У худых стариков заострившиеся носы,
Ноздри огромные, как раструбы пылесосов.
У худых стариков лохматые, злые псы,
И вонючие, дешевые папиросы.
В их квартирах накурено и как-то всегда темно,
Тени прожитой жизни, привкус валокордина,
Черно-белые фото, повенчанные стеной,
Неопрятные книги, не стираные гардины.
Им в дождливые ночи суставов немой протест:
Сколько можно уже, дуть на воду, дышать на ладан,
И вздыхая тащить эстафетный, тяжелый крест,
Верить в первый канал и в мае смотреть парады.
Их не любят родные за резкость и буйный нрав,
За нелепую веру в законы фамильной чести.
Все открытки и письма, рецепты целебных трав,
Смесь сыновнего долга и грубой, натужной лести.
Но прямая спина не согнется под гнетом лет,
Точно древние башни на фоне панельных зданий
Сберегают они мягкий, лампадный свет
Пережитого счастья в оправе воспоминаний.
Не измерить вселенной, неровной линейкой строк
Пропади они вовсе и может быть станет лучше,
Но хранит отчего-то рассеянный добрый бог
Их скрипучие, отдышливые души.