А утро идёт потерянным со вчера,
пропитым насквозь и раненым словом рань.
Наплакалось над тобой как будто
мертвецки стрелецкое это утро.
Продёрнут сквозь корпус серебряною струной,
струна из среды металлической в день лесной,
и после среды сразу опять понедельник,
прожитый снедью, прошитый вечерней сенью
идёшь намотавшись в чьём-то танце,
идёшь, снаружи – лихой, а внутри – накрахмален,
ломая себя поперёк небес, помалу,
и более ничего вокруг не ломая,
помалу, я прошу, помалу.