Обещал Достоевский:
мир спасёт красота!
Как возвышенно, нежно и тонко!
Но испортили действо,
отшагнув от креста,
захлебнувшись слезою ребёнка.
Покалечили души
всенародной резнёй
под призывы к всемирному братству.
Был Есенин удушен,
Гумилёв был казнён,
красоте приказали убраться.
Торжествующий хам
жёг иконы Христа,
распевая молебны безверья,
и кричала на плахе
в народ красота
о пришествии тёмного зверя.
Он потом притаился
и на время затих,
красота оживать начинала,
успокоились люди,
зверь придумал взять их
по дешёвке безудержным налом.
И опять красота
на задворках живёт,
хорошо хоть на казнь не отправят.
Зверь, насытив растленьем
бездонный живот,
снисходительно серостью правит.