Она приходила, и просто садилась за стол,
Чай заказав и немного конфет с миндалем,
На белой салфетке писала карандашом
Что бы сказать,- уже не хватало слов,
Уже перевернуты стулья и вымыт пол.
Пила черный чай, пригубив изящно,
И гладила волосы влюбленному мальчику,
Смотрела в глаза и видела лунного зайчика,
И еще Бог весть что, или черт знает что,
Но все же была в этот миг несчастной.
А где-то в подкорке ее возникала печаль,
И жгла, и болело под розовым левым соском,
Она ведь его не полюбит никогда, никогда...
Ты не узнаешь, что подступило к горлу комком,
Не жди ее мальчик, она уже выпила чай…
Отчего–то дрожала ложка в тонком стакане,
Наверно от той, поминальной песни,
Что билась в висок бубном шамана:
Поздно, поздно… «Все кончается, даже фиесты»,-
Некролог на фате невесты...