Бездарно прожитые дни на перепутье настроений,
В объятьях старой кошки лени, на острове моей души
Цветет миндаль в садах лиловых, журчит фонтан сквозь омут сна, -
Я, как и прежде, все одна в его объятьях невесомых.
Жужжанье пчел несет истому, и зной плывет через окно.
Лениво мысли бродят, но им не вернуть меня к былому,
И кольца на моих руках уж не напомнят о разлуке,
И я смотрю на эти руки как на орудье мастерства.
Классический изгиб запястий и пальцев тонкий полуштрих, -
Едва намеченный мой стих проступит не без их участья.
По каменным ступеням к морю спущусь, любуясь на кокур,
Там ловит бабочек Амур, их крылья цвета свежей крови.
Они слетаются, как тени, порхают, словно лепестки,
А он, исполненный тоски, все ждет волшебницу, Психею…
Ластятся львы к моим ногам, их шерсть как шелк, глаза печальны, -
О, сколько их, почти случайных, поверивших моим дарам! -
Дочь Гелиоса и Персиды, сестра колхидского царя,
Я знаю, почему нельзя спастись от гнева Немезиды.
В моих владениях туманны леса, заросшие ольхой.
Там, в глубине, под их листвой, менады спят с воскресшим Паном.
Но лишь Вечерняя Звезда взойдет над Островом Блаженных,
Я вновь поверю, что нетленны дубравы эти и поля.
И в свой венок вплету омелу, - ее холодный аромат,
Он мне дороже во сто крат прекраснейших цветов Вселенной.
За прялку сяду у окна и буду петь, вплетая в нити
Иные судьбы и событья и грусть угаснувшего дня...
О вы, простившие меня, и вы, не знавшие пощады,
Усните здесь, со мною рядом, пока душа моя чиста.
А ты, царь призрачной Итаки, умнейший из земных мужей,
Прощенный мною Одиссей, - лишь имя гордое во мраке!..
Так, мойры, ткавшие судьбу, - их нити тоньше и изящней,
И ты бы мог стать настоящим, да не достался никому!..
Илл.:Adolphe Weisz (French, 1838-1916)