Не расчленить понятья: батя и земля,
Натужный труд и жесткие мозоли.
И всё, что делал батя, делал для
Осуществленья нашей светлой доли.
Тринадцать ртов и несмышленых душ.
Еда, ученье, хвори и напасти,
Неурожаи, голод...
А к тому ж —
Неистовый террор безбожной власти.
Какое счастье, что остался тверд
Отец наш, искушаемый судьбою,
Кагатами нажил верблюжий горб —
И все-таки остался сам собою!
И маму вижу в профиль и анфас:
Она, седая, всё в окно глядела,
Ждала единственного счастья — нас.
На выходные. И чуть слышно пела...
...И наступает светлый день в году,
Когда, в сознанье высшего порядка,
Приносим мы и радость, и беду
Туда, где холмик вечный и оградка.
Гиганты-сосны высятся стеной
И шелестит осина-говорунья.
Восходит в небо наш поклон земной.
Спи, мама, наша добрая певунья...
Ах, как хотелось бы в такой же день
Припасть лицом и к батиной святыне.
Увы, сквозят погосты деревень
И затерялся прах отца в полыни...