Семейский дом на Заречной улице

Так сложилось, что у этой рукописи будет два автора:
Ирина Котельникова и Степан Осипов.
 Поэтому частично рукопись ещё дописывается. И окончательный вариант будет немного другим.  А, может, и вообще отличаться от этого. Так как архивные данные, уходящие вглубь, я буду вставлять только в бумажный вариант рукописи, как и ту часть, что написал Степан Осипов.

Семейский дом на Заречной улице

 
 
Глава 1
На золотом крыльце сидели...

***
Остановись, мгновенье, не спеши.
Мне по душе вот это захолустье,
где тишина, не видно ни души,
но, как в былине, веет духом русским.
 
Хлебами пахнет, что стоят в печи
и молоком от дремлющей коровы,
и дёгтем тем, что чистят кирзачи,
и мажут заржавевшие засовы.

Горчащею полынью на губах,
ошкуренными брёвнами для сруба,
горячим потом сброшенных рубах -
нехитрой прозой деревенских будней.

Остановись, мгновенье, не спеши.
Как хороша российская глубинка,
здесь тишина, не видно ни души,
и веет духом древности былинной.
Ирина Котельникова

 
Это дом поразил и зачаровал меня сразу – с первого приезда в Дешулан в 1979 году. Детство я провела на севере Читинской области, где дома сделаны   из хлипких, загнивающих снизу в первые годы после постройки брёвен. Редко в каком доме не было всеслышащих «ушей» грибка, вылезающего из-под половиц на стену. Выводили грибок разными способами, но древесина по-прежнему гнила... Возможно, она была заражена изначально, ведь деревья в большинстве своём растут в долине, где места болотистые. А у тех, что на сопках, в подножии всегда в обилии мох, который, как губка впитывает сырость.   Все дома  на севере неизбежно наклонены на южную сторону. Вечная мерзлота диктует свои условия. Раньше сени в домах пристраивали, как правило, с северной стороны, чтоб хоть как-то утеплить эту самую холодную часть. А солнечная сторона за лето оттаивала больше, дом, который и без этого зимой «водит» из стороны в сторону плыл, проседая всё ниже. Не помогали и постройки на сваях. Сваи с более холодной стороны начинало выдавливать из земли, дома задирало вверх, а с солнечной они подгнивали. Эти сваи «растут» на севере даже после сноса домов. И бесполезно рекультивировать территорию, засыпая ее песком. Через год-два появятся упрямые столбики, похожие на дружный выводок маслят. И единственный способ выровнять место, это подогнать трактор и набросив трос на сваи, выдёргивать их из земли. Откопать вручную сложно, так как низ зачастую и летом вмёрзший. А если поставить новый дом на не удалённых остатках свай, они в дальнейшем выпрут половицы.  Дешуланский же дом семьи Котельниковых, куда мы приехали после регистрации брака для моего знакомства с родителями мужа, в первую очередь удивил толщиной брёвен и отсутствием завалинок. Напрасно я высматривала бугры, думая, что завалинки земляные, неогороженные и их просто развалили на лето. Никаких следов. Да и на нижних брёвнах стен ни капельки земли. И чувствовалось, что цементный фундамент подведён   гораздо позднее постройки дома. Это был типичный семейский крепкий дом, где окна подняты высоко над землёй и уже никогда не «врастут» в землю.   Все окна, как по линеечке были на одном уровне, что тоже было непривычно. Ведь северные окна перекашивает вместе со стенами. В дешуланском доме окна были со всех сторон. Даже с северной стороны одно из окон выходило на крыльцо. Крыльцо в поздние годы переделали под веранду.  Впрочем, его  и крыльцом назвать трудно было. Оно поистине было царским, как из детской считалочки: «На золотом крыльце сидели царь, царевич, король, королевич...» Это была целая площадка с   крашеным полом, крытая, как и весь дом, шифером. Стены были там только до половины. И само крыльцо уходило   в глубину, под крышу. Когда заказали рамы и застеклили оставшийся до верха промежуток и сделали дополнительную дверь, на этом самом крыльце поместился большой обеденный стол, газовая плита с баллоном, которую, по-моему, и зимой не заносили в дом. Это чудо-юдо у всех так и оставалось  в сенях. Газ в село проведён не был. Его попросту привозили в баллонах, и хозяева опасались, что с такой «ракетой» можно взлететь вместе со всем хозяйством.  Да и газ нужен был только летом. А зимой всё варили в русской печке. Вдоль домашней стены во всю длину крыльца-веранды была лавка, на которой сидели, ставили летом в деревянной кадке тесто для хлеба. А под лавкой помещалась снятая обувь. С этого самого крыльца однажды удачно скатился подвыпивший дед Егор – отец Виктора. (Как-то привычнее называть отца так, как звали его внуки, да и все в деревне – дед Егор, или дядя Егор...) Всю ночь он сидел на крыльце и разлагольствовал о политике. В доме ворчали: «Брежнев выискался!». А потом, после небольшого затишья, раздался грохоток. Это дед, видимо, уснув, «пересчитал» ступеньки. Наутро он не мог понять, почему у него болят бока. «Мать, однако ты меня голиком отчехвостила?» - допытывался он у жены.  Но, обычно дед Егор никогда не напивался. Был, немного навеселе, припрятывая от жены бутылку в гараже. И ныряя туда «ремонтировать машину», выходил, довольно улыбаясь. Извечная мужская хитрость, как ему казалось, надёжно выручала.  Но о заначке знали все домашние. И смотрели на это «сквозь пальцы».  Дома, под приглядом, значит, ничего не случится. А на   крыльцо, а затем и на улицу по теплу перекочёвывал огромный кактус, который мать Виктора «выбрасывала» окончательно и безповоротно в очередной раз, так он надоедал колючками. Это даже был не кактус, а целый пустынный толстенный кактусище. На улице он поначалу страдал от несправедливости, а потом к осени ему начинало нравиться вольготное житьё, и он толстел ещё больше прежнего. Однажды перед Пасхой во время генеральной уборки дома на него опять же удачно и вовремя приземлился дед Егор, не заметив, что кактус поставили на диван. С какими словами он подскочил с кактуса, можно только догадываться. Мать рассказывала, что, рассердившись, дед заехал кактусу «в морду», ну, а о последствиях без смеха никто не мог рассказать... Пострадала не только «пятая» точка, но и рука. Но, как только подступали холода, «выброшенный» кактус перекочёвывал из жалости снова в дом и зимовал на шифоньере. Туда-то уж точно никто не садился, даже случайно. С северной стороны дома тут же у крыльца была вырублена дата постройки дома -1904 год. По слухам, дом делали лесники для себя, поэтому и брёвна были отборными, ядрёными. И  построен был дом только топорами – без единого гвоздя. Даже половицы и потолок были из половинок стёсанных топором брёвен.

Глава 2
  Ах, вы сени, мои сени...

 Коснулась Русь души поэта
полями, синим васильком
и, будто сотканным из света,
прозрачным тихим ручейком.

Коснулась радостью ребёнка,
что оседлал ивовый прут
и игогокает так звонко –
цыплята россыпью бегут.

Грозится бабушка с авоськой:
- Ах, ты пострел, да я тебя...-
И в той угрозе нету злости,
ведь на Руси шлепок – любя.

Люблю я Русь! Я не лукавлю.
Я не для рифмы говорю.
Дитём беспечным, васильками –
она во мне. Я Русь люблю!
Ирина Котельникова

 С крыльца попадали в сени. Назвать их сенями трудно. Скорее это была холодная половина избы, так как сложены они были из брёвен. Как раз толщина сенных брёвен и напомнила толщину стен наших северных домов. Дверь направо вела в казёнку – так у семейских называется кладовая. Там во всю длину были отгорожены закрома под пшеницу, которую выдавали колхозникам. Когда пшеницы было много, такие же закрома делались и в сенях, а в другое время там стояла железная кровать, чтобы летом можно было прилечь. В казёнке стояли деревянные бочки - кадушки для капусты, топлёного сала и масла. Окошечко в казёнке было небольшим. И, благодаря стенам из брёвен, там и летом было прохладно. Над входом в казёнку из сеней вела крутая лестница на чердак. Там был своеобразный люк-вход. Конечно, первым же летом я забралась туда, так как с детства осталась тяга к старинным чердакам. На чердаке бабушкиного дома я перечитала все книги из детской библиотеки. Был у меня там укромный уголок, который не просматривался со входа. Поэтому обнаружить меня, чтобы призвать к какому-то «трудовому подвигу», было невозможно. Побродила я и здесь по столетней почти пыли. Вещей на чердаке было мало. То ли чемодан, то ли сундук, там пара детских костюмов вельветовых. Кажется, такой я видела на фотографии в альбоме мужа. Люлька, в которой качали детей с остатками истлевшей парусины. Вообще эта люлька напоминает рамку для фотографий, только большую Кусок парусины пришивается ко всем четырем сторонам без натяжения, с припуском на углубление, куда потом и стелется что-нибудь мягкое для ребёнка. Привязываются, как к качелям верёвки, люлька вешается на крюк. Всё – место для ребёнка готово. 
Налево из сеней дверь вела в сам дом. Огромный дом был разделён всего на две половины – кухню и комнату. Только представьте кухню в половину дома! А во вторую половину вели две двери. Была ли в той комнате раньше перегородка, не знаю. Следов никаких не осталось. Но мать Виктора перегораживала комнату занавеской от пола до потолка. Практически одну четвёртую часть кухни занимала печь. А старая печь из глины, которую с трудом удалось разобрать, была и ещё больше. Этот вариант «полурусской» печки сложили из кирпича. Но все «навороты» от русской печки в ней остались. Я так и не смогла разобраться с многочисленными задвижками, заслонками. Какие из них открывали, когда дрова закладывали со стороны топки, какие, когда дрова загружали со стороны кухни в углубление, наподобие каминного? Тут потом ставились формы для хлебов. Сверху этой укороченной печки всё же нашлось место и для небольших полатей. Только никто там уже не спал. Внуки, играя в прятки, забирались порою туда и заодно щелкали сушившиеся там семечки. Над печкой висела цветная занавеска из ситца. Состарившуюся - заменяли новой. В Чаре я потом пыталась применить такой вариант. Но пожарники во время проверки признали это пожароопасным. Хотя, зимой вся одежда стиранная сохнет на севере именно над печками. В правом переднем «красном» углу под потолком находилась полка с иконами. Большая деревянная, писанная красками икона, была Николая Чудотворца. Поменьше был складень металлический. Иконы забрала дочь после смерти матери, сказав, что они «по наследству» переходят по женской линии. Спорить с ней не стали. Но, при виде в её квартире иконы на полке с косметикой, сердце горестно сжималось. Тем более, что и брат мужа её - Николай неожиданно умер, в год, когда икону забрали из семейского дома... А в Дешулане раньше была в доме и ещё одна родовая икона. Предположительно – Богородицы. Но краска от времени облетела совсем. И доску от этой иконы я видела в казёнке. Всё хотела забрать хотя бы её. Вдруг можно было бы что-то восстановить или отдать в церковь, чтобы на доске написали новую икону. Не успела... Под иконами стоял обеденный стол с лавками. Ещё на кухне был «сервант» - самодельный шкаф для посуды. Ближе к порогу стоял шкаф, где хранили зимнюю одежду. А сама вешалка была за занавеской у порога. Так же в кухне стояла кровать. Сначала на ней спала бабушка – мать Ирины Ивановны, а после родители Виктора, оставив детям вторую половину дома. В углу кухни у холодильника стоял небольшой «кожаный» диван. Холодильник особо и не нужен был. Так как зимой и в казёнке холодильник, а летом выручал погреб, в который можно было попасть и из подполья, и со стороны улицы. Там в стене казёнки в нижних венцах была небольшая дверь. В погреб на лето переносили оставшуюся с зимы картошку, квашеную капусту раскладывали в стеклянные банки и тоже переносили туда. Сало обычно перетапливали. Своё сливочное масло тоже перетапливали. Ещё в погребе хранился хлеб в круглых буханках, так как летом, и в сенокосную пору его стряпали на целую неделю. Да и топить печь летом для стряпания было жарко. А за печкой у стены была полка с чугунками, вёдрами, кастрюлями. Там же стояли подойники и сепаратор. В углу стояли ухваты. Сегодня, случайно взглянув на свою кирпичную печь, поняла предназначение кружков в середине чугунной плиты. С древних времён их делали под разные размеры чугунков. Чугунок поменьше – один кружок вынимался, чуть больше – второй. А ухваты тоже могли быть разные. Попробуй зацепи и выдвини вперёд из печи большой чугунок со щами маленьким ухватом. Тут же за печкой стоял и умывальник. Летом, как и у всех, он висел где-нибудь на улице. Во второй половине избы тоже была печь. Но уже простая, как и наши – голандка, с одной задвижкой вверху. Обстановка в комнате была типичной. Число кроватей зависело от количества детей. В шкаф с тремя дверцами – тоже ширпотребовский «советский», да комод с выдвижными ящиками вмещали всю одежду. В переднем углу стоял телевизор. Изображение в нём чаще всего было, как при подводных съёмках. Поэтому телевизор не столько смотрели, сколько слушали, как и радио. Радио висело на кухне и вещало весь день. Черты лица у матери Виктора были гуранскими, она и похожа была больше на бурят. Поэтому, когда включали бурятское радио, дед Егор говорил с подковыркой: «Мать, иди, переводи». По радио узнавали последние новости. Слушали концерты по заявкам. Но выписывали и газеты. В каждом доме была и местная газета, и «Забайкальский рабочий», и журналы – «Крестьянка» или «Работница». Принадлежностью советских времён была и радиола. По волнам можно было, накрутив ручку поймать, что угодно. Правда «Голос Америки» исправно глушился, как и все иностранные волны... А сверху проигрывались пластинки. Тут были любимые матерью – Русланова, Зыкина, Мордасова, и многочисленная классика – это уже увлечение Виктора, которое затем стало специальностью. По посылторгу для сына заказали баян. Он самостоятельно его освоил. И играл даже школьному хору. Есть фотография с такого концерта в клубе. По центру комнаты стоял стол. Был ещё диван. У стены на стуле со спинкой швейная машинка. Да ещё стояли самодельные деревянные подставки под цветы. Вот и всё убранство. И пол, и стены, и потолок были крашеными. Стены были неоштукатуренными. Тоже, вытесанные топором, вручную. В прежние времена всё мылось, скоблилось. И полы были некрашеными. Но пришла «мода» на краску. И стали красить дома не только внутри, но и снаружи. А некоторые семейские дома снаружи раскрашивали, как сказочные терема. Ещё и разрисовывали. Красили, чуть ли не ежегодно. В деревне было своеобразное соревнование – кто какую краску достанет. С появлением личных машин появилась возможность покупать краску в соседних сёлах. Потому в один год полы могли быть коричневыми, во второй жёлтыми, а в третий оранжевыми. Затем пошла «мода» на лак. И пол, покрытый по многочисленным слоям краски, лаком, не выдержав химии, превратился в этакое подобие старинной посуды с трещинами. Пришлось прятать этот «позор» под паласы. По потолку в двух местах шли толстые брёвна «матки», на которых он и держался. Ближе к кровати в «матку» был вбит крюк для зыбки – люльки. Такую вот зыбку достал дед Егор с чердака, когда мы приехали с первенцем Еленой. Обтянул заново куском парусины, привязал верёвки и повесил на крюк. А баба Ира выделила «перину» - подушку вместо матрасика. Вот так и прожили лето с зыбкой, в которой когда-то спал и сам папа Лены. В следующие годы зыбка доставалась ещё дважды – для Алёши и Кати. Наша баба Ира была заядлой цветочницей, герани разных расцветок стояли буквально на всех окнах. Отростки этих гераний и других цветов я увозила в Чару, и их потомство, как и герань, доставшаяся мне от своей бабушки, живы до сих пор. Из Дешулана я привезла и примулу яркого багулового цвета. И она жива и дала многочисленное «потомство», переселившееся на окна друзей. Ещё в доме на стене висели часы с кукушкой – тоже неизменная дань моде. Эта неугомонная птичка на пружине распахивала дверь ежечасно, не взирая на время суток. Впрочем, к ней привыкли, как привыкли в детстве к часам с маятником и гирями на цепочке. Ведь маятник в тишине ночной тоже стучал немилосердно.

Глава3
Под окном черёмуха колышится...

***
Просыпается по солнышку
деревенька, не спеша.
Раскрывается до донышка
деревенская душа.
 
Звякнет струйка по подойнику,
замурлыкает прохвост.
Вкруг скамейки, крытой войлоком,
замелькает рыжий хвост.
 
На востоке зорька сочная,
словно щёки молодух.
Тополя - шеренгой  "срочников"
на высоком берегу.

Над полями мягко ластится
розоватой дымкой марь.
Под стрехой гнездится ласточка.
Всё привычно. Всё, как встарь.

Но подступит расставание
не на год - на целый век.
Всё длиннее расстояния
до родных полей и рек,

до ромашковой околицы,
где деды замашут вслед.
Нагостятся внучки - школьницы,
а в деревне школы нет.

И напрасно за автобусом
будет мчаться старый пёс.
Он не знает, что на глобусе
нет деревни, где он рос.

Просыпается по солнышку
деревенька, не спеша.
И болит, болит - до донышка
деревенская душа.
Ирина Котельникова

Говоря о семейском доме, нельзя не упомянуть и ограду. Заборы вдоль огородов тоже часто делались без гвоздей. В столбах с двух сторон вырубались желоба. Основание закапывалось в землю, а между желобами укладывались брёвнышки. Но, «парадная» часть забора делалась из досок. Ворота сооружались  основательными, крепкими под резным навесом, крашеные. Их обычно бывало двое – одни для транспорта – сначала лошадей с телегами, затем мотоциклов и после для машин – так цивилизация отражалась на всё возрастающей ширине проезжих ворот. Вторые ворота служили для людей. Засовы тоже делались  основательными. В Дешуланском доме, кроме щеколды, на проезжих воротах была во всю ширину толстая жердина, которая в случае отсутствия хозяев продвигалась и на маленькие ворота, и попасть с улицы, не зная, где и как её отодвинуть, было невозможно. Правда, упрямые свиньи со стороны улицы часто делали подкопы. И под воротами появлялся промежуток. Вот в такое отверстие всё время пытался выбраться Витя, когда ему было 3 или 4 года, чтобы убежать и с размаху, в чём был, плюхнуться в мелкую Дешуланку. Однажды лаз оказался тесноватым, и младший Котельников, утомившись, там и заснул. Бывали ворота и третьи для выхода скотины. Но чаще всего скот выходил через «людские» ворота и по двору загонялся обратно в скотный двор. Курам тоже позволялось гулять по двору. Поэтому двухлетняя дочка Лена, увидев однажды коровью лепёшку, закричала на весь двор: «Кулочка накакала». В палисаднике у дома росли два куста черёмухи. До сбора черёмухи у дома никогда «не доходили руки». Черёмуху вёдрами можно было набрать за Ингодой. Высушить, перемолоть на мельнице. И всю зиму лакомиться пирогами с черёмухой. А ещё заваривать скороспелое варенье. В молотую черёмуху добавлялся кипяток, сахар, всё размешивалось – и варенье готово.  и Ещё один палисадник отгораживался внутри ограды. Там росла посаженная давно  дикая яблонька с яблоками размером с бруснику, кусты крыжовника. Здесь же наша баба Ира мечтала посадить тополь. И однажды после большой воды углядела «тополину»,  принесённую течением, на песке. С берега шагнула она в песок и тут же по пояс оказалась в воде. Вода-то ещё не спала и была только видимость песчаного берега. Домой «озеленительница» пришла в струях стекавшего с одежды песка. В этот палисадник летом поселяли наседку с цыплятами. Ставили для неё перевёрнутый ящик, или прислоняли доски к дому, прикрывали от дождя куском рубероида или шифера, и цыплята весь день чирикали под окном. А наседка ревностно охраняла их от кошки. По Чаре помню, что наглым котам приходилось несладко. Однажды наседка загнала кота на крышу сеней и весь день не давала спуститься на землю. Зерно цыплятам насыпали в старую чугунную сковороду. Ставили посудину для питья. А мамаша то и дело выкапывала очередного дождевого червя и кудахтаньем подзывала деток. Куры   разнообразной окраски украшали любой двор. Белых бройлеров в деревне не жаловали. Поколение доморощенных вполне оправдывало себя. Яичный желток был ярко оранжевого цвета, и с  магазинным, бледно-жёлтым, не было никакого сравнения. В каждом дворе была поварня – по-нашему – летняя кухня. Здесь тоже была кирпичная печка. На ней кипятили воду, запаривали корм для свиней, варили им прошлогоднюю картошку, и порою, когда не появился газ, при отключении света варили что-нибудь и для себя. Свиней с весны до осени кормили рубленой крапивой, заваривая её мукой или отходами от зерна, добавляя всю ту же картошку. Крапива в изобилии росла по берегу Ингоды. Да и в огородах вдоль заборов её было много. А вообще всё лето свиньи свободно ходили по деревне. У каждого двора можно было увидеть пару – тройку, вываленных в грязи, и греющихся на солнце хрюшек. Машины по улице проезжали редко. Поэтому все лужи после дождя были курортными местечками для этой живности. Рядом с поварней под навесом стояло сооружение, называемое сушилом. Это что-то наподобие большого стола с бортиками, обитого железом. Сюда высыпали зерно для просушки, сушили кедровые орехи, черёмуху. Напротив дома с появлением машины построили гараж из разобранного амбара. К гаражу прилепили баню. До этого баня была в огороде поближе к колодцу. В гараже у деда Егора было целое деревенское богатство. Весь рабочий инструмент, все лошадиные принадлежности, резиновая лодка и, конечно же - машина.
 
Глава 4
Семейское «кулачество»...
 ***
Провинция, провинция...
С ромашковой околицей,
берёзкой над криницею,
да песенным раздольюшком.

Деревня – это личное!
С соседкой бабой Валею,
и в кружеве наличников
цветущею геранию.

Сидят впригляд за внуками
и спорят о политике
два деда с самокрутками
на лавке за калиткою.

Рубашки побелевшие
от солнышка покосного
и руки, изболевшие
от жилочек – до косточек.

И баба Валя ойкает,
гремя в печи ухватами,
всю жизнь на ферме с дойкою,
всю жизнь ходила в ватниках.

Но выйдет в круг с частушками,
чуть пригубив наливочки,
 - Эх, ноженьки, натружены,
какие вы счастливые!

Гуляй, моя провинция,
пляши, моя Заречная,
я здесь не заграничная,
я русская, запечная!

Эх, с охами, да вздохами
с утра до ночи крутишься,
как жизнь то нас мудохает,
а мы в ответ ей – кукишем! –

Провинция, провинция…
Ромашки за околицей…
Берёзка над криницею…
Баб Валино раздольюшко!
Ирина Котельникова

В огород можно было пройти через скотный двор. С появлением гаража сделали ещё один проход прямо со двора. А за гаражом отгородили переулок для выгонки коров. В скотном дворе стояли поленицы дров, стайки. Там же раньше был и амбар. А потом из старой бани соорудили тепляк для телят. В маленькой стайке жили куры. В стайках, размером побольше, свиньи и коровы. Тут же в скотном дворе стояли выдолбленные из дерева корыта. В них рубили крапиву. Приспособление для рубки напоминало лопату. На кусок лома приваривалось железо. Его затачивали. И инструмент – готов.   На поленице обычно лежали один или два трёхногих  стульчака для дойки коров. Сам огород тянулся почти до реки Дешуланки. А улица родная называлась Заречной, так как находилась между Дешуланкой и Ингодой. За домами, что стояли напротив Котельниковых, раньше были ещё дома. Их постепенно смыла Ингода. Почему и крапива буйствовала на берегу, что земля была огородная. В наши приезды ещё можно было угадать остовы одного-двух домов, но постепенно Ингода добралась и до них.  Практически ежегодно  дорога вдоль реки перемещалась всё ближе к огородам. И только, где-то в 90-е годы, берег, наконец, укрепили дополнительно камнями. Но, видимо, не далёк день, когда Ингода однажды соединится с руслом Дешуланки.  Бушующая в дожди Дешуланка, шириной, как настоящая река. В один из наших приездов в такой вот потоп, перебраться к магазину было невозможно. За Дешуланкой на въезде в село есть ещё улицы. Их хорошо видно   из огорода Котельниковых. А дальше вдоль улицы на той стороне начинались Ключи. Хотя, никакой видимой границы между Ключами и Дешуланом не существовало.
Огород, как и у всех, державших живность, делился надвое. В одной половине сеяли зёлёнку (овёс на зелень), во второй картошку. Посредине огорода   важно возвышался  колодезный журавль. Возле него вкопали электрический столб, поэтому насос подключали прямо у колодца. Из колодца брали воду для поливки, стирки, бани, скотины. Вода не замерзала и зимой. Лишь иногда приходилось выдалбливать лёд. Сам колодец, наверное, был построен одновременно с домом. И как не меняли сруб, внизу где-то оставались сгнившие брёвна,  и вода пахла гнилушками. И для питья воду часто носили с Ингоды.  Потом пробурили скважину в самом доме за печкой. Первая скважина, насколько я помню, была неудачной. Её сделали рядом с подпольем и появилась сырость. Немного хочется рассказать об устройстве журавль. В землю вкапывалось два столба. Или наверху одного делался раструб. Там, в просверленные отверстия, входила  перекладина из железного штыря. Штырь проходил и  через длинную жердину. На один конец жердины прикреплялась цепь или верёвка на неё дополнительно – шест с ведром. Второй конец жердины был длиннее и конец его,  более  утолщённый,   автоматически всегда «тянуло» к земле. Ведро болталось на верёвке. Само сооружение напоминает стоящего журавля с поднятой головой. Чтобы зачерпнуть воду, нужно было ухватить шест и тянуть, пока край жердины, бывший на земле не поднимался вверх. Зачерпнув воду, нужно было только придерживать гладкий, отполированный мозолистыми крестьянскими руками шест, так как даже с водой длинный край перевешивал и стремился вернуться в исходное положение. Ну, а механизация с насосом упрощала поливку даже в засуху. На навозе, которого было с избытком, делали длинную огуречную гряду. Огурцы, как и помидоры, выращивали в открытом грунте. Лишь изредка прикрывая огурцы сверху плёнкой. Следуя веянью ненужной моды, завели и теплицу под стеклом. Но, по-прежнему, часть помидоров сидела в грунте. Большая площадь рядом с колодцем была отведена под капусту. Какой семейский стол без щей! Поэтому за урожай боролись. От червей применяли дуст. Потом стала появляться новая «химия», но предпочитали всё же старые испытанные методы. И отходов практически не было. Была грядка с морковью, редиской, горохом. Лук и чеснок были посажены, как на перо, так и для луковиц. С лука, посаженного для луковиц, перо не срезали. В общем, всё необходимое для стола было своё. Заработанное собственным трудом. Именно такие семьи, добывавшие хлеб горбом, в 30-е годы и пытались раскулачивать. Но так, как Котельниковы, жили буквально все вокруг. Все были «кулаками» - держали хозяйство в крепком крестьянском кулаке. Однажды за стайками посадили кукурузу. Джунгли вымахали такие, что приехавшие внуки играли там в прятки. А наседку, которая вывела тайком цыплят, отыскали случайно. Правда, наседки, часто найдя лазейку в огород, несли яйца между рядами картошки. И там же выводили цыплят. И только по писку начинались поиски незадачливой мамаши. Пока не началось гонение на посевы мака, для красоты сеяли его вокруг колодца. Издали казалось, будто там оставили яркий красочный, семейский сарафан. Но потом мак стали выслеживать с самолёта, и с красотой пришлось расстаться. Зато космея росла, как сорняк. Её можно было увидеть и среди картошки, и на берегу Ингоды. Оттуда, из Дешулана, и моя  космея в чарском дворе. Земля в огородах, да и по берегу Дешуланки по виду напоминала золу. По берегу протоптали тропу   коровы. И если бы там что-то посадить, то выросло бы всё, как опара на дрожжах. И в огородах землю такой делало многолетнее унаваживание. Хотя, и рассыпали лепёшки коровьи один год под зелёнку, второй под картошку, навоза всё равно было немыслимо много. Поэтому на заброшенных огородах и вымахивает крапива лебеда и полынь выше роста человека. Всё время сравниваю эти унавоженные огороды, где землю можно было хоть самому есть,  с бедными, северными Чарскими огородами. Если раньше, в моё детство,  коровы были почти в каждом дворе, то теперь машина навоза стоит не меньше, чем машина дров – 7 тысяч...  Картошку в Дешулане сажали на всю глубину лопаты. Урождалась она крупная. Длинная розовая, как ладонь. Такой картошки нам однажды по весне прислали в двух посылках на семена. И дешуланская картошка неплохо прижилась в Чаре. Её достоинство в том, что она не гниёт. И если случайно заболевает одна картофелина,  ближайшие  остаются здоровыми. А эта сама по себе потихоньку высыхает. В Чаре я попыталась повторить дешулановскую посадку. И в одну весну забухала картошку на глубину лопаты. Всходов мы так и не дождались. Раскопав гнездо, обнаружили, что ростки отвалились, и новые так и не проросли. Пришлось сажать обычным способом – почти по поверхности, присыпая сверху бороздами. Теперь после описания дома и участка можно перейти к его обитателям.
 
 
 
Глава 5
Житиё деревенское
 
 ***
А название какое
у деревни – Дешулан!
По-над плавной Ингодою
деревянные дома.

Избы срублены когда-то
без единого гвоздя.
Смотришь, высечена дата.
Подсчитаешь – век назад!

За домами в небо смотрят
над колодцем журавли.
Здесь не знают слова «смокинг»,
здесь слова все от земли.

Есть казёнка, есть поварня,
есть сушила во дворах.
Русью пахнет в Дешулане.
Значит, Русь ещё жива!
Ирина Котельникова

В первый наш приезд, в 1979 году, мы от автобусной остановки, которая находилась у колхозной конторы за Дешуланкой, перебрались по мостику через речушку и, легко преодолев огородный забор из жердин,    прошли к дому. Нас не ждали. Явились мы без телеграммы. Дед Егор был на кухне. С соседом они поминали другого соседа, которому «девять дён исполнилось». Со входа Витя сказал: «Батя, знакомься, это моя жена. Тоже Ирина». Не знаю, растерялся ли дед Егор. Но внешне он оставался спокойным. Как будто появление сына с женой привычное дело. «Располагайтесь. Кидайте свои чемоданы, доставайте, что найдёте, сметану, творог, сало, щи, картоху и садитесь ешьте».
 Есть после перенесённой тряски не хотелось. На зубах скрипел песок, потому что автобус то и дело, сворачивал на песчаные дороги и заезжал в каждое село по пути. Поэтому я выпила только холодного молока, подождала, пока поест Витя, и мы пошли на Ингоду. Мама Виктора была на колхозном покосе. И машина ещё не подъехала. У реки веяло прохладой. И последствия «укачивания» постепенно проходили. Пора было возвращаться домой. Как только свернули на Заречную, Витя сказал: «Вон мать бежит навстречу». Действительно по улице бежала, точнее катилась колобком, низкая полная женщина. Она и переодеться не успела. Как дед Егор сказал, что сын с женой приехал, так и рванула на улицу. Тут же посреди улицы она обняла и расцеловала сначала меня, и только потом сына. Так я приобрела и мать, и отца. Вечером вытопили баню, смыли дорожную пыль. Посидели за семейским столом. Своей матери я фактически не знала. Жила с бабушкой. Семья родителей распалась, и  у матери осталась  моя сестра Татьяна. Отец появлялся в Чаре изредка. И только в последние годы переселился из Среднего Калара в Чару совсем. А вот с мамой Виктора, нашей бабой Ирой, у нас были другие отношения. Потом, позднее я поняла, насколько мудрой она была. Сын привёз жену, которая ни с хозяйством управиться не может, ни корову доить не умеет. Вот читать, как и сама Ирина Ивановна, любит. Да и тоненькая, как тростинка. Куда такой детей рожать. Но через год мы появились в гостях с первенцем – Леночкой. А в то лето я удивлялась, что в дом заходит то одна, то вторая соседка. Не догадывалась, что невестку смотрят. Постепенно знакомилась со многими. Часто заходила баба Валя Нагаева, жившая напротив. В дальнейшем и внуки бабы Иры и бабы Вали летом играли вместе. Кое-что, конечно, делать я умела. И морковь прополоть, и картошку окучивать, и сено грести, и сварить, да и все домашние дела были мне не в новинку. Только варила упорно не в печке, а на плитке,  а с появлением газовой плиты  готовка упростилась. А уж когда увидели, что ягоду я собираю быстро, то хвастовство перед соседями сыпалось как бы случайно. Однажды починила дома какой-то электрический прибор. Кажется, плитку. На другой день пришла соседка с углового дома и принесла допотопную плитку, у которой спираль укладывалась вверху в желобок. Такие давно уже не выпускали, но   новая спираль лежала в запасе. Так что оживила плитку вмиг. Вот удивления-то было, что работает! А весь секрет у меня и был в том, что мы с бабушкой вдвоём жили. И приходилось осваивать и такие вот премудрости – утюги чинить, плитки.
Запомнилось, что в дом все заходили в Дешулане без стука. Хотя, и появились и замки, и запоры на воротах, но старинное, родственное, семейское осталось. Витя вспоминал, что, когда праздновали Пасху, в гости ходили по всей деревне, неся своё угощение. Посидят за столом, попоют песни в одном доме и перебираются в другой. Бабушка Виктора в такие дни доставала семейский сарафан, на голову натягивала кичку, а на ноги надевала чирки  – лёгкую семейскую обувь. Кичка эту я видела в комоде. Только всё убранство бисерное было уже отпорото ещё в детстве сестрой Виктора для куклы. Сейчас вот понимаю, какой семейской реликвии мы лишились...
  Мама Виктора всю жизнь проработала в колхозе. Была телятницей, за свиньями ухаживала, на покосах колхозных косила. Отец пас коров, и был скотоводом. Со стадом коров с зимней фермы он кочевал на Куцоны летнюю ферму. Там и работал тоже посменно. На Куцоны мы ездили на машине с доярками, чтобы набрать   жимолости. Жимолости было много, и была она не горького сорта, как у нас в Чаре. Дома я при разведении жимолости, упорно искала кусты по берегу Чары, где ягоды были хоть чуточку послаще. И теперь в палисаднике набираю ведро жимолости практически в любое лето. Ещё в Дешулане мы собирали грибы. Но, когда мы принесли грибы первый раз, мать хотела выбросить половину. Там в ходу были в основном грузди, рыжики. А мы собрали всё то, что собирали и в Чаре, белянки, сыроежки, подберёзовики, обабки, и даже дождевики...  По семейским понятиям – это были поганки...
Дед Егор был заядлым рыбаком. От Куцонов он частенько приплывал на резиновой лодке с рыбой. Мог рыбачить и бродить по Ингоде целыми днями. Мать притворно ворчала: «Надоел уже с рыбою. Сам и чисти её». Но пироги с рыбой стряпала, да и жарили её ежедневно. Нам - «чарцам» удивлялись, что мы едим хариусов практически сырыми, слегка подсолив. Свою резиновую лодку дед Егор берёг. И, если давал нам её сплавать за Ингоду за черёмухой, то потом придирчиво осматривал каждый сантиметр – не проткнули ли, и заставлял тщательно просушивать. Ещё дед Егор умело отбивал литовки. И в сенокосную пору вечером во дворе часто слышался звон, это приносили править литовки соседи. А в той поленице, что была в скотном дворе в чехле, в брезенте у деда Егора было припрятано ружьё. Он не был охотником. Ружьё нужно было для забоя скотины, которую он умел и разделывать. Частенько деда Егора звали то в один, то в другой конец села. Возвращался он чуток навеселе и обязательно со «свежениной». О незарегистрированном ружье знала вся деревня, но никто ни разу его не выдал. А наша баба Ирина в свободное время брала очки и читала газеты. Хотя этого свободного времени в деревне практически и не было. Рабочий день в доме начинался спозаранку. Часов в шесть потихоньку скрипела входная дверь, звякал подойник. Начиналась утренняя дойка. Корова не стояла спокойно, и награждали её деревенским лексиконом от души. А если она умудрялась зацепить ногой ведро, тут уже вся деревня могла услышать, кто она такая... Затем корову выгоняли на улицу. Где проходил пастух «для частников» и собирал стадо. Слышались переговоры соседок. Шёл утренний обмен новостями. Сарафанное радио работало на всю мощность. Поэтому спанья в эти часы у «гостей» не было никакого. Как не старалась баба Ира говорить тише, шепоток получался громким. Но просыпались дети чаще не от этого, а от запаха блинов. Особенно в дни, когда стряпался хлеб. Толстые, семейские блины с густой сметаной! Вкус и помнится и сейчас. На плитке такие не состряпать – именно в русской печке!. Ещё Дешулан с первого приезда запомнился земляникой. В том, 1979 – на пути от Николаевска до Дешулана «голоснули» местные. В руках у них были полные вёдра земляники. Запах наполнил весь автобус. Потом оказалось, что земляника в Дешулане была почти везде, в какую сторону не пойди – в острове, под Машиной горой. А на самой Машиной горе росли грузди. Впечатления от этих ежегодных доперестроечных поездок в Дешулан отразились позднее во всей моей деревенской стихотворной тематике. После отпуска начиналась пора писем и посылок. Писала письма маме Ире я. Витя, как-то сразу сбросил эту обязанность на жену. Писали обо всём. Я о детях, она о деревне, о том, что ждут нас снова в гости. Однажды я попросила Витю подписать конверт. Так в следующем письме нам написали, что боялись   распечатывать письмо, вдруг со мной что-то случилось... Регулярно из Дешулана приходили посылки в фанерных ящиках. Высылали сало, молотую черёмуху, масло. Упаковывала посылки мать, а дед Егор забивал мелкие сапожные гвоздички и нёс посылку на почту. Для верности посылку ещё и шпагатом перевязывали. Недавно, убираясь в сарае, я обнаружила дощечку от такой посылки из Дешулана. Мне даже показалось, что пахла она не сарайной пылью, а тем самым – деревенским салом. Из Чары мы обычно высылали плиточный чай, которого почему-то не бывало часто в Дешулане. А, когда начались перебои со снабжением, и появились талоны, здесь в Чаре мы по талонам брали деду Егору папиросы. Талоны же выдавались на взрослых, не зависимо, куришь ты или нет... Вот и помогали мы «некурильщики» деду. А к лету обязательно старались прикупить кусок ситца, халат бабе Ире, тапочки, в которых и ходили и дома и по деревне.

Глава 6
Родословная
***
По-над полюшком, по-над реченькой
в травы горькие выплесни грусть.
Надышись – луговыми, запечная,
неуёмная, Матушка-Русь.

Ты подставь лицо ветру-солнышку,
семицветную – в косы вплети,
Почерпни родниковую – с донышка,
лихолетье – святой – окропи.

Расстели вдоль дорог – земляничные,
перелески грибные раскинь.
Не сравнится с тобой заграничное!
Здесь и в небе особая синь!

Не грусти же, родная, в заброшенных...
Уезжают с насиженных мест.
Но над речкою, лугом некошеным,
слышишь, Мамка, звучит благовест!

Возвращается исподволь богово
в деревенском укладе простом.
И девчонка бежит босоногая,
руки тонкие – в небо – крестом...
Ирина Котельникова

 
 
История семейского дома, любой семьи невозможна без родословной.      Семья Котельниковых – родом из Забайкальских семейских. Предки сосланы в Сибирь Петром 1, хотя точнее, наверное, Екатериной. Потому что от Петра 1 староверы бежали в Польшу. А во время царствования Екатерины, Польша становится частью Руси, и она выуживает оттуда беглых подданных и отправляет в Сибирь.

Итак, родословная...
Ветка Кареловы-Нагаевы
Трудно её с кого-то начать, но начну с бабушки Виктора Кареловой Прасковьи (Параскевы)Ефимовны. 
1. Прасковья Ефимовна Карелова (Нагаева) род. 1894 в с.Ново-Павловка Улётовского района Читинской области. (Правда, тогда не было названия Читинская область и Улётовский район. Пишу так, чтобы понятно было, где это), умерла в 1968г. в с. Дешулан.
Нагаев Иван Иванович - муж Прасковьи Ефимовны (умер, когда ему было 37 лет. Служил в Сибирском флотском экипаже. Был потрясающе красив. У него была кличка «матрос». Надорвался, когда ему на позвоночник тяжёлый мешок с грузом положили. В семье была фотография, где он в бескозырке, а на ленте надпись «Сибирский флотский экипаж». Вот там и потерял здоровье... Поговаривали, что загрузили на спину ему дополнительный мешок специально. То ли силушку неуёмную проверить хотели, то ли подшутить захотели... Умер дед Виктора  «от надрыву».
Об отце Прасковьи Ефимовны Кареловой – Ефиме Карелове мало что известно. Но попалась на глаза книга Ф.Ф.Болонева «Старообрядцы в Забайкалье – 18-20в.». Там, в Приложении 5-м записано:
 «Ведомость, учинённыя в Троицко-Савском духовном правлении со взятых по указу духовной консистории протопопом Стефаном Устюжаниным от поселённых из Польши Иркутского наместничества в округах Верхнеудинском и Доронинском старообрядцев и общество-жительствующих же с ними в некоторых селениях, называемых толку Федосеева, объяснение с показанием по семействам мужеска пола, имян и числа с женским, с названием селений, приходов и ведомств, в которых состоят и место расстояния». На стр. 135 в списке Грехневской деревни вижу (единственное!) имя Ефим Корелов - число "мужеска пола" - 6, "женска пола" -7. Видимо, позже стало писаться «а», или «о» и осталось. Документов ведь не сохранилось. А в списке Нижнеаринской деревне дважды встречается фамилия Нагаевых – Павел Нагаев - число "мужеска пола" - 9, "женска пола" - 6. и Кондратей Нагаев - число мужеска пола - 4, женска пола – 3». Встретилось в этой книги и ещё много «дешуланских» фамилий. И, как впоследствии оказалось – они тоже относились к родове многочисленной – семейской. Назову лишь несколько фамилий:
В Урлуцкой слободе старообрядцы:
Дмитрей Коноваленков
Семен Климов
Андрей Климов
Сидор Кондратев
Терентий Климов
Алексей Климов
Иван Капустин
Матвей Капустин
Фома Капустин
Верхненаринская деревня
Тимофей Волошин
Нижненаринской деревни
Андрей Коновалов
Артемий Осипов
Ефим Ковалев
Семен Ковалев
Села Архангельского
Иван Михайлов




Нашёлся и ещё один документ, относящийся к Ивану Нагаеву. Как знать, может, это отец Ивана Ивановича Нагаева – прадед Виктора... «Высочайший приказ 29 октября. Утверждается пожалование Командующим 1-ю Маньчжурскою армиею орденов, за отличия в делах против японцев с 20 апреля по 4 июля 1904 года. Св. Анны 4-й степени с надписью «за храбрость»: Хорунжим: полков Забайкальского казачьего войска: 2-го Верхнеудинского – Александру Секретеву, Николаю Ушакову и Константину Апухтину и 2-го Читинского – Ивану Нагаеву...»

  Между Тангой и Ленинским было село Ново-Павловка или Ново-Павловское. (Внекоторых источниках его пишут, как Ново-Павловск. Когда мы ездили в Ленинск за стеклом, чтобы застеклить веранду, останавливались на месте бывшей деревни, и мать показывала место, где стоял их дом.      

Немного удалось узнать про Ново-Павловку или, куда, видимо, переселились предки Нагаевых и Кареловых, а также и Осиповых. В книге П.А.Ровинского изданной в в Иркутске «Этнографические исследования в Забайкальской области», Известия СО РГО. Иркутск, 1872. Т. 3, № 3. С. 120-133, об этом месте говорится следующее: «Не лишним, я думаю, поименовать все селения, в которых живут семейские. Вот они: По Хилку и близь его - Акино-Ключи (половина беспоповцы), Билютый, Мангиртуй, Бичура (есть православные и единоверцы); по тракту между Петровским заводом и Верхнеудинском: Харауз, Никольское, Хонхолой, Мухоршибирь, (половина православных) в Харашибири несколько домов; Десятникова, Тарабагатай (есть православные и единоверцы), на восток отсюда Куйтун, Куналей и Жерим: (половина беспоповцы); на западе от тракта - Новый-Загон, Щаралдай, Шариха (беспоповцы) и Барыкина (беспоповцы). По Чикою (большая часть единоверцы); Урлук (половина единоверцы), Гутай (не признающее брака, есть и единоверцы), Укыр, Киреть (больше единоверцы), Талнерское (единоверцы), Шатагайское, Захарово, Фомичевское, Барахоево, Малое Архангельское, Выезжевское, Коченское, Мангиртуй, Шинок, Альбитуй, Верхне и Нижне-Нарым, Должено-Грехневское, Хилкотой, Осиновское, Шимбелик. Между Чикоем и Ингодой; при впадении р. Онгорка в р. Блудную (текущ. к Ингоде) 5 дворов. А на Ингоде близ Танги - Нова Павловское (недавно поселились, большею частью из Малоархангельского) ... Прежде всего ответим на вопрос: откуда пришли семейские?Сами они только и знают, что пришли из Польши приблизительно около 1776 г. Тоже самое значится и в старых документах, где они называются выселенными из Польши старообрядцами: но из какой именно местности, на то нет ответа. Есть однако указания на то, что они вышли не из одной местности. В Хараузе один старик говорил мне, что их предки пришли из Риги, тоже самое говорили: мне и некоторые в Урлуке (Харауз населился из Урлука же)... По всему вероятию; они жили в Литве или Белоруссии; другие, может быть, ближе, к нынешнему Остзейскому краю. В новом поселенье на Онгорке старик Казаков говорил, что дедушка его имел свой гальот и морем перевозил народ, но откуда и куда не знает.
Попали они в Польшу конечно из северных губерний, Архангельской и Вологодской. Одна песня указывает, что, живя в Польше, они считали себя недавними поселенцами. Грустное воспоминанье об том, что они должны были оставить свою страну и поселиться в Польше, под властью правительства не их национальности, сохранилось в этой песне по сю пору. Вот она:
Кому повем печаль мою?
Кого призову ко рыданию?
Токмо тебе, Владыко мой.
Известна тебе печаль моя,
Моему творцу создателю -
И всех благих подателю.
Когда б имел я источник слез,
Плакал я бы и день и ночь.
О, отче Иакове!
Твои сыны; мои братья;
Продаша мя во иную землю:
Во иную землю, во египетску,
Служити царю неверному,
Пентифрию поганому.
Судьбу Иосифа,  проданного братьями и служившего чужому царю, они приравняли к себе, когда должны были оставить свое отечество и поселиться в Польше; а теперь поют туже песню, воспоминая свою вторую родину в Польше...
В Польше они жили лет сто,  и у них, кроме двух приведенных выше песен; не осталось ни малейшего воспоминанья об их приходе с севера. После первого раздела Польши, когда часть польских провинций присоединена к России, эти старообрядцы снова очутились под русским правительством.
Екатерина II обратила свое внимание на них. Видя в них дух религиозной оппозиции, на которой может быть основана оппозиция политическая, она, не терпя ни каких сект, решилась старообрядцев выселить оттуда, где они казались ей небезопасными, и отправить в Сибирь для заселения и возделанья наших крайних восточных пустынь. Это была первая партия переселенцев,  явившихся в Сибирь большою массой, целыми семьями, с полным хозяйством, тогда как прежде селились вольные промышленные люди, солдаты и казаки, беглые барские люди, большею частию бессемейные. Вот и назвались эти переселенцы семейскими... Самое старое показание я нашел в Урлуцком волостном архиве. Именно в 1801 г. показано в подушном окладе выселенных из Польши старообрядцев 566 душ; это конечно ревизских мужеского пола (кажется по 5 ревизии). Здесь должно разуметь не только Чикойских, но и Хилоцких, потому что все они в то время были в ведении Урлуцкой избы...
Малоархангельское ... выделилось уже из Урлука, а не из большого Архангельского, как можно бы было заключить по названию, и оно по сю пору семейское...».
Таким образом, предков, наверное, можно найти именно по Урлуку и Малоархангельскому, что подтверждается и другими найденными историческими документами.
Вот ещё из данных о репрессиях, есть и Ново-Павловка и фамилия Карелов:
 Карелов Куприян Никитович
Родился в 1897 г., с. Ново-Павловка Читинского уезда Забайкальской обл.; русский; Служил в Белой армии. крестьянин-единоличник.. Проживал: с. Ново-Павловка Улетовского р-на ВСК..
Арестован 15 июня 1932 г.
Приговорен: Тройкой ПП ОГПУ по ВСК 7 декабря 1932 г., обв.: по ст. 58-9, 58-10 УК РСФСР.
Приговор: к 5 годам лишения свободы. Реабилитирован 17 августа 1989 г. прокуратурой Читинской обл. Источник: Книга памяти Читинской обл.
 Ефиму Карелову, он наверняка мог быть родственником. Жаль, что в книгах памяти о репрессиях не указываю имена родных, как это сделано в ОБД «Мемориал» по В.О.В. (Объединённый банк данных).
Вот там, в объединённом банке данных по В.О.В. Нашлось ещё несколько Кареловых –родом из Ново-Павловки.
Карелов Михаил Потапович – сержант, командир отделения, член ВЛКСМ, год рождения 1922 – село Ново-Павловка (написано с ошибкой –Ново-Павловск), Улетовский район, Читинская область. Призван Улётовским РВК в июле 1941г. Пропал без вести в октябре 1942 года. Полевая почта 1430 13-42. Мать Карелова Анастасия.
Карелов Алексей Филиппович – гвардии лейтенант, командир 7 стрелковой роты. Член ВКП(б) с 1944 года. Год рождения 1917 – село Ново-Павловка  (написано с ошибкой Новопавловское), Читинская область, Улётовский район. Призван Улётовским РВК с 27. 07.41г. Убит 30.1.45г. Похоронен 500 м. южнее м. З..длург (Танненвальден) Восточная Пруссия. Мать Карелова Анастасия Тимофеевна.Читинская область, Улётовский район, с. Ново-Салия.
Карелов Филипп Дмитриевич- красноармеец, стрелок, б.п. Год рождения 1921 – село Ново-Павловка (написано – Ново-Павловск), Улётовского района, Читинской области. Призван Улётовским РВК. Связь прекратилась с декабря 1942 года. Последний адрес не известен. Признан пропавшим без вести. Отец Калашников Иван, Читинская обл, Улётовский район, село Танга.
 
 И ещё одни Кареловы из Новосалии идут по линии бабы Кати Коноваловой, той самой, что ухаживала за дедом Егором, и жила с ним в последние годы после смерти жены Егора Гавриловича Котельникова.
 Отец бабы Кати -  Коновалов Иван Николаевич
Мать Карелова  Вера Сазоновна – жила в Новосалии. Значит был ещё Карелов Сазон! Коновалова Екатерина Ивановна была замужем за Бродягиным, поэтому его фамилию не взяла, а оставила фамилию отца Коновалова.
Одна из её сестёр похоже выходит замуж за однофамильца (или не меняет фамилию) – тоже Коноваловы.

У этой сестры Коноваловой дочка выходит замуж за сына Кареловой бабы Паны. (Ещё одни Кареловы!)
Отец  бабы Паны Карелов Фёдор Игнатьевич.
Есть сёстры у баба Паны – Карелова Дуся и Карелова Анисья.
Конечно, может показаться странным, что я вплетаю в общее повествование казалос бы случайных людей, родословная которых не совсем подтверждена. Но, ещё не раз в нашем повествовании возникнут такие моменты. А всё потому, что и внутри Читинской области семейские переселялись семьями. Никто не шёл в одиночку искать новую, пригодную для жительства землю.  Имя прапрадеда зачастую установить сложно. Остаётся только записывать всех близживущих...
Итак, что мы имеем по мужской линии предположительно:

Карелов Ефим – это наш общий. (Стопроцентный!) отец Прасковьи, Акулины, Ераста, А
 А далее идут Кареловы – отцы которых могли быть в родственных отношениях с Ефимом:
Никита Карелов – отец Куприяна (1897г.р.) репрессированного.
Потап Карелов – отец Михаила(1922г.р.), пропавшего без вести, жена Потапа - Анастасия.
Филипп Карелов – отец Алексея(1917г.р.), погибшего в Пруссии. Жена Филиппа - Карелова Анастасия Тимофеевна. Жила в Ново-Салии.
Дмитрий Карелов – отец Филиппа(1921г.р.). Видимо, Калашников Иван его отчим?
Карелов Фёдор Игнатьевич отец Паны, Евдокии и Анисьи. (родова у которого в Дешулане)
Карелов Игнат – отец Фёдора. (?)
Карелов Сазон – отец Кареловой Веры Сазоновны. Из Новосалии (рядом и Танга, и Ново - Павловка)

  Переходим от исторических данных, от документов и предположений  – снова к семейской родословной – к Прасковье Ефимовне и её ветке.

 
У Прасковьи Ефимовны Кареловой и Ивана Ивановича Нагаева было 4 детей:
 
Ирина Ивановна Нагаева, род. В 1930г. Новопавловка Улетовский район Читинской области. (мать Виктора)Умерла в 29. 03.1993г. в с.Дешулан Улётовского района Читинской
Павел Иванович Нагаев, брат Ирины Ивановны род. 1932г. умер 1969г. Жил в Хабаровском крае - Совгавани. В юности служил в морской пехоте. Жену звали Ниной. Умер в Хабаровском крае. Детей не было.
Андрей Иванович Нагаев, брат Ирины Ивановны - род. 1921г. умер 1976г. Жил в Чите. 1-ю жену звали Еленой. Она умерла рано. Вторая жена Маркова (Маркина?) Валентина. Жили с ней в Чите. У Андрея был внебрачный сын (Юрий?) – жил в Чите.
Октябрина – Татьяна Ивановна Нагаева умерла. Об этой Октябрине, записанной Татьяной Ирина Ивановна что-то говорила. Видимо тогда я расспрашивала об именах, чтобы записать в помянник и поставить свечки за упокой. В сельсовете девочку могли записать Октябриной. А уж такая верующая мать, какой была Параскева Ефимовна, не оставила ни одного ребёнка некрещеным. В крещении и дали церковное имя - Татьяна.
На плечи бабушки легло воспитание и своих детей: Ирины, Павла и Андрея, и внуков Вити и Люды. Декретных отпусков в те годы практически не было. Нужно было выходить на работу в колхоз. Вот и оставляли Ирина и Егор детей с бабушкой. Одно время детей пристроили в детсад. Мама Вити вспоминала: «Несу Людку на руках, Витю за руку веду. А он на руки просится. Говорю: А куда Люду денем? Витя не растерялся: А вон на завалинку положи, пусть лежит. Обратно пойдём, заберём».

Ирина Ивановна Нагаева вышла замуж за Котельникова Егора Гавриловича.
 
 
Ветка Котельникова Егора Гавриловича
Котельников Егор Гаврилович - муж Нагаевой Ирины Ивановны родом из Алтая.
  У него была сестра из двойняшек Котельникова Анастасия Гавриловна. И от неё мы как-то получали письмо. Дед Егор служил в Забайкалье. Какие это были войска, не знаю, но ставили они по сопкам геодезические вышки. И всю кедровую тайгу дед Егор узнал ещё тогда. С ним служил Дешуланский парень Егор Нагаев ( Как впоследствии выяснилось, родственником Нагаевым он был. По крайней мере, по одной из найденных линий, с Елисеем Нагаевым – точно). Скорее всего, он и познакомил Егора с одной из своих родственниц Ириной Нагаевой.
 
1.Котельникова Анастасия Гавриловна – сестра Егора из двойняшек, род. В 1928г. в Алтайском крае, село Рожнев Лог. Там и проживала. Получали письмо в 90-е годы.
 Умерла. Детей не было. Была ли замужем, неизвестно.
 2.Котельников Егор Гаврилович – род. 1928г. село Рожнев Лог, Ребрихинский район, Алтайский край. Умер 25.12.2005г. в селе Дешулан. (жена Нагаева Ирина Ивановна) Родные Егора Гавриловича Котельникова:
3.Котельников Николай Гаврилович - брат (умер). Жена Котельникова (Кобзева) Александра Алексеевна. Работала учителем начальных классов в селе Рожнев Лог. Живёт в селе Рожнев Лог.
А.
Дети Николая Гавриловича Котельникова и Котельниковой – Кобзевой Александры Алексеевны: Котельников Анатолий Николаевич (ему около 52-55 лет). Проживает в селе Повалиха Алтайского края (?) или Поспелиха?
Котельникова (в замужестве -?) Ольга Николаевна 1965 (66)года рождения. Проживает –Повалиха(?)

4.Котельникова (Мутылина)Евгения Гавриловна – сестра Котельникова Егора Гавриловича. Род. 1934г. Проживает в с.Рожнев Лог. Муж Котельниковой Евгении Гариловны – Мутылин Николай (отч?)
У Евгении Гавриловны Котельниковой –Мутылиной и Мутылина Николая дети: ) :
1.Татьяна Николаевна Мутылина- Гебгарт. родилась в 1959 году. Проживает в селе Пеньки (в 10км.от Рожнего Лога)
2. Мутылин Анатолий Николаевич –проживает в Барнауле
3. Мутылина (в замужестве?) Светлана Николаевна. Проживает в Барнауле(?)1960-1961г.р.
4.Мутылин Валерий Николаевич (умер)
Б.
В семье Татьяны Мутылиной (Котельниковой)и Гебгарт детей двое:
Владимир Гебгарт живёт в Барнауле, работал шофёром дальнобойщиком –не раз бывал в Чите и Иркутске.
Николай Гебгарт
 
Николай Владимирович Рашевский из Алтая сказал, что Котельникова-Кобзева Александра Алексеевна – тётка мужа его тётки... Ещё один ребус.
Тут нужно рассказать немного о том, как Интернет помогает найти родных... 
Мы знали только то, что была сестра двойняшка – Анастасия Гавриловна, место и год рождения. Знали, что жена Котельникова Егора Гавриловича – Котельникова (Нагаева) Ирина Ивановна под диктовку Егора писала письма на Алтай. И однажды сами написали и получили письмо с Алтая. Кажется именно от Анастасии Гавриловны. Мы тогда, в 90-е годы хотели уезжать из Чары. Но перестройка везде была перестройкой, и узнали, что и там кругом развал. Потом Витя знал, что приезжал в Дешулан брат Николай Гаврилович и, если не ошибаюсь, с сыном Анатолием. В какие годы, он не помнит, но, возможно, когда он учился в Чите, или был в Армии. Вспомнил только, что дед Егор возмущался, что ему что-то не привезли из заказанного. Тут легко предположить, что не привезли складную удочку. Заядлый рыбак выписывал их и по Посылторгу, и нам заказывал, и мы выполняли просьбу. Так что или удочку или какие-то рыбачьи принадлежности тогда не получилось привезти у Алтайских. По таким скудным сведениям восстанавливать что-то было трудно. Но в Интернете на сайте «Одноклассники» вышла на школу села Рожнев Рог и разостлала письма людям постарше и нескольким молодым. Скажу сразу, что в результате на другой день мы уже созвонились с двоюродной сестрой Виктора Татьяной Гебгарт (Мутылиной). Получили и почтовые адреса и начальные сведения. И теперь дело за обычными письмами. И как тут не привести ответы этих незнакомых людей – земляков деда Егора с Алтая...
Сообщение с Одноклассников:
Ольга Маляревич (Остапенко):
Здравствуйте! Да действительно Котельникова Анастасия Гавриловна и ее родной брат Николай Гаврилович жили в селе Рожнев-Лог, но, увы, они умерли, у Анастасии Гавриловны детей никогда не было, а у Николая Гавриловича есть дети, дочь - Ольга и сын Котельников Анатолий (живет в с. Поспелиха), а в селе также живет еще сестра Анастасии Гавриловны - т. Женя Мутылина.
Ольга Маляревич (Остапенко):
Это, наверное, судьба, я на данный момент в селе Рожнев-Лог и завтра я для вас узнаю больше информации, хотелось бы уточнить имя чьей матери вы хотели узнать?
Андрей Аникаев Ирина, зайдите ко мне в друзья и найдите Ирина Толстова ( Винтовкина) она знает лучше меня. Но Мутылины в Рожнях точно есть.
Ирина Толстова (Винтовкина):
 Здравствуйте, Ирина. Насколько я знаю т.Женя Мутылина живёт в Рожнях, у неё есть дочь Гебгарт Татьяна ( Её № тел..........).Ещё там же живёт жена Николая Гавриловича -Александра Алексеевна. Её муж Николай Гаврилович умер больше 5 лет. Вот что я знаю о ваших родственниках.
Нина Лихарева:
 Здравствуйте. Да в селе Рожнев Лог проживают Котельниковы. Николай, отчество не знаю, умер года 2-3 назад. Осталась его жена Александра Алексеевна. У них двое детей Анатолий (ему где-то около 53-55) и Ольга, 1965 года рождения. Анастасия Гавриловны умерла. Есть Мутылина Евгения, могу уточнить и тогда возможно напишу что то подробнее. Мне нужно созвониться со своими родственниками которые живут в Р.Лог.
Нина Лихарева:
  (тут был адрес) Котельниковой Александре Алексеевне (это жена Николая Гаврилловича) или тот же адрес Мутылина Евгения Гаврилловна - это сестра. У нее дети Света живет в Барнауле 1960-61 г.р., Татьяна живет в пос. Пеньки Ребрихинского района (замужем за Гебгардт) и сын Анатолий в Барнауле, у Светы фамилию по мужу не знаю.
Нина Лихарева:
 Не знаю про фамилию, живут они в соседней деревне, и мы учились в одной школе, там не одна семья Гебгардт, может, в интернете кто-то есть.  Я знаю, что у Тани есть сын Владимир живет в Барнауле, работал на машине на дальние расстояния и не раз был в Чите, Иркутске, а сейчас вроде бы ушел с этой работы.
Татьяна Перевалова ( Пирогова ):
 Я завтра узнаю у своих родителей и потом напишу вам, ждите. Моим родителям больше 70 лет,они должны знать.
Надежда Касьяненко (Тарасенко):
 Добрый день, Ирина! Я училась в селе Рожнев Лог... У меня в начальных классах была учительница Котельникова Александра Алексеевна, скорее всего фамилия по мужу...Больше об этой фамилии ничего не знаю...Жили в селе Мутылины, правда, жили далеко от нас. В группе Октябрьская школа есть кто то из Мутылиных, наверное из совсем молодых, но всё же...
Эдуард Заварыкин:
 Здравствуйте, Мутылиных знаем, а по подробней спросите у  Любови Бородиной (Агафонова), она больше знает.
Николай Владимирович Рашевский:
Здравствуйте, про Мутилиных слышал, кстати вроде одни в деревне, а Котельникова является теткой мужа моей тетки, как ее зовут, а также про ее родственников не знаю, но могу узнать как попаду домой, может и правда вы с ней родственники...
Николай Владимирович Рашевский:
Я в принципе не против, а тетка дядьки действительно раньше была учительницей начальных классов.
Николай Владимирович Рашевский:
Да чудеса иногда случаются. Похоже и в этот раз оно случилось, так как удачно вышли на меня, вопрос можно, сколько было отправлено писем кроме как мне рожневским выходцам?
Татьяна Ескова:
Да есть в Рожнев Логе Мутылина тетя Женя она сестра Котельникова дяди Коли, но он по-моему уже умер, у него жена Кобзева Александра Алексеевна. Есть дочь Ольга и сын Толя. Они живут в село Повалиха.
Андрей Бросалин:
 Добрый день! я знаю только Мутылиных.
Борисова (Зайнулина):
Здравствуйте, Ирина! Да действительно у нас в селе жили Котельниковы. Со мной в классе училась Ольга Котельникова, 1966 года рождения. Её мама работала у нас в школе учителем начальных класса. Сейчас мы не общаемся. Но если надо я могу узнать, живут ли сейчас Котельниковы, там живёт моя сестра.
 
Вот так всемирная паутина Интернета помогает найти родословные корни. И как тут не поклониться этим незнакомым, но родным по духу и по землячеству Котельникова Егора Гавриловича людям.
 
 Ветка Нагаевы-Котельниковы
А теперь вернёмся в Дешулан к Ирине Ивановне Нагаевой-Котельниковой и Егору Гавриловичу Котельникову:
Детей у Ирины Ивановны Котельниковой (Нагаевой) и Котельникова Егора Гавриловича двое: Котельников Виктор Егорович - сын Ирины Ивановны Котельниковой (Нагаевой) - мой муж, род 7 мая 1953г. в с Дешулан Улётовского района Читинской области. Проживает в с.Чара Увлечение музыкой в детские годы стало профессией. Виктор –преподаватель в музыкальной школе. О нём подробнее будет в отдельной главе.
Котельникова (Остапенко) Людмила Егоровна - род. 28 мая 1955г. с.Дешулан. Проживает в с.Атамановка.
Людмила выбрала профессию повара. Остапенко Владимир Анатольевич – муж Людмилы. Остапенко Виктория Владимировна, и Остапенко Сергей Владимирович – дети).

Котельникова (Цукова) Ираида Геннадьевна (это я) – жена Котельникова Виктора Егоровича, род. 30.05. 1956г. село Гулинга Каларского района Читинской области – культработник, журналист, составитель родословной совместно с Осиповым Степаном Николаевичем ( о нём – ниже будет)
В нашей семье Котельниковых Ирины и Виктора детей трое:

Котельникова (Вояковская) Елена Викторовна –  род. 25. 02. 1980г. в селе Чара Читинской области.
Проживает с мужем Вояковским Сергеем Константиновичем в г.Санкт Петербург. Вояковская Евгения Сергеевна – дочь Елены В. и Сергея К.(внучка Ирины Г. И Виктора Е. – правнучка Котельниковой – Нагаевой Ирины Ивановны, праправнучка Кареловой Прасковьи Ефимовны – род. 1.01.2003г. в селе Чара, проживает в Санкт-Петербурге.
Котельников Алексей Викторович – сын Ирины Г. и Виктора Е. – род.21.02.1983г. в селе Чара. (инвалид детства)
Котельникова (Петухова) Екатерина Викторовна – дочь Ирины Г. и Виктора Е., род.27.04.1987г.в селе Чара. Муж Петухов Алексей Александрович. Проживают в селе Чара. Петухов Даниил Алексеевич – сын Екатерины В. И Алексея А. – род.12.02.2008г.в селе Чара (внук Ирины Г. и Виктора Е., правнук Ирины Ивановны Котельниковой (Нагаевой), праправнук Кареловой Прасковьи Ефимовны)
Переходим к сестре Прасковьи Ефимовны Кареловой и следующей ветке:
Ветка Кареловы -Осиповы
2.Акулина Ефимовна Карелова –сестра Прасковьи  Ефимовны Кареловой(Осипова) род.в 1897г. в Новопавловке. Умерла 02.12.1947г. Похоронена в Танге.
 
муж – Осипов Николай Анфимович. Род.в с.Новопавловка 05. 05. 1894г, умер 25.10.1962г. в Танге. Был участником трёх войн. В 1 мировую войну на территории Польши при инспекцинной проверке видел императора Николая
А.
У Осипова Николая Анфимовича была сестра Осипова Матрёна Анфимовна. Она была замужем дважды. 1 муж – Коновалов Иван (Семёнович?)был расстрелен семёновцами в гражданскую войну. В 1912 году у Матрёны Анфимовны и Ивана Коновалова рождается сын Пётр Иванович Коновалов.
Б.
Пётр Иванович Коновалов женится на Евгении Васильевне Ковалёвой.
У них рождаются дети:
Анна Петровна Коновалова,
Галина Петровна Коновалова
В. Галина Петровна Коновалова выходит замуж за Ивана Капустина.
В семье Капустиных рождаются: Аня, Лена, Женя, Лида  (?) Иван Капустин работал киномехаником. Долгое время жил в Танге. И оказался одноклассником Степана Николаевича Осипова по Улётовской школе. Он и нашёл семью эту по поискам одноклассников. Пётр Коновалов погиб на войне. Он дед Елены Чубенко.
Из Общего банка данных «Мемориал»:
 Номер записи 55074885
 Фамилия Коновалов
 Имя Петр
 Отчество Иванович
Дата рождения __.__.1911
Место рождения Читинская обл., Улетовский р-н, с. Душлан
Дата и место призыва Улетовский РВК, Читинская обл., Улетовский р-н
Последнее место службы 309 СД
Воинское звание сержант
Причина выбытия умер от ран
Дата выбытия 20.01.1943
Название источника информации ЦАМО Номер фонда источника информации 58 Номер описи источника информации 18002 Номер дела источника информации 412 20.01. 43г.
 Ранен в левое плечо
Похоронен село Пухово Лискинского р-на
Жена Коновалова Е.В. Читинская обл. Улётовский р-н с.Душлан (вот так с описками всё и написано, разобрать трудно)
А Лена... Она оказывается той самой Еленой, о которой я в своих воспоминаниях сказала, как об односельчанке Виктора – Еленой Капустиной –Чубенко. Именно она и написала книгу «Дешуланские покосы», которую придётся ещё раз проштудировать теперь уже по родословной линии.

Елена Капустина -Чубенко
Из моего письма Степану Николаевичу Осипову:
«Кстати, сейчас с Виктором штудируем книгу Елены Чубенко. Хочется её поругать, фамилии, как само собой разумеющееся не называет, но всё же выкопали вот что: Евгения Васильевна - её бабушка была Ковалёвой в девичестве. Там проскользнуло в одном месте. Потому что упоминается её брат Иван Ковалёв, которому пришло письмо о том, где похоронен дядя Пётр. Ну а дальше мы знаем - Пётр Иванович Коновалов - муж Евгении Васильевны. Матрёна Анфимовна Осипова-Коновалова - свекровь Евгении Васильевны. Бабушка Лены после смерти отца жила с дядей Васей. Так вот это Василий Евстифеевич Михайлов - крестный Виктора!!! У него были братья Егор Евстифеевич Михайлов, и Афанасий Евстифеевич Михайлов». Вообще отступлений от основного повествования оказалось столько много, в том числе и по книге Елены Чубенко, что начала я писать уже главу-отступление, где разобраться пытаюсь в кружевах родословной, да и просто имена однофамильцев или всё же родовы, как знать, упомянуть.
Возник вопрос у нас и по крестной Виктора, которую звали Вассой. И с этим ещё предстоит разобраться до конца. Елена Чубенко на мой вопрос одна ли Васса была в селе ответила следующее: «Тетка Васса Матвея Сазонова мама. Дед Никита ее муж . Замечательной красоты и СТАТИ была .. как в короне ходила ..голову красиво держала» А Витя помнит, что его крестная Васса переехала в Домну. И тут есть какая-то ниточка...
Дядя Степан пишет: «После обеда прогулялся и снова начал до конца штудировать переписку с Леной, так как твоё упоминание о переезде крёстной Виктора - Васса в Домну меня несколько озадачило. А когда был этот переезд? Между тем, что я нашёл, совсем немного, а именно: последнее время Васса проживала в подмосковье в Кинишме. И второе-до войны дед Лены Пётр и баба Женя Коноваловы жили в Домне... Ранее я тебе писал, что Васса- моя двоюродная сестра (тётя Лены) на 1962г проживала в Москве..Об этом я спросил Лену, на что Лена мне ответила, что она проживает в Кинишме...»
 
Матрёна Ефимовна Осипова (Коновалова) – сестра Н.А. Осипова, после расстрела Ивана Коновалова семёновцами выходит замуж за Нагаева Елисея Ивановича – уж не брат ли Ивана Нагаева????) У Матрёны Анфимовны и Елисея Нагаева рождаются трое детей:
Максим Елисеевич Нагаев – род. в 1916г. В 1962г. жил на станции Яблоневая З.Ж.Д.
Матвей Елисеевич Нагаев – род. В 1923г. – погиб на фронте.
  Я нашла Матвея Алексеевича (вполне вероятно, что Елисеевич –Алексеевич могли спутать.  . 
ОБД «Мемориал»
 Нагаев Матвей Алексеевич
Номер записи 2185361
Фамилия Нагаев
Имя Матвей
Отчество Алексеевич
Дата рождения __.__.1923
Место рождения Читинская обл., Улетовский р-н, с. Дешулан
Дата и место призыва Улетовский РВК, Читинская обл., Улетовский р-н
Последнее место службы 88 сд
Воинское звание красноармеец
Причина выбытия убит
Дата выбытия 21.06.1943
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 18001
Номер дела источника информации 314

Отец Нагаев Алексей Иванович – Чит. обл, Улётовский район, с.Дешулан

Васса Елисеевна Нагаева – род.в 1922г. Дядя Савелий (о нём будет ниже) утверждал, что Васса Елисеевна Нагаева лётчик в чине генерал – лейтенанта и проживала в Москве. Степан Осипов, бывая в столице пытался её найти, но безуспешно. А Елена Чубенко сказала, что она в последнее время проживала в Подмосковье, в Кинишме. Её фамилия по мужу – Турилова. Вот с Вассой – крестной Виктора и этой всё же есть разногласия. Видимо, в деревне было всё же две Вассы.

А по ветке Елисея Нагаева неожиданно вышли на новые данные , которые или ещё больше запутывают, или наоборот распутывают клубок:
Продолжение ветки Нагаевых
 Из разговора с   Любовью Адамович–Нагаевой получаем вот такие сведения:
Любовь Адамович:
Елисей Нагаев - старший брат из девяти братьев - Ивана Леонтьевича Нагаева и Федосьи Нагаевой. Ещё у них было три сестры.
Женой Антона Яковлевича (брат Елисея и мой дедушка) была сестра Марии Ермолаевны – Матрёна Ермолаевна.
В Николаевске Нагаевых, кроме Нагаева Василия Яковлевича не было,  значит, речь идёт о нашем дедушке Якове Ивановиче и о его сыновьях: Василий, Степан(погиб в Гомельской обл), Мария, Иван и Трофим(проживали в Борзе), Егор и Антон(проживали в Дешулане). сейчас в живых только д.Антон.
Что у нас получилось в результате данных новых имён.
 
 Иван Леонтьевич Нагаев. (так и хочется подчеркнуть отчество Иванович!).
Жена Ивана Леонтьевича – Федосья (в девичестве?) Нагаева
 Дети Ивана Леонтьевича Нагаева и Федосьи:
1.Елисей Иванович Нагаев, (муж   Матрёны Анфимовны Осиповой –Коноваловой во 2 браке).
2.Иван Иванович Нагаев – (дед Маши Семёновой (?) Или всё же отец Ирины Ивановны Кареловой-Нагаевой– матери Виктора?) Тут возникло слишком много сомнений. Но в любом случае родова неожиданным образом всё же пересеклась. Просто сегодняшние свидетели «аховые», большей частью нашего возраста, и сами порою запутываются в показаниях. 
3.Яков Иванович Нагаев – жена Соломонида Тимофеевна
А.
сыновья Якова Ивановича Нагаева:
Антон Яковлевич Нагаев – жена Матрёна Ермолаевна, их дети: Владимир и Мария
 а у Матрёны сестра Мария Ермолаевна Волошина, с которой мать Виктора «роднилась» - по какой линии, уже трудно сказать –Осиповской или своей?  Антон Яковлевич проживал в Дешулане.  Он дедушка Любови Адамович по её словам.
Егор Яковлевич Нагаев – брат Антона Яковлевича,  сослуживец деда Егора Котельникова) жил в Дешулане. Жена Римма Ивановна – учитель русского языка и литературы в Дешулане,  дети Сергей и Юрий. Сергей работал в геологии и ночевал у нас в Чаре.
Василий Яковлевич Нагаев – ещё один брат жил в Николаевске.
Один из сыновей Василия Яковлевича Нагаева– Нагаев Борис Васильевич – отец Натальи Нагаевой.  А дочь - Любовь Васильевна Адамович -Нагаева
Степан Яковлевич Нагаев – погиб в Гомельской области. О  нём в Объёдинённом банке данных по В.О.В. следующая запись:
Номер записи 55667755
Фамилия
Нагаев
Имя
Степан
Отчество
Яковлевич
Дата рождения __.__.1915
Место рождения Читинская обл., Улетовский р-н, с. Тышулан
Дата и место призыва Улетовский РВК, Читинская обл., Улетовский р-н
Последнее место службы 1 Белорусский фр. 109 СП
Воинское звание ст. сержант
Причина выбытия умер от ран
Дата выбытия 18.02.1944
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 18002
Номер дела источника информации 375

Номер записи 56495220

(слово Дешулан записано с ошибкой. И в военных документах названия путались очень часто)

И ещё оттуда же:
 Нагаев Степан Яковлевич – название части 109 СП, звание старший сержант, командир расчёта.  Родился в 1915 году. Читинская область, Улётовский район, с. Дешулан (поправлено мною И.К. ). Б.п. Призван Улётовский РВК Читинской области. Поступил на излечение 12.02.1944 с последств. ампутации в. з. правого бедра. Осложнение – сепсис. Умер 18. 02. 1944 при явлении нарушения серд. слабости. Похоронен кладбище г.Речица Гомельской обл. Могила №3. где проживал: Читинская обл, Улётовский район, село Тышулан (Дешулан), мать Соломонида Тимофеевна.
Отсюда вывод – жена Якова Ивановича Нагаева – Соломонида Тимофеевна, что и записала вверху.
Мария Яковлевна Нагаева – сестра – жила в Борзе.
Иван Яковлевич Нагаев – брат – жил в Борзе.
Трофим Яковлевич Нагаев – брат – жил в Борзе.

И снова дети Ивана Леонтьевича Нагаева:
4.Трофим Иванович Нагаев, воевал в 1 мировую войну,
5.Егор  Иванович Нагаев - жил в Астрахани,
6.Наталья Ивановна Нагаева-Михайлова жила в Ново-Салии,
7.8..двойняшки: Филат Иванович Нагаев(был в плену)  жил в Находке, Евдокия Ивановна Нагаева - Ковалёва -  жила в Ключах.
9.Семён Иванович Нагаев  был убит в лесу, остались дети:
 Гашка (Нагаева – Гапченко Агафья Семёновна) и
Варвара Семёновна Нагаева-Капустина).
10.Афанасий Иванович Нагаев погиб на фронте - осталось пять дочерей в Дешулане.
11.Василий Иванович Нагаев - жил в Николаевске
его дети:
Надежда Васильевна,
Ирина Васильевна Нагаева,
Анна Васильевна Нагаева,
Ульяна Васильевна Нагаева
12.Ульяна Ивановна Нагаева - бабушка Соломонида звала её  «Улитка» жила в Куке, потом в Домне.  По воспоминаниям Виктора: Когда мы с отцом (Егором Котельниковым) проезжали мимо Куки, он показывал третий или четвёртый дом с краю, и говорил, что там родова живёт.

 
Что получается: У Елисея отчество Иванович! Как хотите, нравится мне это. Егор Яковлевич Нагаев – сослуживец деда Егора практически всё время жил в Дешулане. . Осталось выяснить, почему Иван Иванович Нагаев, брат Елисея назван дедом Маши Семёновой? (двоюродным, может быть... или Маша дочь Семёна? Какого?)
Ведь по другому разговору с другой родственницей из Николаевска Наташей Нагаевой, я узнала вот что:
Здравствуйте!!! Мой отец Нагаев Борис Васильевич, А его отец Нагаев  Василий Яковлевич. Как  выяснилось из рассказов папы её двоюродный брат. ТАК ЧТО МЫ РОДСТВЕННИКИ!!!!!

Наталья Нагаева из Николаевска:
Двоюродный брат Ирины Ивановны. Родственников безумно много, мне как папа начинает рассказывать про всех, где кто, только в Дешулане там половина родственников. И в Николаевске тоже очень много. Дед Егор Нагаев моего дедушки родной брат (если  я сама уже не запуталась), он уже несколько лет назад умер. Осиповы тоже родственники.
Наталья Нагаева из Николаевска:
Отчество моего дедушки Иванович ( Яков Иванович). У его отца было 12 детей - Яков, Елисей, Семен, Афанасий, Варвара, Наталья... Всех не могу перечислить. То, что от отца узнала. (И.К. Вот здесь даже от родственников разные сведения. Варвара у нас числится дочкой Семёна Нагаева).

И ещё одно дополнение из воспоминаний Виктора: «Когда брат Ирины Ивановны Нагаевой – Андрей приезжал из Читы, он всё время про Елисея спрашивал».

Снова и снова убеждаюсь, как важно всё же начинать записывать родословную, когда живы старики. Настолько легче было бы сейчас! Нашли ли мы братьев Ивана Ивановича на этот раз, или снова промах?

Ещё раз линию проведём:
Иван  Леонтьевич Нагаев и Федосья имели сына Ивана Ивановича Нагаева.
  У него был брат Яков Иванович Нагаев –это родные братья.
У Якова Ивановича Нагаева: сын – Василий Яковлевич Нагаев
У Василия Яковлевича сын Борис Васильевич Нагаев. (Отец Наташи)

Если Иван Иванович Нагаев – муж Прасковьи Ефимовны Кареловой-Нагаевой- «матросихи», то сыну Якова – Василию Яковлевичу – Иван Иванович – дядя. А сыну Василия Борису Васильевичу – двоюродный дядя или дед двоюродный?
У Ивана Ивановича Нагаева дочь Ирина Ивановна (ещё братья Андрей, Павел)
Василию Яковлевичу – сыну Якова она двоюродная сестра. А Борису Васильевичу –выходит тётка или троюродная сестра?

Пока это только предположения. Но по линии Осиповых – Матрёне Анфимовне, которая во втором браке была за Елисеем Нагаевым, эта ветка вольно или невольно получается родной. 

И как знать, не выйдем ли на родову по другим Осиповым... Кстати, нужно сказать, что здесь по Осиповым даны только краткие сведения. А более подробный рассказ пойдёт от лица Сепана Николаевича Осипова в главе «Мои предки в Забайкалье»
 

 И снова ветка Осиповы -Кареловы
Г.
У Николая Анфимовича Осипова был брат Федот Анфимович Осипов. У него тоже были потомки и многие проживали в Дешулане.
 
2.  В семье Акулины Ефимовны Кареловой и Осипова Николая Анфимовича  было 11 детей. Недавно умер Осипов Михаил Николаевич – 1932г-12.01.2011г. Жена Осипова М.Н - Осипова (Середина) Нина Фёдоровна, род. 01.01.1936г. в с. Улёты. Михаилу было сорок дней 21 февраля как раз в день рождения нашего сына Котельникова Алексея Викторовича. Мы сами были в Танге у родственников в 80-90е годы. Тогда там по ул. Центральная -14 жил Семён Николаевич - брат Степана Николаевича и его жена Татьяна. Татьяна умирает в 2005 году. И дети Валя и Николай продают дом родственникам по линии матери. Кстати, тогда в те приезды и слышали разговор про тетрадку с родословной, а, может, и фотографию видела, где Степан маленький в годы войны сфотографирован. Фотографии-то в семейских домах в рамках на стенах висели под стеклом. Куча фотографий... Бывало, пришлют дети, внуки новую фотографию и её туда же под рамку, так что «пирог» многослойным бывал.
Д.
 Осипов Степан Николаевич – ныне здравствует. От него и сведения. Сын Акулины Кареловой и Николая Осипова. Род.19.07.1937г в с.Танга Улётовского района Читинской области. Был последним одиннадцатым ребёнком в семье.
 
Дальше вставлю кусок собственных воспоминаний Степана Николаевича:

«В 1952г окончил Тангинскую 7 летнию школу. С 8 по 10 класс учился в райцентре-Улётах в 10-б классе..В 1955г закончил среднюю школу. В 1958г закончил Иркутский геологоразведочный техникум. Работал в Ундинской ГРП /Забзолоторазведка/-Казаковской ГРЭ до 1960г. Продолжил образование в Иркутском политехническом институте на геолого-разведочном факультете. После окончания 2 курсов перешёл на 3 курс финэка (институт народного хозяйства),который закончил в 1965г. и был направлен на работу в систему Министерства среднего машиностроения. Работал в строительных главках на предприятиях - УС-604(г.Зеленогорск Красноярского края) и ЗУС (г.Снечкус-Висагинас)-Литва, на строительстве Игналинской атомной станции. С 1998г.-пенсионер. В селе Казаковский Промысел, где базировалась Казаковская экспедиция,встретил свою любовь,которую не расплескал до сих пор.9.12.1960г в Центральном бюро ЗАГСА города Чита мы оформили свои отношения.В 1962г я перешёл на 3 курс Иркутского нархоза,кот, с отличием закончил в 1965г. Друзья по техникуму Борис Югов, Юрий Лебедев, Геннадий Сидоров. По институту:Николай Рудых, Николай Марванюк. Друзья по Улётовской школе Пётр Тарасов, Алексей Макеев, Александр Васильев, Владимир Просянников. Где они сейчас? Отзовитесь!...В 1961г у нас родилась дочь Лариса, которая 5.14.2008г стала бабушкой. Во время учёбы в техникуме был на "броне". В 1958г неудачно сломал ногу и был призван не годным к военной службе в мирное время. В институте, когда меня вновь признали годным, была военная кафедра.После института я работал в почтовых ящиках, которые были связаны с оборонкой и я опять был на "броне".Снят с воинского учёта по достижению 50 лет. Так я и не служил. Работать начал очень рано. После окончания 4 классов в 1949г.работал табунщиком -помогал отцу пасти колхозный табун на реке Жергей. С 1950г.каждое лето до 1955г.работал на заготовке сена в колхозе Победа на Большой и Малой Аректах, Бутыкене и Хинкорае. С 1956г.работал в геолого-разведочных партиях в Якутии, Хабаровском крае и Читинской области - в Ковалинской, Мельгинской, Усть-Ундинской, Казаковской ГРП и экспедициях геологом, начальником партий. После окончания ВУЗа работал экономистом, начальником ОТИЗа, планового отдела УАТа УС-604;нальником планового отдела, заместителем начальника, коммерческим директором УАТ ЗУС в Висагинасе (Литва).В 1987г. с 20.06.по 21.12 работал ведущим инженером в УС-605 (Чернобыль).С 1998г.на пенсии.»
От мамы Акулины Ефимовны Кареловой-Осиповой Степану достался на память «Орден материнской славы 2 степени», которым она была награждена в 1946 году за рождение и воспитание до восьмилетнего возраста восьми детей. И ещё об одной истории, связанной с этим моментом – о покупке патефона в семье тоже хочется рассказать. Так как зашёл разговор о генетической памяти. Хотелось узнать, играл ли кто-то в родове на музыкальных инструментах. И каково было моё удивление, когда от двоюродного дяди Степана Николаевича услышала следующее:
«Кстати о музыкальном слухе...В детстве я бредил музыкой ещё с дошкольного возраста. Моё рождение дорого обошлось государству. При достижении 3 или 4 а может 5 лет восьмым ребёнком, родители получали «сумасшедшие» деньги. Я не знаю на что они их потратили, но купили ...патефон. Как сейчас помню, пришли такие довольные, в семейских нарядах улыбаются с покупкой патефоном и кучей пластинок. Завели и... полилась песня Захарова "Зашумели, заиграли провода..".В какое-то время я, не зная букв, наизусть выучил все пластинки и их текст. Родственники удивлялись и пытались меня запутать, но это никому не удавалось. Позднее у нас появился радиоприёмник на больших батареях. Я часами просиживал-слушал музыкальные спектакли - «Свадьбу с приданым» и др. Видя моё пристрастие к музыке, мой брат Николай, мобилизованный после войны по повестке ФЗО, и работая шахтёром в Букачаче, в один из отпусков привозит мне гармошку. Сколько было радости! Я не выпускал её из рук. Мне казалось, что её освоил прилично. Только схвачу мелодию в памяти и сразу играю. Будучи пацаном в 5-7кл играл на танцах в Тангинском клубе-церкви... Позднее, на первые заработанные деньги(работал на практике в ЮЯКЭ в Нерюнгри) я купил баян.Учась в техникуме, записался в кружёк баянистов. Стал потихоньку осваивать нотную грамоту. Но вскоре кружёк закрыли, мало было желающих, а мы - нищие студенты не могли оплачивать труд учителя. Со временем я забросил инструмент. И только, когда появились внуки, я снова стал играть для них. Руки, конечно, мои огрубели, да и столько лет прошло. Учась в техникуме в Иркутске, выкраивал из скудного пайка деньги и не пропускал ни одного спектакля в музтеатре - Штраус, Легар, Дунаевский и т.д. По-прежнему люблю оперетту, когда есть возможность, слушаем классическую музыку с большим удовольствием... Дома имеется большая коллекция пластинок с записями классической музыки Чайковского, Рахманинова, Бетховена, Баха, Моцарта, Шопена, Штрауса и других великих композиторов. Недавно в гостях у нас были жена внука с двумя дочерьми-правнучками, я вновь вспомнил о баяне. И играл ,а они прыгали и визжали, нам было хорошо. Так что я завидую Виктору белой завистью, что его увлечение стало для него и профессией. Хотелось бы услышать в его исполнении любую вещь...».
Вот такие поразительные генетические совпадения и отступления от списка родословной. Ведь и у Виктора в доме полная тумбочка была пластинок с классикой. Это у простого деревенского парня. И Дунаевского он любил... И снова родословная...
Жена Степана Николаевича – Осипова (Дорофеева) Галина Николаевна. Родилась в селе Казаковский промысел Балейского района. По линии бабушки у Галины Николаевны идут Булдыгеровы, участники Крестьянского, Ундино-Талангуйского восстания в Забайкалье в 1930 году. Их почти всех расстреляли, потом реабилитировали. А по линии дедушки - тоже по материнской ветви у Галины Николаевны идёт фамилия Зайковских (Зайковых). Были сосланы в Сибирь на каторжные работы за восстание против царизма в 1863году. В годы войны Степана Осипова привозили в Дешулан и он видел Прасковью Ефимовну Карелову (Нагаеву), которой приходится племянником. Мальчика уже тогда поразило, как тётя Парасковья была похожа на маму, словно близнецы... Да и сейчас, глядя на фотографии, сходство родовое нельзя не заметить. Даже если бы не знали, что это родственная линия, только по фотографиям уже можно было бы это установить. Тогда, в приезд Степана в Дешулан, Кареловы-Нагаевы жили по левую сторону Дешуланки от въезда в село. Дом на Заречной куплен был позже. Встречали гостей одни женщины. Мужчины были на фронте. Бабушка обнимала, целовала племянника. Дешуланка была рядом, и мальчишка вдоволь налюбовался, да и набродился по её мелководью. Вот так же будет убегать на Дешуланку в дальнейшем его двоюродный племянник Виктор. В Дешуланке плескалось не одно поколение семейской мелюзги. А, подрастая, уже переселялись купаться на Ингоду. А потом Степана зазвали в дом и кормили блинами. Вот это радушие запомнилось на всю жизнь.
Е.
Родословная Осипова Степана Николаевича по отцовской линии:
Осипов Анфим Трифонович –дед. Родился в село Доложино Красночикойского района. Умер в 1916 году в Новопавловке. Был женат на Анисье Истифоровне(фамилия ?), которая тоже умерла в Новопавловке. От дяди Савелия дядя Степан слышал такую историю про бабушку: «Савелий говоря о смерти Анисьи Истифоровны сказал,что её похоронили живую(видимо была в литаргическом сне),так как после её похорон вскоре кого то хоронили из близких(дядя называл, но я не запомнил) и вскрыли её гроб, то увидели потревоженное тело, а в руках её были волосы, вырванные из головы. Конечно жуткая история...». Решила я и это семейное предание включить сюда.
Осипов Трифон Иванович –прадед –род.1796г(?).в Красном Чикое). Как вспоминал дядя Савелий – Из Доложино прадед Трифон Иванович переехал в нарождающуюся Ново-Павловку с шестью сыновьями:
 Дорофей Трифонович  Осипов ,
Михаил  Трифонович  Осипов ,
Анфим  Трифонович Осипов (дед),
Семён  Трифонович  Осипов  (отец дяди Савелия),
Андрей Трифонович  Осипов,
имя шестого не вспомнили (по предположениям, Осип Трифонович)
но кажется был и седьмой сын!
В 1962 году на похоронах Николая Анфимовича Осипова был двоюродный дядя Степана Николаевича Осипов Савелий Семёнович. Его отец – Семён –см.выше – сын Осипова Трифона Ивановича –прадеда Степана Николаевича Осипова. От него и записал рассказ Степан в тетрадку. Ещё раньше, когда хоронили Акулину Ефимовну Карелову, дядя Савелий заметил, что неверно записано отчество. Нужно – Ехимовна. Степан спросил: почему? Он ответил, что отчество перепутали, когда выдавали метрики. Дядя Савелий был единственным грамотным человеком в ту пору. Он закончил Церковно-приходскую начальную школу и у семёновцев по принуждению работал писарем. Дядя Савелий по воспоминаниям Степана Николаевича Осипова отводил беду от семьи. Отец Степана –Николай Анфимович Осипов был партизаном.
Его преследовали семёновцы и он вынужден был скрываться в тайге. Домой приходил по условному сигналу жены Акулины Ефимовны. Если в селе не было семёновцев, то она вывешивала во дворе белую простынь. Николай шёл домой, ночевал, а рано утром вставал, набрав продуктов, уходил в тайгу. Позднее Николай Анфимович Осипов был членом компартии. Был участником 1-й мировой войны. Там от агитаторов впервые услышал о революционных идеях. Когда Степан учился в 3-м классе Тангинской школы, он диктовал ему свои воспоминания, рассказывал, как он был в составе партизанского отряда под управлением Журавлёва, про походы и бои. Тогда Степан исписал целую тетрадь. Вон она, когда начала составляться родословная, историей которой Степан Николаевич займётся позже! От двух тетрадок, записанных от отца и дяди Савелия.  И, вот эта ветка переросла в отдельную главу ниже.  А потом снова будем собирать мозаику, плести кружева.
Переходим к брату Прасковьи Ефимовны Кареловой
3.
Ераст Ефимович Карелов (род в Новопавловка) умер в 1960г. в Улан-Удэ. 1-я жена Наталья или же Ульяна Косыгина - (родилась (? ),умерла 11.02.1976г. в Николаевске(?) Ниже поясню, почему разночтения вышли. Сын Карелов Григорий Ерастович.род в Новопавловке (?) После развода с мужем мать Карелова Григоря переезжает в Николаевское. .(В Николаевском мы были в 80-е годы. Именно у кого-то по линии Кареловых.Так как наших детей и Виктора сравнивали с родовой Кареловых.) Григорий Ерастович Карелов женится на (?)
У Григория Ерастовича Карелова в Николаевском родилась дочь
Полина Григорьевна Карелова и
Надежда Григорьевна Карелова
 А.
Полина Григорьевна Карелова вышла замуж за Александра Горлачёва из Улёт. У них родилась дочь Анжела(?) Александровна Горлачёва. Горлачёв умер в 2002г. ? Анжела Александровна живёт в Дровяной
Надежда Григорьевна Карелова выходит замуж за председателя колхоза "Объединение" Курмазова У них 4 детей:2-е девочки Ирина и Екатерина(1983г?) и 2 мальчика:Юрий и____?.У Ирины мужа звать тоже Юрий. Надежда живёт в доме отца в Николаевске.
 (в Дровяной жила Авдотья Ефимовна Карелова –Сенотрусова. О ней будет ниже)
Б.
Ераст Ефимович Карелов – отец Григория Карелова бросил жену и женился на вдове из Красного Чикоя, туда и переехал.
Или версия вторая: жена изменяет ему, и он женится на вдове из Красного Чикоя. Теперь немного о разночтениях.
Если найдётся близкие родственники, думаю мы с их помощью разберёмся.
Из писем Степана Николаевича Осипова:
«1.Версия дяди Савелия(1962г.):у Карелова Ераста была первая жена НАТАЛЬЯ и всё. 2.Версия Марии Сазоновой, полученная от сестры жены моего сводного брата Писаренко Ивана Ивановича -Анисьи Сазоновой-она мне рассказала летом1998г:
Карелов Ераст был женат на Косыгиной Ульяне,которую все называли "Ерасиха" и жили они в Ново-Павловке. В 1926г Ульяна изменяет мужу и он уходит от неё и женится на женщине из Красного Чикоя и уезжает к ней на ПМЖ.
Ульяна с сыном Григорием остаётся в Ново-Павловке. Позднее они переезжают в село Николаевское. Отец (Николай Анфимович Осипов), бывая в Николаевске часто их навещал. Однажды уже после смерти мамы в 1948 или 1949г он собрался проведать дочь Осипову Ирину Николаевну, которая вышла замуж и жила в Гореке. Я согласился. И по пути мы заехали в Николавск (в дом Ульяны предположительно). Отец открыл ворота и завёл в тесный и узкий, довольно чистый двор, лошадь, довёл её до левого угла двора. Не стал её распрягать, а только развязал супонь, бросил ей с телеги сена и мы вошли в дом. Нас принимала миловидная полноватая светлорусая красивая женщина. Потом пошли в горницу. Отец о чём то с ней приятно беседовал. В правом углу горницы стоял стол, на котором был большой самовар. Она быстро вскипятила его и пригласила к столу. Пили вкусный чай, белёный сливками и ели всякую стряпнину. Я хорошо запомнил их большой пятистенный дом недалеко от клуба. После чая мы продолжили свой путь.
Я так думаю мы были у Кареловой Ульяны.»

Переходим ещё к одной сестре Прасковьи Ефимовны Кареловой:
4.
Авдотья Ефимовна Карелова род.в 1902году в Новопавловке. В 1962году ещё проживала в посёлке Дровяная Улётовского района. Муж её Сенотрусов (данных пока нет)
Дети:
Дочь - Мария Сенотусова.
Одного из детей, по воспоминаниям Виктора, дешуланские называли Филькой. Мол, есть такой в родове.
Это совпадает и со словами Осипова С.Н.:
  «Были дети МАРИЯ И ФИЛИПП,КОТОРЫЙ БЫЛ ГЛУХОЙ.Больше,к сожалению,я о тёте и её потомках ничего не знаю,так никогда её не видел и ничего,кроме фамилии,не слышал.Почему так было,что она ни разу у нас не была...»
А вот в Дешулане эти Сенотрусовы были. Но об этом в другой главе. А сейчас продолжение родовой главы, написанное Степаном Николаевичем Осиповым – двоюродным дядей Виктора.
Глава 7.
Степан Осипов.
Мои предки в Забайкалье
Вместо предисловия.

 В основу этого повествования положены воспоминания моего двоюродного дяди - Савелия Семёновича Осипова, которыми он поделился со мной по моей просьбе в октябре 1962г. в селе Танга, моём родовом селе, куда я приехал из Иркутска, чтобы проводить в последний путь отца...
 ...Мои предки, о которых вспоминал дядя, появились в Забайкалье наиболее вероятно в 60-х годах 18 века и были староверами. В народе их называли семейскими. Возможные версии их переселения будут даны ниже. Сейчас же мы ограничимся только родовыми и семейными связями... Дяде Савелию в то время было уже 75 лет, но его голова хранила столько имён и дат,  что можно только удивляться. Но, не смотря на это,я допускал, что отдельные приведённые им факты могли   иметь сомнительный характер. Однако  последующие годы показали, что таковых было очень мало. Так, например, он говорил, что 1-й женой моего дяди Ераста была Наталья, а по другим данным - Ульяна Косыгина, хотя она могла быть и 2-й его женой. Или второй пример: дядя Савелий считал, что год рождения моей тёти Парасковьи-1894. На самом деле он оказался -1895. Он не мог вспомнить имя шестого сына моего прадеда, и не был уверен, что он был последний в роду прадеда. Не смотря на эти погрешности, его воспоминания бесценны для меня, особенно для моих родственников и потомков....

Осипов Трифон Иванович – прадед

  Итак, мой прадед Осипов Трифон Иванович родился в селе Красный Чикой в 1796г., а умер в 1886г в селе Ново-Павловка, которое находилось в 4 км. южнее села Танга на левой залесённой надпойменной террасе реки Танга.
  Как уж там получилось, но свою семью прадед создал недалеко от Красного Чикоя в селе Доложино... Долина реки Чикой и прилегающая к ней местность, более других земель   была пригодной для земледелия и скотоводства и заселялись разными людьми, которые   большей частью не  ладили с законами, а порой  были просто гонимы за веру и верность этой вере. Особо интенсивно проходило переселение старообрядцев в середине 18 века (второй период заселения)из южных районов России (Болонев Ф.Ф."Семейские в Забайкалье")
Лучшие земли выделялись коренному населению, с которыми Екатерина 2 не хотела вражды, ну а переселенцам, что останется. Люди всё прибывали и прибывали, а земли, удобной для земледелия, порой не хватало, и они вынуждены были идти дальше от долины реки Чикой, порой в таёжные места, отвоёвывая у тайги небольшие участки и создавая новые поселения. Так в 1850 году возникло село Доложино, которого уже   пол века нет на картах. Последние семьи покинули его в конце 50-х годов прошлого века. А на месте этого села, как и Ново-Павловки, вырос новый лес и только заросшие останки изб напоминают о некогда существовавших поселениях людей -моих предков... Но мы отвлеклись...
  Неизвестно, кто была жена моего прадеда, но интересен факт - в его семье рождались одни сыновья! Даже природа-мать как бы помогала роду выстоять в борьбе с лишениями, которых на их жизненном пути было предостаточно...
   В семье было 6 или даже 7 сыновей. Называю от старшего - к младшему и так будет и дальше. Все они родились в селе Доложино:
 1.ДОРОФЕЙ Трифонович  род. – (?), умер до 1892г в селе Ново-Павловка
 2.МИХАИЛ Трифонович-род. –( ?), умер(?). Жена Анна?
 3.АНФИМ Трифонович (Мой дед)-род(?), умер в 1916г. в селе Ново-Павловка. Так уж сложилось, что я родился в своей семье очень поздно и не застал в живых ни дедушек, ни бабушек.
 4.СЕМЁН Трифонович (отец дяди Савелия)-род.(?), умер в 1901г.в Ново-Павловке.
 5.АНДРЕЙ Трифонович -род.(?), умер в 1909г. в Ново-Павловке.
 6.ОСИП Трифонович-род(?),умер(?) в Ново-Павловке.
 7.имя седьмого неизвестно.

ДЕТИ ДЕДОВ

Учитывая тот факт, что большинство из них родилось в селе Ново-Павловка, напрашивается вывод, что прадед Трифон покинул село Доложино, как только село Ново-Павловка стало зарождаться (1868год). В поисках корней предков мне пришлось просмотреть много разных исследовательских работ по этой тематике. Так Улётовский писатель и поэт (в прошлом школьный учитель) Владимир Пищугин на основании изучения Читинских архивов писал: «В 1868г из Красного Чикоя в Дешулан переселилась большая группа старообрядцев. Ими же в то время были основаны сёла Ново-Салия и Ново-Павловка...».  Известный учёный-этнограф Болонев Ф.Ф. в книге "Семейские забайкалья" писал: «Крестьяне-старообрядцы Доложинской деревни переселены в 1767г.". В книге П.А.Ровинского «Этнографические исследования в Забайкальской области» говорится:   «А на Ингоде близ Танги -Ново-Павловское недавно поселились большей частью из Малоархангельского и ещё Шишулане(есть и православные 3 двора и сибиряков 5 дворов)....Сами утверждают, что пришли из Польши около 1776г.». То же значится и в старых документах - высланные из Польши - СТАРООБРЯДЦЫ. И ещё: «Вторая партия переселенцев из г.Ветки осела в сёлах Доложино и Архангельское в 1868 году". То-есть в году, когда основано было село Ново-Павловка... Как бы там ни было, и кто бы, что не писал, точно известно, что внук прадеда Сидор родился в Ново-Павловке в 1882 году. Следовательно, мой прадед Трифон со своими доблестными сыновьями отправился поднимать новую целину в бассейн правого притока Ингоды речки Танга в 10км. от её впадения в Ингоду, и произошло это до 1882 года.
 А теперь назовём детей моих дедов:
 1.Дети ДОРОФЕЯ. Их было двое: Конон и Евдокия.
Конон-род.(?)умер в 1923г в  (Ново-Павловка).    Жена-?
 Евдокия-род(?)умерла (?). Была замужем за Климовым Саватеем  Павловичем, который умер в 1917г. Охотился в кедровнике зимой. Вернулся с охоты в зимовьё, протопил печь, и, видимо, рано закрыл её. С усталости крепко уснул, да так и не проснулся. Его нашли мёртвым - констатировали смерть от угарного газа...
 2.Дети КОНОНА. Их было тоже двое: Ехим- род.(?). В 1916 году был убит в 1-ую войну, детей не было, и Демид-род.(?), умер в 1842г. У Демида было трое детей: Дора - род. в 1925г., жила в Танге; Евдокия-род в 1927г. и Феоктист- род. в1930г(?) 
  Дети ЕВДОКИИ. Их было трое: Исаак - род. в 1885г. в Ново-Павловке - жил в Чите; ЕКАТЕРИНА –род. в 1886г.в Ново-Павловке - жила в Улётах и Маркел - род в 1897г. в Ново-Павловке - жил в Чите. Дети Конона и Евдокии на день повествования дяди Савелия здравствовали и дальнейшую их судьбу я не отслеживал...

Дед -  Анфим Трифонович Осипов

Дед Анфим - мой дед, род (?). Умер в 1916г. в Ново-Павловке. Был женат на АНИСЬЕ ИСТИФОРОВНЕ. О бабушке почти ничего не знаю. Известно одно, что она умерла в селе Ново-Павловка и как умерла об этом уже сказано в другой главе... У деда с бабой было 4 детей: Федот, Марфа, Николай и Матрёна.
О некоторых уже тоже написано, но частично повторюсь - может быть это как-то поможет моим потомкам в их дальнейших поисках. Отмечу, что Федот умер задолго до моего рождения, а вот тёти - Марфа и Матрёна редко бывали у нас. Тётя Матрёна жила рядом в Дешулане. Наверняка, она бывала у нас в Танге, в доме брата, но моя детская память не сохранила её образ. В этом вопросе можно рассчитывать на её внучку-маму Лены Чубенко - Капустину Галину Петровну, её сестру Анну, да и на саму Лену.
Что касается тёти Марфы, её характеризует хорошо один случай, когда она приезжала к нам в Тангу. Было это в конце войны или сразу после её окончания. Тётя Марфа запомнилась мне очень полной, рослой и властной женщиной. Во время её приезда я где-то нашкодил, как это часто бывает у детей. И она, полная гнева, с повышенным тоном в голосе, разразилась в мой адрес бранью и, обращаясь к маме, стала её наставлять, чтобы она построже относилась ко мне. Мама, словно оправдываясь, ответила, что, мол, у неё под косяком входной в дом двери припасён для меня гибкий прутик. Хранила она этот прутик в основном для острастки и редко использовала его по прямому назначению...
Уже тогда я бредил автомобилем и имитировал его в разных ипостасях. Однажды я собрал на кровать, которая стояла   у печки, все табуретки, составил из них пирамиду, залез в них, закрыл себя покрывалом и стал изображать водителя в кабине, гудел и рычал, поворачивая руками воображаемую баранку. Видимо рукой я задел стул, и вся эта пирамида грохнулась и завалила меня
От ударов стульями и нестерпимой боли я завыл. Мама что-то делала у печки. Она подошла ко мне, вызволила из горы стульев и, не отпуская , держа за руку, подвела  к косяку. Вытащила прутик и отстягала   по полной программе, но мне было не больно, и вскоре я успокоился. Я расставил стулья по местам и на этом инцидент был исчерпан...

 Федот Анфимович

Итак, дядя Федот - род. в 1879г в Ново-Павловке, умер в 1922г(?). Был женат дважды:
1-я жена - Капустина Секления – род(?).  Умерла в 1918г. От первого брака родились две девочки: Анна-род в 1903г. в Ново-Павловке умерла в (?)г. в Дешулане и Акулина-род.в 1905г.умерла (?) в Танге.
Анна выходит замуж за Сазонова Макара Артемьевича род(?) умер в 1939г. У них рождается  сын КОНДРАТ, который женится на Ланцовой Екатерине из села Ключи. У Кондрата и Екатерины 3 детей: Николай - старший (жил в Николаевске), средний - Сергей   и Анатолий –род. в 1962г. Николай  женится на Калашниковой Валентине. Были ли у него дети и кто, я не знаю.   Сейчас Николая нет в живых - умер. Средний сын Кондрата после 9-го поминального дня от кончины Николая, наложил на себя руки и повесился. Младший Анатолий 1962г рождения живёт в Чите. О его потомках также ничего не знаю. На этот пробел может пролить свет их мама-баба Катя Сазонова(Ланцова), которая после гибели на мотоцикле "Урал" её мужа Кондрата в 1973г вышла замуж за Михайлова   и прожила с ним 17 лет в Горекацане. Затем она возвращается в Тангу и живёт у невестки старшего сына Николая - Дорожковой Валентины.
 
Продолжаю рассказ о дяде Федоте...
Вторая дочь у Федота от Анны – Акулина Федотовна. Она родилась в Ново-Павловке. Вышла замуж за Елисеева Павла. Павел, как я его помню, был рослый, хорошо сложен и физически крепкий. Но что с ним приключилось или он надорвался, или страдал радикулитом, но он сильно заболел. Ссутулился, стал прихрамывать, даже ходил с тросточкой. Они жили в Ново-Павловке и переехали в Тангу в начале 50-х годов. В Ново-Павловке он стал лечиться народными средствами.
Уводила его жена Акулина в лес, где были муравейники. Раздевала  донага, и он ложился в муравейник. Не знаю, какие он испытывал боли от их бесконечных укусов. После этих процедур здоровье его стало постепенно поправляться и он вскоре выздоровел.
В его семье было трое детей Мария, Владимир и Сергей.
С Марией я учился в Тангинской школе в одном классе, но, к сожалению, я слабо это помню, а братьев её совсем не знаю. Лена Чубенко утверждает, что Владимир Павлович уже давно умер,  а Сергей  живёт в Чите. Есть ли у них дети и внуки, может ответить Лена, т.к. Мария её крёстная.
Во втором браке у дяди Федота было также 2 детей: Евгения и Василий
1.Евгения Федотовна-род. в 1920г. Умерла в 2004г.в пос.Ленинский.
Я видел её всего один раз и встреча была мимолётной.  Ей в то время было уже 75 лет. А дело было так: в 1995г. я с женой Галей приехал на Родину. Подъехали братья Николай и Михаил. Брат Семён предложил поехать на Хинкорай, порыбачить на Ингоде, где прошла наша юность. Автомобильная дорога проходила через пос.Ленинский. Проезжая через посёлок, СЕМЁН тормознул у её дома. На пороге нас радостно встретила полноватая женщина в годах, одетая по-домашнему. Чувствовала она, как мне показалось, себя не очень легко, так как видимо болячки давали о себе знать. Мы вошли в её дом довольно шумно, дружно поздоровались. Она кинула вскольз свой взгляд по старшим братьям и остановила его на мне. Как будто почувствовав это, подошёл Семён и представил меня: «А это наш младший - отхоныш». Она внимательно посмотрела на меня, словно ища во мне знакомые черты осиповской  родовы, затем снова заулыбалась, засуетилась и стала нас приглашать за стол попить чай. Но Семён сказал, что нас ждёт дальняя непредсказуемая дорога. Мы поблагодарили её за приём и продолжили свой путь. Когда я вновь приехал, видимо, в последний раз в Тангу в 2005году, то узнал, что двоюродной сестры Жени не стало. Замужем она была за Коноваловым. Наверняка у неё были потомки, но я о них ничего не знаю.
2.Василий Федотович. Единственное, что знаю - он жил в селе Бальзой в 7км. от Улёт. Наверняка у него остались потомки - будем искать.
На этом я заканчиваю рассказ о Федоте.
 
Дед -   Семён Трифонович Осипов
 
Дед Семён - род. в селе Доложино в (?)г.Умер в селе Ново-Павловка в 1901г. Был женат на Устинье Фёдоровне, которая умерла в Ново-Павловке в 1919г.
В их семье было трое детей Викул, Акулина и Савелий, который и поведал мне   о родственниках.

1.Осипов Викул Семёнович - род. в 1883г в селе Ново-Павловка, умер тоже в Ново-Павловке в 1952г. Стало быть в 1952г. село Ново-Павловка ещё существовало. Имя жены неизвестно. Сейчас меня несколько смущает тот факт, что эту родовую ветку дядя Савелий конечно знал лучше других, но почему то он их не назвал, возможно, думал, что мы тоже об этом знаем. Но это оказалось не так. Так что белые пятна будут и здесь нас сопровождать...
У Викула были дети: Нинила и Анастасия:
Нинила Викуловна   - род.в 1899г. в Ново-Павловке, проживала в Улётах.
Анастасия Викуловна - род. в 1900г., проживала в Танге.
О их мужьях и семьях мне ничего не известно.
 Осипова Акулина Семёновна - род.в 1885г в Ново-Павловке, умерла в селе Средние Ключи в 1922г. О её муже и детях также ничего не известно.

Осипов Савелий Семёнович

Осипов Савелий Семёнович-род в 1887г. в Ново-Павловке - умер в 1976г.в Танге. На ком женат был дядя Савелий, моя тетрадка молчит. Конечно, это моё упущение. С его женой я много раз общался, хорошо её представляю и сейчас, но я не могу вспомнить, как её звали...
Дом у дяди Савелия находился на маленькой улочке, примыкающей к сельскому кладбищу, и как бы состоял из трёх секций. Первая секция выходила на улицу. В ней не было ни единого окна. Она была похоже на амбар и служила для хозяйственных нужд - там хранились продукты, всякая домашняя утварь, там же был ледник и ориентирована секция на север-всё было продумано, да скрыто всё было от улицы. Средняя секция небольшая и служила входом в дом и амбар-сенцы. И Последняя секция - собственно жилое помещение выходила на большой двор, скрытый от людей высоким забором. В этой секции было 5 окон, одно выходило на восток, три - на юг и одно на запад. В помещении было светло, тепло и уютно.

Запомнилось, что когда я у них бывал (у "савчиных"), то дядю Савелия всё время окружали одни старики, будучи уже в годах. И это не удивительно, так как дядя Савелий был старше меня на 50 лет. А еще запомнилось, что он очень любил сидеть на завалинке. Солнце (о, сколько солнца в Забайкалье!) уже заметно припекало, а он сидел в валенках и тулупе.  Находились люди, которые над ним подтрунивали. Но он на это не обращал никакого внимания. Я  думаю, что это помогло ему сохранить здоровье, и он смог прожить целых 90 лет, что удаётся не всякому. Говорил он негромко, как будто шёпотом, никогда не повышал голоса, и я не слышал, чтобы он кому-то что-то хотя бы однажды доказывал. Характер имел спокойный уравновешенный.   Но в разговоре с женой говорил громко, так как она очень плохо слышала. А звали её мне кажется Матрёна? У дяди Савелия было 5 детей:
1.Василий Савельевич - род. в 1922г. Погиб на войне в 1943г.
2.Парасковья Савельевна -род. в 1923г. Жила в Танге.
3.Николай Савельевич – род. 1929г. Жил в г.Курган, ул.Крутиковская.94
4.Павел Савельевич – род. в 1935г. Живёт в селе Красный Чикой.
5.Матрёна Савельевна - жила в Танге.
Больше всех  из  детей дядя Саввы, так мы его называли на селе, я помню Павла... Я учился с ним в Тангинской семилетней школе. Он шёл впереди меня на 2 класса, да и в Улётовской школе тоже, он в 10-м, я в 8-м.
В Тангинской школе, которая располагалась у церкви, был физкультурный зал (громко сказано), и на большой перемене мы ученики всех классов собирались в этом помещении и усаживались на скамейки, которые стояли по периметру. В то время у нас не принято было на переменах безумно бегать друг за другом, кричать и шуметь и т.д. Находились лидеры, которые выступали перед ребятами, иногда администрация школы заполняла паузы. Часто перед ребятами на переменах выступал Павел Осипов. Я не знаю, что случилось с   ним ранее, но у него одна нога была заметно короче другой, и он ходил всегда с тросточкой, на которую  опирался. Так вот - он читал на переменах стихи и как читал! Позднее, когда я увидел на рисунке читающего в лицее стихи А.С. Пушкина, я всегда вспоминал Павла. Он ходил кругом по залу, размахивая над головой своей тростью, и зычным голосом читал стихи, не умолкая. Сколько он их знал, у меня не укладывалось в голове. Видимо из-за ноги он не мог бегать, играть, как все ребята, и замыкался в себе и много читал, и много помнил. Как- то уже в Улётовской школе в класс, где я учился с братом Михаилом, приходит Павел с группой своих одноклассников, которые говорили: «Ну, показывай нам своих родственников!» - и подошли к нам. А поводом этого знакомства послужило то, что в коридоре школы вывесили лучшие работы по черчению. И в основном этот стенд был заполнен работами братьев Осиповых. Ну и он, и я были Осиповы. Вот его одноклассники и привели к нам знакомиться. Мы уже в то время соблюдали субординацию и по своей инициативе к старшим не ходили, считая десятиклассников чуть не за богов. Но и это ещё не всё... После окончания школы Павел поступил в Читинский пединститут и успешно его закончил. И вот при распределении его направляют на работу в село Красный Чикой на родину нашего общего прадеда Трифона Ивановича! Круг одной веточки родословной замкнулся! Как не печально, но мы так больше и не встречались с весны 1953г. Слышал, что он долгие годы работал в средней школе директором и надеюсь был уважаемым человеком на селе. Самое главное, что и ныне здравствует, По крайней мере год назад на сайте «Одноклассники» я встретил человека, который его знал и обещал мне сообщить его координаты. Не смотря на все мои просьбы, ответа не последовало, Год назад в возрасте 75 лет Павел ещё работал ,но уже в лицее, который был преобразован агрономический колледж. (Здесь придётся дописать, в связи с новыми данными. И.К.)
О детях, внуках и правнуках дяди Савелия мне ничего, кроме Павла, не известно.

Дед Андрей Трифонович Осипов
 
 
Дед Андрей Трифонович родился в селе Доложино в (?). Умер в 1909г. в Ново-Павловке. Был женат дважды:
1.Первая жена Климова Агафья Ивановна-род(?). Умерла в 1892г. в Ново-ПАВЛОВКЕ
2.Вторая жена-Настасья-род. (?). Умерла в 1947г. в селе Ново-Салия.
От первого брака у деда Андрея было 2 детей: Минн и Фёкла.

Минн Андреевич - род. в 1887г. в селе Ново-ПАВЛОВКА. Умер в 1950г. в селе ТАТАУРОВО. Был женат на Худяковой Апросинье Ивановне - род. в 1887г. Проживала в Татаурово. У них было 5(?) детей: Апросинья, Григорий, Егор, Пелагея и Фёкла?
1.Апросинья Минновна - род в 1905г. в Ново-Павловке. Жила в Танге.
2.Григорий Миннович -род в 1906г.в Ново-Павловке. Проживал в Улётах. Ранее я писал, что одну неделю жил с братом Михаилом у Степана(Стефана) Осипова. А сейчас я думаю, а, может быть, мы жили у дяди Григория. Вообще мы, учась в Улётах, поддерживали связь с обеими, но близких тёплых, родственных отношений не было. Частично объясняю это тем, что время было тяжёлое и люди жили бедно, страшно давили налоги. Достаточно сказать, что отец возил в Читу на продажу картофель (больше в доме ничего не было). На вырученные деньги он покупал шкуру от коровы у односельчан и сдавал её в качестве налога, в магазине покупал масло и тоже сдавал и т.д. Современные жители России порой и не знают, какие лишения пережили наши предки. А, в общем ,тот факт, что мы общались с Григорием и Степаном принципиального значения не имеет.
На ком был женат, и кто были дети Григория я не знаю. Думаю позаниматься и поискать Осиповых на Улётовских также, как и Балейских «Одноклассниках».
3.Егор Миннович – род. в 1908г. Погиб на войне
4.ПелагеяМинновна –род. в 1910г в Ново-Павловке, проживала в Татаурово.
5.Фёкла? Минновна  - сведений нет.

Вернёмся к детям деда Андрея. Вторым ребёнком от первой жены была Фёкла Андреевна.
О ней дядя Савелий только и сказал, что она род. в 1888г. в Ново-павловке, а умерла в 1918г. в Дешулане.

От второй жены у деда Андрея было также двое детей: Трифон и Лазарь.
Трифон Андреевич -род в 1906г.в Ново-Павловке, умер в 1941г.в Танге. Был женат на Кондратьевне - всё что известно. Их семью на селе звали "Тришкины".В семье было   5 детей: Алексей, Дора , Анна, Татьяна  и Анатолий. Об этой ветке известно также немного:
1.Алексей Трифонович –род. в 1922г., умер в 1946г.
2.Дора Трифоновна – род. в 1925 жила в Танге. Она очень была похожа на мою сестру Ирину и на (теперь я точно знаю!) Ирину Нагаеву-Котельникову.
3.Анна Трифоновна - род. в 1927г. Жила в Танге.
4.Татьяна Трифоновна –род. в 1936г. Жила в Арте.
 5.Анатолий Трифонович -род 1939г. На момент записи (от дяди Савелия) служил в армии. Затем я слышал, что он осел в Харькове. Брат Семён рассказывал мне, что успешно продвигается по работе и проживал после армии по адресу 310047г.Харьков-47.ул.Ивана Каркача,19 кв26.Сейчас эта улица называется бульваром. Жив ли Анатолий сейчас, не знаю. Также ничего не знаю о потомках дяди Трифона Андреевича.

Второй сын от второй жены деда Андрея был Лазарь.
4.Лазарь Андреевич – род. в (?) в Ново-Павловке. Умер в 1928г.(?) в Ново-Павловке. Был женат на Кузьминой Анастасии Тимофеевне. У них был один сын Алексей – род. в 1924г.Проживал в пос. Черновские Копи.
Вот и всё о деде Андрее и его потомках...

Дед Осип Трифонович Осипов.

Небольшое отступление. Дядя Савелий, когда перечислял моих дедов в 1962г., твёрдо назвал пятерых, о которых мы уже написали. Имя шестого я не помню, но, кажется, был и седьмой. Об этом мы тоже писали. Так вот год назад(в марте 2010года) на мою страничку в «Одноклассниках» вышел Осипов Игорь Николаевич из села Улёты (как потом выяснилось, он был праправнук Осипова Трифона Ивановича - прадеда).Он интересовался мной – уж, не родственники ли мы, и спросил, как выйти на группу "Осиповы". Однажды меня приглашали в эту группу. Я посмотрел на её состав и отклонил их предложение, т.к. группу возглавляла выпускница МГУ.  В аннотации к вступающим в неё, было сказано, что сия группа объединяет высоко интеллектуальных людей, к которым я себя не отношу. Кроме того, группу интересовали личности, которые в истории оставили заметный след и добились публичного признания.
Меня же интересовали корни РОДОВОГО дерева, предки которого(насколько мне было известно)были обездоленные и неграмотные, гонимые властями за свою веру и убеждения. Вот почему я отклонил это предложение. Ну а с Игорем Осиповым переписка продолжалась. Мы пытались разобраться в наших общих родовых корнях, но натыкались на массу нестыковок. Покопавшись в тетрадке, я точно определил его место в родовом дереве. Он вначале скептически отнёсся к моему сообщению, но затем, очевидно перепроверив у оставшихся старожилов мою информацию, согласился со мной. Так мы установили степень родства... В своих сообщениях он опирался на рассказы "бабы Кати". Это Екатерина Ланцова(Михайлова,Сазонова) жена Сазонова Кондрата -сына моей двоюродной сестры Анны Федотовны. Об этом мы уже писали. Мы также писали и о том, что баба Катя ныне здравствует и поживает с невесткой Калашниковой Валентиной в Танге. Ей видимо уже много лет и она многое знает о наших корнях, так как со времени смерти её первого мужа прошло уже 37 лет.
 Так вот, возвращаясь к теме деда Осипа, Игорь мне и поведал, что в селе Ново-Павловка проживал со своим семейством ещё один Осипов по имени Осип. Конечно, у меня нет неопровержимых доказательств того, что Осипов Осип - 6 сын прадеда Трифона. Но всё говорит за то, что он мог им быть: ведь селились семейские большими кланами, крепко связанные родовыми узами.  Так они утверждались на новом месте и покоряли природу, отвоёвывая у неё небольшие участки пригодные, с меньшими лишениями, для проживания. Поэтому предположить, что в крохотном, вновь народившемся селе, среди 5 братьев Осиповых вдруг среди семейских, которые жили всегда обособленно и иноверцев просто не допускали, появился вдруг в это же время чужак Осипов Осип, лишено всякой логики....Быть просто однофамильцем в этих условиях -просто не реально. Со временем Игорь, очевидно видя, что родня мы не близкая, да и не всё так гладко, как кажется нам порой, утратил интерес к теме. В конце переписки он спросил меня: так сколько же Осиповых проживало в Ново-Павловке? Вот этими воспоминаниями мы и хотим ответить на этот не простой вопрос....
 
У деда Осипа  было 4 детей: Игнат, Максим, Осип, имя четвёртого не известно.
1.Игнат Осипович жил в Улётах
2.Максим Осипович род. в Ново-павловке.
3.Осип Осипович –род. в Ново-Павловке, был женат на Кондауровой Татьяне из Абалтуканского Бора. У них была дочь Екатерина.
4. О четвёртом сыне ничего не известно.
Ну вот и всё с дедами.

Николай Анфимович Осипов – отец

Последним ребёнком в семье деда Анфима был Николай Анфимович - мой отец. Мой "тятя"-так в семьях семейских дети называли отца. Насколько он был дорог мне в жизни. Ведь неграмотный крестьянин, а по существу этот термин к нему не относится. Да, он не мог читать и писать. Это так. Зато, за что бы он не брался, он делал всё на совесть. Вот скажем, нужно сделать обычный обеденный стол. Вроде бы не сложно. А начнёшь делать, и ничего не получается. А отец начнёт не спеша, подготовит материал, высушит, да так высушит, чтобы дерево при сушке не повело, т.е. оно должно сохранить свою первозданную форму, которое оно занимало до просушки. Чтобы сделать крышку стола, нужно соединить несколько досок воедино - сплотить. Так он так сплачивал эти доски ,что я не мог найти между ними щелку, куда бы можно было затолкать бритвенное лезвие. Шов между досками  я находил только по текстуре дерева. Он мог сделать телегу, сшить любую лошадиную упряжь и обувь, сковать и закалить нож, чтобы он вечно служил  хозяину. И у меня не поворачивается язык называть его неграмотным. Как- то случалось, что я всё время крутился около него и вникал в его работу, пытаясь подражать ему  . Он не отгонял меня, боясь, что я могу порезать руку или поранить ногу, а наоборот мне всё показывал, что и как. Не сочтите за нескромность, но уже в дошкольном возрасте я начал делать берестяные туеса. Вообще к берестяным поделкам я не ровно дышу. Прошлой осенью, будучи в Кисловодске я купил туяс за 500р.С виду красивый, сделан в Томске. Но когда я его разглядел, то у него не было "рубашки",т.е.в нём нельзя было хранить жидкости, а только сыпучие продукты. А ведь издавна в сибирских туясах мы хранили сметану на покосе, положив их в выкопанную в земле ямку. В самое знойное лето они в какой то степени имели свойства термоса. У нас на селе был сепаратор и сельчане приходили и сепарировали - "отбивали" молоко. Ставка была такова: 6 раз сливки себе, а в 7-й - отдавались хозяину сепаратора. И вот мама составила эти сделанные мною изделия, соседи увидели и стали интересоваться. В итоге они быстро договорились о цене. Покупатель наливал туясок  сливками -и выливал маме, после чего забирал туясок. Делал я и рамы для пчёл. Потом рискнул и сделал чемодан, причём углы сделал "в лапу".А это ох как не просто. Когда я пошёл в школу, которая всё больше занимала у меня времени, я постепенно стал отходить от этих дел и почти утратил эти навыки. Сызмальства тятя брал меня на рыбалку, а позднее на охоту. Все куда то разбегались, а меня одного оставляли на таборе, и когда начинало темнеть, то мне становилось неуютно, попросту я боялся. Мне казалось из кустов выйдет волк и меня съест...Иногда я копал червей и один в 5 летнем возрасте уходил на реку Танга, делал удочку, и ловил гольянов, иногда попадался хариус, встречались и ленки, Речка небольшая, вода -хрусталь, подходишь, а он стоит в ямке. Ты видишь его, он видит тебя .Суёшь ему почти в рот червя, а он стоит, как кол, так и уходишь к другой ямке ни с чем. Однажды подхожу к речке, а в ямке стоит... таймень - краснопёрый красавец! Я потихоньку отошёл от речки и побежал к брату, который с ружьём охотился на уток.  Нашёл брата и рассказал о таймене. Мы быстро подошли к речке - рыбина была на месте. Брат говорит: иди и пугай его. Я разделся и боязливо, медленно побрёл к нему, а брат на высоком берегу вскинул ружьё и готов был выстрелить в любую секунду. Я подошёл к нему ближе метра, а он стоит, как пень. Ямка была неглубокая -от силы метр. Я остановился и стал наклоняться к нему, вытянув вперёд руки. И вдруг передо мной взметнулась поднятая тайменем муть, и в этот миг раздался выстрел, Я оглянулся на звук- брат бросает ружьё и в одежде бросается в речку. Ниже ямки был мелкий перекат глубиной сантиметров 15-20 .После выстрела таймень повернулся животом вверх, и его тело понесло по перекату. Брат схватил его и вынес на берег. Радости нашей не было предела. Я бросил рыбалку, брат – охоту, и мы счастливые рано вернулись домой.

.Мой отец женился на Кареловой Акулине Ефимовне - мы уже об этом рассказывали. Мы также говорили и о том, что эта семья была самая большая во всей родове прадеда Трифона Ивановича.
До женитьбы мой отец был незаменимый помощником в семье, помогал отцу во всём по хозяйству, часто сопровождал его в поездках в Читу.
 - Бывало намолотим зерно, -вспоминал отец,- и везём его в Читу по зимнику - замёрзшей реке Ингоде,, так как других дорог практически не было. Пшеница и раньше не родилась в Ново-Павловке, а вот овёс и рожь были всегда отменными, зайдешь на поле,  и рожь скрывала тебя с головой. Однажды,- продолжал тятя, - я с отцом повёз на лошадиных повозках в Читу на продажу овёс. Привезли, договорились о цене и оптом сдали товар. Сдав товар, пришли в контору за расчётом. Расчёт в то время производился металлическими монетами . Ходили слухи, что некоторые были фальшивые...Купец достал холщёвый мешок с монетами и высыпал их на пол. - Выбирайте!- зычным голосом пригласил он нас. Мы подошли к деньгам, сели на колени и с усилием стали их хлестать об пол. Оказывается среди них встречались монеты стеклянные, искусно вчеканенные в металлическую оправу.. .Долго мы их били, н,о наконец процедура была закончена. Усилия наши не пропали даром -2 монеты оказались поддельными и при ударе просто раскололись. Я уже посматривал на девушек - вспоминал отец, - и мне тятя за мой труд купил  хромовые сапоги, которые стоили 3 рубля, по тем временам большие деньги. В одну из таких поездок у одной из шивёр (шиверой в ту пору называли место в течении реки, где было порожистое быстрое течение), приключилось следующее.  Во время ледостава у шивёр всегда образовывались ледяные торосы, и у таких торосов  мы увидели несколько повозок и копошащихся во льду мужиков. Мы тоже остановились. Интересно, чем это они занимаются. Переговорив с ними, мы узнали, в чём тут дело и расхохотались... По этому зимнику, как по любой другой дороге перевозились разные грузы.... И тут вот везли в деревянных бочках...спирт. Да обычный питьевой спирт. Повозка ехала по торосам, в один момент сани поскользнулись и пошли юзом и ударились дном о большую льдину. Дно, как пробка вылетело, и спирт мгновенно вылилися на лёд. Извозчики, узнав про это, стали долбить лёд, таять и пить... Долбили до тех пор, пока не показался галечник на дне реки. –
 Вот такой забавный эпизод был в жизни отца.

Потом отца взяли в армию. На службу он уходил с собственной лошадью - таков был порядок.
И снова из воспоминаний отца:
   - Во время первой мировой войны наши войска находились в Варшаве. Причём граница с неприятелем проходила по руслу реки Висла. И вот в одну из ночей  мы были разбужены криками людей, доносившимися со стороны противника. Рано утром нас подняли по тревоге и мы заняли прилегающий к реке участок противоположного берега. Когда мы туда пришли  ,то увидели страшную картину. На земле лежало несметное количество обезображенных, застывших в конвульсиях  тел немцев с выпученными иногда лопнувшими глазами. Оказывается, прошлой ночью противник применил отравляющие вещества-газы и хотел отравить наших воинов. Но газ не пошёл на позиции наших войск. Неожиданно для немцев ветер изменил направление и пошёл на позиции тех, кто хотел воспользоваться этим страшным оружием.  Долго мы убирали трупы противника. Судьба преподнесла хороший урок тем, кто нарушил международную конвенцию, запрещающую использовать отравляющие вещества.
Однажды с инспекционной поездкой наши войска посетил император и главнокомандующий Николай2. Нас воинов на лошадях выстроили большим кругом. Царь был тоже на лошади и в сопровождении ординарцев делал объезд. Приблизившись к нам, заметил на груди моего приятеля три георгиевских креста. Подъехал к нему, остановился и спросил, за какие подвиги он удостоен этих наград. Тот представился и быстро по-военному ответил императору. Царь сделал знак ординарцу, который держал перед собой подушечку с наградами, выбрал Георгиевский крест 1-й степени и собственноручно прикрепил на его грудь. –
Я не запомнил имени приятеля отца, но запомнил, что когда они познакомились, он спросил, сколько у отца «георгиев». Отец был обескуражен этим вопросом и с обидой ответил: - Посмотрим, сколько   их получишь ты. Оказывается, отец был неправ... Сослуживец оказался на редкость смекалистым и храбрым воином и вскоре получил два «георгия».   А, возвращаясь с ночной разведки, он приволок живого языка-штабного немецкого офицера и получил «Георгия 3 степени», ну, а император сделал его полным георгиевским кавалером. И последнее, очень значимое воспоминание с первой мировой – о службе в военной разведке:
- Разведав позиции противника, мы возвращались в расположение своих. Неожиданно на пути следования появилась река. Мы переплыли её сходу. Стало светать. Мокрым не хотелось ехать и командир приказал: привал! Спешились, разделись, быстро развели костёр и начали сушить одежду. И  вдруг просвистел и недалеко от нас разорвался снаряд, а потом они посыпались , как град - противник нас засёк. Началась паника...и дальше я ничего не помню...Вдруг в небе летят самолёты. Странно: летят самолёты, а звука их я не слышу. –
Конечно, никаких в реальности самолётов не было, хотя в боях самолёты уже участвовали. Просто так отец приходил в сознание в палате госпиталя, на стене которого висел какой то график, где крестиками отмечали явку на работу медперсонала , которые отец принял за самолёты,
- Так на 17! сутки после артобстрела у костра я пришёл в сознание в военном госпитале в городе Самара с простреленной ногой. На двух костылях я вернулся с фронта первой мировой.  -
Некоторые эпизоды отец рассказывал из событий 2 мировой войны, но об этом я расскажу, когда буду писать о брате Семёне. 
 Предполагаю, что отец был знаком с мамой до службы и ранения. После его возвращения их отношения продолжались. Мама не отвернулась от инвалида. Раны отца оказались не смертельными, он быстро пошёл на поправку и где - то в 1917г они поженились, так как в конце 1918г. в нашей семье появился первый ребёнок - сестра Парасковья.( Видимо, так она названа была в честь сестры мамы –Параскевы Ефимовны.

Итак, начинаем хронологию нашей семьи:

Отец-Осипов Николай Анфимович-род. в селе Ново-Павловка 05.05.1894года. Умер 25.10.1962года в Танге.
Был женат дважды:
1.Карелова Акулина Ефимовна
2 Писаренко Парасковья Фарифонтьевна.
 Мама... Когда я её вспоминаю, у меня всегда щемит сердце и невольно накатываются слёзы. Сколько невзгод и лишений, различных переживаний выпало на долю этой хрупкой, беззащитной женщины. Вы только подумайте -родить 11 детей -это же подвиг, который  по силам не многим женщинам. ...Конечно, большая семья всегда большая нагрузка на родителей, особенно на женскую половину. Как правило, в четверг она много стирала - всё на руках. В пятницу-она просматривала наше убогое тряпьё и штопала, штопала, и штопала... Затем гладила рубелем. Конечно, мы ей помогали, но заменить её не могли...

Бывали и праздники. Отмечали и новые и старые праздники. На Пасху отец ставил нам качели и мы - ребятня больше ждали именно этот праздник. Отмечали и Троицу. В праздники мама одевалась в традиционную одежду семейских. Помню, какая морока была у неё одеть кичку. Сколько там было всяких нюансов. Разглядывая этот диковинный головной убор, я всегда поражался, насколько он искусно и красиво сделан. Что удивительно: просматривая фото семейских наших дней, в том числе Дешуланских, и Улётовских, я замечаю, что кичка мамы заметно отличается от них. У кички мамы была значительно выше передняя часть - тулия, которая постепенно загибалась к голове и конец её был параллелен полу. По краям загиба -тулии были прямые под 90 градусов края. Головная часть, как и тулия были покрыты кумачём. Нижняя часть убора с внешней стороны была отделана бисером, который при ярком свете переливался всеми цветами радуги. Было очень красиво. Помню также, что у мамы была широкая (около 8см.)лента, которую она туго наматывала на голову перед тем, как надеть кичку. А когда раздевалась, она снимала кичку довольно легко, затем долго разматывала ленту. После снятия всей ленты были видны полосы от сдавливания кожи головы и выступивший на ней пот. Сейчас я думаю, что не очень комфортно было в ней.  Кстати, о кичках будет идти речь дальше, когда мы будем говорить о наших европейских корнях. Мама надевала рубашку, шикарный сарафан на широких лямочках, по низу сарафана были пришиты яркие цветные ленты. И таких сарафанов у неё было несколько...

О многом, что перенесла моя мама я не могу написать - это очень личное. Да и в силу того, что судьбе было так угодно, что она так мало пожила на свете и я, общаясь с ней, был очень мал, многого не замечал, не понимал и не осознавал. Когда я стал что-то понимать, у неё уже стали проявляться признаки болезни - порок сердца. Она это чувствовала - подойдёт, обнимет меня ласкает и молча плачет, видимо опасаясь за мою судьбу.- Мне бы немножко подрастить тебя -шептала она, гладя меня по голове. Так было много раз. Я видел её страдания, и сердце моё разрывалось на части, но помочь я ей ничем не мог. Пишу эти строки и не вижу клавиш от душащих меня слёз. Отец часто возил её в Николаевскую больницу. Иногда она долго там находилась. Врачи, как могли, пытались уменьшить её страдания, но болезнь прогрессировала. Она стала  отекать. В предчувствии её  кончины, дома была напряжённая обстановка. Однажды я взял учебники (учился в 3 классе), и пошёл к соседям делать уроки, и у них узнал, что мама умерла. Я кинулся домой, в воротах столкнулся с плачущим братом Семёном и забежал в дом. На кровати лежало её бездыханное тело. Это случилось 02.12.1947г. Ей было всего лишь 50 лет.
 
После ухода мамы из жизни женской работы в семье не убавилось. В доме нужна была женская рука,  и отец собирает дома совет самый настоящий, даже меня пригласил. Всех детей усадил за стол и говорит, что семья не может существовать без хозяйки. Давайте как-то решать эту проблему: или ты Семён женись (ему было 22 года), или Ирина пусть берётся за хозяйство (ей было 20 лет) или мне придётся жениться. Сёмен с Ириной в один голос закричали: Женитесь вы, тятя! (к родителям мы обращались на "вы") Видя безвыходность своего положения, отец закрыл совет. Он пошёл по селу искать хозяйку в дом. Война забрала многих мужчин, так что вдову было не сложно "найти". Не до любви видимо было, смотрел, чтобы меньше было детей...Сосватал женщину на 17 лет моложе с двумя сыновьями 15 и 6 лет. Он привёз на телеге незамысловатый семейный скарб невесты и сыграл свадьбу, официально зарегистрировав брак.    Старенькая свекровь  в то время жила одна в собственном доме. Лет через пять, когда она стала совсем немощной, отец привёз её домой, а дом её продал колхозу за 2400р. для переселенцев. Вскоре она скончалась...
В первом браке, как мы уже упоминали было 11детей:
Прасковья, Анатолий(Лука), Александр, Татьяна, Семён, Ирина, Екатерина, Николай, Михаил, Леонид и Степан.

Сестра Парасковья Николаевна Осипова

Первенцем в нашей семье была сестра Парасковья-род.15.10.1918 года в селе Ново-Павловка. Но в семье как-то повелось, что называли ещё чаще всего Паной.
  В 1937(?) году выходит замуж за  Старчекова Георгия Прохоровича -род. в 1918г в Танге. В 1938 году у них родился мальчик (на фото, где я в клетчатой рубашке он хнычет), которого назвали Александром. Дядю с племянником отделял всего один год. Я не помню, где жила сестра после свадьбы, но когда чуть подрос до 4-5 лет, то всегда видел Сашку в нашем доме, да и сестра тоже всё время была у нас. Началась 2-ая Мировая. Мужчин призвали на фронт. В нашей семье на войну были призваны три  брата и отец. Старшие братья Анатолий и Александр служили по специальности в железнодорожных войсках и непосредственно в боях не участвовали, Семён - был на передовой, а отец в виду приличного возраста находился во втором эшелоне и был в резерве на случай войны с Японией...
...Как-то в разгар войны меня подзывает мама и говорит: - Я вот напекла пирожков иди и отнеси их...отцу, - Меня не смутила её просьба, ведь отец на войне. Она рассказала мне, как найти отца. Я понял, что идти мне предстоит далеко, и путь мой проходил через владения "низовских". На селе издавна существовала вражда между верховскими и низовскими. Моё воображение будоражили всякие страшилки на этот счёт, когда и кого поколотили низовские. Боясь встречи с ними, я взял аккуратно уложенные в холщёвую сумку пирожки и пошёл в заданном направлении, обходя село берегом озера. Минув малое озеро, вышел к речушке Кундуйка, перешёл её по убогому мостику и поднялся на крутую гору, двигаясь в направлении села Николаевское. Когда зашёл на гору, передо мной открылось большое ровное поле. На поле было много солдат, которые сгребали недавно скошенную траву. То, что они все были одеты одинаково сильно поразило меня. Я пошёл к ним. Когда они меня заметили, то многие побросали грабли подошли и окружили меня. Я смотрел на них снизу вверх, как на великанов, высоко задрав голову. Стали меня расспрашивать, чей я мальчик и зачем сюда пришёл. Я, видимо, им всё объяснил, так как кто-то дал команду, чтобы нашли моего отца. Вскоре около меня появился отец. Он взял меня  за руку и повёл в сторону одиноко стоявшего недалеко копяка. Быстро подошли к стогу сена и нырнули внутрь. Там оказалось большое помещение, Отец усадил меня на пол, устланный свежим душистым сеном и стал угощать солдатской кашей, которая показалась мне очень вкусной. Впервые я увидел сборный солдатский котёлок . Поели быстро и отец сказал: Ну, пошли. Он далеко меня проводил, расспрашивая меня о маме и нашей жизни. Обратно я шёл ещё быстрее, иногда бежал. Вскоре я был дома, и дорога мне показалась уж не такой длинной. Рассказал маме о встрече с отцом и был доволен выполненным поручением.
Позднее я узнал, что на случай нападения на СССР Японии на восточных рубежах страны выполнялись военные приготовления . Было решено на ровном большом поле, которое простиралось от села Танга до реки Дешуланка оборудовать полевой военный аэродром. Обычно от сильного зноя трава на этом поле выгорала, а в тот год выросла на славу и видимо солдатам была дана команда убрать её для колхоза. Удивительно, что среди них находился мой отец. После уборки сена, солдаты стали копать и оборудовать землянки. Довольно быстро аэродром был оборудован навигационными и техническими службами был готов для приёмки тяжёлых военных самолётов, а жителям села дали команду с наступлением темноты закрывать окна домов. Спустя 10 лет после этого, когда я учился в Улётах я проезжал неоднократно это поле и видя полусгнившие землянки вспоминал этот случай.
...На войну был призван муж сестры Паны   - Старчеков Георгий. Пролетело военное лихолетье. В село стали возвращаться уцелевшие фронтовики, которых встречала вся деревня. Настал день, когда с войны вернулся и Георгий - целый и невредимый. Встречающих набилась целая изба, а фронтовик ходил, здоровался с земляками и почему -то виновато улыбался. Пригласили гостей в столу, а на столе одиноко стояла тарелка с кукурузными лепёшками. Но, не смотря на это, люди улыбались - ещё один житель села вернулся домой, вернулся живой и невредимый; другие плакали, явно осознавая, что их мужья уже не вернутся, хотя в душе надеялись на какое то чудо -вдруг похоронка это ошибка и они ещё вернутся; третьи - смущались и чувствовали себя неловко оттого, что вернувшегося с Победой солдата не могут встретить более достойно... А что же сестра... Её то среди встречавших и не было. Это тоже накладывало на   радостное событие какую- то скрытую печаль...Зная, что муж уцелел в этой смертельной мясорубке, за пару месяцев до его возвращения, она выходит замуж за фронтовика Днепровского Алексея Никитовича, который заслал к моим родителям сватов, но отец их не принял. Дочь просила у него прощения, но отец в сердцах сказал ей: Уйди с глаз моих... Об этом я узнал только в 2005 году. Сестра забрала своего сына и с новым мужем уехала на ПМЖ в город Хилок. Самое интересное: в прошлом году, когда я начал заниматься родословной вплотную с помощью интернета, то узнал, что первый муж сестры Паны  жив и проживает с четвёртой женой в городе Чита. ЕМУ СЕЙЧАС 92 ГОДА. Мне очень хотелось с ним поговорить, хотя бы по телефону. Но разговор не получился , так как он полностью утратил слух. Я только поговорил с его женой. Но разговор был не о чём.
Племяш Александр Георгиевич Старчеков закончил Хилокскую 10-летнюю школу, что то не поладил с отчимом и переехал к родному отцу в Читу .Его призвали в армию, в морфлот. Служил судовым электриком. Говорили, что в его руках якобы взорвалась электролампа, которая повредила сухожилия, и его комиссовали. Пришвартовался он в Севастополе. Позднее он женился на Антонине(1970г)
У них родилась девочка Марина... Когда я переехал в Литву, то стал искать с ним встречи. В 1984 году с женой Галей приехал в Симферополь, предупредив его телеграммой о приезде. На ЖД вокзале нас никто не встретил... Мы берём такси и едем по известному нам адресу и встречаемся в его 2 комнатной квартире, в которую он только что зашёл по приезду с вокзала. Оказывается, на ЖД вокзале мы не узнали друг друга. И неудивительно - ведь прошло со времени последней встречи 38 лет. Мы хорошо погостили а потом поехали  на ЮБК - купили путёвки в дом отдыха. Он часто нас навещал, т.к. обслуживал по электрике соседние здравницы. Всегда привозил большие пакеты отменного винограда. Мы его с охотой кушали.
28.01.1985г. мы получили  от его жены телеграмму, из которой узнали, что Саша скоропостижно скончался на 46 году жизни.
Сестра Пана - Параскева в браке с Днепровским, по доходившим до меня сведениям, не выглядела счастливой женщиной, но родила от него тёх дочерей: Валентину, Ираиду и Татьяну:
Валентина Алексеевна Днепровская -род.14.01.1947г.в городе Хилок, сейчас проживает там же в Хилке. Вышла замуж за Проценко Александра Андреевича -умер в 2004г. У них рождаются дети:
1.Андрей Александрович Проценко -род.04.07.1973г, сейчас живёт в Чите - предприниматель. Как то связался в инете с ними, но это не имело позитивного продолжения. Я даже не понял их духовного мира, а они ведь мои родственники по крови: у Андрея -моего внучатого племянника не нашлось немного времени пообщаться со мной, хотя он спрашивал мой телефон. На мои звонки -его телефон был всё время вне зоны. Это известный приём в среде российских предпринимателей. Но я принял это нормально, так как у них нет места и для более близких людей, да и время сейчас сильно изменилось и они не одиноки – так же негативно к родовому дереву относятся их сверстники по другим веткам.
2.Яна Александровна Проценко - род.23.07.1974 г. Архитектор - тоже живёт в Чите.
Недавно говорил с племянницей Валей по телефону. Посетовала на тот факт, что дети оказывают мало внимания родителям. Хотя в каждой семье -свои заморочки, однако общечеловеческие ценности не должны быть утрачены.
2 –я дочь сестры Паны – Ираида Алексеевна Днепровская -род в Хилке 18.03.1948г. Проживает в г.Братск. Вышла замуж за Сахаровского Геннадия Ивановича-офицера советской армии. У них родились дети: Сергей и Анна:
 Сергей Геннадьевич Сахаровский -род.18.01.1973г.в г.Чойр (Монголия). Сейчас живёт в г.Санкт-Петербург. Как - то я его разыскал и пригласил   в гости. Он приехал с милой женой Наташей(Шугуровой Натальей Николаевной - род 22.02.1975г.в г.Гулистан -Узбекистан)
Мы хорошо провели время. Сергей привёз массу снимков и всё рассказывал, как они жили в Монголии, даже показывал документальные чёрно-белые фильмы.  Подвыпив, я взял в руки баян. Попели песни. Потом он просил меня играть и всё снимал на камеру. Расстались мы очень мило. Связь с Сергеем поддерживаю, хотя общаемся редко.    Недавно я позвонил в Братск в надежде переговорить с племянницей и устранить белые пятна. Иры дома не оказалось. Телефонную трубку поднял её муж Геннадий. Он долго не мог понять, кто ему звонит. А когда разобрался, спросил, откуда я звоню. Когда я ответил, что из Литвы, он сильно удивился и сказал: Как далеко! Так вот Геннадий мне поведал, что в личной жизни сына Сергея пробежала чёрная кошка. Наталья на пол года уезжала в Крым к матери, которая подрядным способом строила коттеджи. А какому мужу понравятся такие вояжи жены...С другой стороны до меня доходили слухи со стороны Натальи, что в Крым она уезжала, чтобы вылечить Сергея, так как он заболел туберкулёзом...У каждой стороны своя версия. Но я не хочу рыться в чужом белье. Факт остаётся фактом - семья распадается. Будем надеятся, что всё ещё образуется...

 Анна Геннадьевна Сахаровская -род 08.04. 1978г-живёт в Братске, в городе, где живут её родители.  Выходила замуж, но брак был не долгий - вскоре они расстались. Детей у них не было.

3-я дочь сестры Паны Татьяна Алексеевна Днепровская -род.в 1955г(?)в Хилке, вышла замуж за Кванталиани Сергея Бидзитовича. В 1988 году у них рождается дочь Майя, которая есть у меня на странице «Одноклассники» под ником "тусёна". Татьяна вышла замуж поздно за военкома города Хилок, которого вскоре переводят в Читу. Они забирают уже больную мать   и переезжают в Читу 09.05.1990 года. 28 ЯНВАРЯ 1991 года сестры Паны не стало....
 
Мне сообщили о смерти сестры и я немедленно выехал, надеясь отправить её в последний путь. Но это не случилось - в конвульсиях бился разваливающийся союз... Доехав до Вильнюса -160км по шоссе, сразу взял авиабилет до Москвы. Но в назначенный срок самолёт не вылетел по техническим причинам, был сорван и следующий рейс. С большим опозданием я вылетел до Москвы.  Пока добирался от Шереметьево до Домодедово - Читинский борт улетел. Следующий рейс на Читу через 2 суток. Учитывая ещё разницу в часовых поясах, я явно не поспевал на панихиду. Помню, на улице стоял сильный мороз. Отбив телеграмму соболезнования,    и выслав деньги на похороны, я в удручённом состоянии вернулся в Литву. Когда я с женой и внуком приехали на Родину, в Чите вместе с другими родственниками нас встречали и Квантелиани. После встречи все поехали на кладбище  - навестили сестричку, помянули. Потом Сергей привёз и показал нам пустую квартиру, где они жили. Все вещи уже были отправлены на его новое место службы. Я естественно поинтересовался, куда они переезжают. На что мои родные сказали, что они ещё конкретно не знают. На прощание Сергей угостил нас палёной водкой и мы расстались...Через несколько лет, когда им потребовалась российская виза для поездки в Грузию они прилетели в Санкт-Петербург, нашли мою дочь и попросились на постой. Дочь связалась со мной и я выполнил их просьбу - наши двери всегда открыты для родных. По телефону я несколько раз говорил с племянницей. В одном из разговоров я не утерпел и спросил, где же они живут, на что Татьяна ответила - в Сочи. Я конечно и в мыслях не думал к ним ехать, но сказал, что мы часто ездим в Кисловодск, а там вроде и Сочи недалеко. Н а что племянница тут же отреагировала: Дядя Степан мы ещё! не устроились на новом месте. Её ответ явно озадачил меня, Мне показалось, что чувство родства, родной крови,  да и элементарного такта напрочь отсутствует у неё. Меня всегда угнетает то обстоятельство, что родственники часто как бы сторонятся друг друга и живут обособленно, тем самым обкрадывают себя и свою душу. В этом я неоднократно убеждался. Они не могут понять, что все мы на земле - ВРЕМЕННЫЕ. И наше пребывание на планете проходит словно миг. Человек, особенно молодой,  считает, что жизнь длинная, а когда она подходит к концу, человек всегда думает, как быстро она пролетела....
И последнее воспоминание о сестре Пане.
.В годы войны приличная нагрузка легла и на плечи сестры. Работая инструктором райкома, всё время моталась по сёлам и дома бывала редко. В конце войны семью одолевал голод, Конечно, голодали все. Чтоб как-то спастись от него, мы использовали при выпечке корни от пырея, который собирали на полях после  боронования. Мыли их, потом сушили, толкли в ступе и просеивали через сито. Получалось что -то похожее на муку. А потом кто то маме подсказал, что хорошей добавкой при выпечке являются корни копуны - это такое растение, похожее на ландыши, но покрупнее раза в два и росло по склонам гор. Мама отправила меня с братом в Глубокую подушку и мы вскоре пришли с ведром корней этой самой копуны. Лохматые корни, раза в два тоньше пальца руки. Мама быстро всё приготовила и на утро следующего дня кормила нас уже новой выпечкой. Мы были довольны, полагая ,что немного утолим голод. Но примерно через час после приёма пищи нам всем стало плохо. Мы слегли, началась тошнота и рвота, К обеду появляется сестра и понять ничего не может. Кто - то ей объяснил. Она сильно взволновалась, схватила дежу, и с высокого крыльца выбросила всё на землю. (Дежа-это тесто,находящееся в деревянном полубочёнке,стоящее в тёплом месте и готовое к выпечке).
 Через два дня мы оклемались а в конце недели у нас появилось пшено, что на время избавило нас от голодания....
....Среди солдат, которых сестра учила косить траву, был некто Кобяков...В последствии он стал писателем и перед изданием очередной книжки он розыскал сестру и приезжал к ней в Хилок. (Георгий Кобяков). О чём они говорили, теперь уж мы не узнаем. Когда в районе гремел колхоз-миллионер под руководством Г.Сущих, писатель неоднократно бывал в Танге. Видимо в память о военном времени, он написал книжку "Радуга над Тангой", в которой с любовью пишет о тружениках села, упоминает и о моей сестре Парасковье 
 После похорон брата  Семёна, нас -его братьев пригласил в правление председатель  колхоза Г.Сущих. Мы приняли предложение и пришли в назначенное  время. (Я не буду описывать встречу, но в конце её
он подарил нам каждому по этой книжке, которую я храню)...

Брат Анатолий (Лука) Николаевич Осипов

 Анатолий(ЛУКА) Николаевич -род.в 1920 году в селе Ново-Павловка. Старшего брата я по жизни плохо помню, так как когда я родился, он уже покинул отцовский дом и с братом Александром поехали в город Красноярск и поступили учиться в железнодорожную школу военных техников, которую закончили перед войной. Изредка приезжали домой в железнодорожной форме. Привозили скромные подарки. Родителям всегда чай "байховый", малышне - конфеты цветной горошек..
В войну был призван в армию, но находился в железнодорожных войсках. Был интересный эпизод ...В конце войны, а находился он на восточном фронте, он отправил домой две посылки одну продовольственную, другую - промтоварную. Продовольственная в дороге потерялась и это не удивительно - голод, а вот промтоварная дошла, только часов в ней не оказалось, а так всё дошло:6 костюмов - каждому брату и отцу; сёстрам по платью и по отрезу на платье и духи. Отец, получив уведомление, взял лошадь и куда то ездил за ней. Привёз и отдал нам распаковывать, а сам ушёл что то делать по хозяйству. Вскрывал посылку брат Михаил, а я стоял рядом. Дойдя до духов, он быстро отвинтил крышку и стал  поливать на мою голову и дуть. Как то нечаянно капля духов попала мне в глаз и от сильной боли я заревел. Услышав мой истошный крик, прибежал отец и спросил меня в чём дело. Я показал на брата. В сильном гневе он хватает нас как щенков за шкирку, открывает подпольницу  и бросает нас в глубокую яму, в которой обычно хранился картофель. Закрыв подпольницу, отец выбегает, потом появляется с огромной слегой и подпирает подпольницу в потолок. Сидя в тёмном подвале я продолжал хныкать и думал: Никакой справедливости, в глаз получил и в подполье угодил.. Не знаю, сколько времени мы там просидели, но видимо долго - я даже продрог, так как там было довольно прохладно. Потом отец видимо остыл, приходит, снял опору, открыл подпольницу и спрашивает: Уроки выучили? -Неееет-жалобно отвечаю я. -Вылазте!...Вот такой был весь мой отец. Ему некогда было разбираться, кто прав - наказывал обоих. В нём удивительно сочеталось бережное, заботливое отношение к детям и жесткий порядок в семье, хотя в гневе был непредсказуем. Кстати такое наказание я получил от него первый и последний раз. М ы на него не обижались, так как считали, что он был справедлив...Высланные братом костюмы износили старшие братья Семён и Николай. Михаил донашивал, а мне так ничего не досталось, так как я был очень маленький...
Брат  Анатолий Николаевич Осипов

Сдав вступительные экзамены в Иркутский геолого-разведочный техникум я не стал дожидаться зачисления, так как набрал 10 баллов из 10 я поехал домой в Тангу, но на билет у меня денег не хватило и я взял билет только до Хилка.где проживал брат Анатолий. Он встретил меня на вокзале со своими симпатичными дочурками. Повёл меня домой, который он недавно построил. Большой прекрасный, светлый дом. Приняли меня очень тепло. На столе было что поесть и я отъедался от души. Работая секретарём парткома железнодорожного узла, он купил мне билет и ночью посадил меня в почтово-багажный поезд, дал мне на дорогу 100 руб.и отправил меня домой...
...Женат брат был на Диановой Марии Ивановне - род. в городе Хилок в 1927 г.У них родились две девочки: Анна Анатольевна -род в 1950г(?) и Тамара Анатольевна -в 1952г(?)
Работа секретарём парткома тяготила брата. Ответственность и нагрузка большая, а зарплата не ахти. И он делает попытку уйти с этой работы. Не сразу, но ему удаётся это. Не знаю подробностей, но видимо помогла железнодорожная школа военных техников, спустя некоторое время он стал водить поезда.
Перед годовщиной смерти отца он подготовил оградку и памятник, нанял машину и отправил всё в Тангу, планируя на годовщину всё это установить: взял на неделю отпуск без содержания и на тяжёлом мотоцикле вместе с женой выехал в Тангу. Но до Танги они не доехали... В Танге через несколько дней раздался телефонный звонок. Звонили с работы из Хилка и спрашивали, почему Анатолий не выходит на работу. В Танге все были в шоке. Быстро снарядили поисковую группу и нашли их на второй день. После автоаварии прошло 10 суток, Мария была мертва(экспертиза показала, что она скончалась на третьи сутки),а брат ещё был жив Унего были переломы позвоночника, идти он не мог, голова была окутана шарфом -было уже холодно и при падении шапка слетела с головы. Доставили его в ближайшее село и он не приходя в сознание скончался. .Предположительно они попали в автокатастрофу. По дороге, где они ехали лесовозы возили хлыстовой лес. Вершины перевозимых деревьев мотались с большой амплитудой при транспортировке, и очевидно хлыстом брат получил удар. Дорога шла по горе и рядом была просека с торчащими пнями. И мотоцикл полетел под гору, кувыркаясь на этих пнях... Их нашли у подножья горы. Конечно, всё это не для слабонервных. Они умирали в муках. Похоронили их на той же горе, на которой они разбились. Это было в конце октября 1963 года....
Когда мы были в 2005 году на родине, я попросил племянника показать это место. Приехали, помянули безвременно ушедшую из жизни счастливую пару и сфотографировали могилу, с которой открывалась широкая панорама на падь "Широкая" и бескрайнюю долину реки Блудная. Вот такая нелепая смерть...
Какая то мистика... В той, относительно недавней поездке на родину, мне говорили родные, что Анатолий годом раньше до смерти говорил им: Новый дом построил, а сделать нормальные ворота нет желания. Сделал, как нарочно. Кто будет жить в этом доме, тот, мол,  и сделает...
Приехал с Приморья брат Александр ,оформил девочкам пенсии по потере кормильца, а девочек забрали старики Диановы - родители их мамы. Как то так случилось, но почему то никто из родственников не мог мне ничего конкретно о них сказать, как сложилась их жизнь. Их я видел воочию всего один раз в 1955 году, когда они были дошколятами. Сейчас установил, что Тамара училась в Дальневосточном политехническом институте в г. Владивостоке. Замуж не выходила?  Жила со старшей в г. Красноярске. Потом были сведения, что переехали в Барнаул. Но где они конкретно, никто не знает.

Брат Александр Николаевич Осипов
Начало формы

Александр - род.02.05.1922 г. в селе Ново-Павловка. Этот брат был самым башковитым в нашей семье. После окончания   Красноярской железнодорожной школы перед войной, его направляют на работу на станцию Ружино в Приморье. Жена  Александра-Екатерина Дробиньская-род.06.10.1926г в селе Хвалынка Приморского края,умерла14.04.2007г.Владивосток
 (?),которая работала киномехаником. У них рождается дочь Тамара Александровна. Начинается война. Был призван, как и старший брат Анатолий, и направлен в железнодорожные войска. После войны приезжал с семьёй погостить в Тангу. Этот их приезд запомнился тем, что его жена Катя забрала самые лучшие его фотографии. Но это объяснимо. Работая главным инженером железнодорожного узла, брат хорошо зарекомендовал себя на производстве, так как отец получил от его руководства благодарственное письмо .Отец был очень взволнован и растроган.Когда читали ему это письмо, отец не смог сдержать слёзы радости и гордости за сына.
Вскоре брат получает приглашение с МЭМИИТа(Московского электро-механического института инженеров железнодорожного транспорта) о продолжении ускоренного 3 годичного срока обучения и соглашается. По пути в Москву он снова навещает отчий дом. В Москве ,когда он учился, он жил с семьёй. Закончив ВУЗ, он возвращается в Приморье и продолжает работать на железной дороге, откуда переходит на партийную работу - его избирают 2 секретарём Уссурийского горкома КПСС. А через два года - первым. Редко, но регулярно посещает Тангу. Он страдал язвой желудка и лечил её в санатории Кука, после лечения заезжал домой. Общественный транспорт ходил не регулярно, то автобусы ломались, то от дождей размывало  дорогу и особенно мосты. Как-то я спросил, как он добрался до Танги: - Очень просто - зашёл к первому секретарю Читинского обкома партии, он дал мне «Волгу» - вот я и приехал, а это 220км. Больше я ему вопросов не задавал, так как до меня наконец-то дошло, что у этого человека особый статус-номенклатура!
Когда я учился в Иркутске, Александр сообщил мне, что его избрали делегатом партийного съезда и проездом будет в Иркутске. Просил, чтобы я подъехал в назначенное время на вокзал повстречаться. Я был рад этому сообщению и прибыл на вокзал. На вокзале жизнь шла своим чередом. На путях не было ни одного состава. Я подошёл к справочной и осторожно поинтересовался о литерном поезде. Служащая справочной удивлённо посмотрела на меня и сказала, что ей об этом ничего не известно. В расстроенных чувствах я вернулся в общагу. Позднее я понял, что информация о таких поездах и в то время была закрытой .Но я то ладно, но о чём думал брат, когда мне слал сообщение о встрече -мне было не понятно...
...В 1966 году, заработав первый отпуск после института, я с  семьёй отправился в Уссурийск. К тому времени недалеко от Уссурийска в шахтёрском посёлке Липовцы проживал брат Николай, который перебрался в Приморье не без помощи старшего брата из Букачачи. Встретили нас братья, как самых дорогих и близких людей. Особое внимание было оказано моей маленькой дочурке -5 летней Ларисе. Мы три брата с жёнами очень хорошо провели время, но вдруг Александр сообщил, что его вызывают в Москву. Он позаботился, чтобы нам продали из его брони билеты на обратную дорогу... Перед отлётом в столицу, он попросил, чтобы я его проводил до аэропорта, который находится в городе Артём, а это 50км от Владивостока. Я с удовольствием согласился....
Во время скоротечной встречи мы смогли о многом переговорить. Он рассказал о себе, об отце, о партийной работе, о жизни ,его контактах с партийными бонзами в частности с Хрущёвым и Фурцевой(о деталях я не буду писать, хотя их помню). Сказал, что дважды избирался делегатом партийных съездов, награждён орденом Ленина. От брата я узнал, что отец был членом партии, из которой его исключили за неграмотность, хотя отец незадолго до смерти доверительно говорил, что коммунисты обманули народ.
 Работая в Зеленогорске, я писал брату, что у меня есть проблемы с работой. Поэтому мы говорили о возможном переезде моём во Владивосток. Он предложил мне должность руководителя автотранспортного предприятия. Я скромно отказался, так как считал, что у меня недостаточно опыта. - Ну, а что, ты считаешь, потянешь, - не унимался он. Я ответил, что начальника планового отдела или главного экономиста. –Хорошо, -ответил он....
За 2 дня до отъезда в Москву, брат спросил, может у меня есть к нему какие-нибудь личные просьбы. Я ответил, что есть у меня одна просьба -где-нибудь порыбачить
-Когда?
-Хоть завтра
-Во сколько
-Можно с утра
-Хорошо, в 8 часов у подъезда моего дома тебя будет ждать синяя «волга».
Утром я с братом и жёнами выехали на озеро Ханко. Порыбачили на славу. Довольные с богатым уловом мы вернулись домой .Запомнились хорошие асфальтированные дороги и заросли алых лотосов, которые всё время сопровождали нас -красота неописуемая...
С Москвы брат вернулся с новым повышением -его назначили заведующим отделом Приморского крайкома партии по лёгкой, пищевой промышленности и торговле и он переехал во   Владивосток...
...Прошло не более 2 недель со времени возвращения домой, как по почте пришло официальное письмо с Дальневосточного транспортного управления с предложением мне должности главного экономиста 2-го таксомоторного парка города Владивостока с описанием всех прелестей бытия во Владивостоке и правил въезда в закрытый город. Было сказано, что должность эта сейчас занята, но скоро должна освободиться, о чём меня дополнительно уведомят....А в Зеленогорске работа моя улучшалась: меня назначили начальником отдела научной организации труда и заработной платы с приличным окладом, вдобавок избрали председателем профсоюзного комитета управления на общественных началах. А когда пришло с Приморья второе письмо с сообщением об освободившейся должности, то я, всё взвесив, отказался. Интересно  отметить, что, зная всё про это, брат не задал мне ни одного вопроса.
...Я неоднократно бывал у Александра во Владивостокской квартире, которая мне очень нравилась по планировке. На улицу выходил балкон, с которого как на ладони просматривался морской порт и бухта, куда заходили корабли...
Непосильная нагрузка сделала своё дело -у брата случился инфаркт. Но он продолжал работать. Затем - второй, после чего его как говорится списали с корабля -отправили на пенсию. Он стал пенсионером союзного значения. Для деятельного человека в расцвете творческих сил -переход на пенсию-это трагедия. Он просто не мог бездельничать. Чтобы хоть как-то себя занять, он устраивается на работу в этот самый морской порт. Не знаю, кем его там оформили официально, но исполнял он там обязанности секретаря партийной организации морского порта.
05.03.1983 года накануне праздника - международного женского дня 8 марта в порту чествовали женщин. Он позволил себе бокал шампанского и возвращался домой. Он не дошёл до дома всего метров    десять, и  его настиг третий инфаркт, он падает и мгновенно умирает. Место людное -мгновенно собирается толпа. Вызвали скорую, но всё тщетно...
Конец формы

В семье брата было двое детей -дочери Тамара и Нина.
1.Тамара Александровна – род. 09.05.1946 в пос. Сибирцево Приморского края, умерла в начале 90-х годов в Южно-Сахалинске.  . Росла болезненной девочкой -страдала туберкулёзом. В 1962г поступила в ДВПИ, но институт не закончила и в 1965г. выходит замуж за Аксарина Александра и уезжает с ним на Сахалин(в гор.Южно-сахалинск).У них родились двое детей:Фёдор и дочь   Татьяна(???). Родители деток злоупотребляли спиртным, отчего умирает Александр. Его мать забирает внуков и увозит их в город Новомосковск. Внук Фёдор,живя у бабушки очень скучал по маме. Он не выдерживает и приезжает во Владивосток, в надежде встретиться с мамой. Но к этому времени её уже не было в живых.    Позднее Федя ещё приезжал к бабушке во Владивосток, которая вскоре перенесла инсульт.11 лет боролась за жизнь мамы дочь Нина, пережив тяжкие страдания.
В  2007Екатерина - жена брата Александра  скончалась. Где сейчас дети племянницы  Тамары-никто из  родных не знает.
2.Нина Александровна-род.10.05.1955(?) Выходит замуж за СМИРНОВА Юрия Геннадьевича  (род. О1.08.1953г.)-сына капитана 1-го ранга. Видел я его один раз сразу после свадьбы или накануне. Спокойный, уравновешенный домашний мальчик в белом полушубке (была такая мода).Такой он мне и запомнился. Больше ничего не знаю, так как ныне здравствующая племянница не любит об этом говорить. Нина получила высшее образование. В студенческие годы была на практике в Латвии и разыскала нас в Литве -вот молодец. МЫ поехали на экскурсию в Палангу и взяли её с собой. Правда нам не  повезло с погодой, но приятная память об этой поездке осталась. Нина произвела впечатление жезнерадостной, весёлой, симпатичной и коммуникабельной девушки -такой и хранит её моя память..
У Нины родились две прекрасные девочки Татьяна и Ирина:
1.Татьяна Александровна Смирнова -род.07.07.1984?года. Недавно (24.09.2010г)она обрела своего спутника жизни, выйдя замуж за Чернявского Дмитрия Сергеевича. (род. 25.06.1984г)Работает в системе мобильной связи и проживает в г.Находка.
2.Ирина Александровна Смирнова (род. 13.10. 1982г. во Владивостоке) 

 

Сейчас только,что получил инфо из Владивостока.Если возможно,то подправь:
1жена Александра-Екатерина Дробиньская-род.06.10.1926г в селе Хвалынка Прим.края,умерла14.04.2007г.Владивостк
   2.Его дочь ТАМАРА-род.09.05.1946г в пос.Сибирцево прим.края,умерла в начале 90-х годов в ЮЖНО-сАХАЛИНСКЕ.
   3.МУЖ НИНЫ-Смирнов Юрий Геннадьевич-род.01.08.1953г
   4.У ТАМАРЫ БЫЛ СЫН И ДОЧЬ ТАТЬЯНА
   5.ДОЧЬ ТАМАРЫ-Ирина-РОДИЛАСЬ 13.10.1982г.Влад-ок (Или Ирины ??? Пока не убираю этот кусок...)
   6.Муж ТАНИ-чЕРНЯВСКИЙ дмитрий Сергеевич-род 25.06.1984г.

Сестра   Татьяна Николаевна Осипова

 Татьяна - родилась в 1923 или1924 году. Но маленькая умерла. Больше я о ней ничего не знаю...

Брат Семён Николаевич Осипов

 Семён Николаевич – род. 19.09.1925г. в селе Ново-Павловка. До войны его почти не помню. Даже, когда он уходил на фронт - тоже не помню. Вскоре он прислал с фронта письмо с фотокарточкой. Он был подстрижен под ноль, а на гимнастёрке висела медаль. Когда он демобилизовался и вернулся домой, я спросил, а где медаль. На что он ответил, ни чуть не смутившись, что эта медаль была не его...Что возьмёшь с 18 летнего - война.. Правда, с войны он вернулся повзрослевшим, стал серьёзным, научился курить и пить - война наложила свой отпечаток. Поначалу рассказывал о войне, а я жадно слушал. - Как - то, - говорит он,- я был в разведке. Ночь. Темень. Иду тихо. Вдруг натыкаюсь на немцев. Видимо тоже разведка. Завязалась перестрелка. Они стреляют, я стреляю. Смотрю патроны на исходе, а стрельба продолжается. Думаю, надо что-то предпринимать. В запасе было две лимонки. Выбрав паузу, приподнявшись, швырнул гранату. Взрыв, и всё стихло. Подождал и пошёл вперёд.  На месте взрыва увидел три трупа, в том числе один офицер. Я снял у него с руки часы, забрал документы и вернулся к своим. За это был представлен к награде, но не получил, так как вскоре штаб был подвергнут сильной бомбардировке и наградные документы были уничтожены... Или второй случай... На фронте, в общем, было временное затишье. Я стоял недалеко от передовой  и всматривался в позицию противника. Изредка постреливал вражеский миномёт. Мы как - то пообвыклись, и на это особого внимания уже не обращали. Захотелось есть, я вытащил кусок хлеба и только поднёс его ко рту, как он выпал из руки. Я даже сначала не почувствовал боли, только заметил, что кисть руки залила кровь. Осколок прошил кисть руки, сорвав часы немецкого офицера. Пешком дошёл до медсанбата - там оказали первую помощь, а потом эвакуировали в глубь фронта в госпиталь.
В госпитале брат пробыл долго, но на фронт его больше не отправили и демобилизовали с инвалидностью 2 группы. Рана потихоньку заживала, его перевели на 3 группу инвалидности, а потом и совсем сняли. Как не пытался он восстановить инвалидность, ему всегда отказывали. Потом он попустился. И только уже перед пенсией он сделал ещё попытку. Комиссия, осмотрев его очень удивилась и спросила у него, почему он не инвалид, ведь у него перебита рука и не сгибаются пальцы из-за повреждённых сухожилий. Он только и ответил, что это вопрос скорее к вам, чем ко мне. Вот так промурыжили раненого фронтовика. Они даже и на сей раз куда то бегали, что то перепроверяли, не веря тому, что не мог этот фронтовик не быть призван инвалидом. Но всё было яснее ясного и в этот раз его признали инвалидом....
...Работать в колхозе он физически не мог. Отец, видя, как мучается сын, пошёл к председателю колхоза и стал просить, чтобы тот походатайствовал и отправил сына на учёбу. Помогло! Брата отправляют в Читинскую 2 годичную сельскохозяйственную школу, которую он закончил в 1950 году. По окончанию школы его назначают заместителем председателя колхоза. Позднее он работал заведующим крупного молочно-товарного комплекса.
 По характеру брат был мягкий и уравновешенный. Я не слышал, чтобы он когда-нибудь бранился или нервничал. Он отдаст последнее. Часто всё улыбался. Казалось, что в его жизни не случалось ситуаций, которые огорчили бы    его. Увлекался рыбалкой и охотой, особенно на водоплавующую дичь. По точности стрельбы влёт ему не было равных на селе.
Он унаследовал мамин - кареловский характер...07.05.1991г он встал, как всегда. Позавтракал и пошёл в огород разбросать навозные кучи. Почувствовал недомогание и боль в груди. Вернулся в дом. Жена дала какие то лекарства и он прилёг. Полежал немного и почувствовал себя совсем хорошо. Говорит: -Мне полегчало, - и с этими словами встал и сразу упал. Инфаркт...Так он и ушёл из жизни. Получив телеграмму, я сразу вылетел и во время приехал. Хоронили его в день Победы 9 мая с воинскими почестями. Даже природа отдавала дань уважения фронтовику -Забайкальские сопки алели распустившимся багульником. Похоронен Семён в Танге.
   Женат Семён был на местной хохлушке Нискоромных Татьяне Акимовне - род. в 1932 г., Она работала в колхозе дояркой. После женитьбы брата в доме появилось две хозяйке, да и тесновато стало. Отец оставляет Семёну свой дом и переезжает в дом мачехи, который пустовал. В семье брата было трое детей: Александр, Валентина и Николай.
   1.Александр Семёнович - род.23.04.1955 г.в Танге, служил в армии на Камчатке, да так там и остался. Женился на Ивановой Вере Михайловне, у которой был сын Женя Конаков. У них родились две девочки: Валерия Александровна  (25.09.1978 г.р.) и Татьяна Александровна (04.03.1982г). Наверное, у них сейчас свои семьи, но племяш ведёт затворнический образ жизни и ни с кем из родных не общается. Даже на смерть матери не откликнулся(10.08.2005г.) Проживает он в Елизово.
 Однажды, когда мы жили уже в Литве, Саша неожиданно посетил нас. Он ехал в Венесуэлу. Подписал контракт и ехал с бригадой добывать там нефть. Мы хорошо провели время, и он продолжил свой путь. Из Америки он выслал нам снимок, где он в светлой одежде, загорелый и чернявый (в мать) на рабочем месте добывал нефть. Удивительно! Я привык видеть наших нефтедобытчиков в грязной неуклюжей робе...
   2.Валентина Семёновна - род.01.03.1957г.в Танге. После семилетки училась в Чите по кулинарии. Одно время работала в Читинском аэропорту. Унаследовала отцовские черты характера. При посещении родины, я всегда стремился с ней пообщаться в аэропорту. Мне   с ней было легко и свободно. Почему так устроен мир, что хорошим во всех отношениях людям, не везёт по жизни. Валя Семёновна - одна из любимейших моих племянниц!.. Вышла замуж за Дмитрия Гиматутдинова. Хороший, покладистый и уважительный парень, но злоупотреблял спиртным и скоропостижно умер два года назад. У них - двое детей: Татьяна Дмитриевна (1984г.р) и Ренат Дмитриевич (1987г.р.).Татьяна вышла замуж за Козлова Андрея(?), с которым жизнь не сложилась. Родила и воспитывает с мамой девочку. Ренат не нашёл ещё себя в жизни. Валя на пенсии, но продолжает работать.
3.Николай Семёнович - род.31.01.1959г. в Танге. После 7-летки служил в армии в
Эстонии и Казахстане. Долго не мог найти себе половинку .Женился на женщине-Ольге с сынишкой-Щербаковым Юрием .Жена племянника -очень покладистая, простая и трудолюбивая женщина. Живут они дружно, но детей общих нет. Юра закончил вуз в Чите, работал программистом на АЗС. В прошлом году перебрался в Санкт-Петербург. Молодец! Совершенствует свои познания в программировании. Как я его помню, с детских лет дружил с компьютером. Холост.
   Недавно узнал, что племянник и его жена взяли под патронаж девочку Юлю, в которой души не чают. Молодцы.
   Николай - очень хозяйственный. В бывшем колхозе "Победа", не смотря на юный возраст, возглавлял плотницкую бригаду - строил на селе дома, производственные здания. В Хилке на берегу полноводной реки с одноимённым названием построил шикарный дом с хозпостройками. Закончил курсы, и работал помощником машиниста на железной дороге.
Но подкачало здоровье, перенёс инфаркт и инсульт. Сейчас на инвалидности. Увлекается рыбалкой...
 
Сестра – Ирина Николаевна Осипова

Ирина Николаевна – род. в 1927г в Ново-Павловке. Это моя настоящая нянька. Когда я родился, ей было 10 лет. Похоже, что у неё я был живой игрушкой. По существу я вырос на её руках. Родные вспоминали, что я долго с ней спал. После окончания семилетки, она работала на разных работах в колхозе, потом как-то прибилась к потребкооперации. Помню, как однажды она работала с пленными японцами... Ей нужно было отгрузить машину картофеля. Японцы нагружали в ящик -носилки картофель, ставили их на весы ,а потом сгружали его в машину. Сестре нужно было куда то отлучиться, она позвала меня и сказала, что когда разгрузят ящик ты поставишь здесь палочку, показав на тетрадь и ушла. Японцы нагрузили ящик, я поставил чёрточку и они пошли отдыхать в сторожку. Я увязался за ними. Когда зашёл, то услышал, как на одного из солдат кричал их командир. Потом он подошёл к нему и с силой ударил того по щеке. Я был ошарашен. Тот даже никак внешне не отреагировал. Потом они подошли ко мне, что-то говорили на своём, а один из них подарил мне какой-то сувенир. Я был рад, но не могу вспомнить, что он подарил. Одно я понял, что у них железная дисциплина, основанная на рукоприкладстве....Кстати о японцах...Сейчас Японию трясёт, она подверглась колоссальной силе природного катаклизма и мужественно борется с её последствиями. В связи с этим, не могу не сказать о воспоминаниях отца... Войска подошли к китайскому городу Хайлар, а может к Цыцыкару - (сейчас уж не помню) и сходу его взяли. Наутро - он уже японский. Днём наши снова его отбили, а ночью они вновь вырезали наших и опять завладели городом. Наше командование, видимо, не желая особо разбираться с ситуацией,  приказало сравнять с землёй этот злополучный город. Налетело несметное количество самолётов и гул кананады гремел не смолкая продолжительное время. Оказывается, около города были горы, по - существу, второй город, о существовании которого наши не знали. Под землёй у них были целые военные заводы и вся инфраструктура. На этих объектах японцы нещадно использовали рабский труд китайцев, причём ни один из них не выходил из этих гор и все они до единого были уничтожены, чтобы не рассекретить эти объекты. И не дай бог, столкнуться с ними в бою - мало не покажется. Их фанатизму нет предела. Ни один японский солдат не прекратит сопротивление, пока не получит команду. Будьте уверены - свой воинский долг он исполнит до конца. Сейчас многие  сострадают японцам  по поводу землетрясения и цунами. Конечно, по человечески жаль людей - от этого никто не застрахован, но в отношении к японцам  у меня своё мнение. Или ещё: в 1960г я сдавал вступительные экзамены в вуз в Иркутске. Я себе сделал поблажку, если успешно сдавал экзамен, то обедать шёл в ресторан. Там обедали и японцы. Я обратил внимание, что они ходили с радиометрами и постоянно измеряли радиоактивность... А сейчас вдруг выясняется, что у них в продаже нет этих радиометров. Всё это не так просто, как кажется...Но я отвлёкся...

...После смерти мамы сестра Ирина срочно выходит замуж за Шаньгина Александра Дмитриевича- род. в 1929 г.  в селе Горека,  и покидает отчий дом. Как - то отец поехал проведать, как живёт дочь, ведь никаких средств связи не было, и взял меня. Об этой поездке я уже писал, когда вспоминал о Кареловых. Так вот эта поездка имела важное продолжение....
   .... Сват собирался свести для продажи в Читу несколько барашков, чтобы купить самое необходимое по дому.Отец занял у него одного барашка и попросил того купить товар(ткани). Договорились, когда вернётся сват с Читы, то Ирина захватит этот товар, меня и приедет в Тангу. Так и сделали... На телеге поехали в Тангу, но не через Горекацан, а через Шехолан, так как сестра работала в Гореке почтальоном и обслуживала село Шехолан (4 км. от Гореки). Нужно попутно было завезти в Шехолан почту. Завезли почту и поехали дальше, как нам казалось в сторону Ключей. Ни она, ни я дорогу не знали. Проехали  километра три, и довольно широкая и быстрая река преградила нам дорогу. Я слез с телеги, посмотрел. В воду ведёт правда не свежий след телеги. Посоветовавшись - решили ехать через реку. Сестра берёт под уздцы лошадь и ведёт её в реку. Её стало сносить, она вернулась и говорит: - Лошадь вывезет, -и мы поехали. Лошадь сделала несколько шагов и остановилась. Сестра сказала стегнуть лошадь  кнутом, что я и сделал. Лошадь сделала ещё шаг и вдруг налетела волна, телегу разворачивает, лошадь тянет в омут, а меня срывает вместе с коробом и уносит потоком. Я в страхе спрыгиваю с короба, где лежал наш товар и как собачонка бултыхаюсь в потоке (плавать не умел).Вдруг я хватаюсь за низко склоненную иву, подтягиваюсь и достаю до земли. Быстро выкарабкался и берегом бегу к сестре. Всё это произошло мгновенно. Подбегаю, лошадь храпит - её тянет в омут телега, а сестра стоя по грудь в воде и опираясь на оглобли пытается развязать у хомута супонь, чтобы освободить лошадь. Это время показалось мне вечностью.   Ценой неимоверных усилий ей это удаётся. Лошадь, как пуля выпрыгивает из воды, а телега мгновенно скрывается в водной пучине... Оба ревём. Всё утопили: товар, телегу, чуть лошадь не утопили. О том, что остались живы, как то и не подумали.
- Садись на лошадь и как можно быстрей скачи в Гореку и оповести моего мужа о случившемся, -приказывает сестра. Я быстро доехал, рассказал. Активные мужчины оказались на сенокосе. Искали короб с товаром, но ничего не нашли. Только на одной из ив нашли зацепившуюся за нёе куртку - свидетельницу недавно разыгравшейся трагедии на реке. Позднее оказалось, что это была вовсе и не река, а протока реки Ингоды. В 1948г шли сильные дожди и уровень воды в Ингоде поднялся на 3 метра, вот мы и решили попробовать силу воды - не приведи господь...До сих пор удивляюсь, как сестре удалось развязать супонь, ведь ремень и сухой развязываешь с большим усилием, а здесь в воде...Телегу вытащили, когда спала вода, но говорят, что она сильно пострадала. Все сельчане, узнав о случившемся, говорили: товар-дело наживное, главное, что живы остались.
  Долго у меня после этого случая сохранялся страх к воде. Когда я заметно подрос, в один из дней, я рыбачил, как всегда на Ингоде.  Стояла невыносимая жара. Мне так захотелось искупаться. Разделся до трусов и побрёл в воду, бормоча под нос, что я должен преодолеть этот страх. Шёл, шёл вглубь реки, пока из под ног не стала вырываться  галька. Потом меня сорвало, и я поплыл. Быстро переплыл Ингоду туда, а затем обратно. С тех и до сего времени я воды больше не боюсь...
...Личная жизнь у Ирины сложилась не лучшим образом. Когда у неё в 1949г(?) рождается маленькая дочурка Полина, мужа призывают в морфлот на целых 4 года. Жизнь со свекровью в отсутствии мужа не заладилась и она время от времени подаёт об этом сигналы родителям. Отец хотел её забрать, но мачеха совсем этого не хотела и всё говорила, что Ирина -отрезанный ломоть. Отец какое то время терпел, а потом подыскал недалеко от нас брошенный неказистый маленький домик и перевёз дочь с внучкой. Я часто бывал у неё. Она всегда радушно меня принимала. Как - то на побывку приехал муж, так она его не приняла. Вот и пойми женщин... На месте старого аэродрома военные оборудовали радиолокационную точку. И я помню, что один солдатик к нам похаживал, даже подарил мне картуз. Видимо, от него она рожает мальчика, которого назвала Виталием, причём, фамилию и отчество даёт от первого мужа, так же как и у сестры Полины – Виталий Александрович.
   Позднее она знакомится с переселенцем Разгоняевым Николаем Кирилловичем 1929г. р., выходит за него замуж и они переезжают в совхоз "Колочный" недалеко от Читы. Видимо им надоела сельская жизнь, и они переезжают в город Красноярск. Когда я жил уже в Зеленогорске, Ирина с мужем пробрались через зону и пришли к нам домой, чем сильно нас удивили. Оказывается, зона - то оказалась липовой. Конечно, за нарушения режима меня бы наказали, но всё обошлось. Мы хорошо провели время. Они потратили свои накопления - у нас было получше снабжение, и уехали домой. Навещал и я их в Красноярске. На правом берегу Енисея, напротив речного вокзала среди портальных кранов Николай сгоношил хибарку, в которой они и ютились. Мне было очень жаль сестру, но реально помочь ей не мог, так как жил в закрытом городе. Тем временем подрастали её детки. Когда я с женой уехал учиться в Иркутск, мы оставили полуторогодовалую дочку на попечение бабушки, которая работала и материально помогала нам учиться. Неожиданно к ней приехала Полина стала нянчиться с нашей дочкой. Потом она также неожиданно и уехала. Подросла и вышла замуж за Самойлюк Юрия. Несколько раз они неофициально посещали нас в Зеленогорске
28.03.1971 года я получаю телеграмму, что скопостижно умерла сестра Ирина.Она скончалась от второго инфаркта в городе Ново-Маклаково Красноярского края.
  Я срочно выехал и на второй день после её кончины добрался до места. На третий день похоронили мою милую нянечку в чуждом нам краю. На её похоронах были её муж, дети, я и соседи. На исходе третьего дня приехали сестра Парасковья и брат Семён. Конечно мы могли бы отложить погребение сестры до их приезда, но от них не было никаких сообщений, что они едут и находятся в пути. Посидели, погоревали, сходили на могилу. Я просил родных заехать ко мне, так как наш городок был   по пути. Семён заехал, а Парасковья, сославшись на какие то неотложные дела, отказалась.
  Уже, будучи в Литве, я получил письмо, в котором Полина сообщала, что её брат Виталий женится на дочери местного чиновника и просила меня помочь материально. В семье бала напряженка с деньгами, так как получали мы не сибирскую зарплату, учили дочь-студентку и я не смог им выслать денег. До сих пор меня мучит совесть. Видимо можно было перезанять, но я этого не сделал. После этого Полина и Виталий мне не стали писать и на мои письма не отвечали. Жили они в то время в совхозе Первомайский Красноярского края. У Полины было двое детей Александр и Екатерина. Теперь и у Виталия есть дети, возможно,  и внуки, но о них я то же ничего не знаю. Поиск их по интернету ничего не дал...

Сестра Екатерина Николаевна Осипова
Начало формы

Екатерина Николаевна род. Ново-Павловке в 1928 или в 1929г.Умерла маленьким ребёнком.Более мне о ней ничего не известно.

Брат Николай Николаевич Осипов

Николай Николаевич род. 23.04.1930г. В 1930 году в Сибири, да  и по всей стране началась коллективизация. Не знаю, связано это как - то или нет, но в начале 1930 года отец с семьёй покидает родное село Ново-Павловку и переезжает в Тангу. Вот брат Николай был первенец, который родился в Танге.
В войну, когда всех забрали на фронт, был главным мужчиной в семье - ему было 11 лет. Закончил семилетку. Отец, видимо, натерпелся от отсутствия грамоты, и учил своих детей, сколько было возможно. Бывало, достанет на почте " Правду", принесёт её мне и говорит: - Ну-ка, сын, посмотри, что там - в генеральной ассамблее ООН. Я учился ещё в 3 классе - медленно читал, заикаясь, убористый текст газеты, не понимая смысла прочитанного, и у меня начинала болеть голова. Но отец улавливал смысл прочитанного. Иногда вслух комментировал отдельные места, заставлял перечитывать.  Я поглядывал на него исподлобья, думая, когда это кончится. А он всё монотонно говорил: дальше...дальше...дальше...Почему он не заставлял старших братьев читать, я до сих пор не знаю....Николай рос крепышом. Стал подрабатывать в колхозе...Однажды я с соседскими ребятами рыбачил на реке Танга. Что то нам надоела рыбалка, мы смотали удочки и пошли от речки в сторону соснового бора. Местечко называлось Тарахай. Подойдя к лесу, увидели высохшее озерцо, обильно заросшее высокой травой. Мы попробовали её вырвать -не рвется -не хватает силёнки. А когда вырвали немного, то увидели, что её корешки имели фиолетовую побежалость. Понюхали. Точно. Это зубровка. Ура! Не удержались мы от радости и восторга...Мы не стали надрываться, а пришли домой и я рассказал брату Николаю, что мы нашли клондайк зубровки. Он в то время работал учётчиком полевой бригады - была такая должность. Николай запрягает лошадь(у него в распоряжении была лошадь)и мы гурьбой едем на Тарахай. Как начал он вырывать эту траву, а она почти метр высотой(никогда больше такой не видел),мы только удивлялись -откуда такая сила. Только успевали собирать и складывал на телегу Прошёл видимо час-полтора и у нас получился целый воз -добрая копна-это точно. Счастливые и довольные мы вернулись домой. Очистили зубровку от посторонней травы и  аккуратно разложили её для просушки. Дней десять её сушили. Затем увязали  в пучки и повезли  сдавать в кооперацию, предвкушая большие барыши. Приняли! Чем отоварите? - спросили мы. Приёмщица, виновато улыбаясь, сказала, что у неё кроме сигарет"кино"ничего нет. Мы рассчитывали на конфеты и печенье. Нашему разочарованию не было предела, Мы повозмущались, но делать было нечего -взяли несколько пачек сигарет, остальное -деньгами...Придя домой, сразу засобирались на рыбалку - нам не терпелось опробовать эти сигареты. С собой из жратвы взять было нечего и мы налегке отправились на речку. Когда я впервые начал курить, то это ремесло мне очень не понравилось. Не докурив сигару до конца, я её выбросил. Смотрю, другие ребята курят, как ни в чём не бывало. Я закурил вторую и с усилием докурил её до конца...Захотелось есть...Рядом у речки рос речной лук. Я стал его усиленно есть, чтобы как-то устранить горечь во рту. Наевшись лука, я почувствовал тошноту, которая всё усиливалась и превратилась в рвоту. Я никогда не забуду это...В желудке уже ничего не было, а позывы рвоты продолжались - шла одна зеленоватая слизь. Это была моя первая и последняя попытка приобщиться к огромной армии курильщиков. С тех пор я не могу терпеть запах табачного дыма. Спасибо этому случаю, может статься, что в жизни могло быть иначе.
Начало формы

Одно время в конце войны Николай работал на лесосплаве на Ингоде. Приехал возмужавший, на руках наросли приличные бицепсы. Ребята, которые его раньше побарывали, теперь были не конкуренты. Я смотрел на единичные схватки и испытывал неописуемую гордость за брата... Окончилась война. Николаю пришла повестка в фзо. Я чувствовал, что он не хотел туда ехать, но озвучить это не решился. Отец, видимо, разделял его чувства, подошёл к нему, погладил по голове и сказал: - Сынок ничего не поделаешь, и он поехал. Проучившись пол года, он стал квалифицированным шахтёром и начал выдавать уголь на гора... В дальнейшем брат будет  брат повышать  квалификацию в горном техникуме в Ленинск - Кузнецке, проживая там с семьёй.  Почти ежегодно он приезжал домой. Всегда привозил отменные гостинцы. Однажды, он привёз целый большой чемодан китайских яблок. Я никогда до сих пор их не ел и набросился. Видимо, перебрал. Лет 20 я не мог на них смотреть. Живя в Литве снова стал их кушать на здоровье.... Шли годы. Николай женился на Красиковой Екатерине Афанасьевне. Её отец был почётным шахтёром. Обладал недюжинной силой, прожил более 90 лет. Родилась жена Николая в 1935 году. У них родилось трое детей: Александр, Раиса и Елена.
  1.Александр Николаевич -род.25.11.1955г.в Букачаче. Закончил десятилетку в пгт.Липовцы, а затем Дальневосточный политехнический институт. После института работал в ЗАТО(закрытом административно-территориальном образовании) Дунай под Владивостоком на предприятии "Звезда",занимающимся обслуживанием и ремонтом атомных подводных лодок. Хорошо продвигался по службе, дослужился до главного технолога завода, часто замещал главного инженера предприятия .Перестройка и здесь сыграла негативную роль в том смысле,что стране видимо уже не нужно было столько подводного флота, Началась их утилизация, предприятие стало лихорадить -оно перешло на случайные заказы. Дело дошло до того, что их работу стали финансировать США Как следствие стали сокращать персонал, задерживать выплату зарплаты. Упраздняют и должность главного технолога. Словно в насмешку племяннику предлагают должность мастера и он вынужден был уволиться в расцвете творческих сил. Он продаёт квартиру в Дунае и переезжает на ПМЖ в г. Находка. Чуть раньше дал трещину их семейный корабль...
  После окончания института он женится на Мирошниковой Людмиле. В их семье рождается двое детей Анастасия и Егор.
 Анастасия Александровна -род.21.06.1980г.Закончила школу и педагогический техникум.Сейчас работает воспитателем в детском садике.Вышла замуж за Виноградова Эдуарда.11.05.2005г у них родилась девочка Лиза. Проживает Анастасия с семьёй в ЗАТО Дунай.
 Егор Александрович -род.10.04.1983г. Живёт в гражданском браке с женщиной во Владивостоке. В 2010г у них родилась девочка Даша –Дарья Егоровна. Егор-единственный внучатый племянник,который сохранил фамилию ОСИПОВ в большом семействе моего отца...Сегодня(24.03.11) я нашёл его телефон и позвонил ему, чтобы поближе познакомиться. Трубку взяла жена. Она долго не могла понять, кто звонит, хотя я представился и просил к телефону пригласить Егора. Боясь какой то аферы, она положила трубку. Жаль, что разговор не состоялся. Будем надеяться, что это не последний звонок. Работает Егор на телецентре, обслуживает машины и оборудование....
   Не знаю толком, почему племяш Александр Николаевич оставил первую жену с двумя детьми, но знаю, что он положил глаз на сотрудницу конструкторского отдела - служебный роман и 10.12.1993г. женился на Ольге, работавшей на заводе ст.инженером-конструктором.
  24.06.1994г.у них родилась дочь Дарья Александровна, которая в этом году заканчивает среднюю школу. Сейчас Александр с семьёй живёт в городе Находка. Работает главным инженером на предприятии ООО "Бухта отрада", специализурующемся на отдыхе людей. Ольга работает инженером по технике безопасности на одном из медицинских предприятий города...
2.Раиса Николаевна - род.15.12.1957г.в Букачаче. После учёбы в  школе в пгт.Липовцы, закончила техникум и работала на заводе железобетонных изделий мастером. Выходит замуж за Шестопала Александра Григорьевича. У них родился сынишка Роман Александрович. Сейчас он вырос женился на женщине с мальчиком Никитой, которому сейчас 16 лет. Есть совместный ребёнок Костя, который род. в 2007г.
 Первый брак у Раи был неудачен и скоро распался. Она выходит замуж  за Лапшина Вячеслава Ивановича, от которого рожает дочь Екатерину Вячеславовну, которая выходит замуж за Русанова. У них в 2007г.рождается дочурка Лера. Русанов-мореплаватель.
  Рая сейчас работает преподавателем в кулинарном училище. Её муж Вячеслав в основном занимается частной торговлей товаров с Китая - челнок. Проживают Лапшины в селе Покровка в Приморье...
  3.Елена Николаевна –третий ребёнок брата Николая -род15.01.1964г в г. Букачача. Закончила школу а позднее техникум. Вышла замуж за Меркулова Александра Николаевича-род. в 1959г в г.Новокузнецк. Муж закончил мореходку и плавал на торговых судах .В их семье родились две девочки: Марина   и Евгения  ;
    Марина Александровна  -род. в пгт. Липовцы в 1984г.закончила среднюю школу, Дальневосточный Финансовый Университет. Вышла замуж за Вражкина Михаила Анатольевича.
  Работает сейчас Марина в ДВФУ заместителем проректора. Муж - на мебельной фабрике.
    Евгения Александровна –род. 04.12.1992г. В этом году заканчивает среднюю школу.
 Елена Николаевна  и Александр Николаевич  - предприниматели. Проживают во Владивостоке....

И снова вернёмся к брату Николаю Николаевичу Осипову.
 

 После Ленинска – Кузнецка брат переезжает на ПМЖ в шахтёрский посёлок Липовцы Приморского края - об этом мы уже упоминали.
Приближался 1980 год. Николай, зная, что это не только год его пятидесятилетия, но и год ухода его на заслуженный отдых, начал вести подготовительную работу и просил всех братьев собраться в это время в Липовцах. Его предложение было заманчивое, другого удобного случая всем встретиться может и не представиться. У остальных братьев проблем с поездкой вроде бы не возникало. Брат Михаил тогда работал на Чукотке на строительстве Билибинской ГЭС. У него заканчивался контракт и он собирался выехать с севера. Так что дело было за мной. Встал вопрос, где изыскать на поездку деньги. Подумав над проблемой, я пошёл вабанк!...Пришёл к своему руководителю и рассказал ему о проблеме. Намекнул, чтобы меня отправили в командировку на восток страны и чем ближе к Владивостоку, тем лучше... Хотя бы до Иркутска -неуверенно пробормотал я. Мой шеф внимательно выслушал меня, ничего не сказал и вызвал своего зама по материально-технического обеспечению. Посмотри, нет ли у тебя нерешённых поставок по Иркутску - сказал он заму, и поведал тому о моей просьбе. Оказалось, что в Иркутске нам не отгружали метизы, а в Ангарске задерживали поставку аккумуляторов. Быстро оформили документы и я полетел. На редкость быстро и удачно выполнил задание по командировке, факсом передал номера контейнеров и время отгрузки, взял билет (теперь уже на свои деньги) и вылетел во Владивосток.
Благодаря брату Николаю,мы все здравствующие братья встретились накануне 1мая 1980г в Приморье.
...Конечно, встреча была неописуемая. Со стороны жены Николая на его юбилей приехало 5! родных  сестёр с мужьями. Всё не опишешь. Время встречи пролетело настолько быстро, что незаметно настало время тягостного расставания...Я попросил Катю-жену брата, уж больно она мастерски делала самогон -такой мягкий, никогда не болела голова, налить мне в дорогу. Она с удовольствием выполнила мою просьбу и налила большую бутыль. Я посетовал, что много, но она настояла. И мы ,попрощавшись с близкими в Липовцах, направились во Владивосток - восточную гавань страны. В дороге нас провожал виновник торжества - брат Николай. Собрались на квартире старшего брата Александра в его владивостокской квартиры. Перед расставанием каждый думал о своём и том, что может эта встреча - последняя. Повисла тягостная тишина... И тутг я вспомнил о бутылке самогона, вытащил её с чемодана и поставил  на стол. Александр пошёл в другую комнату и принёс бутылку шампанского -осталась после свадьбы дочки Нины -говорит брат и открывает её. Я забрал пробку от шампанского и храню её как память той значительной встречи. Ну а самогон сыграл своё позитивное дело. Куда делась неловкость и недосказанность при расставании. Мы всё говорили и говорили... А на утро, кто куда...Я с Михаилом и его женой Ниной Вылетел в Иркутск. Пробыв сутки у брата Михаила в Ангарске, я вылетел в Литву - у меня заканчивалась командировка....
Да, эту встречу трудно переоценить. Это по существу был финал нашей совместной активной братской жизни. БЫЛА КАК БЫ ПОДВЕДЕНА ЧЕРТА нашей созидательной жизни, некий водороздел, после которого наш жизненный путь пошёл по наклонной и сегодня на нём задержался пока я... Со времени той встречи прошло уже более 30 лет. Сейчас ещё живы участники встречи жёны братьев Николая - Катя и Михаила - Нина. Я им иногда позваниваю, болячки и старость делают своё дело. Видимо, скоро и мы покинем этот мир...

Брат Михаил Николаевич Осипов

Михаил Николаевич - род.15.11.1932г.в Танге. С Михаилом я был ближе по жизни, так как по существу мы были сверстниками, хотя разница в возрасте была 5 лет. В обыденной жизни это никак не ощущалось. Так уж получилось, но Миша рос болезненным мальчиком. Нет, он не болел, но был всегда худенький и медленно набирал мышечную массу. Будучи пацанами мы что то всегда не могли поделить. И часто дрались. Конечно, мне всегда перепадало. Но я этому не придавал особого значения, принимая это за должное. Я уж не помню, когда и за что он меня обидел в очередной раз. Я не стерпел и дал ему сдачи и видимо он это почувствовал и больше меня не трогал...
  Когда старшие уезжали на полевые работы или сенокос, то всегда его оставляли за старшего,  и  наказывали, что мы должны сделать по дому в их отсутствие. Не скажу, что Михаил злоупотреблял административным полномочием. Всё по дому мы делали вместе и старались сделать быстро, чтобы у нас осталось больше свободного времени, когда мы играли в незатейливые деревенские игры. Иногда ходили на озеро, купались и загорали, зарывшись в песок, который был очень горячий и жёг тело. Куда делся этот чудесный, естественный пляж сейчас? Не знаю. Видимо чуть увеличилось озеро и наступило на берег, оставшийся песок увлажнился и обильно порос береговой травой... Зато на зелёном берегу озера вольготно гуляют красные утки-турпаны с выводками. Турпаны -такая идиллия, чего раньше никогда не было -они селились далеко от села в 3-5 км.
Когда мы подросли, стали добывать дары природы: собирали ягоду землянику, голубику, смородину и моховку, собирали грибы, рвали черёмуху и боярку. Иногда, оседлав велосипеды, уезжали на Хинкорай на Ингоду где ловили хорошую рыбку хариусов и ленков, редко попадались таймени....
По достижению 14 лет нас автоматом приняли в колхоз, выписав нам трудовые книжки, которые хранились в правлении. Не знаю, жива ли сейчас моя книжка и где она находится. При оформлении пенсии, мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы доказать факт работы в колхозе.
Закончив семилетку Михаил остался в селе и работал на разных работах в колхозе "Победа".Когда я закончил школу, то мы вместе поехали в Улёты в среднюю школу в 8 класс и сидели на одной парте.  Осенью 1954г. Михаила из 10 класса призвали в армию. Служил он в Хабаровске на базе КАФ связистом. В совершенстве освоил азбуку морзе и стенографию. В работе, учёбе, в быту был настойчив, пунктуален и очень аккуратен, в чём я ему уступал.
Демобилизовавшись из армии, он 01.01.1958 года женился на Серединой Нине Фёдоровне(род 01.01.1936г. в с.Улёты),с которой его связывала 6-летняя(!) дружба. Нина его ждала с армии и вот дождалась. После армии работал в местпроме - делал мебель. Стал отличным столяром. Закончил вечернее отделение Улётовской средней школы. Перешёл работать в суд –судебным исполнителем. Мотался по району. Делает попытку поступить на юрфак Свердловского университета. Экзамены сдаёт, но не добирает 1 балл - обидно. С него бы получился классный, неподкупный и справедливый юрист.
Конец формы
Конец формы


 
В 1962 году Михаил неожиданно приезжает в Иркутск, где я учился в ВУЗе, и находит меня. Поведал, что он приехал с серьёзными намерениями устроиться в Иркутске на работу и получить жильё. Походив по отделам кадров трое суток, он пришёл к выводу, что в Иркутске ему не светит жильё до скончания века. И он направился в г.Ангарск,  который в то время интенсивно развивался. Устроился на работу на электро-химический комбинат, где ему пообещали в течение года решить вопрос с жильём. Через 8 месяцев он получает отдельную благоустроенную комнату 20кв.м. в 4-м посёлке и перевозит семью, а ещё через 1.5 года - отдельную благоустроенную 2-х комнатную квартиру в кварталах.
Поступил и на вечернем отделении  окончил строительный техникум. Его назначили мастером по ремонту комбината. Этот комбинат-детище гонки вооружений, Работал на оборонку. Из-за него (недавно узнал) начали строить Братскую ГЭС - насколько энергоёмок этот комбинат. Так  независимо друг от друга я и брат Михаил оказались на работе в одном ведомстве-Министерстве среднего машиностроения.
....Конечно, ему не легко было днем работать, а вечером учиться. Часто он приезжал ко мне в Иркутск, и мы допоздна сидели над задачками по высшей математике. Я только что прошёл вузовский курс по математике, и мне не составляло особого труда решить эти задачи. Я быстро решал, а он переписывал. Оба были довольны...
 Иногда они приезжали к нам, и мы ходили в театр музыкальной комедии.
Так он и доработал в этой должности до пенсии, на которую он ушёл по достижении 50 лет -вредный цех. В Ангарске во время операции по поводу простаты, ему видимо много ввели наркоза и он потерял слух.
   Его жена Нина Фёдоровна специализировалась по кулинарии, перед распадом СССР работала зав. производством ресторана "Баргузин".Награждена орденом Трудового Красного знамени.
  11.О3.1959г. у них рождается в Улётах девочка - Татьяна. Аккуратная, прилежная девочка. Когда мы были уже в Литве, Таня выходит замуж. Но брак был не прочным, и вскоре распался. Спустя некоторое время она знакомится с Мулярчиком Сергеем - москвичом, который после окончания вуза, был призван на укороченную службу и направлен в Ангарск. Он отслужил свой срок и вернулся в Москву. Вскоре у них состоялась очень скромная свадьба, не в пример первой. Я случайно в это время находился в Москве (в составе комиссии  ревизировал работу строительного треста №1) и присутствовал на этой свадьбе .Детей у них нет. Татьяна-домохозяйка.
 ... На исходе жизни чета Осиповых из Ангарска решила поменять ПМЖ, и не посвящая нас в свои планы, переезжают в город Азов-это небольшой ухоженный зелёный городок с богатой историей в 40км к югу от Ростова-на Дону. Продав в Ангарске квартиру, они купили хороший домик с садом с небольшой доплатой. Сил ухаживать за домом и садом у них не осталось и они срочно делают сложный размен и за дом получают 2-х комнатную квартиру с отличным евроремонтом.Не смотря на это, здоровье брата ухудшается и 01.10.2009г. у него произошёл обширный инфаркт. Немножко одыбал, но на улицу уже не выходил, позднее случился инсульт, но тоже без особых последствий. В 2009г, находясь в Кисловодске, я на сутки  приезжал проведать брата. Чувствовал он себя удовлетворительно, принимал много лекарств и много спал....
   12 .01.2011года у брата случился 2-й инфаркт. Вызвали скорую, в которой он по пути в больницу скончался... Не знаю, как бы я поступил, но в это время я был в больнице, и узнал о его смерти только после выписки из неё -через 8 дней. Его жена, схоронив супруга, осталась одна в неродном ей городе в возрасте 71 года.

Брат Леонид Николаевич Осипов

  Леонид Николаевич -род. в 1934 или 1935г.в Танге. Умер в дошкольном возрасте. Не знаю, как уж так получилось, но мне запомнился день его похорон, хотя брат Михаил,который старше меня на 5 лет, ничего не помнит и с недоверием относился к моим воспоминаниям.
...Был солнечный летний день. На юг в гостиной нашего дома выходило два окна, одно из них всегда освещало солнце, а второе было в тени, даже в солнечный день, так как напротив него находился козырёк крыши, которая закрывала крыльцо. Так вот покойный Лёня лежал в небольшом гробике, который стоял на двух табуретках как раз напротив того окна, в которое били солнечные лучи. В этой комнате было много людей не протолкнуться и всё женщины и почему то все, как одна были разодеты в национальные семейские яркие одежды. Ни одного мужчины я не запомнил - видимо была война. Густой дым окутывал комнату, отчего были видимы солнечные лучи. Сильно ощущался запах горячего парафина. Мне иногда казалось, что я не выдержу и задохнусь. От дыма слезились глаза. Я даже выходил на улицу, чтобы отдышаться, с трудом пробираясь между людей. Вот, что хранит и сейчас моя память. Судя по отдельным деталям, я никак не мог это выдумать...
 ...Вот и всё про Леонида.
Перехожу к собственной персоне... Конечно, всё ,что я уже написал, всё равно связано со мной, поэтому повторяться нет смысла. Постараюсь заполнить фактами и событиями, которых я не касался....

Степан Николаевич Осипов – автор родословной Осиповых
Степан Николаевич - род.19. 07.1937г. в селе Танга. Начал помнить себя, когда бушевала Великая Отечественная Война, хотя отдельные эпизоды помню и довоенные. На оставшихся дома женщин, детей и подростков легла дополнительная нагрузка. Люди не роптали, понимая, что на войне  жизни отдают, а мы тут в тылу переживём, перетерпим. Вспоминаю,что призыв мужчин на войну  нарурушил экологическое равновесие: по деревне, чуть смеркается, начинают рыскать волки ,иногда они залезали в хлев и губили живность. К Тангинскому  озеру стали похаживать лоси - когда это было!.. На местных болотах много было дичи, в реках - всегда была рыба. Да и огород помогал. Всё это нас и спасало.
  ...Конечно, были и празники. Особенно мы - дети ждали Пасху. Любили биться яйцами. Крашеные яйца и куличи создавали праздничное настроение. В Троицу, когда интенсивно начинался распускаться лес, мы рубили в лесу мелкую поросль берёзок и осин и делали во дворе дома аллеи. Иногда ходили в лес и катали бабки...
В  1944г. мне исполнилось 7 лет – пришла пора идти в школу. На селе было две школы: одна находилась за озером, далеко от церкви. Эта школа предназначалась для малышей, в ней было всего 2 класса первый и второй. А основная семилетняя -была у церкви. Обе школы находились примерно на одинаковом расстоянии от нашего дома, так - что в какую идти мне было без разницы. Но мама решила, что я должен идти в 2-летку. Так я пошёл в заозёрную школу. Учился я нормально и всё было хорошо Нам даже стали давать, правда за плату, по кусочку хлеба, испечённого из канадской муки, которая очевидно поступала нам по лендлизу... Казалось, что более вкусного хлеба я никогда не ел. У нас в хозяйстве   были пчёлы. Не знаю был ли какой то уговор между родителями по поводу этих пчёл, когда отец уходил на войну. Но мама приняла эстафету, надела маску и стала за ними ухаживать, и так было всю войну. Хотя пчёл было всего 4 семьи, часть мёда мы продавали и у нас появлялись какие то деньги. Однажды мама  даёт мне в школу большую красную тридцатку. Помню, в школе сдачи не нашлось, так мне дали несколько кусочков хлеба - вот было дома радости. Шло время. Наступил ноябрь. На озере стали замерзать забереги, Лёд - хрустальное стекло. Но какой мальчишка устоит, чтобы не зайти на этот лёд и не попытататься прокатится...Конечно моя мама, как и всякая другая, боясь, что её чадо простудится, одевала меня потеплее - я ходил уже в ватном пальтишке. Однажды, возвращаясь со школы, а ходили мы всегда берегом озера, я зашёл на лёд. Держал он меня хорошо, даже не трещал.Я видимо в азарте углубился и вдруг раздался резкий треск  я почувствовал, что проваливаюсь и падаю. Опираюсь на лёд, а он снова лопается и так несколько раз. К счастью было мелко, хотя и порядочно от берега. В конце концов я сумел встать на ноги и весь промокший выбрался на берег. С меня потоками стекает вода, а на улице минус. Конечно ситуация неординарная я вижу, что холодно и быстро поспешил домой, предвкушая серьёзное наказание. Молва, что я тонул, быстро дошла до мамы. Она на удивление меня особо не ругала. Встретила на улице, просто пожурила, что как я так не осмотрительно себя вёл но в школу меня больше не пустила: - Наберёшься   ума, вот тогда и пойдёшь, -сказала она. Конечно пропустить вот так казалось из-за ничего целый год -это слишком, но делать нечего - слово матери - закон...

Осенью 1945г. возвращается с войны отец. Маме передали, что Николай  вернуся. Она так заволновалась, засуетилась, подбежала к зеркальцу, которое было вмуровано в большую печь и стала поправлять волосы. Потом она подбежала к окну, с которого просматривалась дорога, долго смотрела в группу идущих вдали людей и сказала, что  походка его, как будто не узнав мужа. Я тоже замер в ожидании встречи. Зайдя в дом, отец поздоровался, снял шапку и привычно положил её на полку, которая у нас была прибита над входной дверью. Прошёл в большую комнату, а я прыгнул на печь, с полки стянул шапку и начал лихорадочно свинчивать с шапки красную звезду, боясь, а вдруг потом он мне это не разрешит...

  Вслед за отцом с фронта вернулся и брат Семён с простреленной рукой. Отец сразу подался в кедровник на добычу орехов. И  добытые орехи свёз   на продажу в Читу. Прикупив немного необходимых товаров, основные деньги он потратил на продовольствие, купив, что помню, почти целый куль крупы гаоляна. Вечером по этому случаю в семье был хороший ужин, Пока кушали и обсуждали итоги поездки в областной центр, воришки не моргали и украли этот самый гаолян. Но ноша была настолько тяжела, что они не смогли его поднять и одну треть отсыпали на пол кладовки. Мама пошла после ужина в кладовку и в темноте наступила на эту кучку отсыпанной крупы и закричала, поняв,что нас обокрали.  История имела продолжение, Дня через два после этого случая, я шёл по убранным огородам в школу и заметил, как около одного дома со стороны огорода похоже человек справил нужду и экскрименты сложил в ведро. Я прошёл быстро, будто не обращая внимания. А после школы об этом  рассказал отцу, который сообщил, куда следует. Короче пришли милиционеры и начали делать обыск. Протыкая завалинку дома железным прутом, они наткнулись  на что-то. В итоге они вытащили несколько упаковок этого самого гаоляна, которые испускали горячий пар. Так воришек взяли с поличным. Долго тянулось дело, но их почему отпустили. Я ходил и боялся, что они расквитаются со мною, но всё обошлось....

Когда я был поменьше, расспрашивал семейных фронтовиков о войне. Не всегда они откликались на мои просьбы. Но бывали случаи, что   делились воспоминаниями. Так отец вспоминал, как однажды участвовал в штыковой атаке ещё в первой мировой войне: «Сошлись в схватке. Смотрю в схватке с немцем наш ротный. Не может одолеть фрица, я подбегаю и колю того в спину. Но тут схлестнулся винтовками с другим. Сходу попытался отбить его винтовку и кольнуть штыком, но не тут то было - попался крепкий орешек. Ноги у меня обмякли и задрожали, лоб покрылся испариной. Вот и пришёл мне конец -подумал я, и вдруг, откуда не возьмись, мой ротный сзади вонзает штык в немца. Отлегло. Интересная деталь: у наших солдат в штыковых атаках было некое преимущество. Когда немцы шли в штыковую атаку и разворачивали штык, то он закрывал ствол винтовки, и в таком положении нельзя было стрелять. А у наших винтовках штык не закрывал ствол. Мы действовали, где штыком, где выстрелом и, как правило, побеждали».

Повержена фашистская Германия. Театр военных действий перемещался на восток. Железные дороги работали на пределе своих возможностей. С интервалом в 5 минут шли на восток воинские эшелоны. Очевидцы рассказывали, что войны-победители ехали на новые позиции и вели себя очень даже вольно. Так танки перевозились вместе с их экипажами. которые во время движения постреливали по импровизированным целям... А в Чите в штабе забайкальского военного округа генеральный штаб с участием ведущих военоначальников страны разрабатывал военные операции на случай войны с Японией. Так вот отец входил в группу по охране военоначальников и часто, будучи часовым, охранял их во время работы. «Вот стою я утром на посту в коридоре здания, -вспоминает отец, -вдруг открывается дверь и входят маршалы СССР. Я беру винтовкой "на караул"- то-есть, приветствую их. Не доходя до меня несколько шагов, они, вытянув по швам руки, строевым шагом прошли мимо, приветствуя меня».  Видел отец Жукова, Василевского и Рокоссовского, и заслуженно гордился этим...
   В начале лета 1949 года отец пас колхозный табун лошадей и с соседом Антоном Сизиковым угнали его в верховья реки Жергей, где были отличные пастбища - прекрасные заливные луга. Это было на Летнем Жергее, а на Зимнем Жергее - базировалось стадо отбракованных коров для откорма и последующей сдачи их государству. Там пастухами были муж с женой.Так вот к скотникам ехал человек и у отца была с ним договорённость, чтобы с ним на Жергей приехал я после окончания занятий в школе. Так всё и получилось. Это лето я вспоминаю, как одно из лучших в моей жизни. Сосед привёз сына Василия. Вот я с Васей постигал класс верховой езды. Перед этим мы посмотрели фильм "Смелые люди" и пытались подражать его героям. У нас были отличные лошади. По звериным тропам мы устраивали такие гонки, что никогда после мне не удавалось это повторить. Берём вместо сабель деревянные палки и по извилистым тропам на полной мощи лошадок скакали в лесу, только успевая мгновенно убирать голову от нависших веток деревьев.
На зимнике жена пастуха раздоила двух коров и ежедневно нам выделяли по ведру молока. Я с Васей должен ежедневно доставлять это в молоко в зимовьё, где мы жили. Мы брали  длинную палку и верхом на лошадях  на ней привозили его. Однажды мы попытались побыстрее привезти молоко и всё его расплескали. Родители нас отругали и отправили нас заново... В речке полно было хариусов, которых мы  ловили. На опушке леса в грязевых ямах били минеральные источники. Я попробовал минералку, но она оказалась не сладкой и сильно била в нос. Отцы принимали грязевые ванны  и были довольны. Трудно нам с Васей доставалось, когда был сильный зной. Лошадей заедали оводы. Не зная, как от них отбиться они устремлялись в такие лесные заросли, что   их невозможно   было оттуда выгнать. А иногда уходили так далеко в горы, что мы их очень долго искали. Отыскивали только по следам. Удивительно, но  собак с нами не было. В общем мы отлично провели лето, загоревшие и подросшие вернулись к школе домой.
После 5 класса каждое лето, за исключением 10 класса, когда я готовился для поступления в ВУЗ, я работал в колхозе в основном на заготовке сена - косил. сгребал вручную и на конных граблях, метал в зароды, вдобавок ко всему вёл учёт в бригаде и ежедневно доставлял запись после работы. Как-то однажды в колхоз приехали корреспонденты. Не знаю, какое у них было задание, но брат Семён сказал, что их якобы интересует работа в колхозе подростков. Иди и расскажи, как ты работаешь. Я посмотрел на брата, то ли шутит,толи серьёзно говорит, ну как это я пойду и сам буду себя предлагать, у меня был личный протест и я никуда не пошёл. Но в тоже время подумал, а почему бы и не написать обо мне. Ведь я работал честно и достойно. Но видимо у корреспондентов и руководителей колхоза было другое мнение...
После войны в село изредка приезжала кинопередвижка, и это было событие. Из уст в уста мы деревенские пацаны передавали эту новость, пытаясь что-нибудь пронюхать о   содержании фильма. Электроэнергии на селе не было. Киноаппарат комплектовался ручной динамомашиной и любой желающий мог её покрутить установленное киномехаником время за бесплатный просмотр кино. В залог того, что нанятый работник не сбежит, механик забирал у него головной убор. Крутить было относительно не тяжело, но быстро уставала рука - нужна была выносливость. Стоило чуть замедлить вращение, как на экране начиналось искажение картинки, звук становился растянутым и не понятным.  В такие моменты в зрительном зале поднимался невообразимый шум, сопровождаемый свистом, топотом ног и неприятными громкими выкриками в адрес киномеханика. Тот конечно стремился быть на чеку. Как правило, он перестраховывался и всегда держал в резерве одного, двух работников. По окончанию фильма, взбудораженные зрители шумно покидали зал, бурно обсуждая увиденное,  и напрочь забывая возникавшие проблемы с киноаппаратурой...
...В конце сороковых годов в Тангу был назначен директором школы Макеев Илья Андреевич, сменивший прежнего директора Чипизубова Ивана Ивановича, к которому я однажды пришёл ранним утром накануне нового старого года калядовать. Зимним утром было темно. Похоже, что я их разбудил. На лицо одел бороду из пеньки, чтоб меня не узнали, поправил висевший на плече мешок с овсом и вошёл в дом. Посыпая овсом пол, я стал читать калядки, пожелав жителям этого дома всего доброго и хорошего в новом году. В конце чтива я отвесил поклон. Хозяин дома поблагодарил меня на словах и протянул мне рубль. Возможно, он узнал меня, но ни одним действом не выдал это. Радостный, что меня не отвергли, поняли и поблагодарили, я быстро сбежал с их высокого крыльца и отправился в школу. Придя после занятий домой я рассказал родителям, у кого я калядовал, не приминув отметить, что был у директора школы, который хорошо меня принял. Позднее я не раз вспоминал об этом. Мне казалось, что директор школы мысленно был со мной, но система не позволяла ему об этом сказать.
...Так вот с новым директором школы приехала его жена Агрипина Петровна, которая  учила меня в 3 и 4 классах. На занятиях была требовательна, не любила нарушителей дисциплины и быстро выставляла их за дверь. Отец работал в школе завхозом. Эта работа была по нему.  В 1952г я закончил Тангинскую семилетку. Предстояло продолжение учёбы в районном центре в Улётах. Не знаю хорошо было или плохо, но, начиная с 5 класса, в конце учебного года проводились серьёзные экзамены по годовой программе, а на следующий год экзамен отменялся. Ученик, который не сдавал один экзамен, оставлялся на осень, а два и более - не переводился в следующий класс. И второе важное обстоятельство: в Танге на следующий год открылся 8 класс, которым я не мог тоже воспользоваться, так как нужно было ещё терять год...
 
Начало формы

Учёба в средней школе особого напряга не вызывала. Сложнее решались бытовые вопросы, по-прежнему плохо было с питанием. Прежде всего мне и брату негде было жить. В интернате, где были для этого идеальные условия, свободных мест не было. Как бы то ни было, сменив несколько мест, 8 класс мы закончили и приехали домой. Узнав, что в Танге появились геологи, я очень обрадовался, подумав, что немножко подзаработаю денежек - уж больно скромная на мне была одежонка. Когда я об этом сказал отцу, тот повелительным тоном, не терпящим возражения сказал, что коров зимой нечем будет кормить и ты пойдёшь зарабатывать сено. Я конечно огорчился, но противиться отцу я не мог. Пошёл записался в бригаду, которая на Хинкорае должна была заготавливать сено...В колхозе действовала такая система оплаты труда,что 10% заготовленного сена распределялось среди косарей пропорционально заработанным при этом трудодням. Просто и понятно. Также навязали на меня вести учет выполненных работ, но на эти трудодни сено не распределялось. Пожалуй, это лето было самое тяжёлое в моей жизни. Косить сено - всегда тяжело. А подростку среди взрослых - вдвойне тяжело. Мне иногда казалось, что моё сердце не выдержит и разорвётся. Позднее выяснилось, что от непомерной физической нагрузки образовалась гипертрофия левого желудочка. В этом самом желудочке стенки сердца вытянулись и стали очень тонкими и в любой момент может случиться непоправимое. Но тогда я об этом не знал. Отдышусь на валке и снова за косу. В особо ответственные работы в колхозе не бывает выходных дней, а мы в воскресенье отдыхали. Иногда ловили рыбу, я как то ездил за кедровыми орешками, но шишка была ещё не зрелая и мне пришлось срубить дерево.Прошло лето и мы вернулись домой. А  1 сентября снова уселись за парты. Тем временем, нами уважаемого директора и учителя Макеева И.А., из  Тангинской школы переводят в Улёты и я думаю не без его участия нас поселяют в интернат. Как-то незаметно прошло время. Мы сдали экзамены за 9 класс и перешли в 10. Когда брата с 10 класса взяли в армию, мне стало как - то неуютно и тоскливо. По субботам после занятий я иногда выходил на тракт, по которому грузовые автомобили вывозили зерно нового урожая с колхозов на железнодорожную станцию Ингода, где ловил попутную машину до родного села. К большому удивлению родителей я неожиданно появлялся дома. Узнав, что со мной всё в порядке и ничего плохого не случилось, улыбались и оказывали большое внимание. Отец колол молочного поросёнка и готовил свеженину. Да, дома всегда было хорошо -вот почему меня всегда к нему влекло. Как правило, один день занятий я пропускал, шёл на колхозный ток и искал оказию, чтобы доехать до Улёт. Удивительное было время: не было случая, чтобы останавливаемая мной машина не остановилась. Не было также случая, чтобы хоть один водитель намекнул   про деньги за извоз...
  Закончив среднюю школу, получив аттестат зрелости, не дожидаясь выпускного вечера, о чём я позже сожалел, я вернулся домой. Завершая повествование о школе, хочу сказать, что в школе я немного подрабатывал. Илья Андреевич устроил меня лаборантом физкабинета. Я готовил приборы для проведения лабораторных работ, за что получал 75 руб. в месяц. И ещё, в наше время обучение в средней школе с 8 по 10 класс было платным по 75руб. за полугодие. Хотя вскоре эту плату отменили....
 
....Лето 1955г было полностью занято подготовкой к поступлению в ВУЗ. Подготовив все документы, отправил их в Иркутский сельскохозяйственный институт. Шло время, а вызова не было. А у меня не было паспорта....
На селе в стране дела шли, видимо, не ахти. Так вот Н.С. Хрущёв издал вердикт: селянам паспорта не выдавать, а без паспорта сами понимаете, не  туды и не сюды. Нет, конечно сплошного эмбарго не было, в отдельных случаях их выдавали. Таким случаем и был выезд на учёбу. Но для этого должно быть основание-вызов из учебного заведения. А мне вызов не приходил. Делать было нечего и пришлось выехать в Иркутск без паспорта. Перед отъездом отец давал мне последние наставления. Денег в семье не было. Отец получал от старших сыновей по 100 руб.в месяц и предложил мне эти деньги - я отказался. Брат Семён дал мне на всё про всё стартовый капитал 500 руб. и благословил в дальнюю дорогу. На прощание отец сказал: -Сынок,я не знаю как сложится твоя жизнь и кем ты станешь, но я не советую тебе быть военным. Я прошёл три войны и видел в каких условиях живут офицеры. С этим напутствием я и уехал.
  С шумом и гамом абитуриентов встретил меня сельхоз. Институт буквально гудел, как пчелиный рой.
Быстро уладил все формальности по документам - всё оказалось нормально. А вызов мне не был направлен из-за большого наплыва поступающих. Шутка ли сказать на мою специальность-механизация сельского хозяйства 8 человек на место. Мне выдали экзаменационный листок и я отправился на улицу Лагерная в пионерский лагерь, где размещали абитуриентов на время сдачи экзаменов, получил постель, вошёл в один из больших бараков, где длинными рядами стояли железные кровати и забил себе койко-место. Снова уж в который раз принялся листать учебники..
  1-ое августа- математика письменно. Волнения особого не было, я был уверен, что - что, а математику письменно я сдам. Затратив только половину отведённого времени, переписав всё на чистовик, я сдаю работу и выхожу из зала. Нам объявили, что результаты экзаменов мы узнаем через два дня. Прошли наконец эти два мучительных дня и я подхожу к доске, на которой висели списки. Судорожно ищу свою фамилию и... о, мама – двойка .Я не поверил своим глазам -внимательно всё перепроверил точно пара. Пошёл в приёмную и стал требовать, чтобы мне показали мою работу. Ответ последовал примерно такой: вас много, а мы одни. Я еще повозмущался немного, а потом попросил свои документы, что они быстро сделали. Конечно где то в глубине души я думал, а вдруг не сдам, что тогда? И у меня были варианты или ИВАТУ или геологоразведочный техникум. ИВАТУ-Иркутское высшее авиационно- техническое училище -сразу отпало, так как вспомнил заповедь отца, ну а геологический техникум-это то, что надо. И с возвращёнными документами я пошёл в техникум. Об этом я уже писал, добавлю лишь, что сочинение я писал по Маяковскому. Конечно - это был риск. Но творчество, слог письма этого поэта я очень любил. Когда я узнал оценку, то тоже был сильно удивлён - пятёрка-первая в жизни и на вступительных экзаменах!. Сейчас, когда с той поры минуло более 50 лет, я могу с уверенностью сказать, что такая нестабильность оценок на экзаменах объяснялась несовершенством системы отбора. Получив в конце концов квалификацию инженера-экономиста, подтверждённой красный диплом, я по-прежнему с математикой был на ты, будь она элементарной или высшей...
 Поступил я в техникуме сразу на 3 курс, на геолого-разведочное отделение со сроком обучения два с половиной года -два года теории с учебными и производственными практиками и пол года отводилось на дипломное проектирование и защиту диплома. Специальность-поиск и разведка месторождений полезных ископаемых.
Сразу скажу, что учёба в техникуме мне нравилась, было очень интересно и познавательно... Если грубо сравнить, то геология- сродни медицине. Только медицина-это изучение состояние человека от  разного рода болезней, а геология-состояние земли(недр)от присутствия(или отсутствия)полезных ископаемых...Все другие прикладные науки посвящены именно этой цели: палеонтология, кристаллография, минералогия и т.д.Много было зубрёшки, чего я не терпел, но деваться было не куда - зубрил. У меня было развито логическое начало и зрительная память -они меня большей частью выручали. Так преподаватель той же минералогии требовал наизусть знание химических формул всех минералов. Одни минералы имели простой состав, например, минерал галит - поваренная соль -NACL и это было несложно запомнить, другие же были настолько сложны, что их формулы имели 15 и более знаков. Или например изучить всю флору и фауну земли со времени её зарождения и до наших дней - это конечно требовало усидчивости  и в определённой степени надёжного запоминания. Не смотря на это, строгий мир развития материи покорил меня. Скажем, внутренняя структура тех же кристаллов - насколько строгие закономерные и я бы сказал предсказуемые в какой то степени кристаллические решётки, а внешние формы -иногда глаз не можешь оторвать. Вот изучив все эти свойства великий учёный Менделеев, предсказал существование ряда до селе неизвестных элементов. Дальнейшие события подтвердили предсказания учёного....
 Быстро летело время. Позади остался третий курс.  Нас отправили под деревню Ольха на учебную практику. Рядом шло строительство Шелеховского алюминиевого завода. На практике мы отрабатывали топографическую съёмку местности, прокладывали нивелирные хода. Закончив учебку, поехали на производство. Группа ребят,  составе которой я был, прибыла в пос. Чульман, где базировалась Южно-Якутская комплексная экспедиция. Меня направили в Ковалинскую поисково-съёмочную партию, которой руководил выпускник Ростовского госуниверситета Клишейко - мастер спорта по штанге. В задачу партии входила геосъёмка масштаба 1:50000 и поиск проявлений полезных ископаемых на территории, прилегающей к уже разведанному Нерюнгринскому каменноугольному месторождению. Рабочих, как таковых в партии не было, кроме каюра якута, который отвечал за оленей - наше транспортное средство, только дипломированные специалисты и много студентов с Москвы, Свердловска, Томска и Иркутска. Было весело. Когда мы встречались вместе на импровизированных базах, то вечерами часами просиживали у костра и бывалые травили всякие байки, в которых я улавливал тоску по городам, которые остались вдалеке от них с их шумной и пёстрой жизнью...
  Навалившись дружно с молодым задором на работу мы к концу августа закончили планируемые на сезон работы – это, пожалуй, было исключение из правил, и завтра нам предстояли последние маршруты и мы должны были выйти на базу в пос. Нерюнгри а затем вернуться в Чульман.
....Утром, уточнив маршруты, получаем последние указания начальника партии: - Сегодня у нас необычный маршрут и не потому, что он последний, а потому, что нам придётся штурмовать высокую гору с отметкой выше 1300 метров над уровнем моря. Те, чья группа первой взойдёт на вершину, получит право произвести выстрел из военного карабина.
Шли мы параллельно в 500 метрах группа от группы. Часов через 5 хотьбы, а всё в гору и в гору стали выдыхаться и чем дальше, тем сильнее. Подъём стал ещё круче. И вот казалось уже не далеко от вершины, мы упёрлись в осыпи, обильно поросшие непроходимым сланником. Корявые деревья, словно лианы, переплелись и стали непреодолимой преградой. Как альпинисты мы стали пробираться сквозь них. Скорость восхождения заметно снизилась, но и описание встречающихся пород с нас никто не снимал. Пройдя метров 300 по этим джунглям, мы услышали выше нас крик. Видимо кто то из наших поднялся и крикнул от  восторга. Мы тоже вскоре вырвались из лесного плена. Перед нами развернулась такая панорама, аж дыханье перехватило. Это была не вершина (на карте это было заметно)а горная гряда, которая простиралась на несколько километров. Ближе к вершине маячило несколько человек, которые казались нам маленькими, случайно затерявшиеся в этой таёжной глухомани. Гряда не гряда, вершина всё равно вырисовывалась и её шпиль венчал большой триангуляционный пункт. Невольно подумалось и как это топографы таскали на вершину брёвна, с которых была добротно сделана эта вышка... Подождав остальных, все собрались под этим строением. Начальник пересчитал нас и убедившись, что все на месте, объявил имя победителя и протянул ему заряженный карабин. Прогремел выстрел, который долго раскатывался по склонам и расселинам. Немного отдохнувшие, мы бойко зашагали вниз в направлении ,где примерно в 10 километров нас ожидал каюр с палатками и спальными мешками... Неожиданно небо стало заволакивать облаками, начал накрапывать нудный моросящий дождь. Шли мы быстро, а дождь всё усиливался и усиливался. По телу  начали просачиваться холодные капли дождя. Скажу прямо-неприятная штука. Но это ощущение на первых порах, пока ты не промок. А потом всё устаканивается и это чувство неловкости исчезает. Идёшь и видишь, как от разгорячённых тел геологов подымается испарина. Шли, шли молча и вдруг -развилка. Начальник и старший геолог заспорили:один говорит нужно итти направо,другой-налево.И вот о ужас!вся группа разделилась почти поровну(а было нас всего человек 15-16).Думаю,а куда мне итти?В жизни часто бывает,когда решение нужно принимать самому и никто за тебя его не примет.Это очень важно и к этому надо человека готовить,ибо всё может иметь плачевный исход....Мы находились за пределами территории,где мы работали,и карт этих мест у нас небыло.Кто из них прав и почему распрашивать не станешь.Поэтому в несколько секунд принимаю решение идти с группой,которую ведёт начальник.Он руководитель-с него и спрос.Так мы молча разошлись:они свернули налево,а мы направо.И СНОВА УСКОРИЛИ ХОД.Дождь стал стихать.Стало смеркаться.Плохо стало видно дорогу.Я стал часто спотыкаться ,от усталости ноги не слушались и становились ватными.Стало тянуть на сон.Небо стало освобождаться от туч и дождь перестал.Появилась полная луна..Вдруг далеко под очередной уже не знаю какой по счёту горой внизу мы увидели какие то силуэты.Остановилсь,присмотрелись.Вроде люди.Откуда в такой глуши?.Пошли на сближение.Подходя поближе кто то кого то опознал,замахал руками.О БОЖЕ,ТАК ЭТО наша группа.Вот было радости,что мы соединились.Сразу исчезло чувство неловкости.Ура!Мы опять вместе..-хотелось закричать от радости.Мы снова зашагали вместе теперь уже уверенные,что идём правильной дорогой.Выходит и начальник и ст.геолог были каждый по своему был прав...
...Пройдя метров 500 вместе вновь остановились-наш путь преградила довольно приличная река.Спешились.Кто то сказал,что её можно перейти вброд.Стали раздеваться.Неся одежду над головой ,побрели.Преодолев водную преграду,мы попали в такое болото,каких я в жизни не встречал.В полутьме шли по топи и кочкам.Поставишь ногу на кочку,а она трясётся ,подсекается и ты падаешь в грязь по самый пах.Вылез из грязи и снова залазишь на кочку.И так шаг за шагом.Как то незаметно группа растворилась в этом болоте.Каждый преодолевал это препятствие по своему.Вдруг показалось ,что я один в этом чудовищном болоте и мне стало жутко.Я прекратил борьбу,остановился и огляделся вокруг,словно ища подтверждения своей мысли один я или ещё кто то есть.В разных местах в одиночку барахталось в болоте несколько человек.Видимо я немного успокоился и это придало мне дополнительные 
силы.В забытьи я шёл дальше от реки.Не знаю,сколько времени я шёл в одиночестве.Казалось,силы меня покидают..И вдруг над болотом загорелся,как мне показалось какой то яркий свет.До этого я всегда думал,что подобные ситуации бывают только в кино или во сне...Откуда взялись силы удивительно и я довольно энергично пошёл на этот свет.Пройдя метров 20-30 а может 50 я вдруг одной ногой ступил на твердую землю,нога подворачивается и я падаю. Ощупав в темноте почву,я почувствовал галечник и понял ,что вышел из болота на какуе то грунтовую дорогу.ПРИПОДНЯВШИСЬ НА ТРЯСУЩИЕСЯ ноги,медленно пошёл по этой дороге к свету.Когда  подошёл вплотную,то увидел горящую большую электрическую лампочку.Позднее выяснилось,что на окраине Нерюнгринского посёлка стояла ПЭСка(передвижная электрическая станция),которая обеспечивала энергией посёлок.И на её здании висела эта лампочка,которая в темноте показалась нам очень яркой...Стали подходить ещё люди.Подождав всех, начальник повёл нас куда то.Мы зашли мокрые и грязные в аккуратную, чисто побелённую неболшую избушку.Нас встретила моложавая хозяйка,которую мы разбудили и приглашала пройти.Потихоньку прошли и присели на длинные скамейки. Я осмотрелся и подумал:живут же люди.Подошёл начальник и сказал:никуда не расходиться я сейчас прийду и ушёл.
  Вскоре он вернулся с большим рюкзаком,набитый продуктами.Быстро всё выложил на стол.Помню,что были консервные банки с лососем и несколько бутылос спирта.Наливая каждому по гранёному стакану спирта приказал пить.Я взял стакан и нерешительно поднёс ко рту,подумав а будь,что будет.Выдохнув воздух выпил залпом.Удивительно,я выпил спирт,как обыкновенную воду,ничего не почувствовав.Так было со мной первый и последний раз..Плотно закусив,мы пошли.в лес,где предусмотрительный каюр установил каждому палатку.Я даже ни сколько не захмелел.Быстро разделся,нырнул в спальник и отключился.Было где-то 2 часа ночи..Проснулся я часов в 11 от сильной жары в палатке. Снаружи доносились какие то крики.От любопытства я приподнял полог палатки и...увидел своих ребят,играющих в волейбол,что сильно удивило меня.Я почему то думал,что долго буду приходить в себя после вчерашнего похода.Приподнявшись измешка,ощупал руки,ноги.Всё на месте и ничего не болит.Быстро одел трико и вышел из палатки.Прыгнул для проверки-прыгается!Подошёл к ребятам и стал с ними играть в волейбол...Позднее были немного сходные члучаи,но никогда спирт не оказывал такого положительного воздействия.  В чём там было дело,до сих пор не знаю....

....К вечеру начальник объявил,что в связи с успешным окончанием полевых работ, я вас жду завтра в ресторане в Чульмане в 17-00.
..Одевшись как смогли в этих условиях по приличнее в назначенное время мы собрались...Большой просторный красивый зал с высоченным потолком и аккуратно раставленными столами.Бросилось в глаза-много больших древовидных цветов,а на левой глухой стене большая картина,выстой не менее 4 а может 5 метров,на которой во весь рос стоял Иосиф Виссарионович с трубкой в руке...Странное дело,в стране все картины бывшего вождя были убраны,а вот на севере-нет.Ни тогда,ни сейчас я утвердительно ответить на этот вопрос не могу...Годом позже я ехал на преддипломную практику на Дальний восток.Проехав станцию Амазар я обратил внимание,что в вагоне пассажиры что то оживлённо обсуждают.Понтересовался.Оказывается скоро мы будем проезжать место,где один заключённый изваял высоко в горах бюст Сталина,за что того освободили из заключения.Около скульптуры установили прожектор а все паровозы,проезжая мимо приветствовали вождя длнным пронзительным гудком.Запомнилось место-в долину вдавалась горная гряда и железнодорожный путь огибал её.Во время объезда и виден был этот бюст.Поезд близко проходил у скал,приходилось высоко задирать голову,чтобы увидеть объект...И в этот раз,а было это в июле 1957г. паровоз издал сирену и мы увидели каменного вождя...Скульптура была абсолютно белой-видимо покрашена известью или белой краской..Проехав это место я невольно вспомнил картину в Чульманском ресторане-чудеса продолжались....Примечательно,что когда я возвращался из практики обратно ждал новой встречи с вождём.Поезд шёл поздним вечером и я предвкушал-посмотрю в лучах прожектора..Вроде бы подъезжаем,а в вагоне никаких признаков.Ну думаю-ошибся и внимательно стал ожидать гудка-машинист не ошибётся.Прошло 5-10-20 минут- тишина.Когда я убедился,что мы проехали это место,я осторожно косвенно поинтересовался этим вопросом.Сведующие люди полушопотом сказали-взорвали....
...Ну а в ресторане мы с разрешения администрации сдвинули несколько столов и очень хорошо посидели.В самом деле настолько хорошо,что память до сих пор жива.Два месяца полуэкстрима настолько сблизили нас,что мы стали,как родные...Семь часов за столом  пролетели незаметно.Ребята постарше предлагали продлить веселье,но шеф неумолимо пригласил официанта и попросил расчёт.Когда тот назвал сумму удовольствия,все полезли в карманы.Начальник приподнял немного руку над столом,как бы говоря:ша,ребятя,здесь я отвечаю за базар...Достаёт большую пачку денег крупными купюрами,отсчитывает положенную сумму с округлением до сотни и небрежно их кидает на стол.Это был поступок.Сейчас на это вряд ли приходится расчитывать...В хорошем настроении ещё раз поблагодарив официанта за хорошее обслуживание мы покинули ресторан.На другой день поработав в экспедиции и собрав необходимую мне документацию по уникальному Нерюнгринскому месторождению камеенного угля(а угли то коксующиеся)я покинул этот замечательный посёлок....

(вот здесь будет продолжаться рассказ Степана Осипова дальше. Если предыдущее хотя бы частично отредактировано, то то, что не вошло пока, ждёт завершения. Почему и сказала в начале, что окончательный вариант рукописи может быть другим. Да и у меня появились сведения о первых Нагаевых, Кареловых в Забайкалье, о церкви Дешуланской...)

 
Глава 8

Вся деревня –родова

Когда начинала писать о семейском доме на улице Заречной, не ожидала, что именно часть о родословной будет иметь продолжение. Вроде всё, что можно было узнать, родители Виктора унесли с собой в могилу. Что успели при жизни спросить, то и осталось. Да что Витя сам вспомнил. Но упорно шла по истории семейских вообще и архив сейчас буквально трещит от документов. А чудо случилось в день, когда забросила сообщение на форуме «Предыстория» о бабушке Виктора Кареловой Прасковье Ефимовне. В течение суток буквально получила письмо на электронную почту:
«Здравствуйте,Ирина!Сегодня я на «Предыстории» прочёл Ваше сообщение и был сильно взволнован.Мне кажется, что мы родственники и очень близкие,так как Прасковья Карелова -моя тётя. Жду с нетерпением от Вас ответное сообщение. У нас найдётся многое, о чём можно вспомнить. С уважением Степан.»

Тут же сказала об этом Виктору. Он не поверил: «Ты подсчитай, в каком году бабушка родилась, наши родители уже старые были... Может, ошибается человек...»

Но у нас уже началась переписка со Степаном Николаевичем Осиповым, которая не просто пополнила родословную главу, но и стала основной её составляющей.

«Получил Ваш ответ. Посмотрел Вашу инфо.В Предыстории Ваш ответ не нашёл. Снова
пишу в личку, так как я слабо разбираюсь в компе. Итак: у моей мамы
Осиповой(Кареловой) Акулины Ефимовны были брат Ераст и две сестры
Парасковья - бабушка вашего мужа и Авдотья (жила в пос.Дровяная) Карелов
Григорий-сын Ераста, т.е.племянник Парасковьи»

Сомнения отпадали с каждым письмом. Вот так мы узнали о двух сёстрах и брате Прасковьи Ефимовны. А потом уже пошли сведения о родословной линии по каждому.
Из письма дяди Степана:
«Здравствуйте, дорогие родные! Мне приятно, что вы с интересом приняли мои
сообщения. Конечно, не всё так радужно, как вы себе это представили. И тем не
менее, что-то я вам наверняка сообщу. В начале идентифицирую себя.Я
одиннадцатый и последний ребёнок в семье Осипова Николая Анфимовича и
Осиповой(Кареловой Акулины Ефимовны(Ехимовны).Так что я - Осипов Степан
Николаевич, род.в селе Танга 19.07.1937г.Из 11 детей в живых я остался
один. Совсем недавно 12.01.2011г умер мой старший брат Михаил(1932г.)в Азове
Ростовской области».

Это было чудом. Чудо – то, что я заглянула именно на этот форум, и решилась там оставить сообщение. Чудо – то, что люди годами ждут откликов – а тут не прошло и 24 часов, как нашёлся двоюродный дядя Виктора. Чудо то, что он, проживая сейчас в Литве, не прекратил поиски родословной по своей линии, а его дядя Савелий в свою время надиктовал ему целую тетрадку по родословной.
Из письма дяди Степана:
«...В 1962г при похоронах отца в Танге был мой двоюродный дядя Осипов Савелий
Семёнович. Я обратился к нему, чтобы он рассказал о нашей родословной. Он
охотно согласился, а я взял тетрадку и стал записывать...Каюсь, что крен я
сделал на Осиповых. И он разложил мне всех до моего прадеда Осипова Трифона
Ивановича (род.в 1796?(ранее неверно писал "в 1790г?),а вот о КАРЕЛОВЫХ
спросил вскольз - только о близких мамы. Тема Осиповых - другая тема и мы её пока
закроем, а вот о Кареловых сообщу то немногое, что знаю...».

 Правка за правкой, уточнения за уточнениями, а список родных всё пополняется.
Появляются новые воспоминания. Витя, не веривший в мою затею, начинает вспоминать важные детали. Порой хотелось его пристукнуть, он неожиданно сообщал то, что становится звеном цепочки. А дядя Степан добавляет и свои, дорогие нам, воспоминания.
Из письма дяди Степана:
«Тётю Парасковью или Прасковью я видел всего один раз и то в
дошкольном возрасте во время войны. Кто меня привёз в ДЕШУЛАН не знаю, но не
смотря на долгие годы, я хорошо помню эту встречу и её: подходя к её дому на
  Заречной  я босиком долго бродил по хрустальной отмели Дешуланки, потом зашёл
в дом-хоромы. Но он меня особо не удивил, так как в Новопавловке и видал до
этого и побогаче дома а вот то радушие, с которым меня пацана
принимали -покорило меня...Тётя не спускала меня с рук и всё нежила и
целовала. А кругом были одни женщины и девушки, ни одного
мужчины-война!.. Напекли блинов и угощали, угощали...»

Расшифровывая и сопоставляя мозаику записей, я не прекращаю заниматься историей семейских и историей Дешулана. И вот снова удача. Дают ссылку на книгу Палласа, где он описывает путешествия свои по Сибири и «поляков» - так называли переселенцев – староверов – выселенных из Польши. Об этом было в предыдущих главах.

П.С.Паллас, (Пётр, Симон 1741- 1811)доктор медицины, профессор натуральной истории и член Российской императорской Академии наук, и Санкт-Петербургскаго Вольнаго экономическаго общества, также Римской императорской академии испытателей естества и Королевскаго Аглинскаго ученаго собрания

ПУТЕШЕСТВИЯ ПО РАЗНЫМ ПРОВИНЦИЯМ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
Путешествие по Сибири к востоку, лежащей даже и до самой Даурии, 1772 года
(....)
З<-го> дня апреля отправился я вверх по Чикою для смотрения там за 12 лет построенного монгольского капища, и оттоль чтоб ехать далее на Кяхту. Я выбрал к тому нарочно это время, ведая, что у монгольского и буретского духовенства после каждого новолуния всегда три дня праздновать установлено, т. е. 13, 14, и 15<-е> число, и так, чтоб мне, видя обыкновенное ламовское богослужение, можно было после сравнить с калмыцким.
Дорога сперва лежит на несколько верст вверх по Селенге, прежде нежели до Чикоя доедешь, притом по каменным, песком и хрящом засыпанным, горам, кои по Селенге   вверх подымаются. По ту сторону при впадении реки Чикоя, в верстах девяти выше Селенгинска, мимо Петропавловской крепости проезжают великое пространство, вдоль по берегу Чикоя простирающееся, коего солончатое и наносным песком покрытое поле ничего другого не производит, как и другие по Селенге и Чикою песчаные бугры, кроме известного здесь деревца, илимовником называемого. Здесь мы переехали множество от помянутой крепости по деревням, на Хилке лежащим, идущих дорог, всегда управляя путь чрез высочайшие, но густым лесом покрытые горы, позади которых верст на двадцать от Селенгинска выехали наконец на пространную и открытую дорогу под одной маленькой, в Чикой текущей, реке.(...)
Вверх по Хилку от его устья более нежели на 200 верст населено деревнями. От последней деревни Сибилдинской вверх за каменными и лесистыми горами более телегой ехать не можно; а чтоб попасть летом на проезжую дорогу вышележащую, то надобно подыматься по Хилку в лодках, что летом в мелкую воду весьма затруднительно. Ближайшая дорога от Хилка начинается по речке Хилкочок (или Блудный Верх) и после также по впадающей в нее речке через горы Яблонский хребет до одного большого озера Тарея, далее по реке Танге, в Ингоду впадающей, через Ингоду самую меж двух солоноватых озер, Белыми прозванных, к реке и деревне Шюшаланн, откуда через деревни Шахалан и Горенскую вдоль по реке Ингоде в село Дорослинское. Горами сею дорогою только зимою и весною, когда болота еще таять не начали, проехать можно.
Другая дорога верхом начинается верст 40 выше от устья реки Хилкочока от Горехинского зимовья на Хилке, вверх по речке Горехе, с левой стороны в Хилок впадающей, через хребет по реке Горехадан; потом мимо озера Тором (Круглое) в село Доропинское и заключает езды от Хилка до Ингоды верст с 74; но в рассуждении каменистых, гористых и болотистых мест по ней телегой также ехать не можно.
Третья дорога идет вверх по речке Улетае, в Хилок текущей, через горы до другой речки того же имени, но в Ингоду впадающей, по ней вниз до лежащей на ней деревушки Улетай. Все сие расстояние не более 50 верст и довольно болотисто; однако в 1759 году пехотная рота, с Хилка вверх поднявшись в лодках, со всем обозом прошла в Даурию, и зимой часто провиант, весною же из нерчинских заводов свинец провозят, и оный путь весьма был бы способен, если б только проездную дорогу отыскать было можно.
Еще выше и не более 20 верст от озера Иргена, откуда Хилок начинается, есть проезжая дорога вверх по речке Кукае, с левой стороны в Хилок текущей, от нее на несколько верст выходит из гор другая речка — Кука, в Ингоду текущая, по которой вниз до Куки некой деревни здесь считают расстояние меж двух рек, Хилком и Ингодой, на 39 верст. От Кукинской деревни до Доронинского села тележною дорогою сто десять верст.
Деревенские жители по Ингоде знают еще ближайшую дорогу на Хилок, когда на озеро Иргень рыбу ловить   поезжают, т. е. прямо через горы по речке Рушмалею, которая недалеко от своих вершин в Хилок впадает.
Обыкновенная проезжая в Даурию дорога, по которой и мне надобно было ехать, идет через Удинск вверх по реке Уде.(...)»
Перевод книги сделан  с немецкого В. Зуевым, поэтому в написании одних и тех же слов ошибки.
 Шюшаланн – явно –Дешулан.
Шахолан – Шехолан.
Горехадан – Горекацан
Доропинское, Дорослинское тут же в тексте явно названо Доронинским.
Горехинское зимовьё – видимо Горека.
Оз.Тарея –Арей
Кука- и осталась Кукой.
Улетуй - в данном случае всё же Улёты. Так как дорого описывается по нынешней трассе примерно Чита-Кука, Улёты - Танга -Арей-Хилок
оз. Ирген - Иргень есть и поныне.

И как не вспомнить про книгу «Дешуланские покосы», написанную Еленой Чубенко. Как я раньше писала – землячкой Виктора, а она оказывается родственницей. В книге описывается, как в 2008 году праздновали 220 лет Дешулану. Это насколько же промахнулись... Впрочем, и в книге Елены в конце есть о неточной дате празднования.
В один из вечеров садимся с Виктором и штудируем книгу Елены уже по линии родства и просто по общим воспоминаниям. Находим много «родных» фамилий, которые требуют проверки и уточнения. Неожиданно много фамилий Нагаевых. Кое-какие пересекаются с нашей родовой, кое-какие могут указывать на бывшие когда-то общими корни.
Из книги Дешуланские покосы Е.Чубенко:
«Часам к 10  утра приезжали на Луг …
Когда-то там была колхозная кошара, и мы,  дешуланские школьники,  приезжали  туда на  грузовичке, с Павлом Капустиным за рулем, заготавливать  березовые веники и травяные пучки. Под вечер развешивали  веники   под стропилами  длиннющей кошары  и шумно кидались  друг в друга  лонишными *  сухими листами, боролись  и возились  на душистой  куче   свежих  веников. Не  успею  Марью Сазонову  у  ребят  отбить,  смотрю - Ленку Нагаеву   зажали! Та  как - то  с  детства   от нас  более  круглыми  формами отличалась ... Только  что  развешанные веники    смесим  на крыше  до трухи,  да  по новой развешивать!  Вдвоем  с  Маруськой     Ленку  отбираем,  по пути раздавая      щедро  тумаки  Юрке и Сережке,  своим сверстникам.»
Вот Павел Капустин... Учился в одной школе с Виктором. Постарше немного. С ним мы встретились именно тогда, когда хоронили маму Виктора – Ирину Ивановну. Он был за рулём грузовичка, и, увидев, что из встречной остановившейся машины вышли с венками и цветами, чуточку притормозил, чтобы мы могли присоединиться. Кто-то сверху подал мне руки и я забралась наверх к гробу мамы.
Ленка Нагаева... Да дочка же бабы Вали и Емельяна Нагаевых! Дом-то их напротив дома деда Егора стоял. И баба Валя частенько к Витиной маме приходила. А, когда мы собирались уезжать после отпусков, постоянно баночку своей сметаны приносила: «Возмите.А тут всю подъели, не успели в дорогу припасти».  А потом и внуки деда Егора и Емелины вместе играли. На одной фотографии дед Егор и стоит с двумя своими, одной Емелиной внучкой. А слово «лонишные»... Я его в Дешулане и услышала. А потом, когда в Чаре за стенкой поселились Свинкины и их мать Октябрина Михайловна Турушева из Катангара, я ещё не раз слышала знакомую «семейскую» речь. А фамилия дяди Емели – Нагаев... Разве она не может заинтересовать... Как знать, куда выведет ниточка поисков в дальнейшем. По «Дешуланским покосам» полдеревни родовы... А в доме Емельяна и бабы Вали Нагаевой черёмуха была крупнее и слаще, чем у нас. Поэтому наши дети постоянно паслись именно там. У бабы Вали ещё цветы росли высокие. Бальзамин, кажется. Он, как сорняк растёт. Бомбочки –семена выстреливает, стоит только прикоснуться к стручку. Мне потом однажды зимой наша баба Ира положила в посылку семян. Те, или уже другие, но самосевом и на севере прижились. А черёмуху бабы Вали я напрасно высматривала в последний приезд в Дешулан. Как и наша, засохла она без хозяев. Только вот, как и родова, не может исчезнуть бесследно, так и растения тоже. В год смерти отца Витя ездил в Дешулан в последний раз повидать его. И привёз баночку той черёмухи, что у дома Котельниковых росла. Черёмуху-то съели, а горсть семян в землю в палисаднике бросили. И уже почти метровые кустики подросли. Сейчас вот пишу воспоминания в конце февраля. А на окне примула бабы Иры расцвела уже...
Из книги «Дешуланские покосы»:
«Приехав в один из вечеров домой,  не утерпела,  пошла в Заречку ( на ул. Заречную)   поглядеть  на своих давних знакомых  да родню, которых так и не увидела   на покосе.
           Поджидая коров, все они  сидели  на скамейке: Матрена Нагаева, Катерина  Нагаева,  Арина Седунова.  Прежними остались  только   мельчайшие кудряшки  над головами  Матрены и Катерины. Волосы стянуты  в узелки на затылке, а над прической нимбом встают  нежнейшие завитки - как на  хорошей пуховой шали, не подвластные возрасту.  Наперебой  стали делиться своими  бедами и радостями, рассказывая про сынов, внуков, расспрашивая  меня  и о работе, и о сенокосе,  и о моей маме, которую  не видят  в эти   сенокосные  дни.   Тетка Ира  грешит, как пол-Заречки,  со спиртом. Черная, как головешка,  глаза по блюдцу,  худенькая, на 45 килограммов. Только смех прежний, хрипловатый.
Тут же встретился  дядька Емельян Нагаев, стоявший с соседом  у палисадника. В ответ на мой  шутливый вопрос, почему не на покосе,    улыбнулся невесело, пробурчал:
«Какой покос…» 
 И по цвету лица, по нездоровой полноте    все ясно: откосился дядька Емельян,  теперь  только у забора постоять, перейти  через дорогу  к Котельнику -  вся радость.
     Встретила их, и   на душе  и радостно, что увидела их всех, и  тревожно. Я росла  и  видела их крепкими, здоровыми, смеющимися (просто своими ровесниками – им же было по сорок с хвостиком).  Вижу теперь редко, годом да родом, а  запомнились они мне теми,  сорокалетними.   Как дитя малое, верила в их крепость, неуязвимость  - как  в  материнское здоровье.  А они  постарели, и ладно бы просто постарели.  Некоторые уже засобирались  вовсю  за Алешиху, на бугор».
Тут уж Витя всех одноулочников и однофамильцев по именам перечислял:
Матрёна Ермолаевна Нагаева – жена Антона Нагаева (снова Нагаевы!)
Катерина Нагаева – жена Александра Ивановича Нагаева  (ничего себе... отчество-то, как у деда Виктора ). Брат Александра Ивановича – Николай Иванович Нагаев – жена Анфиса – дом наискосок от нашего стоял. Сестра Николая Ивановича Нагаева – Гутя. Муж её Коновалов Павел Макарович.
Арина Седунова, и её помним. Ну, а о дяде Емельяне уже сказала. Как они переехали в Улёты, так дед Емельян и помер через месяц... А Котельник – это наш дед Егор Котельников. Алёшиха в книге Елены ещё не раз встретится. Одно окно на кухне Котельниковых как раз на Алёшиху – кладбище деревенское и выходило. Поля же перед ним, далеко видать было. Нет-нет, да и говорила баба Ира или дед Егор: «Скоро и мы на Алёшиху перекочуем». В Интернете открыла карту Дешулана спутниковую. Масштаб крупный. Подозвала Виктора: «Смотри, вот наша Заречная! А вот дом наш. (карта-то старая оказалась). Увидели и дом, и гараж деда Егора, и огород, и «побрели» по улице, которой сейчас уже больше, чем наполовину нет. А потом «сходили» по дороге на «Алёшиху. Могилок-то не видно, а вот деревья на кладбище и забор видно. А о нём –этом заборе, в книге Елены есть глава. Потом снова «вернулись» в Дешулан, до Ключей добрались... И, честное слово, плакать хотелось. Этот снимок с космоса сохранил для нас прошлое...
А мы с Виктором читаем книгу «Дешуланские покосы» дальше. И дополняю я фамилии и отчества не случайно. Помирает Заречная улица...  Уже и могилы некому стало копать. Уходят старики. А так, где в книге Елены имена останутся, где Витя что дополнит. А где потом и двоюродный дядя Вити – Степан Николаевич Осипов письмецо подбросит, и снова ниточки свяжутся.
Из книги «Дешуанские покосы»:

«Бабушка моя  Евгенья Васильевна  была удивительным  человеком. Умерла она три года назад,  и я стала остро чувствовать,  как ее не хватает. Появилось совсем иное отношение к  чужим бабушкам – зависть какая-то, что ли…  И почти каждая пожилая женщина напоминает мне мою.
 Жизнь ей выпала обычная для многих в нашем краю. Сиротское детство, раннее замужество. Свекровь,* которая так полюбила юную невестку, что бабушка почитала ее, как мать.  Умирая,  даже попросила похоронить  ее рядом  с нею. И лежат теперь рядом.  Так и запомнился первый бабушкин урок  – какие  могут быть отношения между  невесткой и свекровью.
           Дочка Нюра, родившаяся  у нее, начавшаяся вскоре война, повестка на фронт, и почти сразу – похоронка. Вторая дочка -   моя мама – даже и не увидела отца, родившись  в 1942 году.   Война,  которая и похоронками  горбила, и непосильным трудом. Когда бабушка рассказывала, какую работу они делали в войну со своими  подружками,  у меня  в голове вечно крутились  строчки: «Какая безмерная тяжесть на женские плечи легла».
 В бабушке росту  полтора метра не было, а они с такими же   работягами  ручными пилами валили лес.»
Вот и начала Лена рассказывать о бабушке своей Евгеньи Васильевне Ковалёвой. Тут уже наши ниточки туго переплетутся, хотим мы того, или нет...Свекровь – то бабушки Евгении Матрёна Анфимовна Осипова (Коновалова). А она не много не мало, а родная сестра отца Степана Николаевича – Николая Анфимовича. От первого брака с Иваном Коноваловым (Иван расстрелян семёновцами) и родился в 1912 году сын Пётр Иванович Коновалов, который и берёт в жёны Евгению Васильевну – бабушку Елены. И мама Елены Галина Петровна – дочь Петра и Евгении. Потом Галина выходит замуж за Ивана Капустина. И Лена в девичестве и есть Капустина. Но и ещё раз пересекутся родственные линии, а, может, и не раз... Когда в войну погибает Пётр, бабушка живёт с дедом Васей. А, как сказал Виктор, Василий Евстифеевич Михайлов - его крестный. Такие вот пироги... Как тут не назвать и братьев Василия Евстифеевича: Егор Евстифеевич Михайлов, Афанасий Евстифеевич Михайлов. А у Афанасия Евстифеевича дочь вспомнили – Любовь Афанасьевну, по мужу Игнату – Ковалёву. Тут вот девическая фамилия бабушки Лены и этого Игната Ковалёва каким-то образом пересекаются. Однофамильцы, или родова, это уже не мне разбираться. Иначе точно –весь Дешулан придётся перечислять. А фамилия Нагаев ещё раз возникает на горизонте. Да сколько же их, и кто к родне и прямой-то относится?!
А началось то всё с небольшого кусочка родословной в предыдущей главе:
 «Матрёна Ефимовна Осипова (Коновалова) – сестра Н.А. Осипова, свекровка бабушки Евгении, после расстрела Ивана Коновалова семёновцами, выходит замуж за Нагаева Елисея (отчество? – уж не брат ли Ивана Нагаева????)
У Матрёны Анфимовны и Елисея Нагаева рождаются трое детей:
Максим Елисеевич Нагаев – род. в 1916г. В 1962г. жил на станции Яблоневая З.Ж.Д.
Матвей Елисеевич Нагаев – род. В 1921г. – погиб на фронте.
Васса Елисеевна Нагаева – род.в 1922г.
 Дядя Савелий (о нём будет ниже) утверждал, что Васса Елисеевна Нагаева лётчик в чине генерал – лейтенанта и проживала в Москве. Степан Осипов, бывая в столице пытался её найти, но безуспешно. А Елена Чубенко сказала, что она в последнее время проживала в Подмосковье, в Кинишме.» Эту Вассу ещё предстоит отыскать. Не может быть, чтобы сведений о ней не было и в Интернете! Но что характерно... Крестной Виктора была Васса. Фамилию он точно не помнит. Но имя-то очень уж редкое... А по личному сообщению от Елены Чубенко узнаём вот что: «   Тетка  Васса -  Матвея Сазонова    мамою .. дед Никита  ее муж ..     замечательной красоты  и СТАТИ  была .. как в короне ходила ..голову   красиво держала».  Но если уж заговорили о крестных, то и у деда Егора были свои крестницы – Татьяна Днепровская, Аня Гапченко. А мать Ани – Мария Елисеевна Нагаева - Гапченко. И снова Нагаевы... Вот так через абзац упоминаются они в этой главе – отступлении. И, как выяснится позднее и будет добавлено в той главе, где родова идёт списком, кое-какие упоминания совсем не зря появились...  К своей крёстной Татьяне, к кумовьям Днепровским часто захаживал в гости. И мы с Виктором были. Ведь девчонки-то Маша и Таня с Виктором в одном культпросвете и учились. А вот, кто из них приезжал в Чару, не помню. Приехали с концертом студенты из культпросвета. Кажется, имя со сцены объявляли Марии Днепровской. Голос чистый, высокий – семейский!  А у Днепровских, пожалуй, у единственных в Дешулане яблоня росла. Не поверила бы, если яблоки сама не видела! Одно даже нашей Лене срывали. Настоящее яблоко, а не ранетки, какие было в каждом палисаднике почти. У деда Егора с этой ранеткой что-то не вышло. Или переродилась, или яблочку – дикуша изначально посадили, приняв за ранет. Поэтому, когда баба Ира, взяв внучку Лену, гордо шла по улице, Ленка её постоянно заманивала в чей-нибудь двор, где видела ранетки. И баба Ира покорно заходила, и ей щедро нарывали недозрелые ещё ранетки. Ведь в отпуске мы были в основном до середины августа. И ранетки спели позднее. Там уже в посылках баба Ира нам отправляла их, набрав у кого-нибудь из соседей – на радость внукам. А яблочка дикая – с ней своя история. Наша Елена прекрасная – единственная из троих наших детей пошла в меня по части укачивания в транспорте. Не помню, в каком году у нас или ремонтировали аэропорт, или пожары были – поехали на поезде. Лену стало укачивать в первые часы. Что мы ни делали, и мокрую тряпку на голову а аэрон – таблетки давали –были такие от укачивания –ничего не помогала.  Вскоре уже не только наш вагон, но и весь поезд знал о нашей проблеме. На каждой остановке мчались на улицу, чтобы вдохнуть воздуха. Там где поезд задерживался лишь на минуту, сердобольная проводница, подняв ступеньки, некоторое время не закрывала дверь, чтобы мы подышали на ходу. Основной казус приключился в вагоне – ресторане. Стоило девчонке только съесть две ложки чего-то, она побледнела и началась рвота, зажали подолом платья рот и ринулись к выходу, а один из официантов буквально заволок нас в подсобку, где мыли посуду , и показал на раковину. К счастью она была без посуды. Официант был кажется узбеком. Через час, он пришёл в наш вагон и принёс пачку молока, лимон: «Берите, пусть лимон ест». Денег не взял. Но злоключения наши кончились перед самой Читой почти. На какой-то станции прямо на перроне росла эта дикая яблочка. Ягоды естественно незрелые. А уж, сколько в них было копоти и разных там вредных элементов –один Бог ведает. Ленка тут же сорвала горсть этой яблочки, и не успели мы оглянуться, как она уже довольная жевала, а сама, задрав подол платьица, успевала надёргать, сколько влезет. И ведь помогло! От Читы мы ещё до Атамановки добирались, до Витиной сестры, а потом на другой день на автобусе до Дешулана. Яблочку эту самую намыли и всю дорогу Лена её нажёвывала. Поэтому и во дворе у деда Егора яблочка не успевала вызревать. Внучка за лето куст общипывала. Позднее мы изредка добирались до Дешулана и на машине деда Егора, которая практически постоянно жила у родственников в Атамановке. За рулём был сам Витя. Однажды в Горекацане прямо перед машиной дорогу стал переходить телёнок. Витя притормозил и попытался его объехать. Но телёнок повернул в ту же сторону, что и машина. Крыло машины задело телка. Телок, правда, тут же пошёл спокойно по дороге. А вот на крыле появилась вмятина. Ох, и ругал нас дед Егор по приезде в Дешулан: «У скотины мозгов нет! А вы-то куды попёрлись!». Напрасно было доказывать вину телка...     Вмятинку   дед выровнял, она и была-то крохотной. Но долго ожидали милицию... Но безмозглый телок заявление не написал...
Из книги «Дешуланские покосы»:
       « Мама  моя с 14 лет   пошла на Дешуланскую ферму  телятницей. Позднее стала дояркой.  Всю свою жизнь там и проработала – изо дня в день,   из утра в утро – на ферму.  Платки  и фуфайки   еще сегодня, наверно,    хранят  извечный  запах   кислого силоса, въевшийся в каждый миллиметрик ткани.
    А чуть наискосок от нас   и  сегодня стоит дом маминой  подружки, попутчицы, с которой  бегали вместе  на дойку, вместе  праздновали   нехитрые праздники и вместе горевали. Горюшко, если придет, тоже  было общим.
      Любовь Афанасьевна Ковалева была  одной из  доярок- трехтысячниц     колхоза «Объединение».  Мама  всегда звала ее  «Товарищ».
«Мы с Товарищем на дойку  поехали».
    Я тогда, кстати, не  понимала  этого « Товарищ»,  воспринимала его немного  нарочитым   каким-то, не понимая,  что Товарищ – в первую очередь - это тот, кто всегда рядом.
     Общаясь в течение дня  почти 8 часов  с тетей  Любой,  мама   могла  сбегать к ней   и в перерывы между работой -   «попить чай с Товаришшем».    Поджидая   машину, которая повезет доярок на  летнюю дойку, мама   постепенно от своего дома перемещалась к  ее, и оттуда нередко уже садились в машину вместе.
Мамины пятиминутные уходы к Товарищу,  естественно,  затягивались. Помню, летом  я приехала к своим погостить. Смотрю - сидят  мама с батькой,   не глядя  друг  на друга, мама  едва сдерживает слезы.
-Что случилось?
-Пошла к Товарищу своему, целый уповот*  там проторчала,-  начинает папа.
-А ты…  ворота раззявил и специально коров напустил,  -  вмешивается мама.
-Кто их напустил?  Пока  етих загонял,   вторая  прошла…
- И  съела все подчистую георгины, –  заканчивает  « повесть» мама,  и слезы у  нее  уже катятся  по щекам». 
Чуть повыше я назвала дочь Афанасия Евстифеевича Михайлова – Любовь Афанасьевну по мужу Игнату – Ковалёву. Вот ей и посвящает Елена немало светлых и в то же время печальных страниц. Когда заболела знаменитая доярка, не нашлось у колхоза денег на упаковку необходимого лекарства... Да и наша баба Ира тоже ведь могла бы ещё пожить. Будь лекарства, да врачи опытные рядом. Видимо, инсульт приключился с ней. А таких откачивают... Да и сколько их, Дешуланских стариков, уходит так вот... До последнего и дед Егор тянул. Рак то уже неоперабельный был, когда его выявили. Ну, разрезали, вырезали уже неработающее, вставили трубочки, бутылочку подвешали и домой. Дав сроку на житьё месяц. А дед месяца три ещё протянул. Баба Катя Коновалова эти трубочки, бутылочки промывала. Смотрю на последние фотографии деда Егора и вспоминаю выражение: «печать смерти». Сидит он среди родных худенький, а просветлённый какой-то. Вроде и на земле ещё, а уже и не здесь, а там, куда вся родова уходила и уходит, к своей бабе Ире собрался. И как тут добром не помянуть бабу Катю Коновалову. Стоит ей позвонить – обрадуется: «Вы мне родные!». Немного удалось узнать и о ней самой из телефонного разговора:  Сама она -
Екатерина Ивановна Коновалова
Отец её Коновалов Иван Николаевич
Мать бабы Кати  Карелова(!) Вера Сазоновна – жила в Новосалии. Значит был ещё Карелов Сазон! Коновалова Екатерина Ивановна была замужем за Бродягиным, поэтому его фамилию не взяла, а оставила фамилию отца Коновалова. Не любит она и прозвище «Бродяжиха», хотя в деревнях все по мужу и кличут в основном.
Одна из её сестёр, похоже, выходит замуж за однофамильца (или не меняет фамилию) – тоже Коновалова.
У этой сестры Коноваловой дочка выходит замуж за сына Кареловой бабы Паны. (Ещё одни Кареловы!)
Отец  бабы Паны Карелов Фёдор Игнатьевич.
Есть сёстры у баба Паны – Карелова Дуся и Карелова Анисья.
Я помню несколько писем бабы Кати, полученных ещё при жизни деда Егора. Увидела в первый раз адрес ул. Заречная, от Котельникова Егора Гавриловича и Коноваловой Екатерины Ивановны, а почерк-то почти один в один с мамой Виктора схож... Такой же округлый, некоторые буквы только и отличаются. Глазу успели «ухватить» отчество Ивановна и почудилось, что написано от Котельниковой Ирины Ивановны... Не знаю, может и есть родственная связь, не один же Ефим Карелов в семье был. И братья и сёстры у него самого должны были быть... Да и Новосалия рядом с Тангой и Новопавловкой, откуда Прасковья Ефимовна Карелова и ее родные сёстры и брат.
Из книги «Дешуланские покосы»:
«Каждый  день утром и вечером  спешила Анна Петровна Нагаева  за ток, где стоят и по сей день  свинарники,  почерневшие от времени, с просевшими от старости хребтами крыш, огороженные покосившимся заплотом. А параллельно с Нюрой, которую звали, конечно же,  Нюрка, а не Анна Петровна,  спешила туда ее бессменная напарница –Арина Фокеевна Сазонова, Аришка.    Хозяйство у них было  беспокойное  – куча свиноматок, поросят, молодняка.   Встречали  их радостным оживлением и похрюкиванием. А потом  начиналась конвейерная работа – наполнялись один за одним ведра, доставлялись в корыта.  Только конвейерами были те же Аришка да Нюрка – окунали ведра в чан, нажимали на пустой рычаг коромысла  и всем нутром вытягивали  ведро  с густым месивом. Потом то же самое  со вторым ведром – шло оно легче  за счет веса первого. А потом, не шелохнувшись,    по тропинкам  к стайкам  и дворам. По дощатым кладкам  - через заборы, балансируя  ведрами. И так раз 30. Потом снимали халаты  и спешили домой. А вечером – еще раз  то же самое  - еще тридцать или больше раз». Вот и ещё одна Нагаева появляется. Не жена ли Николая Гавриловича Нагаева? Витя вот такого вспомнил... Семейские –одним словом. Где-нибудь, да пересекутся эти линии с нашей родовой. По дядьям ли дедовы, по братьям ли, или ещё каким родственникам...  А вот по свиноферме помню по нашим приездам старики рассказывали, что топтыгин проложил тропу к свиноферме и стал свиней раздирать. И кто уж из мужиков дешуланских храбрецом оказался. Но говорили, что в бочку залез, спрятался, поджидал визитёра.    А вот застрелили, или нет непрошенного гостя из леса –Михайла Иванович Топтыгина из русских сказок –это не запомнилось.
И снова отрывок из книги. Так уж получилось, что надёргиваю места с фамилиями. Хотелось бы побольше вставить. Не все эту книгу про жизнь дешуланскую, самобытную, семейскую деревенскую видели, но даст Бог, подготовит когда-нибудь сама Елена переиздание и прочитает её больше народу. Первый-то тираж мигом разлетелся. Мне-то только электронный вариант и достался. А хочется в руках подержать эти самые «Дешуланские покосы»:
«Раньше, при председателе Курмазове,- продолжает тетя Нюра,-  был  не оклад, платили с привеса, за центнер привеса- 40 рублей.  Для свинарок это было  выгодно, интерес к работе был». Потом, с переходом на оклад, все изменилось.  Как бы ни сработали женщины,  сумма зарплаты оставалась одной. Какой экономист  это выдумал?  Всему этому маленькому производству это только повредило».
Курмазов... Витя вспомнил это имя: «Мать говорила, что он им какой-то дальний родственник». Вот и снова вопрос, требующий проверки и связывания ниточек. А у Лены Чубенко в книге ещё раз эта фамилия упоминается, когда она рассказывает о юбилее Дешулана:     «В перерыве     праздника  в  фойе    гости    угощались       горячими, с пылу  с жару,  пирожками с капустой, которые   весь праздник  пекли Наташа  Курмазова, Алена Ковалева     и    Наташа Сазонова.   Именно запах     стряпни   на все  фойе    делал  этот праздник  таким  домашним.» И тут же ещё «родные» фамилии: «Порадовал   зал   Максимка    Карелов - единственный    мужчина  в  вокальной группе. Замечательно пел, плясал, по силе  ему  были    и семейские   песни,  и современные.   Ничуть не стесняясь, распевал     с молодыми  и  старыми,   отплясывал, поскрипывая    яловыми сапогами и блистая   синей атласной рубахой». И ещё:       «Нельзя  не сказать    об Алле   Николаевне  Нагаевой, которая  вместе  с Максимом  вела    «старинную» часть праздника.  Одетая  в кичку,  старинную  рубаху  и сарафан, увешанная монистами,  она  не  представляла  прошлое, а жила  им,  совершенно точно воспроизводя и семейскую речь,   и   привычки, и уклад. Перевода, конечно,  не требовалось, это была  речь  наших бабушек, знакомая    с детства.  Да  и  поныне    большая  часть  женщин   говорит  именно   этим    старинным   языком.     Жанровые сцены, показанные   Аллой,  вызывали дружный  смех, бурные аплодисменты.
       Еще одна Алла    Нагаева,  племянница первой – будто сошла  со старинной картинки:  пела, плясала  в паре с  Максимом,    ей  тоже  был  к лицу  старинный наряд,  как,  впрочем,  и всем остальным.   «До  чо   бравая  одежа,  она ж   в  ей, как  игрушечка!» - хвалили Аллочку    старики».  Откуда же в селе столько Нагаевых, да Кареловых-то... Не от братьев ли прадедов – Ивана Нагаева, да Ефима Карелова...

Ох, и кружево-то получится... Вся ли родова вплетётся, или потом уже откликами новая найдётся, как знать. Но сон Вите символический приснился. Видимо, хорошо память-то родовая всколыхнулась. Снится ему дешуланский огород, а там народу полно. Нарядные. В семейских сарафанах. Картошку копают, да каждый в свою кучку складывает. Вот и не верь после этого снам. Когда огород-то общий, а родова каждый со своей кучкой. Да и с дядей Степаном мы говорили о том, что нужно пока верхний пласт вскрывать – Тангинско-Николаевско-Дешуланкий треугольник. Тут основные корни-то. Ну, прямо – «Бермуды» семейские. Только в бермудском-то треугольнике бесследно всё исчезает, а у нас вон - сами предки пришли помогать «копать». И недаром, наверное, книгу «Дешуланские покосы» назвали «Дешуланские погосты». Целая глава посвящена Алёшихе – кладбищу за селом, где по улицам продолжают упокаиваться дешуланские старики, да и молодые тоже. Быт-то в деревне изменился. Покосы теперь не колхозные, только свои. Поля-то колхозные Витя в последний приезд тоже нафотографировал. Когда-то нашим предкам приходилось леса корчевать, чтобы пахотную землю у тайги чикойской, улётовской отвоёвывать. А лес-то вернулся. Разбросали сосны с горок свои семена по ветру и полез стройный сосняк. Сосёнкам привольно на удобренных полях. Хоть любую бери, да на Новый год наряжай, если будет для кого наряжать. Ну, а как мужики деревенские кладбище огороживали, тут уж Елена показала всю ситуацию с юмором. Трудно удержаться, чтобы эту главу не привести   целиком: Из книги «Дешуланские покосы»:
                « АЛЁШИХА»   ЗАГУДЕЛА

  « Могилки   за  деревней, как и  вся  деревня, впрочем,  приходили  в  упадок. Да  оно      по - другому  и    нельзя !  Не резиновые   ведь,  а  народ  туда   несут  и несут.  Ладно     стариков,   так  ведь  и от молодых отбою  нету. Старые   венки  и  цветы  образовали  сугробы, которые заваливали изгородь… Коровы   пасутся,  срамота!
   Поглядела  - поглядела   сельская власть   на    разваленный   последний приют   и  сорганизовала  « помочь» -   миром   огородить    кладбище,   микрорайон  «Алешиха». Собрался  на  «стройку  века»    весь      семидесятилетний  «неликвид»,  мужики  помоложе 50- 60 лет и   сорокалетние  пацаны.
А  мужики  они  ведь  те же  бабы,  только  наоборот!   Видятся     все вместе  опять же  на похоронках, будь  они неладны. Сильно  не поговоришь, не посмеешься.  Три  рюмочки  потянул,  тебя      родненькая  уж  под  бок  локтем тычет:  пропусти    хошь  одну! И постылится, и постылится !
А  тут  дорвались: одни, без  докучливых баб,   кругом   солнце, трава.    Могилки- то  в этом  возрасте  уж  никого не пугают. Споренько       подгородили   упавшие,  а  местами и вовсе пропавшие  пролеты     изгороди,  приладили   щеколду  на  ворота,  все  довели  до  ума.  Года     годами,  а  сноровка-то в  руках    есть,  у  многих  еще и  силушка     не вся  в прах   ушла.     Между делом  организовали складчину . Дмитрича,   как  самого  дельного,  за  спиртом отправили. Тот привез    трехлитровку   уже  разведенного спирта,  и     вечно  скорбная «Алешиха»       пошла  в разгул …
  На сорокаградусной   жаре  бывшие   «гуляки»     катастрофически  быстро приходили в полную  негодность.
       « Выпить-  то всего ничего,  по стакану ….  Или по два  на каждого ...»,- рассказывал мне потом батька.  - Стакашков -то  не было у  всех ,  дак  мы  у  покойничков из- под памятников  стограммовки  пособирали».
        Мама     часам  к  трем- четырем  забеспокоилась:
 « Жара,  а он на мотоцикле.  Поди  выпил там, ума- то  нету! Как бы       давленье  не скочило! Ишо  залезет  где-  нибудь в забор!    Поди  к брату   в Заречку заехал».
       Бегом на велосипед, да  в Заречку . У   Севостьяна     батьки не оказалось.  С Заречки глянула  на увал,    за  Алешиху,  увидела     стоящий  у  кладбища  дедов  мотоцикл.
 На  велосипеде   опрометью  туда,   прямо  за   свеженький  забор.
  Картина  маслом! Почти  у  ворот,  как  былинный  богатырь ,   раскинулся   Михайлов.
       « Храпит,  как старый  конь,    скачки*   через   его   скачут, токо  что   полный  рот  не набился! Гурьян  к нему   подошел,  наклонился с  пригорочка,  кувыркнулся  через голову  и тоже  рядом,  как пропал!  А  моёго   нету!   Гляжу,    Петька Капустин  сидит    на коленках,  возле  фошинских оградок. Подхожу  - вот  он,  родимый!  А  Петька    коло  его,   вроде   как    караулит,  чтоб  скачки  не затоптали.    Спит! Морда  красная! Под  головой  таз,  в  котором  покойника  обмывали! С - под  оградки достал,  как  подушку  положил!  Страмота!  Хто помоложе – тут же  разбрелись,    хто  под  черемухой   сидит,  сомлел,  хто  домой  пошел.  Я  как давай  их  стыдить:
    - Пошто  путные   мужики-то   домой   разошлись,  а    у  вас  ума не хватило? Вам  что,  места      не было,  вы на Дешуланку  не могли  уйти!  Покойники, наверно, в гробу    перевернулись.
- Што   ты,  кума!   Оне  довольные – мы  им   згороду   сделали, ворота  приладили!   Коровы    по имя ходить   не будут,   ноги  обтаптывать. Да и помянули  мы  их всех …
- Ну  ладно,    хорошее  дело!  Но для   чего  так  наедаться - то было  по жаре!  Вы же  все   больные! Парализует  и все!
-Но и ладно. Далёко  ташшить не надо. Тут  и   зароете …Мы  тут  и места  себе   сёдни  облюбовали   по блату.
Махнув  рукой,  мама  стала организовывать  самовывоз    долготья **.   Коваленковский  парень     затрелевал***  деда  в  коляску. Причем  дед   с  его весом  и   полностью  потерянной ориентацией  в  пространстве    в  коляску  влез   только  самой  плотной  нижней оконечностью,   а ноги     торчали  над  коляской. 
«Гони,  штоб  гайки  мелькали,  не бойся! Он  крепко завяз,  не    вылетит», -  выдала  последнее напутствие мама, провожая  деда      не в  последний  путь,  а   вопреки  здравому  смыслу, с  последнего пути домой. Сама  следом  на    велосипеде. « Маленько отстала»,  приехала в  ворота,  когда    деда  уже  чинно  разложили  на диване.  Как  этот   худенький  парнишка  один  вынул    утрамбованного в коляску     деда,     мама  по  сей  день   не понимает. 
  «Стройку  века»      и по  сей  день     и мама, и папа  вспоминают   со смехом. Да и мне почему – то кажется, что прав  был   дядя  Петя  Капустин – дело  сделали  богоугодное, покойников  обгородили   и помянули. Ну  выпили  маленько, с  кем не бывает .
Теперь  уж приличная    часть тех  строителей     полёживают в  заботливо   ими же  огороженном    районе ( строились - то давно, годов  пять назад),   лежат,   поди, да  сами  себя  похваливают,  думают, может  еще  кто  из  живых  придет,   погородят   да  почудят    около нас -  всё  веселей  будет  лежать – то.  Можа  и выпьют, язви  их! Нам- то  уж  не выпить …»
 
*   скачки-   кузнечики
**   долготьё- нераспиленные   стволы   леса
***   трелевать -  тянуть  трактором –трелевщиком  долготье   на лебедку ».

Вот ведь, вроде и не место, где смеяться можно. А нельзя сдержаться. Такие вот они деревенские. И работу сделали, но и почудили немного.  А вообще, если уж речь зашла о кладбище, вспомнить именно здесь придётся о студенческой практике в Красночикойском районе – село Архангельское или Кочон –по местному. Вот тут впервые я увидела и семейские дома, и самих семейских. У нас в культпросвете учился Гошка Леоньтьев из этого села. Вот к его матери тёте Полине мы и заезжали сразу по приезду, а потом нас определяли на житьё или в интернат, или пустующий дом. Помнится, что Гошка в семье был единственным сыном. Не получалось, что-то с рождением детей у тёти Полины. Свекровка в первые годы уже ворчать стала, что «пустая» всё время невестка. Потом Гоша родился. Да на беду, что-то с ушами было. До шести лет почти не слышал. А потом не только слышать стал, но и на баяне заиграл. Изба у тётки Полины была такая же, как и в Дешулане наш дом. Да и сёла эти сами по себе очень похожи. Село было певческим. Архангельский хор гремел на всю область. А мы студенты готовили и проводили песенно-литературную ярмарку в 1975 или 1974 году. На ярмарку тогда съехались все забайкальские писатели. И у меня сохранилась фотография Василия Балябина с семейской женщиной. И ещё одна фотография того времени –Василий Волков –забайкальский композитор дирижирует хором из Кочона. Так вот, не помню, кто у кого из друзей наших кочонских умер, но пошли мы на похороны. Когда услышала причитания специальных плакальщик, показалось, что они поют. Явно слышался определённый мотив. Причитали всю дорогу. И на кладбище тоже. Это так поразило нас студентов, что в своих отчётах о практике, наверное, все этот эпизод записали. А, вот, когда хоронили в Дешулане нашу бабу Иру, я почему-то ничего не запомнила. Увидела, что под тюлем в гробу большой цветастый платок. Вспомнила, что в Дешулане кто-то однажды накрыл покойницу одну таким вот павлово-посадским платком. И пошло... Баба Ира тоже запасла такой платок и наказывала: «Вот помру, меня им и накроете!». Уже, начав писать воспоминания, спросила у Виктора, а были ли плакальщицы у мамы. «Были! Ковалёвы из Ключей». Странно, почему же не помню... А вот то, что ограда в то время уже была новой – это запомнилось. И ещё, что на поминках подали щи. Такого я не встречала нигде. Остался в памяти дед Егор, которого я уговарила хоть немного поесть, но он, хлебнув ложку щей, отложил её в сторону. Всю жизнь ведь со своей Ириной прожил. По-всякому бывало. Иногда и по огороду длинному для острастки гонял. Но, в общем-то, жили душа в душу. И хозяйство не запущенным было. Вот роднились мало. Некогда было по гостям ходить. Потому и трудно собирать было сведения о многочисленных родственниках. А, если всех собрать, то и выйдет, что вся деревня – родова. Часто дед Егор сидел на лавке дяди Абакума-Абакум Фокович Коновалов. Курят, говорят о чём-то... А Абакум этот дядька Лене Чубенко оказался. Тоже родня. Вот так в наш приезд сидели однажды старики на лавке, внук Алёшка – сын наш – рядом на велосипеде трёхколёсном катался. А, нужно, сказать, что с велика он слезать не хотел ни за что. Дед Егор возьми, да и скажи: «Лёшка, тебе зад нужно к велику приварить. Проснёшься и уже на велике». А где и когда успел Алёшка ухватить деревенский фольклор, но выдал он такую фразу, от которой старики покатились со смеху и вспоминали о ней очень долго: «А у тебя яйки нузно к зопе пливалить».
А у Абакума мать прозывали по имени мужа «Хочихой»... Хотя мужа звали Фокой. Но деревенский фольклор и здесь свою роль сыграл.
 Ситуаций юморных в наши приезда много было. Дешулан стоит в стороне от основной трассы. А вот спиртного в магазине Дешуланском и Ключевском   было столько, что, бывало, и из Николаевска  приезжали, да и с трассы заглядывали по пути. А милиция тут, как тут, у магазина караулила. Нарушителей вылавливали. Особенно «бескасочных» мотоциклистов. Ну и  попался один. Выходит из магазина, всё чин-чинарём, каска на голове, и в магазин в ней заходил. Садится на мотоцикл, а сзади тук-тук по голове: «Мужик, это что у тебя?». А на голове детский резиновый мяч, красный, вырезано спереди место под лицо. Ну, аккурат –каска .Только издали бы сошло, а вблизи-то... Опрофанился мужик с мячиком. Зря у внуков игрушку испортил...

Что ещё вспоминается по Дешулану, так это то, что оттуда я постоянно увозила много разных трав лекарственных. Особенно чабреца. Трое детей – лекарств не напасёшься, зимы суровые, вот и лечила своих травами. В этом мы с Леной Чубенко и её бабушкой схожи. Я тоже, где у своей бабушки выспрашивала в детстве, где по книгам потом вызнавала. Сушила их в последние приезды в предбаннике. Там они и цвет сохраняли. Мама Ира наша ворчала: «Опять копну сена в Чару свою повезут!» Но всё же не отказывалась от подписанных мешочков с травами, отделёнными и ей – какая трава от чего. Сейчас думаю, почему с корнями-то цветы полевые те не выкапывала... Вот увидела на Байкале герань полевую, а её в Дешулане под Машиной горой полно было. Привезла же с Байкала – и прижилась. И о поездке на Байкал воспоминание, и о Дешулане. И чабрец тоже уже с Байкала выкапывала. А там в Дешулане оставляли и мешочек с ним и маме Ире – от давления, от кашля. А вообще всё «лечение» бабы Иры состояло в выпивании горсти таблеток за раз: «Эта вот жёлтенькая от печени, эта побольше от сердца, эта от давления... Какая-нибудь, да поможет!». Когда обнаружили диабет, тоже особого лечения и не было. От сладостей и отказываться не нужно было – не слишком они и нужны-то были. А уровень сахара в крови... Кто же его в деревнях контролировал! Витя вспоминал, что и его-то лечили «бабкиными» способами. Заболеет, закашляет, Прасковья Ефимовна заставит в огороде найти былинку от крапивы, а они и зимой торчали из-под снега вдоль забора. Обломит её, подожжёт с одной стороны и «курить» заставляет. И проходила ведь любая ангина. А вообще Витя и вырос практически с Прасковьей Ефимовной. Мать-то на колхозной работе, а внуки с бабушкой. Любил её сильно, может, поэтому после смерти её в 1968 году не стал и в Дешулане жить и школу в Николаевске забросил, уехал поступать в культпросветучилище, там и десятилетку завершил и стал классным баянистом. После училища приехал на север Читинской области в село Чара. Да тут и остался. Сейчас он и ветеран труда союзного значения, и заслуженный работник культурыЧитинской области. И медали имеет. «За культурное обслуживание строителей БАМа» была одной из первых. А уж грамот не пересчитать. А ведь сватали его в родной Улётовский район не раз. Как только приедем в отпуск в Дешулан, то один появится, то другой. Председатель колхоза Богодухов уговаривал. Съездили в Тангу и там засветились –обещали и дом с мебелью, только приезжай. И в Улёты звали. И хотя я коренная северянка, в глубине души, жалею, что не поехали. И, может, это чувство вины перед многочисленной родовой Виктора, перед его малой родиной и заставило сесть за записки эти, чтобы оставить потомкам родовую память. И благо, что не одинокой оказалась в своих помыслах. Вот и дядя Степан свою главу написал, а у Лены Чубенко в «Дешуланских покосах» отразилась, как в зеркале всё деревенское дешулановское, родовое житьё-бытьё. Некоторые отрывки привела. И ещё со «знакомым» фамилиями и тем, что вспомнил о них Виктор, можно привести. Даже, если связи по родословной не обнаружится, то к истории семейских  добавится страничка.
Вот ещё фамилия Нагаева встречается: санитаркой в больнице Дешуланской работала Ирина Дмитриевна Цыпылова . Муж её Нагаев Сергей. Дети их Анна Сергеевна Нагаева, Владимир Сергеевич, Александр Сергеевич – Нагаевы. А фамилия Цыпыловы встречается и в церковной истории Дешулана:
 
По книге Елены Чубенко «Дешуланские покосы» узнала, что на крыльце дома Котельниковых был убит священник. Имя названо Родион. Веду поиски по этой линии. По памятным книжкам Забайкалья на 1912 г.на стр.102 написано: «Дешуланская Николаевская единоверческая. Свящ.о.Артём Павлов, псал.Ив.Цыпылов. Построена в 1888году, деревянная». Значит, церковь была Николая Чудотворца. Стояла на берегу Ингоды. Виктор, мой муж, помнит, когда в церкви показывали кино. Пол был разукрашенным. В 1966 году здание ещё стояло. Интересно – сохранились ли фотографии. Баба Катя Коновалова, та, что с нашим дедом Егором жила в последние годы сказала, что колоколил Дмитрий Цыпылов. Может в Тарбагатае, где была староверческая епархия остались какие записи? А если бы до метрических там книг добраться по сёлам Улётовского района, представляете! Но эти записи из церкви могли попасть и в Архив г.Читы. Ведь памятные книги там изданы. 
В семье же Цыпыловых у Дмитрия были два брата Николая – Николай большой, Николай маленький – родились на Николу Чудотворца, вот и дали одинаковые имена,  Пётр, Иван. Скорее всего этот Иван и назван псаломщиком. Иван был мужем Полины Цыпыловой. И он застрелился... Такая вот судьба.
   
 


Глава последняя

Последняя встреча с Домом

***
Во мне заплакала деревня,
Во мне заплакали поля,
Во мне заплакали деревья –
Вдоль тихой речки тополя.

Деревня плакала, как мама,
Тихонько, скорбно, не ропща.
И стало горько, что так мало
Её сумел я навещать.

Во мне заплакала деревня,
И васильков заплакал цвет,
И в речку смытые деревья,
И дом, где мамы больше нет.

Букет цветочков ярко-синих
Несу на старенький погост.
Прости меня, моя Россия,
За то, что я в деревне – гость.
Ирина Котельникова
Последняя встреча с домом
 
Вот и пора завершать рассказ о семейском доме. В последний раз, когда был жив хозяин его Егор Гаврилович, я была на похоронах Ирины Ивановны в 19993 году. Сначала по телеграмме уехал Виктор. Мать он застал ещё живой. И по следующей телеграмме уехала я. Добирались до Дешулана с родственником Николаем Остапенко в самый день похорон. Сначала сломалась машина, потом повалил снег. И когда мы только переехали мост через Дешуланку увидели похоронную процессию. Остановились, подождали... Вот так и встретилась я последний раз на Дешуланской дороге с мамой... После смерти жены, Егор Гаврилович, взял в дом бабу Катю Коновалову. В Дешулане долго не векуют в одиночестве. И осиротевшие старики находят таких же осиротевших. Так бы может и осталась баба Катя в доме деда Егора, за которым ухаживала до последнего часа... У деда Егора рак был... И жил бы дом – семейский дом на Заречной улице. Но судьба распорядилась по-другому. Разобрали и продали дом, как и многие дома на Заречке.   А дом-то, с которым я сроднилась, к которому душой прикипела, давал весточку о себе. Во сне приснилось, будто зашли в гараж люди с нерусскими чертами лица и выносят оттуда дедово «богатство» - сбрую лошадиные, сёдла, железки разные... В 2009 году мне ещё раз удалось попасть в Дешулан. В дни празднования Забайкальской осени в сентябре ехали в Хилок по Улётовской трассе с Еленой Стефанович, Ольгой Стефанович, Алексеем Егоровым. После Улёт, смотрела в окно, не отрываясь... Снова видела по трассе знакомые деревни, заросшие молодым сосняком бывшие колхозные поля. Кое-где на полях, где раньше колосились хлеба, стояли копны сена. Ещё на пути «туда» при виде Николаевска забилось с тоскою сердце. Сейчас... немного и по левой стороне будет указатель отворота на Дешулан. Проехали мимо, потому что спешили и нас ждали в Хилке. А на обратном пути не выдержала, сделав пару снимков на заправке в Танге, подошла к нашему шофёру и попросила сделать крюк в 6 км. в Дешулан, прекрасно понимая, что все устали от дороги... Но проехать мимо, может быть, в последний раз я не могла. И вот мы уже в Дешулане. Едем по Заречной улице. Её не узнать. Такое впечатление, что прошла война. Через один – дома снесены. Кое-где стоят остовы печей. О доме деда Егора пришлось спрашивать. Место тоже стало неузнаваемым. Я надеялась увидеть кусты черёмухи, но черёмуха засохла и у деда Егора, и в доме бабы Вали напротив. Забора нет. Остались только боковые заборы соседских территорий. Слева Абакумовский, на лавке которого часто сидел дед Егор. Над кучей битого шифера и бугра земли возвышается остаток фундамента от печи. Той самой – русской... Хожу осторожно. Вот угадывается яма подполья – свободно можно ухнуть... Навряд ли земля засыпалась плотно. Чуть подальше яма погреба. Фотографирую, мало надеясь, что снимки получатся. Уже темнеет. Во дворе среди зарослей крапивы и чистотела стоит покосившийся туалет... Надо же... Не понадобился покупателям. И чистотел всё так же растёт, как и в прошлые годы. От поварни только остатки стен. Из стаек стоит только маленькая для кур и та, что чуть побольше. По расколотому шиферу, прямо «в доме» бродит чья-то корова. И он трещит под её ногами. Она косит на меня большим влажным чёрным глазом: чего, мол, ты здесь ищешь? А дальше бегают, весело резвясь, телята. Угадывается тропинка к колодцу. Сам колодец закрыт крышкой. Видимо, чтобы телята случайно не упали. Не стала поднимать доски и смотреть на воду, которая теперь никому не нужна. Стоит электрический столб без проводов. А самого журавля нет. Задняя часть забора к Дешуланке сохранились. А на том берегу знакомые дома... Упрямо ищу хоть какую-нибудь вещичку, чтобы привезти на память мужу. Вот железка с номером от мотоцикла... Нет, не пойдёт. Заглядываю на чердак стайки, но там трава и полуразвалившийся чемодан. И только в поварне наконец вытаскиваю из-под завалов кусок расколотой самодельной кухонной доски. Вот это точно – родовое, семейское. Потом Витя скажет, что она всё время висела на стене у печки. В сумерках не замечаю, что там под ногами, и с маху наступаю на торчащий гвоздь. Он проходит сквозь кроссовки. Боли сначала не чувствую. Делаю последние снимки и иду к машине, извиняясь за задержку. В машине укутываю доску в пакет. И тут даёт о себе знать нога – мокротой в носке и болью. Прошу у шофера аптечку и на ходу оказываю себе первую необходимую помощь. А нога ныла ещё полгода, напоминая о той последней встрече с домом. С домом, которого уже нет. Интернет свёл меня с односельчанкой Виктора Еленой Чубенко. И она выслала мне рукопись своей книги «Дешуланские покосы». Читали вслух. Теперь переодически Елена сообщает Дешуланские новости, да порою созваниваемся с бабой Катей Коноваловой. А из книги Елены я узнала о доме ещё одну подробность, о которой ей рассказал Дмитрий Павлович Коновалов. На крыльце дома был расстрелен священник местной церкви. Звали попа – Родион. Это было задолго до покупки дома Котельниковыми. Видимо, во время гонения на церковь. Вот такое святое место оказалось, обагрённое кровью мученика. То самоё крыльцо, с которого я начинала рассказ. А фотографии всё же получились. Пусть не совсем качественно, но разглядеть можно. Вот и остались в наследство эти фотографии от снесённого дома, разбитая кухонная доска, дома тщательно отмытая. Да ещё одна из первых игрушек Вити – резиновый кот в сапогах, привезённый родителями из поездки в Алтай. Его-то я забрала давно, когда мы ещё ездили в отпуск с детьми.    А история... Она не завершилась. Поиски родословной продолжаются. Не будут наши внуки Иванами, не помнящими родства. И когда-нибудь они прочтут об этом семейском доме.

 
Фотографии к рассказу можно посмотреть на моём сайте http://kotelnikowa.ucoz.ru/blog (публикации сверху вниз)
На снимке тот самый дом -ещё живой в 2005 году.