Но старость – это Рим, который
Взамен турусов и колёс
Не читки требует с актёра,
А полной гибели всерьёз.
Борис Пастернак
Не спрятав голову - не страус, -
хоть страшно: рок неодолим, -
вступаю в собственную старость,
как беглый раб на гибель в Рим.
Вся жизнь прошла. А разобраться -
была сплошная чехарда.
Я, раб, весь век боролся с рабством,
а сам в него бежал всегда.
И потому плевал в колодец
и снова из колодца пил.
И нес турусы на колесах,
и все мечтал о паре крыл.
А сам из крыльев дергал перья -
писал, и был язык остер.
Убейте, не пойму теперь я,
где я был Я, а где актер.
И вот, поняв такую странность
и ею тягостно томим,
вступаю неотступно в старость,
как беглый раб на гибель в Рим.
1969
___________________________
Ольга Грунина. Портрет отца.
Бумага, карандаш.
2007 г.