Встреча
Из-за дальнего лужочка,
из-за синего лесочка
разгорается восход -
это новый день идёт.
И, встречая дня рожденье,
лес проснулся.
Птичьим пеньем
всё наполнилось вокруг:
лес, поляна, ближний луг.
Над росистым полем хлеба
серебристой точкой в небе,
светлый день встречает песней
жаворонок. В поднебесье
вдруг зажглась пером жар-птицы
разноцветная зарница,
рассыпая по лугам
бисер яркий, жемчуга.
Всё искрится и лучится!
довелось ли вам случиться
хоть однажды видеть это
чудо цвета,
чудо света?
* * *
Веет утренняя свежесть.
И столица, в дымке нежась,
спит ещё.
Но чу!
Подворье
вдруг проснулось, шумно споря.
Словно спьяну забияки,
вдруг залаяли собаки.
Вот заржали где-то кони.
Челядь бегает спросонья...
Нынче царская охота.
Сыну царскому охота
поразмять младые кости.
С ним бояре, слуги, гости
выезжают в чисто поле
на широкое раздолье
счастье-долю испытать,
зверя быстрого поймать.
Едут, день хваля погожий,
радость чувствуя: похоже,
что с добычею приятной
будут к вечеру обратно...
Вот и место.
Легким станом
разложились. Коль устанут,
будет место отдохнуть,
перед тем, как тронуть в путь.
Всё готово.
С шумом смехом
начинается потеха.
Впереди на вороном
сам царевич, а на нём
лишь охотничий кафтан,
да сапожки - ал сафьян,
кунья шапочка ещё,
да рубашка - синий шёлк.
Светлый волос кудреват,
сам в плечах широковат -
видно силою немалой
это тело обладало.
* * *
Ой, ты, вольная охота!
Об удаче лишь забота,
коли конь грызёт удила,
коли в юном теле сила,
коль в руках упругий лук,
коль ковыльный летний луг
расстилается безбрежно?
Сердце радостью мятежной
отзовётся зову труб.
Коли рано по утру
вы вдохнёте запах луга,
вам верней не будет друга,
чем горячий верный конь.
Чуть его камчою тронь,
он всхрапнёт и, словно птица,
с седоком своим помчится,
лишь едва земли касаясь:
берегись лиса и заяц!
* * *
День на полдень, на жару,
Конь устал и весь в пару,
и седок его устал,
повернул коня на стан.
Едет тихо, не спеша.
Измождённая душа
просит хоть глоток водицы.
Глядь:
вдали дымок курится.
Он подумал:
в отдаленье,
от людей в уединенье
кто-то здесь в степи живёт.
Может он воды найдёт
хоть немного для коня
и глоточек для меня.
Так решив, свернул с дороги,
подъезжает.
Босоногий
парень встретил, словно ждал,
ковш царевичу подал,
и царевич молодой
жажду утолил водой
и сказал:
- Спасибо,брат.
Нет со мной других наград,
так возьми же этот лук -
я дарю его, как друг.
- Велика твоя награда, -
тот в ответ. - Но мне не надо.
Я помочь тебе был рад
просто так, не для наград.
- Жа-аль, - царевич осторожно
начинает. - Если можно,
если в том секрета нет,
на вопрос мой дай ответ:
Как зовут тебя? Зачем
ты на удивленье всем
от селений в отдаленье
здесь живёшь в уединенье
- Все зовут меня Ваняткой,
сын я вдовушки-солдатки.
Пал отец мой на войне,
не узнавши обо мне.
Долго мать его ждала,
не дождавшись умерла,
мне сказала перед смертью:
"Худо бедному на свете.
Остаёшься ты один -
сам слуга, сам господин.
Оставляю на прощанье
я такое завещанье:
смелым будь и честным будь,
будет твой нелёгким путь,
а покуда не окреп,
ты иди, сыночек, в степь,
там один живи. Придет
твой когда-нибудь черёд,
и однажды так случится,
что придёт испить водицы
знатный юноша. За ним
ты пойдёшь в огонь и дым.
Будьте вместе вы как братья,
вместе лишь добьётесь счастья...
И рассказчик замолчал.
Царский сын на то сказал:
- Вот твой час и подошёл.
Я тебя в степи нашёл,
видно нам судьбой дано
быть отныне заодно.
И тому я, право, рад
Ты мне - брат,
тебе я - брат.
Ты отныне у меня
будешь жить. Я дам коня,
поделюсь всем, что имею,
научу, что сам умею.
А зовут меня Иваном,
царский сын я. Лгать не стану,
хоть живу я во дворце
при живом ещё отце,
мне по-нраву больше поле,
это вольное раздолье,
манят дальние пути.
Я давно мечтал найти
друга верного, такого,
чтоб со мною был готовым
разделить далёкий путь.
Обнялись Иваны тут.
Как сказали, так решили,
оба к стану поспешили...
* * *
И не зверь то пробегает,
и не птица пролетает,
время, словно колесница,
по дороге жизни мчится...
Два Ивана, словно братья,
во дворце живут, и счастья
дружбе той не занимать.
Царь-отец, царица-мать
поначалу против были,
хоть царевича любили,
но считали, что чернец
лишь слугою во дворец
мог проникнуть, да и то,
коль эту честь заслужит тот,
сыну ж просо не пристало,
мол, дружиться с кем попало!
А царевич на своём:
- Неразлучны мы вдвоём.
Я прошу считать отныне
и его таким же сыном.
Мне без него не жить и дня!
Иль вы не любите меня!
Так и эдак.
Отступили,
и Ванятке разрешили -
что тут делать? так и быть! -
во дворце остаться жить.
Оба парня так пригожи,
да к тому ж ещё похожи:
если вместе увидать,
ни за что не распознать,
кто из них тут царский сын,
а который - вдовий сын...