Ольге Бешенковской
Тот фокусник нам показал коробку,
обычную, пустую, а потом
она каким-то образом набилась
бесчисленным количеством предметов.
Он их сгребал и сваливал на стол,
а нам, наивным зрителям, казалось,
что эту кучу праздничного хлама
ни только не запрятать в рукава,
но не вместить и в десять чемоданов.
Вот зеркало. Обычное стекло
покрыто тонким слоем амальгамы.
Всю жизнь оно притягивает взгляды
и отражает вещи, лица, стены.
Но отражает ли? – Моё лицо
мне кажется таким чужим, враждебным,
и комната, и вещи не мои,
хотя, конечно, здорово похожи.
Я понял, наконец, что зазеркалье,
как та коробка фокусника. Вот
куда уходит каждое мгновенье
и по другую сторону стекла
вновь возраждается во всём своём величье,
бесстыдстве, в неподвижности пустой.
Не верю безмятежности зеркал –
они веками жадно вожделеют
не образов, но тел, вещей и душ.
Неужто будет день, когда на мир
ощерятся багетовые пасти
и захохочут, и его пожрут,
и ничего не станет, только в них
навек остекленеют отраженья
смятения и ужаса.
Недаром
мы ослепили их в тот горький день,
на каждое надев простынный саван,
чтобы душа родная не прельстилась
зеркальным адом. Душам так легко
переходить тончайшие границы.