Ночь слепила глаза. Но мембраны сирен
Изрыгнули на запад пульсацию вен.
Кровотоков разрывы излиты не зря:
В мир оскалами злыми явилась заря!
И слагались сюжеты из отблесков глаз.
И не ведьмы, а ветры! устроили пляс!
Вдруг забилась в истерике темная рать:
Ей и драпать нельзя, и нельзя устоять!
Да карабкалась кверху по капле заря:
Вверх! - навстречу успеху!..
Вверх! - навстречу смертям.
А по полю колоски потекли.
Поклонялись ветру ниц до земли.
И росою косы зерен поя,
Оживала и дышала земля.
Мы с тобой бродили в этих полях,
Ни желаний, ни надежд не тая.
И обидно теням! И досадно теням!
Сколько страху еще им терпеть ото дня!?
Сколько жара еще из издерганных вен!?
И зачем нам нужна эта боль перемен:
Разрывая гортань, темнота – на дыбы!
И аортами рань стала гранью судьбы!
Натянув тетиву, горизонт задрожал!
Сколько лет уж живу, но еще не встречал,
Чтоб так дерзко заря разрушала края!
Чтоб так ветры, дуря, по колосьям – морям
Навивали шторма! Затевали игру!
И, сошедши с ума,
Мир свихнули к утру!
А по полю колоски потекли.
Поклонялись ветру ниц до земли.
И росою косы зерен поя,
Оживала и дышала земля.
Мы с тобой бродили в этих полях,
Ни желаний, ни надежд… не тая…