Шла она, такая охуенная,
при чулках и шляпке, с выбритым лобком.
Корчилась в истерике вселенная
у нее под заострённым каблуком.
Не Египет мы, и мы не Греция,
курим скромно доморощенный бамбук.
Но пришла она, и бьёт эрекция
все рекорды по испорченности брюк.
Поминали Ницше и Конфуция,
шар земной таская грубо на плечах.
Выручала раньше проституция,
а недавно перестала выручать.
Надо что-то делать с пидарасами,
раз решила в наш уезд она свернуть.
И с грачами шумными Саврасова
тоже требуется сделать что-нибудь.
Нам в интеллигенты не податься ли,
нацепив на переносицы очки?
На гитаре до рассвета бацали,
и Шопену нынче вроде свояки.
Шла она, и барыня, и ключница.
А куда плелась — попробуй разберись.
Но, казалось, всё теперь получится,
будет всё у нас отныне заебись.