Любви окончилась глава,
Когда в ночном уединенье
Узнала Анна, что была
Всего лишь ярким увлеченьем.
Она кричала: - Помоги,
Не отдавай меня, любимый.
А Стас считал свои шаги,
Бежал по улицам пугливо.
Всего лишь раз замедлил шаг,
Услышав в крике свое имя,
И тут же вздрогнул. Жалкий страх
В крови запрятался незримо.
Он мысли гнал, внушая ложь,
В душе оправдывая разум.
Но пот холодный, слабость, дрожь
В тот миг накатывали разом.
Очнулся Стас, когда в висках
Боль разбиваться перестала
И в затуманенных глазах
Любовь недавняя пропала.
Исчезла пламенная страсть
Горячим пеплом оседая.
Мечтал взлететь, но смог лишь пасть
В осколки преданного рая.
Он не склонился покаянно,
И не признал своей вины.
- Пусть виновата будет Анна, -
Шепнул он в пропасть тишины.
- Пусть будет проклята она
За то, что стану я отныне
Изгоем вечным для себя.
Вдруг камнем стало ее имя,
Упало тяжестью на грудь,
Сдавило резкой болью сердце.
Стас знал, что Анну не вернуть.
Ей никуда во мгле не деться.
Застыло небо, затаив
Дыханье ветра на лету,
Внимая чаянья молитв,
Смотрело грустно, как в бреду
Анна беде сопротивлялась,
Рвалась из сцепленных оков,
Но как ни билась, ни старалась
Ад поднимался из тисков.
Последний раз душа вздохнула
И тут же сморщилась в комок,
По сердцу ядом полоснула.
Блеснул серебряный клинок –
Судьба в слезах меч опустила.
-Прошу помилуйте, не надо,
Едва дыша, Анна просила,
Не отводя в надежде взгляда.
Но лишь холодный жуткий смех
Раздался эхом в темной мгле.
Под гнетом страждущих утех
Ее распяли на земле.
Три пары крепких сильных рук
Не приносили наслажденья,
Не доставляли сладких мук,
Лишь боль и тяжкие мученья.
Крик, полный горького стыда
Под небо взвился и растаял.
То сердце плакало тогда
В печальный мрамор обрастая.
И воцарилась тишина
Над одиноким жалким телом.
В кровавых трещинах луна
С высот темнеющих глядела.
Судьба, терзаясь в плену мук,
Презрела дело своих рук.