Опять он сидит на углу.
Монеты мерцают в фуражке.
Я мимо пройти не могу.
Ползут ледяные мурашки.
Полжизни своей он без ног.
Колесики — способ движенья.
И я ведь таким же быть мог
Вернувшимся с поля сраженья...
Монету сейчас положу
Ему — не на хлеб, а на водку.
Нет, нет, я его не сужу,
Но что-то сдавило мне глотку.
— Бр-ратишка! Спасибо, бр-ратиш... —
Хрипит опустившийся дядя.
«Война, как ты жутко звучишь!» —
Шепчу я, в прошедшее глядя.