Обувь тесная сомнений
искажает танца власть.
Под звучание волнений
стоопасно стоупасть.
И профессия шута
обещает стать обидой,
когда шут теряет виды
на влекущие уста.
Не спасет улыбок бледных,
утопающих в волнах,
безразличий привередных
нерассыпавшийся прах.
Вот уж многие века
жирный буйвол опасений
обегает пир весенний,
пьяно дергая бока.
Но проходят дни и ночи,
укрощаются обиды,
мы опять имеем виды
и мы снова верим в очи.