(Из цикла: «Новый казачий фольклор»)
http://www.pkrest.ru/n-4/04-16.html
“Veni, vidi, vade” (пришел, увидел, прощай). Мюнхен, 1972.
Давно, страсть давно, ах, и в те времена -
Морила, губила, сжигала война.
Несчётные вражьи сходились полки,
И шли безудержно до Дону реки.
Казачья им сила навстречу пошла,
И в схватке неравной в степи полегла.
А враг, нагружённый добром не своим,
Шляхами небитыми тронулся в Крым.
И вышла Наталья, - казачая мать, -
Ах, сына Степана по Полю искать.
В соседней станице, сожжённой дотла,
Мать мёртвого сына под вязом нашла.
А рядом, сраженный казачьим копьём, -
Татарин израненный, с мёртвым конём,
Метался в предсмертной борьбе на траве,
И кровь, ох, на бритой его голове.
Он шепчет чегой-то-су-бер, аль су-бар...
Напиться так просят у них, у татар.
И кинулась мать, чтобы сына обмыть;
Татарина хочет она напоить,
Могилку бы вырыть - да руки дрожат,
И катятся горькие слёзы, как град.
И бредит татарин. И солнышко жжёт.
А ворон-могильщик и кружит, и ждёт.
И кинулась снова казачая мать,
Татарина хочет она приподнять,
Он в латы закован, подбитый орёл,
И ей не под силу: тяжёл, ох, тяжёл!
Татарскою саблею, слабой рукой,
Мать роет могилку, а слёзы - рекой.
Но дело своё до конца довела,
И сына зарыла, и Отчу прочла.
И снова к татарину: «Боже ты мой.
Никак не поднять - агромадный такой!
Поди, у него-то маманя его -
Всё ждёт - не дождётся, сынка своего.
Хоть нет его, Стёпушки, Господи, нет, -
Нехай, очунеется - этот Ахмет!
Ох, нету в живых моего казака,
Нехай, хучь, татарка, дождётся сынка!»
И хочет татарина вновь приподнять...
И всё это видела Божия Мать.
И кинулась к Богу-Отцу в небесах,
Просила Его со слезами в глазах…
И сбилась... и начала горько рыдать,
И хочет Наталью Ему показать,
Что, сына зарывши в землице сырой,
Татарина поит водой ключевой.
И видит: Господнею волей святой -
Поднялся Степан из земли, из сырой,
Подходит к сражённому в битве врагу,
И матери шепчет: «Постой, помогу».
И с матерью вместе Ахмета подняв,
Кладёт на ковёр из лазоревых трав.
Не знает Наталья, казачая мать,
Смеяться ли ей - иль от счастья рыдать:
Господь бесконечных неведомых сил
Степана ей, сына её, воскресил!
Татарин спокойно лежит на траве,
Нет крови на бритой его голове.
Уснул он, спокойно Ахметка уснул,
Вернётся он снова в родимый аул.
Расскажет: в далёкой стране казаков,
Сражённых на землю, - не мучат врагов.
Дадут и поесть, и напиться дадут,
У них, казаков, там - лежачих не бьют!
А если кто думал - народ их убит,
Напрасно! Господь казаков воскресит.
И в мирном труде, не в кровавом бою,
Державу Казачью построят свою.