Утро пятницы... Больная голова, шея, руки, ноги, грудь... Сердце. Вчерашний вечер прошел быстро, как яркий наркотический кайф и теперь оставил после себя только ломку всех до единой костей. Хотелось спать. И не шевелиться.
Где-то внутри колыхалась мысль, что пятница - это особенный день. Теперь. Вечером её ждал франц и его глаза. Его голос, движения, дыхание... Это было похоже на помешательство высшего порядка. Тянущее и выжидающее.
Это был один из самых долгих дней в жизни. Часы-ириски тянулись и прилипали к зубам, не желая отправляться в голро истории. Отсавалось только ждать. Прийти к аудитории раньше и ждать.
В её случае - приползти. Боль не отпускала, в глазах при каждом движении шеи темнело. Посмотреть вверх не было возможности, маленьший сдвиг позвонков отдавал уколом боли. А он как ни в чем не бывало подошел и пожалел... Чуть ли не по-детски наивно...но так тепло.
Пара проходила в какой-то пьяной дреме. Письменный разговор в его ежедневнике перерос в предложение прогуляться после пары. Она не смогла отказать. Она дрожала. Боялась впервые в жизни. Боялась упустить шанс. А другой своей частью боялась этим шансом воспользоваться. Последние минуты занятия были бесконечными...
Они шли по улице как ни в чем не бывало. Только руки порой соприкасались кончиками пальцев. И словно током их отбрасывало друг от друга. "Ну вот видишь, не судьба" - мелькнуло в её голове. Она успокоилась. Главное, не давать себе лишнюю надежду.
- Куда идем мы с Пятачком! - громко в голос вдруг запел-задикламировал он, хватая её за руку. Он размахивал ею, словно маршируя и смеясь. В её же голове забилась кровь. От тепла его ладони...
Она привычно засмеялась, но будто в трансе... Отпустила руку. Заставила себя отпустить. "Игорь" - мелькнуло в сознании, и пальцы сами расжались. Но он не отпускал. Ей не оставалось ничего, кроме как сжать руку покрепче. "Была-не была" - она улыбнулась и пошла за ним следом.
Посреди площади ему вновь захотелось спеть... Что-то на французском. На его красивом французском. Она же смогла протянуть только "Je t'aime" Лары Фабиан, обращая эту фразу в тишину. Куда-то на юго-запад... Постепенно разжимая руку.
Они прошли уже две остановки... Пара было торопиться домой. Она не люила вечерние прогулки с еле знакомыми парнями. Даже если те величают себя ангелами. Даже СКОРЕЕ если те так себя называют.
Они зашли в подземный переход под проспектам.
- Пошли туда, где темно и страшно. - предложил он.
- Эм... Зачем? - в её голосе повилась тревога. "Попала. Он еще и маньяк какой-то. А действует-то искусно. Игорь, спаси меня! Я обещаю больше не гулять с чужими парнями!"
- Ну... просто.
Это насторожило. Напугало. До остановки далеко. Темный, почти безлюдный проспект. Он держит за руку так крепко. Внутренняя дрожь усиленно стучала в сердечный барабан, с которого медленно сползали полуразбитые осколки влюбленности. Как-то все очень быстро прошло. Остался только реальный физический страх.
Зеленая зона в центре города. Небольшая площадка травы за решетчатым забором.
-Пойдем туда? - кивнул в сторону калитки он.
Она не смела сопротивляться.
Они стояли друг напротив друга. Пять минут, десять... Смеялись над чем-то. Она уже не боялась - был бы маньяк, не стал бы ждать. Он же просто улыбался. Глазами, подсвеченными блеклыми провинциальными фонарями. Теплыми, но словно потерянными.
- А если ты Ангел, то где твои крылья? - ехидно спросила она, когда шутки уже были на исходе.
- Нощу в рюкзаке. - он кивнул на заплечную сумку, с которой, казалось, он не расставался.
"Ангел..."... В её голове путались мысли... Помешательство. Высшего порядка. За его спиной словно вырастали крылья. Белые, яркие... Обволакивающие теплом и приглушенным светом.... Тянущие и манящие.
Он склонился над её лицом... Ему сделать это было не сложно. Будучи на поголовы выше, он имел над ней стратегическое приемущество. Чуть опустил голову. Робкий поцелуй в щеку. Секунда - в другую... Тянущаяся минута тишины и бездействия... Его глаза поглащают мир...
медленнный поцелуй в лоб... Глаза закрыты. А перед глазами все равно он. Полминуты молчания и робких взглядов на губы... Тишина городского проспекта... Он опустился, касаясь кончиком губы носа...
"Прости, Игорь... но..." - она даже не успела заметить, как коснулась его губ. Терпко-сладких и горячих. Мир пропал. Остался только он. И кончики его губ. Она не боялась его целовать, словно знала его миллиарды лет. Сотни миллиардов. Столько, сколько не живут. Столько, сколько любят.
Она позволила себе оторваться от его губ. Развернулась... И ушла. Теперь была его очередь выбирать. Это помешательство высшего порядка.