Этого Моря нет на карте мира. Его не найти ни в одном справочнике гидролога. На его берегах нет пансионатов и пионерлагерей. Там есть только один Дом престарелых, один Зеркальный аттракцион Смеха и Ужаса и несколько гест-хаусов самого низкого пошиба, отстоящие довольно далеко друг от друга, но имеющие общие пляжи. Да, и развалины замка на мысу, далеко выдающемся в бирюзовую гладь.
Все строения на берегу разной степени запущенности. Бриллиантом сверкает только Зеркальный аттракцион. Можно сказать- это доминанта Моря. Даже замок меркнет в его блеске. Обслуживающего персонала, как и вообще людей не видно. Лишь иногда мелькнет в окне чья-то темная тень, да в ночной темноте в прибрежные волны привычно вступают местные обитатели. Они давно освоили это Море. Особенно жилец Дома престарелых. Он здесь старожил во всех смыслах этого слова. Днем он ездит в далекие деревни в засушливой пустыне, где много доступных и дешевых женщин. Вечером он возвращается к себе, и заезжает в Море прямо на автомобиле, смывая с него и с себя накопленную грязь и запах дневных развлечений. Купаясь, он с усмешкой смотрит на развалины замка.
Остальные тоже с удовольствием плескаются в теплых и упругих волнах ночного Моря, наслаждаясь его чистотой и лаской, оставляя взамен пот и микроскопические частицы себя. Море перебирает эти частицы с бережливостью коллекционера, раскладывая замысловатые узоры.
В Зеркальном аттракционе тоже кто-то живет, но его никто из местных жителей не видел. О его существовании говорят только заунывные песни, раздающиеся иногда среди ночи из самого центра постройки. Это не молитва муэдзина, не индуистские барабаны и песнопения. Это вообще звук, не принадлежащий живому миру. И чуждый ему. Тем не менее, при этом звуке в море начинается прилив. Оно обволакивает Аттракцион, его воды ласково гладят холодные, не нагревающиеся даже на дневном солнце зеркала, стремясь попасть внутрь . Иногда морской воде это удается, и тогда по ночной водной глади пробегают всполохи. Море словно издает глубокий вздох, и переворачивается в истоме на своем мягком ложе. Но у обитателя Аттракциона свои заботы – ему нужно подготовиться, чтобы смешить и пугать глупых солнечных зайчиков. Ведь иначе зайчикам будет скучно, они не будут часами сидеть на зеркальных стенах, и обитатель внутри погрузится в полную темноту и беспросветность. Так что просочившуюся воду Моря он быстро собирает тряпкой и выплескивает из окна.
Развалины замка хранят молчание. Лишь иногда из них слышно то ли рычание, то ли глухой стон. Да бывает, но с каждым эоном времени все реже и реже, из окна полуразрушенной башни вылетает бутылка с письмом, и падает в Море. Иногда она разбивается о камни, иногда достигает воды.
Замок представляет собой весьма странное зрелище. Характер разрушений говорит, что он будто бы взорвался изнутри, а не пал в результате штурма. Видны многочисленные балюстрады для прогулок, уходящие глубоко в дюны, когда-то бывшие Морем, высохшие бассейны, ранее заполняемые морской водой, причалы для огромных морских кораблей, и пирсики для рыбацких лодок, высящиеся в сухом песке. Все говорит о том, что владелец замка жил Морем. Тем удивительнее сохранившееся внутреннее убранство замка В центре замкового дворика находится полуразрушенный алтарь. Никто не знает, что на нем изображено. Но более всего то, что осталось, напоминает Ромашку. Какая связь между явной привязанностью замка к Морю и поклонением этому сухопутному цветку – уже никому неизвестно. На стенах кое-где сохранилась мозаика, основной тон которой – бирюзовый, а наиболее частый сюжет – Маленькая Коала. В этих местах иногда слышен переливчатый смех, и внезапно разносится запах молока.
Видимо, больше всех о замке мог бы рассказать человек, приходящий сюда каждый день. Он часами сидит на открытых всем ветрам балконах башен и сползающих к морю бастионах, курит и смотрит на Море. Человек мог бы также рассказать и о Море, так как это было его любимое Божье творение, и он знал о нем почти все. Но рассказывать было некому, так как обитатели пляжей не хотели ничего о нем знать, кроме как что в нем прекрасно и в любой момент можно снять усталость и омыть тело, пользуясь его доступностью и чистотой, а замок – до него им не было вообще никакого дела.
Потом человек спускается вниз, входит во дворик с алтарем, и изучает полураскрошившиеся плиты, из которых сложены стены вокруг. Кое-где они покрыты зеленым мхом, местами на них висят дикие лилии и плющ, а кое-где видны пятна, похожие на запекшуюся кровь. Но кровью это быть конечно не могло – она давно должна была быть смыта дождями, поливающими замок гораздо чаще, чем другие участки побережья. На плитах видны какие-то надписи. Человек садится около одной из плит, вынимает блокнот и ручку, и начинает переносить надписи на бумагу.
Он хочет расшифровать эти письмена, и, возможно, понять произошедшую между замком и Морем историю…