Батюшка, скажи, что призадумался,
Колокольню сдвинув до бровей.
О судьбе своей ли, кою выбрал сам,
Разнося набат по синеве?
Сыпал громыхающими звенями,
В эту пору гудом был не слаб.
Гласом, как рукой благословенною,
Гладил в небе ангелам крыла.
Помнишь, орды налетевших каинов,
От которых дыбилась земля,
Гнал набатным ревом за окраины
По коврам седого ковыля?
Жаль, никто тебе уж не поклонится,
Ржа лежит на гулком языке…
Голубь кружит опустелой звонницей,
Перьями шурша на сквозняке.
Не страшит давно литое чЕрево
Леденящим звоном чужака,
Лишь шумит у колокольни дерево,
Отражаясь в бронзе колпака.
Тишину беречь для павших воинов
В наше время твой последний долг.
Все они в могилах упокоены,
Знать, и ты покой себе обрёл.