В городской задыхаясь шкуре,
И, забыв, как дитё, об отчестве,
Убегала,на солнце жмурясь,
Я в сосновое одиночество.
А, к заброшенной выйдя хижине, -
Без удобств, без тропинок топтаных,
Все молилась: «Живое, выживи!»
Тишина на ладошках лопалась.
И потом к кареглазой речке, -
Нагишом, распустивши волосы,
Попадала я в грозополосы
В тот русалочий, теплый вечер.
Кудри-пряди вплетая в молнии,
Хохоча с облаками-совами,
Я в речное ныряла золото,
И дождем была зацелована.
А потом на теплейшем мху,
Среди елей высоких, арочных,
Тихо пела твоя дикарочка
На лешачьем лесном берегу.
И ручными спускаясь бликами,
Как котенок луна мурлыкала.
Щекотала смешными рифмами
Окруженная звезд гвоздиками...
И такой я была счастливою,
Неозлобленной, настоящей,
Любовавшейся танцем Шивы
На осколках стихии спящей...