Джеймс, здравствуй...
У меня здесь снег, он ложится волнами мне на окна,
Застилает улицы, пешеходов. Мокро...
Быстро тает, так короток его век...
Джеймс, знаешь, мне так не спится,
Будто в ребра вонзили спицы,
Ветер воет, этот снег все кружится,
У меня в голове лица
Чертыхаются, матерятся, все куда-то бегут спасаться,
Все никак не разберутся,
не отпоются
не отомстятся..
Боже, Джеймс, тебе, верно, неинтересно,
Ты прости, что я тут, сидя в кресле,
Мелким подчерком, буквам тесно
Говорю про творог пресный, про осадки, про говор местный,
Только бы не сболтнуть то, что веско.
У меня тут такой сосед чудесный:
Где-то вечером запевает песню,
Что-то там с let it be, вроде группы известной,
И все это вытье, представляешь, для Стейси.
Бедная девочка... Лучше бы просто занялся сексом.
Джеймс, напиши мне как ты? Как Нелли?
Сколько вы детей себе там успели?
Сколько рождественских елок уже срубили?
Сколько ругались и сколько мирились?
Сколько плакали или смеялись?
Сколько раз за год расставались?
Как же раньше эти Нелли менялись...
А вот поди ж ты...Тут вы задержались..
Столько, сколько я тут одна осталась.
Джеймс, знаешь, шел бы ты к черту
Со всеми своими бабами и экскортами,
Со всеми выпивками и винтовками,
Со всеми идеями, вымыслом и подколками,
Со всем этим хламом, словами прощениья неловкими,
Я тут с этим всем скоро чекнусь.
Верила б в колдовство, давно навела бы порчу.
Ладно, что уж тут, Джеймс...у нас здесь снег,
Мчится, кружит, порошит улицы...
Сдается, я промокшая старая курица.
Нелли и детям большой привет.