Париж визиговой струной
С младых ногтей, до лет смиренных
Питая сердце, был со мной
В трудах и мыслях сокровенных.
Я видел робкую зарю
Над Елисейскими полями,
Горячий кофе над углями
И сыр, подобный янтарю.
И марципановую сдобу,
И сливки пенной белизны,
И ненасытную утробу
Всеядной уличной шпаны.
Париж – учитель и свидетель,
Святой малыш и интриган,
Гобсек и скромный благодетель,
Ажан и буйный хулиган.
Здесь обнимают и целуют,
Пленяют и сдаются в плен,
Руками шалыми балуют
И жадно тискают у стен.
На колеснице сокровенья
Я причащусь твоих даров
Париж разврата и пиров,
Париж трудов и вдохновенья.
Здесь вина красные как кровь
Пьёт праздный люд и люд рабочий,
Здесь их удушливые ночи
Венчает грешная любовь.
Единственный, неповторимый
От тротуаров и до крыш,
Бескомпромиссный, нетерпимый
И соглашательский Париж.
Здесь зарождаются и льются
Слова и гимны голытьбе,
Дух баррикад и революций
И дух покорности судьбе.
Рёв гнева, жалобы бессилья
Понявших, что обречены,
И Марсельеза, и Бастилия,
И коммунары у стены.
Париж, не вынесший урока
И начинающий с нуля –
С присяги гноищу порока –
Тирану в тоге короля.
И отрицанье самовластья,
Мираж Эдемов, Палестин
И казнь на площади согласья,
И дробный хохот гильотин.
Надсада в уличном разгуле,
Изобличающая страсть,
И заседающий в июле
Конвент, подставивший под пули
Народом избранную власть.
Париж убогого смиренья,
Париж войны и нищеты,
Париж позора, преступленья,
Париж несбывшейся мечты.
То поучает, то немеет,
Ссужает истины в кредит,
Сияет, матово тускнеет,
Благоухает и смердит.
И гибнет, убеждений ради,
То изгоняет, то гоним,
Изгой, убогий пилигрим
И санкюлот на баррикаде.
Он то в эрозии распада,
То вновь взлетает на волне
Очередного маскарада
Верхом на резвом скакуне.
Париж, несущийся в угаре
Чадящих газами авто,
Париж в затейливой тиаре
И горностаевом манто.
Эмансипирован, раскручен,
В беретах, джинсах голубых,
Распродан и перепоручен,
Но, в ситуациях любых,
Бессмертен и благополучен.
Эдем уравненных полов,
Псевдопророческие урны,
Неравновесные котурны
Заблудших гаснущих миров.
Париж убогого кривлянья,
Париж шансона и кафе,
Участник аутодафе –
Палач и жертва для закланья.
Плывут огни по глади Сены;
Над ними ночи напролёт
Неунывающий народ
Мечтает, мочится на стены,
Политизирует и пьёт.
Века теряются вдали,
Но сколько памяти не длиться,
В ней неизменно сохранится
Париж – ярчайшая страница
Цивилизации земли.
Он не подвержен суесловью,
Он – мера, верный эталон.
Дарю ему любовь сыновью
И счастлив, что заполонён
Взаимной преданной любовью.