«Ты меня встретишь модными духами,
Растерянно отступишь от стены,
Когда я, с обожженными руками,
Вернусь, будто случайно, с целины.
Будто случайно, обернусь на оклик,
И не подумав спрятать грустных глаз,
Скажу про всё, и голос мой не дрогнет,
А дрогнет нить, что связывала нас.
Здесь надо быть безжалостной и строгой,
Здесь жалость - вред, и состраданье - вред,
Пусть снова встану я перед дорогой,
И осознаю: отступленья нет …»
Так я писал в прекрасное далеко,
Не ставя век себе и ей в вину,
И душу жгло прекрасное жестоко,
И таял лед, и сердце шло ко дну.
Вдруг отлучен с целинного отряда,
Как дезертир, предстал во всей красе,
Она шептала горестно: «Так надо!»,
«Нет, так не надо!», мне шептали все.
Ломалась юность и скорбела глухо,
Лежала ночь на скошенном плече,
Нам предстояла долгая разлука,
И смерть любви, и тризна по мечте.
Нам предстояли страны, годы, муки,
Но в час последний я спрошу опять:
Какой тогда учились мы разлуке,
Что так умела странно разлучать?
Так разлучать, что жизнь казалась долгом,
Пред тем, кто должен и не должен нам,
И всё фуфло ломалось как иголка,
Назло всем поздним подлым временам.
Мы их прошли, как смуту иноверцев,
Как бунт бесцельный против всех и вся,
В чужих ладонях светит наше сердце:
Казнить нельзя.
И миловать нельзя.
2006