ничего не произошло.
- Я с тобой…
- Все из-за меня, все из-за меня, - шептала она бледными губами.
- Лили, послушай. Пожалуйста, послушай меня. Это только сон. Я здесь. Я не умер.
Она отрицательно закачала головой.
- В прошлый раз ты тоже так говорил. А потом ушел. Ты оставил меня. Ты все время оставляешь меня.
Ее слова ударили меня наотмашь.
Я был частью всех ее кошмаров, что она видела здесь? Она так боялась потерять меня? Но она никогда не показывала столь сильных чувств, всегда была сдержанна и немного застенчива.
- Я этого не вынесу. Не вынесу! – она сжала виски пальцами, но не могла закрыть глаз или отвернуться. Кошмар полностью завладел ей.
И тогда я сделал единственное, что могло защитить ее.
Я закрыл ее своей спиной.
Встал перед ней.
И я увидел. 
Стена исчезла.  Я оказался на поляне. Зеленой, залитой солнцем поляне. Трава щекотала мои босые ноги, легкий ветерок взъерошивал волосы. Пахло весной, теплом и покоем.
- Папа, папа! – раздался где-то сзади детский крик.
Я обернулся. Навстречу мне бежал малыш, лет трех, не больше. Светловолосый, зеленоглазый, он мчался мне навстречу, раскинув ручонки в стороны.
- Энди, - раздался чуть позади него знакомый голос.
И я увидел ее. Лили. Только чуть старше, чем сейчас. Она бежала вслед за мальчиком, который был так безумно похож на нее. На ней было легкое зеленое платье, подчеркивающее цвет ее удивительных глаз.
И я так любил ее…
Мое сердце ускорялось по мере того, как мальчик приближался ко мне.
Я опустился на одно колено, чтобы поймать его, но он пробежал прямо сквозь меня, упав в руки незнакомого мужчины. Он поднял мальчишку в воздух, радостно покружив его. Лили добежала до них, обняв мужчину и поцеловав его в губы. Они смеялись.
Я медленно поднялся на ноги. Мое сердце разрывалось на мелкие куски. В сплошную сердечную крошку.
Лили вдруг повернулась ко мне. Ее муж и сын – тоже.
- Ты ведь не человек, - произнесла она, холодно рассматривая меня. Как уродца в банке.
И она была права. Я давно больше не был человеком.
Но почему же тогда мне было так больно?!
Она повзрослеет. Встретит хорошего парня, потому что у нее может быть только самый лучший парень. Влюбится. Выйдет за него замуж, родит ребенка. Она будет счастлива, по-человечески счастлива.
Я же так навсегда и останусь двадцатипятилетним бессмертным хранителем. Я никогда не смогу проснуться рядом с ней лет через сорок, морщинистым и старым, и сказать: «Мы сделали это, Лили. Мы состарились вместе». Я никогда не буду нянчить наших детей, укрывать их одеялом и читать на ночь сказки.
Это было невыносимо, просто невыносимо. Это убивало меня. Разрывало на мелкие кусочки.
Ее существование было подарком для меня. Подарком, который я не заслужил. Время, проведенное с ней, навсегда останется лучшим в моем существовании. Потому что жизнью это назвать уже будет нельзя. Я никогда не смогу забыть ее.
Но я больше не человек.
Я покачал головой, стараясь справиться со своим дрожащим голосом. Посмотрел в ее большие, любимые, невероятно зеленые глаза и сказал:
- Это ничего. Главное, ты счастлива. Главное, что ты жива. И он тебя любит. Это важнее.
Лили смотрела на меня, как на чужака. Настороженно и удивленно.
Я закрыл глаза. Их щипало.
Кто-то коснулся моего левого запястья.
- Эл, твои крылья. Они светятся.
Я снова был в пустой комнате.
Лили стояла передо мной, глядя на рисунок на моей руке. Она подняла голову и дотронулась до моего лица руками. Лицо было мокрым, и только тогда я понял, что плачу.
Я вытер слезы рукавом рубашки, и улыбнулся ей, погладив бледные щеки:
- Ты больше не видишь кошмаров, - произнес я.
Она кивнула:
- Ты забрал их. Как только ты пришел, ты забрал все мои кошмары. С тобой мне больше никогда не было одиноко.
Я притянул ее к себе, обнимая. Вдохнул запах ее волос полной грудью.
- Я скучал, Лили…
Она подняла голову, заглядывая мне в глаза:
- Кто ты, Эл? Кто ты такой?
Но она уже знала ответ. Я мог почувствовать ее недоверие и в тоже время удивление. Радость.
Я покачал головой, неспособный сейчас говорить. Взял ее за руку, и мы направились к двери.


 Глава 8

Я открыл глаза.
Сначала даже не понял, где нахожусь. Потом уловил запах лекарств, услышал пиканье медицинских приборов, голоса людей.
Я был в кресле, в палате Лили. Она лежала в кровати.
Ее ресницы дрогнули, и я тут же оказался возле нее, держа ее ладонь.
Просканировав ее чувства, я понял, что страха больше нет. Легкое беспокойство и непонимание. Она открыла глаза, фокусируя взгляд на мне. Я улыбнулся:
- Привет. Как ты себя чувствуешь?
- Эл? Что со мной случилось?
- Ты попала в аварию, - я погладил ее по волосам. – Три дня провела в коме. Я волновался. Я скучал, Лили.
Ее глаза расширись, буравя меня насквозь.
- Я видела тебя во сне. Ты спас меня. Ты был моим ангелом-хранителем.
- Это только сон, - прошептал я, успокаивая ее.
Лили изучала мои глаза.
- Разве? – спросила она. – Он был такой настоящий…
Я усмехнулся:
- Ты веришь в ангелов? Серьезно?
- Я верю в тебя, Эл. Не лги мне. Пожалуйста…
Что я мог сказать? Когда она просила, я был неспособен ответить «нет».
И я рассказал ей.
О том, кто я есть. О том, что я должен охранять ее. О Габриэль. Правда, умолчав, что она была моим хранителем, когда я был человеком. И умолчав о том, что, будучи человеком, я покончил с собой. Рассказал о чистилище и ее кошмарах. Но я не стал ей рассказывать о моем кошмаре. А она не стала расспрашивать.
Пока я говорил, Лили молчала. Когда я закончил, тишина в комнате была невыносимой. Я опасался смотреть ей в глаза, боясь, что она решила, что я обычный псих.
Лили положила ладонь на мою руку и сжала ее. Я поднял на нее глаза.
- Я знала, что ты не такой как все. Как только встретила тебя. Мне никогда не было одиноко, когда ты был рядом, Эл. Конечно, ты ангел. Иначе и быть не могло.


Я зашел домой, чтобы принять душ и переодеться.
У меня было два часа, потом я должен был забрать Лили из больницы.
Врачи сильно удивились, когда она проснулась. Серьезный повреждений не было – вывихнутое плечо давно вправили, никаких переломов и серьезных последствий. Хотя, врач хотел оставить ее еще на пару дней. Но Лили сказала, что чувствует себя отлично.
Я знал, что она говорила правду. Здорово было снова чувствовать ее, знать, что она в порядке.
Я вошел в квартиру, включил свет и, направляясь в комнату за сменной одеждой и полотенцем, сказал в сторону кухни:
- Что ты здесь делаешь, дьявольское создание?
Эбби улыбнулась, спрыгивая со стола. Я остановился. Она подошла ко мне.
- Судя по твоему довольному лицу, у тебя получилось, - сказала она.
Я улыбнулся.
- Получилось. Спасибо тебе. За помощь.
Эбби изучала мое лицо некоторое время. Затем отвела глаза, шагая к креслу:
- Я сделала это не ради тебя. За мной был долг, я его выплатила…
Она присела на ручку кресла, глядя на меня в ожидании.
Я опустил голову, стараясь сдержать вопрос, который так и крутился на моем языке.
- Почему.., - проговорил я, не сумев удержаться. Но тут же замолчал, кусая щеки изнутри.
Эбби наклонилась немного вперед.
- Что «почему»? Почему я бросила тебя? Хочешь посмотреть?
Она протянула мне левую руку. На запястье был такой же рисунок, что и у меня. Только крылья были огненно-красными.
С минуту я смотрел на ее руку, но затем покачал головой:
- Не люблю копаться в прошлом.
Я точно знал, что не выдержу сегодня еще одного путешествия. Особенно это.
Эбби сложила руки на коленях, сцепив их. В ее пальцах была чуть заметная дрожь.
- Но ты хочешь знать, - я поднял на нее глаза. Она была права и знала это. Чуть улыбнулась: - Я расскажу тебе.
Я сел на диван, напротив нее, жадно вглядываясь в ее лицо. Некоторое время она молчала, собираясь с мыслями. Наконец, произнесла:
-Я была одним из лучших хранителей. Собранная, ответственная, смелая, всегда действующая по правилам… Никому другому не доверили бы охранять избранного, - в ее голосе слышалась гордость. Она посмотрела на меня. - Ты был музыкантом. Настоящим волшебником… Самоучка, из-под твоих пальцев рождалось чудо! Ты мог заставить людей плакать, смеяться, любить! Просто играя для них музыку. И при этом не знал ни одной ноты, - она рассмеялась своим воспоминаниям, но быстро посерьезнела вновь. – Ты заставил меня чувствовать. И я влюбилась. Так больно любить человека! Теперь ты это знаешь.
Я знал.
Каждую минуту, что я был с Лили, я помнил: однажды я потеряю ее. Так или иначе. Она была такой хрупкой. Такой смертной. Но я не мог не любить ее, не мог оторваться от нее.
Эбби улыбнулась, глядя на мое лицо.
Она понимала.
- И ты влюбился в меня, - продолжала она, опустив глаза. – Мы были счастливы. Но счастье имеет свойство заканчиваться.
Некоторое время Эбби молчала, глядя в одну точку. Будто все события прошлого заново оживали перед ней. Ей было тяжело вспоминать, я мог видеть это.
- Меня позвали обратно, - произнесла она, наконец. – Мое задание кончилось. Кто-то узнал, что мои чувства были чем-то иным, чем чувства хранителя к человеку, и меня призвали вернуться. Я пришла к тебе, чтобы попрощаться. Я не могла уйти просто так, оставив тебя гадать, что случилось. Ты не хотел меня слушать. Кричал, затыкал уши, швырял вещи… Я пыталась поцеловать тебя в лоб, чтобы забрать воспоминания, чтобы тебе не было так больно. Но ты не позволял подойти к тебе. Внутри тебя кипели эмоции, выливались наружу дикой яростью. Вся квартира превратилась в руины… Я не поняла тогда, что это был один из приступов, знаешь? Когда бесы одолевают. И я решила уйти, дать тебе время остыть. Успела пройти пару кварталов, прежде чем почувствовала это. Твою решительность. Затем ужас и чувство свободы. А потом – ничего. Кромешная тьма, пустота. Было так холодно…
Эбби моргнула, переведя взгляд на меня. В ее глазах стояли слезы.
- Когда я пришла, было поздно. Твое тело лежало в ванной. Кровь была повсюду... Повсюду, Алас, - я вздрогнул от этого имени. Никто не называл меня  так очень давно. Эбби знала его. Это было… странно, - Ты не дышал, я не успела… Когда ты очнулся хранителем, ты не узнал меня. И я попросила о наказании…
Я посмотрел на нее:
- Что значит, ты попросила?
Я не знаю, что должен был чувствовать. Но глядя на Эбби сейчас, я больше не мог ненавидеть или обвинять ее. Мне было ее жаль. Я не мог ненавидеть ее больше, чем она сама ненавидела себя.
Она пожала плечами:
- Никто не собирался обвинять меня в твоей смерти. Ты всегда был неустойчив эмоционально. И твой ужасный характер, - она усмехнулась. – Но я не могла просто делать вид, что ничего не случилось. Это была моя вина. И, поверь, я помню об этом. Каждый божий день.
Все же, она не смогла сдержать слезы. Они текли по ее щекам, прокладывая тонкие влажные дорожки вниз.
Я подумал, как это странно. Плачущий демон…
Я покачал головой.
- Это не твоя вина. Знаешь, когда Ментор только сказал мне… Я обвинял тебя. Мне хотелось придушить тебя, если честно. Но теперь я понимаю… У Лили такие же приступы и я понимаю. Ты ничего не могла сделать.
- Мне не следовало влюбляться в тебя!
Эбби порывисто встала. Она вытерла глаза ладонью и, шагая к двери, глухо произнесла:
- Будь острожен, хранитель. Мой долг уплачен. В следующий раз я не стану помогать тебе. Мы по разные стороны.
Я тоже поднялся, глядя ей вслед. Волнение клокотало во мне. Даже руки немного дрожали. Не знаю, что это был за порыв, но я не смог сдержаться и тихо произнес:
- Я прощаю тебя, Габриэла.
Эбби замерла, успев схватиться за дверную ручку. Она вдруг вздрогнула всем телом и, вскрикнув от боли, поднесла свою левую руку к глазам.
- Что за..., - произнесла она, оборачиваясь ко мне, разглядывая запястье. – Алас? Что ты сделал?
Я быстро подошел к ней и взял за ладонь.
Ее татуировка изменилась. Это по-прежнему были крылья, но их цвет! Красный смешался с золотым, рождая совершенно особый оттенок, светящийся и неописуемый.
Я посмотрел на Эбби. Она подняла взгляд. У меня открылся от удивления рот.
- Твои глаза! – воскликнул я.
Она быстро повернулась к зеркалу, что висело возле двери, и с не меньшим удивлением обнаружила, что ее глаза были насыщенно-синего цвета. Эбби прикоснулась к поверхности зеркала:
- Такими они были, когда я была хранителем, - произнесла она тихо. – Что со мной?
Я пожал плечами:
- Я не знаю. Но, думаю, ты больше не наказа. Ты простила себя. Думаю, тебе нужно пойти к Ментору, Эбби.
Она кивнула, все еще ошарашено глядя в зеркало. Я не был уверен, что она слышала меня. Она повернулась к двери и, открыв ее, вдруг обернулась ко мне, хитро улыбаясь:
- Габриэла, - сказала она. – Мое имя Габриэла.


Я придерживал Лили за плечи, пропуская ее в квартиру.
- Совсем не обязательно со мной возиться, Эл, - повторяла она уже раз в десятый. – Я в порядке!
- Моя работа возиться с тобой. Не забыла? – я щелкнул ее по кончику носа и быстро поцеловал в губы.
Она внимательно посмотрела на меня и, закусив губу, спросила:
- На что похож рай?
Я помолчал, разглядывая ее веснушки. Затем взял из ее рук бумажный пакет с едой, который она держала, пока я открывал входную дверь, и понес его на кухню. Лили следовала за мной.
Я открыл холодильник, раскладывая продукты на полки.
- Не знаю, - сказал, наконец. – Я никогда там не был. Ангелы не живут в раю. Мы как бы находимся на перевалочном пункте.
- Почему?
Лили уселась за стол. Я поставил перед ней стакан апельсинового сока, и она сделала несколько глотков. Было сложно подбирать слова, я не знал, как рассказать ей все.  Я даже не был уверен, что могу рассказать ей все.
- Не можешь говорить об этом? – спросила она, наконец.
Проницательная девочка. Я улыбнулся:
- Не уверен, что могу.
- Хорошо, - Лили кивнула. - На что тогда похож перевалочный пункт?
Вот же упертая.
Я сел напротив нее на стул.
- Ну… Слышала про клуб «Студия 54»?
- Конечно! Культовое место.
- Так вот, - я сделал глоток из ее стакана. - Ничего общего.
Она засмеялась, слегка хлопнув меня по руке, лежащей на столе. Я задержал ее ладонь в своей, поглаживая пальцы.
- А ты умеешь летать? – спросила она.
Теперь рассмеялся я:
- Я же не Карлсон!
- А делать разные фокусы?
- Это к Гудини.
Лили покачала головой:
- Ты невыносим. Мне так интересно все узнать!
- Однажды ты узнаешь…
Мне стало грустно, когда я подумал об этом. Однажды Лили умрет, как умирают все люди. Это напомнило мне о том кошмаре, что я видел в чистилище. Сердце снова сжалось, пропуская удар.
Лили поднялась со своего места и, обойдя стол, уселась на мои колени. Я обнял ее.
Она погладила кончиками пальцев мои губы и поцеловала. Будто чувствовала мою печаль. Посмотрев мне в глаза, она тих спросила:
- Что во мне особенного, Эл? Ты сказал, я избранная…
Я криво усмехнулся:
- Ты должна изменить мир! – произнес я зловеще, подражая голосам злодеев из фильмов ужасов.
Лили не улыбнулась, только нахмурилась, опустив глаза.
- И в какую сторону? – спросила она серьезно.
Я в очередной раз поразился, насколько мудрой она была. Она знала. Знала, что стороны всегда две, и что она может выбрать. Только она может принять решение.
Я погладил ее по щеке, приподняв голову за подбородок, заглядывая в глаза:
- Это только тебе решать, - прошептал я.
Некоторое время она молчала, задумчиво глядя куда-то мимо меня.
Я не мешал. Я знал, она обдумывает это. Мои слова, ее возможности. Я только положил ладонь на ее грудь, там, где сердце, чтобы запомнить этот звук, эти ощущения навсегда. Затем поцеловал в ключицы.
Тогда вдруг случилось нечто странное. Стена, которую она всегда возводила, пряча от меня большую часть своих чувств, пала.
Из-за этой стены она сперва показалась мне такой мало эмоциональной и скучной. Просто Лили так защищалась – прятала все, что внутри, как можно глубже. Чтобы не было больно.
И теперь, когда стены не было, на меня обрушилась любовь такой силы, что ноги подкосились, и я бы упал, если бы не сидел.
 Она любила меня так отчаянно и так безнадежно, что я поразился, как ее маленькое сердце смогло это выдержать.
Лили обняла меня.
- Я так счастлива, - прошептала она в мою шею, – Я люблю тебя.
- Я люблю тебя, Лили, - прошептал я в ответ.
И когда я сказал это, я уже знал, что должен уйти.
Она приняла решение.

Я немного отстранился от нее, снимая со своей шеи цепочку. Простая тонкая серебряная цепочка, на которой висел кулон в виде золотых ангельских крыльев. Тонкая работа, удивительно красивая. Мои пальцы дрожали, когда я расстегивал замок.
Лили заметила это.
- Что ты делаешь? – спросила она. Ее голос был напряжен, она внимательно следила за мной.
- Я хочу, чтобы это было у тебя. Так я всегда буду с тобой.
 Я знал, что так делать нельзя. Нельзя оставлять смертным ничего, чтобы воспоминания случайно не вернулись. Но я не мог одолеть себя. Я знал также, что это свяжет меня с ней – я по-прежнему буду чувствовать ее. Ее эмоции. И я не мог отказать себе в этом. Я должен знать, что она будет в порядке наверняка.
Лили долго смотрела на  меня. Я чувствовал ее беспокойство. Она все поняла.
- Это звучит, как прощание, Эл, - сказала она. – И звучит паршиво.
Я вздохнул. Я избегал смотреть ей в глаза.
Попытался надеть цепочку ей на шею, но она увернулась, отталкивая мои руки:
- Я  не хочу этого!
Ее губы дрогнули. По щекам катились слезы.
Я взял ее лицо в свои ладони, притягивая к себе, заставляя смотреть мне в глаза:
- Пожалуйста, послушай меня. Я не могу остаться…
Она закрыла глаза, отрицательно качая головой. Схватилась за мои запястья, пытаясь освободиться из моих рук.
- Ты даже не представляешь, какая судьба уготована  тебе, Лили! Ты изменишь этот мир! Теперь я знаю, - я улыбнулся, хотя улыбка была несколько кривой, - Ты принесешь в него столько доброты и любви. И будешь счастлива. У тебя будем муж, любящий тебя всем сердцем. И сын. Ты будешь счастлива, Лили.
Она снова закачала головой:
- Я не хочу этого! – она порывисто уткнулась в мою шею, и ее слезы стекали на мою грудь через расстегнутый ворот рубашки. Это было так, будто мое сердце кровоточило. – Прошу тебя, останься со мной. Останься, Эл!
Ее слова жгли меня заживо. Хотелось кричать, выть.
Но я должен был быть сильным для нее.
- Я всегда буду рядом, Лили. Я всегда буду за твоей спиной.
Она отстранилась, не глядя на меня. Но сжимала  в своем кулачке ворот моей рубашки так, что побелели костяшки пальцев. Всхлипнула. И сказала тихо и обреченно:
- Этого недостаточно…
И подняла волосы, позволяя мне надеть на ее шею цепочку.
Она погладила пальцами золотые крылышки и, глядя мне в глаза, сказала:
- Я всегда буду ждать тебя.
Я покачал головой, поджав губы. Теперь я оценил всю прелесть стирания памяти. Позволить ей потратить всю свою жизнь на бессмысленное ожидание – это было слишком жестоко.
- Я сделаю так, что боль уйдет. И воспоминания тоже…
Она внимательно посмотрела на меня и серьезно сказала:
- Мне не нужны воспоминания. Я всегда буду ждать тебя.
Я притянул ее к себе, целуя. Прижимая так крепко, что, должно быть, ей было трудно дышать. Но она не жаловалась, не пыталась вырваться. Вцепилась в меня, словно боясь, что я просто растаю в воздухе. Это был поцелуй с привкусом расставания. Навечно. Потому что, я знал, когда Лили умрет, она попадет в другое место. Она не станет самоубийцей. А это значит, я больше никогда не увижу ее.
Я прижимал ее к себе, стараясь запомнить, захватить с собой как можно больше: ее запах, вкус ее поцелуев, мягкость ее кожи… Я мог бы с точностью назвать количество веснушек на ее лице. Я хотел навсегда запомнить оттенок ее глаз…
Затем я отстранил ее от себя, стирая слезы с ее лица.
- Я люблю тебя, Лили, - прошептал я и поцеловал ее в лоб. Забирая из ее памяти все, что было связано со мной.
Через минуту Лили спала.
Я отнес ее в комнату и уложил в постель. Когда она проснется, все будет кончено. Она не вспомнит о моем существовании.
Я просидел возле ее кровати, наверное, еще несколько часов, поглаживая скулы, шею, брови. Любуясь ей, прежде чем покинуть ее удивительную квартиру, полную книг, нежности и любви. Одну из книг я взял с собой, не удержавшись. Мне нужно было хоть что-нибудь, чтобы помнить: где-то на свете существует Она.
Это была та самая книга, что я читал, когда впервые пришел сюда. Мацуо Монро, «Научи меня умирать». Уголок книги был загнут на одной из страниц, и, открыв ее, я прочел подчеркнутые карандашом слова: «Больше всего я хочу прийти к тебе и лечь рядом. И знать, что у нас есть завтра».
Я тихо закрыл за собой дверь и покинул мою Лили.
Навечно.


Глава 9

Три месяца спустя я понял, почему нельзя оставлять свои вещи смертным.
Это была агония. Настоящая, неразбавленная агония. Чувства буквально разрывали меня на части. Не только мои собственные, но и Лили. Не было ни минуты облегчения. Я не выходил из своей квартиры, ни с кем не разговаривал.
Ментор приносил мне какую-то еду и какие-то новости. Хотя, ангелам не обязательно есть, он приходил каждую неделю. Уверен, он просто хотел знать, что я все еще живой.
Я не слушал его новости. Я лежал в позе эмбриона, уткнувшись в свои колени.
Я не сказал ему о своем амулете, который я оставил Лили. Я вообще ничего ему не сказал. Думаю, он и так понимал, что для меня это не было обычным расставанием с подопечной. Но Ментор деликатно молчал.
Сначала пришла тоска.
Лили была права – я мог забрать ее воспоминания, но не ее чувства. Она ощущала любовь каждой клеточкой своего хрупкого тела, любовь невероятной силы. Но не понимала ни этого чувства, ни того, откуда оно пришло. И она тосковала. Ее тоска смешивалась с моей собственной болью потери, заставляя болеть каждый орган, каждый волос на голове. Когда приходила ночь, я мечтал об избавлении. Ночью было хуже всего.  Мне казалось, что еще немного – и я просто свихнусь. Это было больше, чем я мог вынести. Мое сердце ныло, как больной зуб.
Становилось легче, когда она засыпала. Тогда я даже могу подняться и донести себя до душа, или до кухни, чтобы проглотить хоть что-нибудь.
Но тоска никогда не покидала ни ее, ни меня. Ни днем, ни ночью. Когда она была одна, или с друзьями – тоска всегда была где-то рядом. Безумная и всепоглощающая.
Мне больше не нужны были часы, или окно – чувства Лили стали моим персональным указателем времени суток.
Я думал, что хуже этого уже ничего не может быть.
Ха, наивный!
Однажды тоска отступила на второй план.
И тогда мое сердце пронзила ненависть. Черная, холодная, беспринципная ненависть.
Первое время я был так смущен, что не мог понять, мое это чувство, или нет. Или это меня она так ненавидит?
Но проблема была в том, что она и сама не знала. Она просто ненавидела. Без вопросов. Без аргументов. Без попыток определить, что именно вызывает это чувство. Ненавидела так, что я не мог ничего сделать, кроме как орать в подушку от безысходности и слабости.
Ненавидела так, что я однажды переломал всю мебель в своей квартире.
Неудачно зашедший в тот вечер Ментор пытался остановить меня. Совершенно напрасно.
Я вырвался из его рук, запустив пивным бокалом в раковину. Осколки разлетались во все стороны. Я крушил все, что попадалось мне под руку. Лампа полетела в стену. В стол сверху врезалась нога, отламывая к черту ножки. Я разбил кафель на кухне, швырнув в стену телефон. Нахрена мне вообще телефон?! Погром сопровождался моими нечленораздельными криками, больше похожими на рев животного.
- Отпусти ее, Эл! – орал Ментор, тряся мои плечи. – Ты должен отпустить ее!
В знак несогласия я выбил окно своим любимым креслом-качалкой.
Старое кресло разлетелось на куски. Один из них отлетел от стены и ударил меня в голень.
Это было так больно и так отрезвляюще, что я упал на пол, зарыдав в голос. Я никогда в жизни так не плакал. Мне было стыдно, но я не мог ничего с собой поделать. Чувства рвали меня на британский флаг. Я больше не управлял ими.
Ментор сидел рядом со мной на полу, успокаивающе гладя по спине.
- Ты должен отпустить ее, Эл, - произнес он тихо.
Я покачал головой, несколько минут пытаясь справиться со своим голосом.
Наконец, прошептал, заикаясь и запинаясь:
- Не могу.
Потом все перемешалось.
Любовь. Тоска. Ненависть. Боль.
Все свалилось в кучу, обрушившись на меня со всей силы.
Я больше не мог заставить себя подняться, или хотя бы делать вид, что что-то меня хоть сколько-нибудь интересует. Я просто лежал, глядя в потолок. В абсолютном молчании. В абсолютной тишине. Жизнь для меня остановилась. Все вокруг замерло. Ничто больше не было важно. Зачем смотреть на Ниагарский водопад, когда внутри тебя водопад покруче? Хей-хо!

Но однажды внутри меня все затихло.
Будто кто-то повернул выключатель.
Я перевернулся с бока на спину, прислушиваясь к себе. Не было больше ни любви, ни тоски, ни ненависти. Была больно. Но она принадлежала исключительно мне.
Лили больше не было во мне.
Я поднялся с постели, с удивлением глядя на разрушенную квартиру и не замечая ее.
Поднял с пола какую-то не свежую рубашку, накинул ее на не менее несвежую футболку и вышел за дверь.
Жилье ангелов-хранителей можно сравнить с многоэтажным домом – у каждого отдельная квартира, но все при этом находятся рядом. Коридоры были очень широкие, будто улицы. И, конечно, белые. По всему «Дому» располагались кафетерии и рестораны, в которых можно было посидеть с приятелями за кружкой пива. Само собой, бесплатного. Тут все было бесплатным. Я часто думал, зачем нам вообще все эти кафешки, магазины… А потом понял – не только я тосковал по жизни на земле. Мы все, как могли, старались повторить ее здесь, притащив оттуда все то, что представлялось нам вполне человеческим.
Я быстро зашагал по коридорам к квартире Ментора. Уши болели из-за голосов и шума, от которых я давно отвык.
Встречные ангелы разглядывали меня. Еще бы! Предполагаю, я был похож на безумного бомжа – грязный, заросший, нервный. Я старался смотреть в пол, но все равно озирался по сторонам.
Наконец, я вошел в квартиру Ментора, закрыв за собой дверь.
Один из плюсов Дома – отсутствие замков.
Ментор стоял ко мне спиной, надевая пиджак. Видимо, было утро, и он собирался на работу.  Он обернулся через плечо, приветливо улыбаясь. Но, когда увидел меня, улыбка сползла с его лица, уступив место шоку.
- Эл? – он быстро подошел ко мне, взял за плечи: - Эл, глазам не верю!  Я думал, ты не оклемаешься, черт тебя раздери!
Он заключил меня в медвежьи объятия. И я подумал, как же сильно, должно быть, он волновался за меня…
Мне даже стало стыдно, но сейчас было не до этого.
Я отстранился и прошел к окну, нервно заламывая свои пальцы:
- Мне нужно на Землю, Ментор, - сказал я.
Без разрешения своего наставника хранители не могли покинуть Дом. Ментор был моим наставником.
- Ты еще не готов для нового задания, Эл, - сказал Ментор осторожно.
Я резко обернулся и прошипел:
- К черту задания! Я больше не чувствую Лили!
Он сощурился, буравя меня глазами. Тут я понял, что сболтнул лишнего. Прикусил язык, но было уже поздно.
- Что значит, ты ее не чувствуешь? Ты и не должен чувствовать ее. Что ты сделал, Эл?
Я молчал. Что я мог ему сказать? Нарушив инструкции, я подставил не только себя. Ментор отвечал за меня своей головой. Я был его подопечным, как ангел более низкого уровня. 
 Ментор шагнул ко мне и рванул ворот рубашки. Пуговицы посыпались на пол, но он не заметил. Он опустил воротник моей футболки и обнаружил, что амулета нет.
Ментор закрыл глаза, отворачиваясь от меня, закусив кулак.
- Твою мать, -  прошептал он. – Я должен был догадаться.
- Прости. Я не мог просто так уйти…
- Нет, черт возьми! – заорал он, резко обернувшись. Его глаза метали молнии. Ни разу не слышал, чтоб Ментор кричал. – Ты ДОЛЖЕН был уйти просто так! Навсегда! Она человек, Эл. Ты – нет!
Его тон был резким и обвиняющим. Слова ударили, будто пощечина. Я не ожидал этого.
Ментор смягчился, поняв, что сказал лишнее.
Он подошел ко мне, взяв за плечи, глядя в глаза.
- Забудь о ней, Эл, - сказал он сочувствующе. – Боль утихнет. Ты должен идти дальше.
Куда дальше?! Куда, черт возьми, дальше?! Дальше не было ничего! Пустота. Вечное служение!
Я поднял на него глаза:
- Если ты не отпустишь, я уйду своевольно.
Ментор отшатнулся, побледнев. Его желваки заходили ходуном, выдавая крайнюю степень волнения. Мне было стыдно шантажировать его. Но другого пути не было.
Я облизал пересохшие губы.
Наконец, он отвел глаза, кивнув.
- Хорошо, - произнес он обреченно. - Но сначала приведи себя в порядок.


Пришлось принимать душ и бриться. Я так торопился, что несколько раз порезался. Но мне было все равно. У меня внутри все дрожало от предвкушения – я увижу ее.
Конечно, Лили не узнает меня… Но я хотя бы смогу убедиться, что она в порядке.
Город заливал осенний дождь. Казалось, что уже вечер, хотя было только четыре часа дня.
Я огляделся по сторонам. Центральная улица. До дома Лили нужно было ехать на такси. Я пока не придумал, что скажу, когда постучу в ее дверь. Может быть, что я посыльный. Правда, без посылки. Не важно!
Я поднял руку, чтобы поймать такси и так и замер, уставившись на одно из высотных зданий. На нем висел рекламный щит с портретом Лили. На фотографии она выглядела спокойной и отстраненной. Но по-прежнему прекрасной. Надпись гласила: «КАРТИНА, ИЗМЕНИВШАЯ МИР. Спешите видеть! Жизни тысячи людей преобразились после этого зрелища. Только в картинной галерее The World».
Я посмотрел на адрес. Это было совсем не далеко от того места, где я сейчас находился. Может быть, это было неправильно… Но я не мог не увидеть эту картину. Ведь ее нарисовала Лили. Та самая картина, из-за которой в Доме случился жуткий переполох. Все хранители мечтали увидеть ее. А те, кто видел, клялись, что ничего прекрасней  никогда никто не создавал. Но не рассказывали другим, что было на картине. Жадины-говядины.
Возле меня остановилось такси. Я залез в салон и назвал адрес картинной галереи.

Галерея была довольно большой и довольно пустой. Видимо, ажиотаж у них происходил вечером. Сейчас большинство людей было на работе или на учебе.
Я подошел к одной из сотрудниц галереи и торжественно попросил проводить меня к картине, «изменившей мир». Она взволнованно улыбнулась и повела меня в дальний зал, что-то рассказывая по дороге без остановки о том, какой невероятный эффект производит полотно.
- Никто не может остаться равнодушным. Это так странно, я видела людей, которые рыдали, увидев ее. Мужчины, женщины, - все равно. Они падали на колени, и нам приходилось отпаивать их успокоительными. Представляете?
Мы вошли в небольшую комнатку, темную, потому что свет прожекторов был направлен на картину.
Я посмотрел на полотно и почувствовал, как открывается мой рот. У меня перехватило дыхание.
Ангелы не обманули. Это было волшебно. Это было сногсшибательно. Это был…
- Эй, - сказала моя проводница, вертя головой от меня к картине и обратно. – Это что, Вы?
Я и сам не мог понять, я это или нет. Кажется, это были мои руки, мои глаза, мои губы… Мой двойник стоял напротив меня. Его рост идеально повторял мой рост. Его фигура, его лицо… Но боже мой! Когда я смотрел на эту картину, меня словно пронзала вся любовь и вся боль мира. В глазах была какая-то тайна, осторожность. И нежность. И прощание. И тоска… Будто все те чувства, что мучили меня на протяжении этих трех месяцев, пропитали картину насквозь. За спиной моего двойника были черные крылья. Пугающие и восхищающие одновременно. Вот для чего предназначалась ее ненависть и ярость. Это совершенно оглушило меня. Мой двойник будто заглядывал в самую душу, видел самые потаенные ее уголки, самые низменные желания. И самые высокие надежды.
- Боже, одно лицо, - продолжала щебетать девушка. -  Ходит слух, что она написала портрет мужчины, которого любила. Но им пришлось расстаться, или он погиб. И она не выдержала. Это были Вы, да?
Я перевел взгляд на девушку:
- «Не выдержала»? Что значит «не выдержала»?
- Сошла с ума, - проводница пожала плечами. – Так жаль. Такая талантливая…
Я схватил ее за плечи, стараясь, впрочем, не сжимать сильно, хоть мне и хотелось вытрясти из нее все, что она знала:
- Где она?
Девушка удивленно уставилась на меня.
- В больнице святого Павла. Улица Морте, 14.
- Спасибо. Спасибо, - пробормотал я и побежал к выходу.

Больница святого Павла находилась на отшибе. И производила удручающее впечатление. Огромное здание из черно-серого камня. Унылое и одинокое. И непрекращающийся дождь только усиливал эффект.
Я назвался ее братом.
Медсестра в приемной мне не поверила.
Я ей заплатил.
Она провела меня в комнату с высокими окнами, закрытыми решетками. Комнату отдыха. Там, видимо, были все постояльцы этой больницы. Сумасшедшие. Кто-то из них играл в шашки, кто-то читал книги или просто пел. Кто-то рисовал.
Лили сидела возле окна, глядя сквозь решетки на улицу. Она забралась с ногами в кресло и куталась в длинный черный свитер.
Она не обратила никакого внимания, когда я сел напротив нее.
Я жадно изучал ее лицо. Она похудела, под глазами пролегли тени. Ее губы что-то шептали быстро-быстро, но я не мог расслышать, что именно.
- Лили, - позвал я, сглотнув. Голос звучал сухо и я откашлялся.
Лили повернула голову и взглянула на меня.
Мое сердце пропустило удар.
Ее глаза… они совсем погасли. В них больше не было жизни. Они даже стали бледней, потеряли свою яркость.
Я положил руки на стол:
- Лили, ты узнаешь меня?
Но она не узнавала. Ей даже не нужно было отвечать, чтобы я понял это.
На столе лежал ее блокнот. Я взял его в руки, просто чтобы занять их. Внутри меня все летело к чертям. Все было напрасно. Я не смог спасти ее. Я ушел, хотя чувствовал, что не должен был уходить.
Весь блокнот был в рисунках. Нервных, темных штрихах, изображавших каких-то существ. Страшных, злобных, хихикающих. Рисунки были такими натуральными, что, казалось, эти существа вот-вот выскочат, схватят за руку и утащат в самый ад.
- Они приходят за мной, - сказала вдруг Лили.
Я поднял глаза. Ее голос изменился. Из него будто тоже ушла жизнь.
Она кивнула на блокнот:
- Приходят за мной, - повторила она. – Говорят, скоро я буду с ними.
Некоторое время я молчал. Потом покачал головой, потянувшись к ней через стол.
- Нет, - сказал я, протягивая ей руку. – Я не позволю.
Она вздрогнула, в испуге уставившись на мою ладонь. Я безнадежно уронил руку на стол.
Она не узнавала меня.
- Я не позволю, Лили. Слышишь?
- Ты ничего не можешь сделать, - раздалось сбоку.
Я вскочил, повернувшись на голос.
Передо мной стоял Ментор в белом докторском халате. Он посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Лили и тепло улыбнулся ей. Она неуверенно улыбнулась в ответ и тут же отвернулась к окну, боязливо спрятав губы в рукав своего свитера.
- Что ты здесь делаешь? – спросил я Ментора.
Он посмотрел на меня внимательно.
- Я узнал, что с ней случилось. Подумал, что смогу найти тебя здесь.
- Ты не остановишь меня…
- Все конечно, Эл. Понимаешь? Ты больше не ее хранитель. Ты ничего не можешь сделать.
Я беспомощно качал головой, стискивая зубы, закрывая глаза. Я не хотел верить.
- Я пойду к демонам, к бесам. Куда угодно!
- Ты не сможешь торговаться с ними, - сказал он спокойно и безнадежно. – Габриэла больше не с ними, она не сможет помочь.
- Мне все равно.
- Это самоубийство.
- Мне все равно!
Он схватил меня за плечо и зашептал, не отрываясь от моих глаз:
- Ты ничего не можешь сделать. Она – проводник. Ее использовали, как канал, чтобы создать картину, которая что-то изменит в мире. Все ее чувства, все ее эмоции выжжены. Она как пустая оболочка теперь, понимаешь? Все кончено.
Я уставился на него в шоке.
- Ты знал об этом? – спросил я. Ментор опустил глаза. – И ты не сказал мне!
- Так было предрешено.
- Что, и это объяснение? Посмотри на нее. Посмотри, Ментор. Она – человек. Нельзя так поступать с людьми, ты сам учил меня.
- Слишком поздно. Бесы прикончат ее.
- Нет.
- Ей зачтутся мучения на Земле в Царствии Небесном.
- Что за хрень ты несешь?! – воскликнул я. Некоторые сумасшедшие заволновались из-за внезапного громко звука. – Я не оставлю ее такой. Должен быть способ. Скажи мне, что я могу. Скажи, или я пойду к другой стороне. Я заложу душу, Ментор. Буду на служении у самого Дьявола, но не оставлю ее умирать здесь. Клянусь.
Ментор смотрел на меня некоторое время. Будто проверяя, правду ли я говорю. Будто решаясь на что-то. Затем он опустил газа, отпустил мое плечо.
- Есть один способ, - пробормотал он обреченно. Мое сердце радостно подпрыгнуло в груди.
- Все, что угодно.
- Все, что угодно? – переспросил он, изучающе глядя на меня, будто сомневаясь, хватит ли у меня силы или безумия. – Ты должен отдать свои крылья.


Глава 10

Я остановил машину на парковке парка развлечений. Отсюда было недалеко до Колеса Обозрения. Я выбрал это место не случайно – здесь  я впервые понял, что люблю ее.
Лили сидела рядом со мной на пассажирском сидении. Она что-то рисовала в своем блокноте, совершенно не обращая на меня внимания.
Ментор помог мне увезти ее, дал свою машину. Он владел некоторыми способностями в манипулировании людьми. Так что никто не заметил нашего отъезда. Более того, едва ли кто-то теперь вообще вспомнит о такой пациентке – Лили Нета. Он уничтожил все следы ее пребывания в этом месте.
Ментор не поехал.
Не хотел смотреть, как я умираю.
Ирония состояла в том, что чтобы лишиться крыльев, хранитель должен убить себя. Тогда он становится Падшим, принеся в жертву свое бессмертие.
По-моему, цена не так и высока. Хотя и забавно, что я, ненавидящий самоубийц, должен был убить себя. Во второй раз.
Ментор обнял меня на прощание. Мне казалось, он готов расплакаться.
Я отстегнул ремень и повернулся к Лили.
- Эй, Лили. Посмотри на меня.
Она не отрывалась от своих рисунков, нервно водя карандашом по поверхности листа.
Я осторожно взял ее за подбородок, поворачивая лицом к себе, заставляя смотреть на меня.
- Посиди здесь, хорошо? Скоро тебе станет легче.
Она молча смотрела на меня некоторое время. Затем снова отвернулась к своему рисунку. Я не был уверен, что она вообще меня слышала.
Я притянул ее голову к себе, поцеловав в висок, и вышел из машины.

Была уже поздняя ночь, и в парке никого не было. Ментор позаботился о том, чтобы охранник спал и ничего не слышал.
Я карабкался вверх на Колесо Обозрения. Ветер трепал мою футболку, заставляя ее то и дело задираться.
Когда я добрался до самой верхней кабинки, я обнаружил в ней Габриэлу.
Она сидела, такая спокойная, темноволосая, смотрела на горизонт. Я сел рядом с ней, устало выдохнув.
- Если ты пришла меня отговаривать, то напрасно.
Она улыбнулась краешком губ:
- Разве тебя отговоришь? Ты всегда был так упрям.
- Тогда зачем ты пришла?
Она повернула ко мне голову. Пожала плечами.
- Попрощаться? – скорее вопрос, чем утверждение.
Я отвернулся от нее, уставившись на горизонт. Скоро должен был наступить рассвет.
- Я не собираюсь умирать, - процедил я сквозь зубы.
- Ты станешь Падшим. Никто не знает, что это значит…
- Ты не видела Падших? Никогда? – она покачала головой. – Что ж… я буду первым!
Я порывисто поднялся. Залез на самую высокую перекладину, держась сзади за железную конструкцию аттракциона.
Габриэла возникла рядом со мной, глядя вниз. Ее легкое белое платье развивалось на ветру, как и длинные черные волосы.
- Высоко, - произнесла она.
- Да, - согласился я, глядя на асфальтированную дорожку внизу. Нервно сглотнул.
- Ты уверен, что она стоит этого, Эл?
Я посмотрел в ее синие глаза.
- Она стоит большего, Габриэла.
Некоторое время она обдумывала это. Затем кивнула:
- Я знала, что ты не оставишь ее. Что бы ни случилось. Видела в твоих глазах. Тогда, в клубе. Когда ты пошел за ней в чистилище. Если бы я не помогла тебе тогда, ты бы нашел другого демона. Я знаю это точно. И я не могу тебе помешать. Свобода воли… Но, Алас… Прошу, подумай о том, что ты теряешь…
Я улыбнулся, качаясь над пропастью на вытянутых руках.
Я уже видел, как вставало Солнце.
- А мне нечего терять, - весело сказал я, улыбаясь Габриэле. – Я все равно ненавидел эту работу!
И тогда я отпустил перекладину.
Ветер свистел в ушах, хватая за волосы, за одежду. Будто умоляя вернуться назад. Отменить все. Но мне было плевать. Это была свобода! Безграничная свобода и счастье! Полет!
Земля так быстро приближалась.
Я инстинктивно закрыл голову руками…


Кто-то теребил меня за плечо.
Мне не хотелось открывать глаза. Сон был такой странный и такой притягательный…
Я резко сел, оглядываясь вокруг.
Парк развлечений. Асфальтовая дорожка. Утро. Я почему-то лежу на спине. И ничего не болит. Даже ничего не сломано. Я посмотрел на того, кто сидел возле меня.
Лили.
Кажется, она плакала, разглядывая меня.
- Ты в порядке? – спросила она, должно быть, не в первый раз. – С тобой все хорошо?
Я взял ее за запястье:
- Лили. Ты помнишь меня?
Она вытерла глаза рукавом:
- Хрен тебя забудешь, Эл.
Ее глаза были прежними. Блестящими, живыми… Я прижал ее к себе жадно и крепко, целуя все, до чего мог дотянуться.
- Я так рад, что ты в порядке.
Она отстранилась и взглянула на меня:
- Не хочешь объяснить мне, что происходит? Я помню, что ты ушел… Потом была эта картина… психушка, лекарства… И вдруг я прихожу в себя в машине, а ты с размаху падаешь на асфальт. Черт возьми, ты хоть представляешь, как напугал меня?!
Она толкнула меня в плечо.
- Я упал, Лили.
- Это я и без тебя поняла!
- Не в том смысле. Я Падший. Я совершил самоубийство…
Опять.
Ее лицо вытянулось от испуга и удивления:
- Зачем ты сделал это?
- Чтобы обменять свои крылья на твою свободу…
Могу поспорить, она ничего не поняла. Я и сам ничего не понял, если честно.
Но Лили не стала задавать вопросов. Она просто протянула мне свой блокнот. На рисунке, который она рисовала в машине, был нарисован ангел. Он стоял на Колесе Обозрения, раскинув руки в стороны, закрыв глаза. И с его крыльев вниз падали черные перья.
Я посмотрел на нее удивленно. Мне казалось, удивляться уже нечему… но она каждый раз умудрялась убеждать меня в обратном.
Лили ничего не сказала, просто обняла меня крепко-крепко.
- Картина, которая должна изменить мир, - произнес я, наконец. – Ты нарисовала меня. Но ты не должна была помнить…
- Это невозможно забыть. Я говорила тебе. Ты всегда был со мной, даже если я не помнила тебя… Ты изменил мой мир, Эл.
Я притянул ее к себе, целуя. Как мне не хватало этих губ! Как я мог прожить три месяца без них? Я решительно не понимал этого.
Вежливый кашель, раздавшийся сверху, заставил нас обоих поднять голову.
Над нами стояли Ментор и Габриэла. Вид у обоих был строгий.
Я поднялся, убрав Лили за свою спину. Она была напугана и напряжена.
- Что вы здесь делаете? – спросил я.
Ментор вскинул брови:
- Что мы тут делаем? Ангел-хранитель покончил с собой, спрыгнув с… аттракциона?! – он презрительно указал на Колесо Обозрения позади нас. – И ты еще спрашиваешь?
- Мы пришли, чтобы наказать тебя, Эл, - произнесла Габриэла спокойно.
- Нет, нет, - Лили дернулась было к ним, но я  задержал ее. – Он сделал это, чтобы спасти меня. Прошу вас…
- Все в порядке, Лил, - пробормотал я, поглаживая ее скулы. – Я знал, на что иду. Я знал…
Она ничего не могла сказать. Но я и так все понимал. Она боялась потерять меня снова… Этот страх был взаимным.
Я поцеловал ее в губы и повернулся к Ментору и Габриэле.
- Я готов, - сказал я, шагнув к ним. Лили держала мою руку, не желая выпускать.
- Я пойду с тобой, - сказала она. – Это из-за меня. Пусть и меня накажут.
Я хотел было возразить ей, но Ментор перебил меня:
- Наказание только для того, кто нарушил Закон, - прогремел он строго. Затем вдруг смягчился, улыбнувшись мне. – Но идти никуда не придется. Твое наказание – человечность.
Я хлопал глазами довольно глупо. До меня никак не доходил смысл его слов.
- Что? – наконец спросил я.
- Кажется, уже начало действовать. Он потупел, - сказал Ментор, обращаясь к Габриэле. Та рассмеялась.
- Ты человек, Алас, - сказал она, глядя на меня весело. – Это твое наказание.
- Как так? – только и смог вымолвить я. Я боялся поверить. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
- Вот так, - засмеялся Ментор, хлопнув меня по плечу. Он обнял меня. – Будешь хрупким, никчемным, стареющим человечком. Конечно, в твоем случае, подозреваю, наказание будет воспринято как подарок… Но, справедливости ради, стоит отметить, что и не каждый ангел откажется от своих крыльев из-за смертной, - он скользнул взглядом по Лили, гадая, что в ней такого особенного. И явно не понимая этого. Затем снова перевел лаза на меня, улыбнувшись: - Хоть я и буду скучать, но однажды мы снова увидимся, приятель.
Я пожал его руку на автомате.  Я действительно отупел.
Потом Габриэла обняла меня:
- Ты заслужил право прожить свою жизнь, Алас. Проживи ее как следует, - прошептала она и поцеловала меня в щеку.
- Ладно, очень трогательно, но нам пора, - пробормотал Ментор, взглянув на часы и торопясь  к машине. Мне показалось, он боится расплакаться. Габриэла поспешила за ним, улыбнувшись мне на прощание.
- Эй, Ментор, - крикнул я. Он обернулся. – Почему я лежал на спине? Я же падал лицом вниз.
- Ты упал на крылья, - ответил он, забираясь в машину.
- Эй, Ментор!  - снова остановил его я. Он нетерпеливо посмотрел на меня. – А я все еще избранный?
Он улыбнулся:
- Тебе решать.
Они сели в машину и уехали прочь.
Лили взяла меня за руку, и я почувствовал ее пальцы на своей спине:
- Какая татуировка! – воскликнула она. Видимо, ткань футболки на спине была порвана, когда я упал.
- Божественная, - ответил я, обнимая ее.
- А выглядит как самая обыкновенная!
Я поднял свое левое запястье к глазам.
Татуировка стала синей, обыкновенной. Обычные чернила, ничего примечательного. Вот только мой шрам исчез, будто никогда и не было.
Я нахмурился.
- Чем займемся? – спросила Лили, взяв меня за руку.
Мы медленно шагали к выходу из парка.
Я пожал плечами:
- Не знаю. Изменим мир! Или поедем в Диснейленд.
- Я за Диснейленд! – просто сказала она, подставляя лицо утреннему солнцу.
Я улыбнулся:
- Значит, сначала Диснейленд, а потом – мир. Кстати, надо купить рояль. Я давно не играл…
Город оживал вокруг нас, просыпаясь и выплевывая сонных людей из их квартир. Они торопились по своим делам, совершенно не обращая на нас внимания.
- Хотя, к черту, - сказал я Лили, шагая с ней рядом по тротуарам в сторону ее дома. – Сначала в постель. Я хочу от тебя сына. Тебе нравится имя Энди?
Она с интересом посмотрела на меня.
Затем рассмеялась, целуя мои губы.
Роняя желтую листву под наши ноги, в город пришла осень.


Конец сказоньке!

P.S. спасибо, спасибо за рисунок, Катя! Они ожили!