Камзол из пёстрых лоскутов,
Свалялась за подкладкой вата.
Для каторжан и для шутов
Достойна на штанах заплата.
Но грусть смертельную долой,
Есть хлеба чёрствая краюха,
И мне сапожною иглой
Латают выдранное ухо.
За душной сценой на гвозде
Висеть мне, отправляя взоры
Ночной единственной звезде,
Она зажглась за пыльной шторой.
А утром снова балаган
От смеха и от слёз проснётся,
Всё остальное – злой обман,
Лишь блик воды на дне колодца.